Путь к Богу

Четыре вида ужаса в Св. Писании

Теперь, читая Священное Писание, мы видим, что четыре есть способности страшиться и ужасаться:
1. ужас от Господа,
2. ужас, наводимый людьми,
3. ужас от чудес Господних
4. и четвёртый ужас - от известий и слухов.

1) Так казни Господни наводили ужас на египтян. Когда ковчег Господень находился у Филистимлян, а потом отправлен был в Геф и Аскалон, «была рука Господа на городах их и ужас весьма великий» (1 Царств 5,9) от казней Господа.
2) Наводимый людьми ужас переживает царь Давид: «отовсюду ужас, когда они сговариваются против меня, умышляют исторгнуть душу мою» (Пс. 30,14). Пророк Иеремия говорит о войне: «меч неприятелей, ужас со всех сторон» (Иер. 6,25).
3) Ужас от чудес Господних: «бес, повергнув человека, вышел из него, и напал на всех ужас» (Лк. 4,35-36); когда по слову Господа ученики «поймали великое множество рыбы, ужас объял Петра и всех, бывших с ним» (Лк. 5,6,9).
4) Вот ужас от известий – Исайя говорит: «грозное видение показано мне и отрадная ночь моя превратилась в ужас для меня» (Ис. 21,2,4). «Содрогнитесь, беззаботные! Ужаснитесь, беспечные!» (Ис. 32,11). «Когда услышите о военных слухах, не ужасайтесь» (Лк. 13,7).

Пятое ужасание - учеников Христовых

Но в Евангелии от Марка приводится беседа Господа с юношей и затем с его учениками. После беседы о наследовании жизни вечной Господь говорит ученикам: «как трудно имеющим богатство (у юноши было большое имение) войти в Царство Божие. Ученики ужаснулись от слов Его. Иисус говорит им в ответ (на ужасание их): дети! Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие. Они же чрезвычайно изумились и говорили между собою : кто же может спастись? Иисус говорит: человекам это невозможно, но всё возможно Богу» (Мк. 10,23-24).

Многие из нас не раз читали это место Евангелия, но я не знаю ни одного человека, который бы от этих слов Христа ужаснулся. Ученики же ужаснулись. Что-то открылось им в этих словах, что они пришли в ужас. Открылось потому, что слова «имеющим богатство» сказал им Господь. Все три с половиной года, пока ученики были с Ним, Он учил их тому - чтобы они были способны слыша слышать, видя видеть, тем самым приготавливая в них способность к восприятию Святого Духа и последующее их апостольское служение, всё совершаемое в руководстве Святого Духа.
Евангелие не открывает нам причину ужаса учеников Христовых. Открывают эту причину святые отцы в своих толкованиях. Причиной ужасания учеников было состояние юноши.

Святой Василий Великий, останавливается на словах юноши, которыми он обратился ко Христу: «учитель благий». «Ты называешь Господа учителем, а не делаешь, что должно ученику. (Раздай имение и следуй за Мною, - сказал Господь, а он опечаленный отходит от Господа). Исповедуешь благим, а пренебрегаешь даруемым от Него. (Благий Бог обещает ему сокровища на небесах, но юноша этим обещаниям не придал значения). Ты спрашиваешь о вечной жизни, о спасении, а на деле оказывается, что весь предан наслаждению жизни настоящей». «Знаю многих, которые постятся, молятся, воздыхают, являют всякого рода благочестие, но ничего не дают нуждающимся. Какая же для них польза от прочих добродетелей? Их не приемлет Царствие Божие. Но хотя приговор так ясен и Изрекающий (Христос) не лжив, однакож, - заключает святитель Василий - убеждённых немного». Убеждённых немного! Есть чему ужасаться.

И тем не менее, «не новость, - говорит св. Климент Александрийский, - отказаться от богатства, или раздать имение бедным и нищим: так поступали и многие прежде пришествия Спасителя, или по особенной (душевно-избирательной) любви, или из мёртвой мудрости (законнической, приличия ради, по собственному разсуждению), или из суетной пустой славы. Что же нового возвещает Христос, что поистине божественно и животворно в деле спасения? Он внушает нам совершенно очистить душу от страстей и с корнем исторгнуть выбросить всё из нея, что рождает дурное (страстное) употребление внешних благ и вещей. В таком смысле богатство для каждого смертоносно и если оно погибает – то к спасению человека. Тем же чувством и мыслью будет руководствоваться тот, кто не будет мстителен по отношению к врагу, и тот, кто не будет любить отца и мать больше Христа».

В ответ на ужасание учеников Господь добавляет: «дети! Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие». Он говорит ученикам, которые уже «оставили всё (рыбацкие сети, лодки, родных, отца) и вслед за Ним пошли» (Мф. 19,27), у них нет уже богатства, как есть оно у юноши, но в них есть и остаётся ещё страсть и от неё какие-то недуги души. Если в случае юноши они ужаснулись его состоянию, которое св. Василий Великий назвал «безнадежным», то теперь, от вторых слов Христа о «надеющихся» на богатство, обернувшись на себя они «чрезвычайно изумились и говорили между собою: кто же может спастись?» (Мк. 10,26). Очевидно, как ученики выслушали, что было сказано Господом в прикровенном смысле и уразумели возвышенную Его мысль. И были поражены страхом, опасаясь за самих себя и за своё наследие вечной жизни. Так как спасение предназначено только душам свободным от страстей. А они до сошествия на них Святого Духа такими не были.

Блаженный Августин разъясняет, что суть не в богатстве и не в бедности, а в благочестии. В благочестии - совершенство, равно как несовершенство есть нечестие. «Поэтому Господь сказал: если хочешь войти в жизнь, сохрани заповеди закона (Ветхого), если хочешь быть совершен, поди, продай имение и следуй за Мною, взяв крест».

Что следует из этого? Для нас, людей нашего времени, следует одно – недостаточно знать Евангелие, но нужно знать его так, как это угодно Богу. Для этого хорошо бы научиться исполнять заповеди Ветхого Завета и иметь отношения с Богом такие, в какие Сам Бог ставит человека относительно Себя. Для этого, после 10-20 лет церковной жизни нужно бы заново прочесть книги Ветхого Завета, как минимум Второзаконие и Бытие. Достичь исполнения этих книг в своей жизни. Тогда Евангелие будет открываться с его прикровенной стороны. До встречи с Ветхим Заветом (не прочтения только, а встречи) человек и не подозревает, что именно содержит в себе Евангелие. Содержит относительно устроения самого человека, т.е. устроения в нём его внутреннего нравственного и затем внутреннего духовно-нравственного человека. Оставаясь человеком падшего естества, может ли он вмещать Евангелие, им, и через Него, преобразуясь в христианина? Как он будет тем, который угодно Богу живёт по Евангелию?

Чтобы не беспечно отнестись к только что сказанному, следует прочесть святого Илария, который в богатом юноше видит образ целого народа Иудейского. Св. Иларий описывает трагедию народа, который, получив в наследие закон Моисеев, до того пленился и возгордился этим духовно-нравственным богатством, что перестал предполагать чего-либо более лучшего и совершеннейшего, чем является свыше даруемая вера Христова. Народ иудейский, пристрастившись к закону, не мог и подумать о разставании со своим богатством, к которому было привязано сердце его, и потому, предпочитая оставаться с ним, отрёкся от Господа.
Но в том же состоянии может оказаться множество нас с вами современных христиан. В горделивом надмении над Ветхим Заветом, не зная его лицом к лицу и не подозревая о его великости. А ведь его назначение – быть поводырём к Евангелию, Новому Завету. Прочтите Второзаконие. Оно значительно уменьшит заносчивость. И может быть войдёт в своё значение – быть поводырём. Если нет, тогда изумление учеников Христовых: «кто же сможет спастись?», будет относиться и к вам. Как оно относится вообще ко всем нам нынешним христианам.
Потому, что Сам Господь ответил: «Человекам это невозможно». То есть на вопрос :кто же? – Он ответил: никто. Тут и Новый Завет не может спасти.

Далее Иисус сказал: «нет никого, кто оставил бы всё ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, среди гонений, во сто крат более, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними, а последние первыми». (Мк. 10,29-31)
Не удивительно, что после этой беседы ученики шли в Иерусалим за Иисусом и «ужасались и, следуя за Ним были в страхе» (Мк. 1-,32)

Враждебная Христу религиозность

Мы же, читая святого Илария, видим на примере иудейского народа, как человеческая религиозность может быть враждебна Христу. Как она враждебна Ему во всех народах мира, исповедующих другие религии. Как враждебна Христу в религиях христианских – в католичестве, которое в надмении своей религиозности над всеми религиями мира одним только занято – навязать свою религиозность всему миру и через изощрённо устроенную и во многом придуманную свою религиозность, к «богатству» её прибавить богатство вещественное всего мира, а над ним поставить могущество собственной власти над человечеством.
Тем более враждебна Христу человеческая религиозность в протестантизме, которое целиком и всеми своими дарованиями и силами живёт миром сим в земном мире. И в нём, здесь, на земле имеет чаяния жизни временной, но богатой, т. е. чает повышать из года в год уровень жизни на земле. Теперь это чаяние выливается в глобализацию и неслыханный ранее прогресс цивилизации.

А православная религиозность может ли быть враждебной Христу? Если иудейская стала враждебной Христу и дошла до гонений на Него и распятия на кресте, тогда такой же станет и православная религиозность. « Знай, - говорит апостол Павел ученику Тимофею, - что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, надменны, горды» и перечисляет в целом 27 признаков злонравного характера христиан православных». (Тим. 3,1-2).
Об этом же и Господь говорит: «Даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем самым служит Богу». (Ин. 16,2)
Иудейская религиозность не узнала Христа. Православная и тем более любая другая христианская, но человеческая религиозность, не узнает антихриста и примет его учение, его труды по устроению земной жизни, примет с ликованием или удовлетворением. Учение его будет о том, что спасение возможно будет с одновременным сохранением религиозной жизни и всех видов земных богатств, какие каждый имеет для своего довольства. Сегодня приготовлением к этому учению является предваряющее его учение о толерантности. Т е. учение, которым размываются строгие границы православия как в отношениях с другими христианскими конфессиями, так и внутри себя – в представлениях об образе и характере жизни, ведущей и не ведущей к вечной жизни.
Об этом блаженный Феофилакт, на примере богатого юноши, говорит о нём: «Он ожидал, что Иисус ему укажет такой способ, посредством которого он мог бы (будучи религиозным , т. е. православным человеком) при этом вечно наслаждаться обладанием своего богатства».

Религиозное единство, солидарное антихристу

Антихрист в своём учении и предваряющие его наставники человечества будут говорить о религиозном единстве и вместе с тем о довольстве жизни на земле, о глобальных возможностях этого довольства, о мире и безопасности и ради этого о единстве народов, слиянии культур, единой экономике всего человечества и единой сверхсовременной государственности, основанной на интернетных электронно-цифровых механизмах.
Потребуется ввести все народы в единую религиозность во всём мире. Основой для этого будет человеческая религиозность, природа которой едина у всех народов и в каждом человеке составляет часть его падшего естества, т.е. естества, не распознающего истинного Бога. Потому и народ израиля легко склонялся к поклонению золотому тельцу, когда вождь их Моисей слишком надолго оставлял их, удаляясь на гору Синай.

Православная религиозность, будучи православной по содержанию и по обрядам, т.е. имея обрядовое благочестие и храмовое христианство, вся вместе со своими религиозными вождями и вслед за ними придёт на поклонение антихристу. Это пророчество Серафима Роуза. (Оно написано было им конкретно о России. Примеч. издателя).
Так как антихрист будет короноваться как царь, поэтому потребуется возстановление самодержавия, особенно в России. Будет царь, царь православный. А на смену ему возможно придут цари толерантные. Если позволит время. Если попустит Бог.

О человеческой религиозности, составляющей часть природы человека, часть его падшего естества, на разных примерах Господь говорит в Евангелии. Это и юродивые девы, на стук которых Господь отвечает из-за запертой двери: «не знаю вас». Это бесплодная смоковница, на которой по слову Господню «не будет плода вовек», т.е. не будет ей спасения. Это и наёмные работники виноградника, не пускающие в него слуг господина и убивающие его сына. Это даже и ученики Христовы, не раз проявлявшие ошибочные толкования слов Христа и Его поступков и в довершение услышавшие от воскресшего Господа горестное Его восклицание по поводу себя: «о несмысленные и косные сердцем». (Лк. 24,25)
Неудивительно, что ученики Христовы, следуя за ним в Иерусалим, пережив в произошедшей беседе по поводу богатого юноши от слов Христа откровение о внутреннем состоянии людей на земле, шли и ужасались, были в страхе.

 
Теперь время спросить себя – какой вид ужасания, ужаса, страха претерпеваем мы, когда встаёт перед нами необходимость получения биопаспорта, СНИЛСа, или иных современных идентификаторов нашей личности.
В Священном Писании описывается четыре вида ужаса. Какой из них переживаем мы?
Знаем ли мы пятый вид ужаса, ужас учеников после беседы Господа с ними о богатом юноше и о оставлении дома, братьев, сестёр, отца, матери, жены, детей ради Христа и Евангелия, - это ужас совсем иного рода, чем прежние четыре.

Я почти не знаю случая, когда вопрос о биопаспорте или цифровых документах человек задавал бы, имея ужас, подобный ужасу учеников Христа.
Если же обратиться к жизненному опыту увидим , в детстве пережитые ужасы от ужастиков со временем проходят и забываются совсем.
Ужасы, которые человек видит сегодня в фильмах, или о которых слышит в непрекращающихся новостях, делаются привычными. Человек, очевидно, делается толерантным к любым ужасным известиям, равнодушным к бедам тысяч людей и в итоге беспечным к своей собственной судьбе.

Не отдавая себе отчёта в том, что вместе со всем этим он делается нечувственным к вере и благодати, далёким от спасения (не сильно его волнуют вопросы о спасении) и уж совсем дежурно и безжизненно звучат в его устах каждый день в символе веры произносимые слова: «чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». У него слишком много более насущных земных чаяний, чтобы ещё иметь чаяние вечной жизни. Он и не имеет его. Но что поразительно, не имея чаяния вечной жизни, сильно переживает за биопаспорт, СНИЛС и ИНН, а об отсутствии чаяния о жизни вечной столь же серьёзных переживаний нет. Почему? Какова природа однобокого переживания?

Природа наших ужасаний

Ученики Христа изумлялись, переживали «и говорили между собою: кто же может спастись?». От Христа получили ответ: из людей никто. Для действительно желающего спасения ответ опрокидывающий. Но Господь не остановился на этом, а предложил ответ: «Но всё возможно Богу» (Мк.10,27). Тем самым всю полноту ответственности Христос возложил на Бога. То есть на Отца Небесного, на Себя и на Святого Духа. Он реально сказал этим, что дело спасения человеков - не их дело. Это дело Бога. И много раз подтверждает это в своём Евангелии.
Когда говорит: «не заботьтесь, что есть, что пить, во что одеваться. Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. Если Он лилии полевые одевает в славу большую, чем у Соломона, кольми паче вас, маловеры!..» (Мф.6,25,29-30). «Просите и дано будет вам, ищите и найдёте, стучите и отворит вам. Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7,7.11). «Итак, не бойтесь; вы дороже многих малых птиц. Не бойтесь убивающих тело, но бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геену» (Лк. 12,5,7). «Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12,32).
Говоря «не бойтесь», тут же говорит о «убивающих тело», тем ясно поясняя, что «не бойтесь» имеет ввиду обстоятельства земной жизни в которой могут быть страдания, пытки и смерть. Сказав «бойтесь того», тут же, перешагивая через земную жизнь, и тем ставя её в ничто, говорит: «по убиении может ввергнуть в геену», т.е. в вечную уже не жизнь, а муку.
Сказав «просите, стучите», говорит об Отце Небесном, не земном, и о благах, которые Он даст, т.е. имеющих характер вечности, а не временный. Сказав «не заботьтесь», что есть, что пить, во что одеваться, указал на одежду лилий, но не на их питание, не на воду, откуда она появится, не на минеральные соли и даже не на внешние причины одежды, а на красоту лилий, которая вся является изнутри. Тем, говоря «есть, пить, одеваться», указал на добродетели. Но мы совсем не оттуда слушаем и читаем слова Господа, рассыпанные по всему Евангелию.

Теперь спросим, кому же говорятся эти слова, если и ученики Христовы, не раз слышавшие эти и подобные им слова, после беседы Христа с ними идут за ним и ужасаются. Если они ужасаются о своём греховном устроении, непреодолимом для спасения, а по слову св. Василия Великого и совсем безнадёжном, тогда что можем мы с вами в наше-то время глубокой испорченности всего нашего естества, что мы можем предложить Богу для своего спасения? Да и ради ли спасения сегодня все наши страхи перед надвигающимися событиями последних времён?
Не подтверждаем ли мы характером своих страхов, что мы вообще не о том страшимся! Что наши страхи, если они о спасении, то спасении земной нашей жизни от потрясений, болезней, голода, холода, неуюта. От всего, что реально угрожает нашему земному удобству и довольству.
О спасении своей жизни той, которая вечная, об этом и помысла нет. Но в действительности, что за беда – потерять земную жизнь. Настоящая и необратимая беда – потерять вечную жизнь. Пётр, услышав Господа, воскликнул: «вот, мы оставили всё и последовали за тобою» (Мф.19,27). А Иисус перед этим сказал: «последуй за Мною, взяв крест» (Мк. 10,21). Видите – взяв крест.
В то же время апостол Павел предупреждает ученика своего Тимофея о нас с вами, людях последних времён, что мы будем: «сребролюбивы, злоречивы, непримирительны, не любящие добра, сластолюбивы, нежели боголюбивы, будем преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2 Тим. 3,2-3,13). Т. е. всеми этими свойствами отстаивающие жизнь, но не вечную; борющиеся против всякой возможности смерти и не подозревающие, что тем самым утверждаем свою нравственную и духовную смерть. Утопая в зло, которое одно только вечностью не живёт.

Теперь вопрос на всё это: будем ли мы страшиться и тем более ужасаться своего такого состояния? Ужасаться из желания спастись, желанием нести свой крест, исполнять заповеди и следовать за Господом. Исполнением не от самих себя, потому что бесполезно человеку, даже очень религиозному, исполнять заповеди так, как это угодно Богу. Он не знает, как это делать. Но исполнять заповеди с участием Святого Духа, который Один только и может наставить нас на Божию истину. Участием Святого Духа, а значит не человеческою религиозностью, но верою по благодати, верою свыше. Тою верою, которая не есть религиозность человеческая. «Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою». «Следуйте, взяв крест». И будете иметь верные «путь, истину и жизнь». Ибо все три «есть Я». «А Моя земная жизнь закончилась на кресте»

Шестое ужасание – ужасание Христа

Но в Евангелии есть ещё одно, шестое ужасание – ужасание Самого Христа. «И начал ужасаться и тосковать. И сказал им (ученикам): душа Моя скорбит смертельно. Авва Отче! Всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня» (Мк. 14,33,36).
Святая душа Иисуса Христа, не терпящая никакой скверны, видела (зрила) все грехи всех человек во всей наготе их. Ощущала невместимую бездну мучений, какие нужно будет ему претерпеть во искупление всего человечества. Бог ли страдал во Христе? Нет. Бог не может страдать. Человек ли страдал? Да, человек, но будучи Богом. Страдание началось здесь, в Гефсиманском саду, и закончится на кресте возгласом «свершилось».

«Чаша, которую подаёт Ему Отец Его, - говорит св. Филарет Московский, - есть чаша беззаконий, нами содеянных (от начала и до конца мира), которая потопила бы весь мир, если бы Он един не восприял, удержал, иссушил её. Эта чаша наполнена и соблазнами в самом христианстве – разделениями единого стада, мудрованиями лжеучителей, оскудением веры и любви, возрождением безбожия в недрах самого православного благочестия.
Присовокупим к сему всё то, что мы стараемся скрыть от своей совести и под ухищрённым наименованием слабостей: легкомыслие и законопреступные утехи юности, закоснение старости, забвение Промысла (Божия), когда счастье, ропот в несчастиях, тщеславие в благотворении, корыстолюбие в трудолюбии, медленность в исправлении, многократные падения после возстания, беспечность и бездействие от владычества роскоши, своеволие века, вызванное просвещением (читай – образованием) – все сии потоки беззакония сливались для Иисуса в единую чашу скорби и страдания, и дивно ли, что она была «прискорбна даже до смерти». (Св. Филарет Из слова на Великий Пяток).

Кто из нас, христиан, может хотя бы намёком приблизиться к этой скорби Христа, даже и те из нас, кто искренне стоит на службах Страстной седмицы или сам читает, поёт и совершает их в храме, особенно в Великую Пятницу?
И если мы не можем этого сделать на службах, не можем сделать, читая или слушая проповеди святых, не можем даже и тогда, когда остаёмся один на один с самими собою, размышляя о страданиях Христовых, тогда, - ради нашего спасения, - Господь открывает нам события последних времён и вводит нас в них. Тогда в них, в этих временах, гонения властей делаются для нас крестом Господним, вслед за ними – неприязнь окружающих нас сначала близких – родных, домашних, потом ближних – собратьев по христианской вере и долго не замедляясь дальше попускает гнушение всех, кто знал или знает нас или слышит о нас всякую всячину и напраслину - всё это подаётся как условия нашего спасения.
Это один в один тоже, что недавно пережили православные люди в дни советских гонений - не только от безбожных властей, но и от родных, близких, от соседей, друзей, сотрудников по работе, от прихожан, работников храмов и от сослужащих членов клира.
Старец отец Кирилл (Павлов) вспоминал: «Во время войны, в минуты смертельной опасности особенно, – как самые лучшие, так и самые низменные человеческие качества резко выявляются. Это и предательство, и сотрудничество с органами, подленькие переходы с передовой в тыловые службы… И это особенно угнетало, обессиливало». (В кн. «Помощник прп. Сергия», М. Духовное преображение,2017 г. стр. 15).

Разве возможно уйти от всего этого расстройства и разделения, если оно свойственно человеческой религиозности, внешне - по содержанию и обрядовости – христианской, а внутренне – по глубине повреждения падшей природы человека – враждебной Христу? Это то предательское дремание и сон учеников Христовых в то самое время, когда близился час предания Спасителя в руки ожесточённых против него грешников. То самое время, когда Он молился до кровавого пота о их и всего мира спасении. «Вы всё ещё спите и почиваете; не могли вы один час бодрствовать со Мною; вот приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников» (Мф. 26. 40,45).
Предстоящим ли страданиям ужасался Господь? Нет. Идущий на «вольную страсть» может ли ужасаться тому, что предстоит Ему. Тем более, если не человек, но Сын Божий идёт на это страдание. Здесь совершается единственное событие в жизни Христа, когда Он совокупно обозревает всю бездну греха человечества, которое оно накопило и накапливает в преступном беспамятстве своей земной жизни. «Он грехи наши носит и о нас болезнует» (Ис. 53,3-4). «Он скорбит не собственною, но нашею скорбию» (свт. Филарет Московский). «Не о Нём слова о чаше, но о тех, которые имели согрешить против Него» ( св. Василий Великий). Болезнует незримым стенанием всего человечества и всего тварного мира.
Скорбит за нас тою скорбию, какую мы должны бы были иметь за себя самих. Ужасается бездною человеческого нечувствия к своему падению – «бедственному и невозвратному» (Свт. Филарет). Бедственному, потому что из поколения в поколение - сами влечёмся к нему. Невозвратному, потому что впадаем в тиски диавольские, выхода из которых сам человек уже не знает и не может знать.
Впадая в тиски диавольские, человек начинает ими жить. Смыслом этой жизни делается для него устроение внешних условий его земного довольства и сама земная жизнь вместо жизни вечной.

Не был таким человек. Не создавал его таким Господь. Сам себя человек таким сделал, согрешая в одном поколении и умножая этот грех в последующих.
Через великие скорби и страдания проходили все люди и в прежние времена, и сегодня миллионы страдающих, тем более миллиарды будут во времена последние. Но одни в этих страданиях верою свыше соединятся с искупительными страданиями Господа, ими и Его Кровию оправдаются и омоются. А другие, пройдя через невиданные прежде скорби и страдания, что «будут искать смерти, но не найдут её, пожелают умереть, но смерть убежит от них» (Откр. 9,6), а в итоге все же умрут в этих страданиях, но не соединятся с искупительными страданиями Господа, которые Он уже положил за них, и много больше положил страданий, чем выпадет на их человеческую долю. И эта бездна страданий всемилосердствующего Господа останется для этих миллиардов людей втуне. При этом, люто страдая, они ещё будут ругаться на Него, на свою судьбу, на всех людей вокруг, не ведая в своём слепом ожесточении, что тем умножают и делают тем самым свои муки вечными.

Таковыми будут и есть несметное число людей. Не от этого ли до кровавого пота великая скорбь Господа за них?
Скорбь и ужасание Господа. Не за бездну страданий, которую Ему нужно претерпеть. Сказав : «не Моя воля, но Твоя да буде», сказал тем, что для искупления всех людей страданиями Своими – для этого только и пришёл на землю. И теперь , в Гефсиманском саду страдания Его до кровавого пота не за Себя, а за людей, которые, будучи уже искупленные Его кровью, не захотят и не примут и уже сейчас по всему лицу земли в несчётном числе не принимают этого искупления.
- Одни, пребывающие в религиях неправославных, даже и смотреть в сторону Тела и Крови Христовых не будут.
- Другие в христианской и православной религиозности будут в память смерти и воскресения причащаться и при этом оставаться приверженцами мира сего. С его удобствами, современными средствами обеспечения жизни, телефоном, интернетом, евроуровнем жилья, одежды, средств передвижения.
- Третьи и вообще будут причащаться в осуждение, и близких своих, особенно детей, настойчиво причащать в осуждение. В том, что в осуждение, это видно будет по сугубой скандальности, которая будет наступать каждый раз после причастия. Или в детях, например, умножающаяся одержимость страстными увлечениями, праздностью, деятельной активностью, беганием вокруг храма, или, наоборот, апатией, леностью, унынием, капризностью, что сегодня свойственно многим детям, не только причастникам, но и с какой-то особенной силой именно им.

Несчётное число тех, других и третьих людей, для которых, даже при том, что они причащаются, крестные страдания Христа будут безразличны, а преданность жизни мира сего, и в том верность себе и своему падшему, в чём они искуплены страданиями Христа, будут столь необратимыми и устойчивыми, что Кровь, напрасно проливаемая за них, и, хуже того, проливаемая в их ожесточение против Неё и против Христа – сделалась причиной ужасании Господа в Гефсиманском саду. Но самое неодолимое даже в вечности и до крови скорбное во всём этом, - это то, что люди, о ком идёт речь, даже не узнают, что о них ужасался Господь...

О личности и индивиде

По образу и подобию Своему сотворил Бог человека. Не природу, не естество только сотворил Бог, но личность – в живое, от лица к лицу общение с Собою. Сотворил нечто для нас нынешних таинственное, прикровенное. Личность, которую мы не ведаем в себе. Личность, которая не определяется своей природой. В то время, как мы в себе самих знаем только свою падшую природу. Личность, которая не существует без природы. Той, которая была у Адама и Евы до грехопадения. Не определяясь ею, она в ней осуществляется. Будучи творением Божиим и «образом Божиим» (Вл.Лосский), она не знает себя вне Бога. Быть с Богом и пред Богом – это её жизненное осуществление. Такими были Адам и Ева в Раю.
Грехопадение привело к катастрофе. Личность поглотилась человеческой природой и человек стал индивидом. Т.е. тем, кто определяется теперь падшей природой и падшим естеством. Падшем, то есть тем, в котором отношения составов естества перевернулись: тело начало довлеть над душой, душа, влачась за телом, стала центром жизни человеческого духа. Духа не свободного, пленённого. Человек сделался существом душевным. Увы, мы сейчас все таковые.
Духовным стать после такого грехопадения сам по себе человек уже не может. Т. е. из индивида в личность возстать человек не может. Об этом Господь сказал: «человекам это невозможно» (Мк. 10,27).

Сила поглощения падшим естеством столь глубока, что необратима. Человеку не дано преодолеть её. Потому что:
Дух его схвачен узами (их трое), душа находится под мощными покровами, которых по свт. Феофану Затворнику – пять. Характер заключён в обойму коренных возбудителей греха (их четыре) и запечатан труднопреодолимыми закрепителями характера (их тоже четыре).
В таком-то состоянии человек живёт страстями и полон нераскаянных и полураскаянных грехов.

Как индивид он имеет сознание и самосознание, но падшее; имеет обширное мировоззрение, но устроенное по стихиям мира сего, имеет религиозность, но человеческую и внешнюю, имеет немало нравственных задатков, но все они исполнены суеты и корысти; имеет таланты и дарования, но все ради устроения земной жизни и стяжания богатства, славы и власти, одинаково – что в обществе, что в Церкви (что на приходе, что в монастыре).
За таковыми дьявол и устраивает облаву во все время со дней изгнания Адама и Евы из Рая:
- Допотопные люди все были заключены в индивидное царство дьявола – царство широчайшего разлива падшего естества, разврата и разгула страстей.
- К пришествию Христа такие страны, как Индия, Китай, Япония и малые страны вокруг них - во всём составе, по причине индивидного своего устроения, были обращены в поклонение демонам и дракону. Они такими остаются и до сих пор.
- Иудейский народ в большинстве своём пришёл в крайне апостасийное состояние, не узнал своего Спасителя и распял Его. Теперь всё человечество, включая и весь христианский мир, приготавливается к поклонению антихристу. Т.е. всё земное царство индивидов.

Число 666

Владимир Лосский пишет: «После грехопадения человеческая природа разделяется, раздробляется, расторгается на множество индивидов». (Мистическое богословие, Киев, 1991 г. стр. 176). Но эта же падшая природа, а в ней - религиозность (вместо веры свыше, веры по благодати), - составит основу для единства всего человечества.

К этой греховной основе и обращаются все современные технологии мира, имеющие целью - единство людей на земле. Символом этого единства и является число 666. Это «число, - говорит Апокалипсис, - человеческое», т. е. придуманное индивидами и обозначающее их всемирное собрание, их единство. Есть цифры 6, 7, 8. В отличие от цифры 6 (шесть), цифра 8 (восемь) символизирует сверхестественное Царство Небесное и обозначает собрание личностей в Жизни Вечной. Между ними цифра 7 (семь) обозначает таинства Церкви, посредством которых человек извлекается из индивидного состояния в личность, т. е. из падшего естества в вышеестественную жизнь по благодати, из религиозности в веру свыше. Таким образом, остающаяся цифра 6, как человеческое, зовёт к собиранию глобального царства антихриста. Цифра 7 собирает Церковь. Цифра 8 – будущее царство Жизни Вечной.

Почему же не одна цифра 6, а число 666? Потому что цифра говорит о человеке, а число говорит о множестве людей. Почему же Церковь никогда не называет себя числом 777? Потому, что реальность таинств не цифрами выражается. Количество таинств – 7, но сами таинства не есть цифра и не есть число. Подобным же образом и Царство будущего века есть реальная слава Господа, не выражаемая никакими цифрами. Символ этого Царства может быть цифрой 8, но само оно цифрой не может быть.

Совсем другое, противоположное, предлагается нам сегодня. Интернетное пространство изначально разрабатывается как пространство цифровое и числовое. В нём предметы представлены не сами собой, но числом. Поэтому число 666 в интернетном пространстве цифровых реалий и цифровой государственности есть само по себе очевидная реальность. Двойственная реальность. С одной стороны это реальность символа, а с другой это та вещь, предмет, которые названы этим числом.

То же и по отношению к человеку. Цифровое обозначение его будет таким же идентификатором, но уже человека. Вместе с тем в пространстве цифровых реалий оно будет и им самим. Это будет (и есть) идентификатор со множеством цифр, имеющих уникальный, т.е. не повторяющийся состав.
Но во всём великом множестве идентификаторов как бы присутствует одно и то же единое число 666. Это число «человеческое», т.е. индивидное. Оно обозначает единство людей, их принадлежность одному царству, царству глобальному - глобальному человечеству. Люди будут гордиться своей принадлежностью этому царству. И будут подтверждать свою принадлежность поклонением духу этого царства - духу гордому, духу лести, духу времени, духу мира.

Зная всё это, мы можем предупредить друг друга, что в оборот купли-продажи в новой системе устройства мира входит уже не сам человек, но введен его идентификатор. Он и является владельцем его богатств, его персональных данных, среди них есть и те, которые имеют ту или иную самостоятельную ценность, например, должность, право распоряжаться имуществом и др..
Цифровой идентификатор, как носитель должности или права распоряжаться чем-либо может это делать самостоятельно вне связи с хозяином, - в тех случаях, когда вместо хозяина им будет пользоваться мошенник, или государственная система, которая арестует, заблокирует идентификатор для возможности пользоваться им со стороны хозяина.
Но для себя государственная система оставляет право пользоваться нашим идентификатором и подвязанными к нему нашими персональными данными. Наложение штрафов и изъятие денег с нашего счёта, конфискация средств и имуществ в судебном порядке, принудительное изъятие средств в пользу государственных проектов и программ. Мы же, будучи хозяином средств и имуществ, ничего возразить не сможем. Потому-что давно уже дали согласие на пользование своими персональными данными в любых оборотах земного потребления. В итоге государственная система получает беспрецедентные возможности управлять своими гражданами, получив в своё распоряжение все права на материальные блага их пользователей.

Помимо предметов и условий потребления, которыми определяется земная жизнь человека, есть ещё и сам человек, его жизнь и муки за гробом. Муки грешников, которые не дали себе труда разбираться в Евангельских призывах и предупреждениях. Поэтому много важнее та сторона цифрового идентификатора, которая влияет на участь человека в вечности. Земная жизнь вся обусловлена телесностью человека. Но жизнь вечная не телу свойственна, - тому, какое оно сейчас, - а душе. Поэтому и начинается она после похорон человека. В вечность жить или мучаться душою идёт сам человек, будучи личностью или индивидом. Личностью, чтобы вечно жить. Индивидом, чтобы вечно мучаться.

Для этой вечной участи имеет значение, кем человек уходит из земной жизни, это значит, кем он сознаёт себя и как себя идентифицирует. Церковь говорит: в Жизнь Вечную он войдёт сыном. Будучи на земле сыном отца – сначала кровного, потом крёстного, потом духовного. После смерти Господь ждёт его сыном Отца Небесного. Здесь, на земле, он будет сыном семьи, потом Отечества, потом Церкви, а после смерти его примут во Христе Иисусе сыном Царства Небесного.
1. Возрастать в самосознании себя сыном невозможно без реального становления им. Ложно называть себя сыном, дочерью и не подкреплять это поступками, поведением и жизнью, а если и возможно, то недолго. Тем более невозможно будет лгать после смерти. Сознание себя сыном, дочерью Царства Небесного, относится к личности. И возрастает личность, когда поведение её, поступки и жизнь соответствуют самосознанию себя сыном, дочерью сначала земного Отечества, потом Отечества Небесного. Такое сыновство подтверждают жизнью. Жизнью земной, в которой уже есть начало жизни небесной. Это первое.
2. За сознанием себя идёт и идентификация себя. Это второе

В наше время, пока ещё переходное, государственная система позволяет каждому человеку идентифицировать себя именем, а ради принадлежности своему народу, называть свою национальность и свою религиозность. Когда человек согласится на новые идентификаторы, тогда начнутся с ним необратимые психологические процессы. С течением времени он освоится в цифровом пространстве и постепенно фактически забудет о своём имени, своей национальности и религиозности. Потому-что ничто из этого не будет востребовано. Все три выйдут из оборота общения, отношений, и в целом - жизни.
Пыль, соринки на одежде, даже капли дождя, будучи реальностью сами по себе, для нас, и тем более для нашей жизни, не имеют никакого значения. Мы отряхиваемся от них и больше о них не помним. Тем более - не сознаём себя ими и не идентифицируем ими себя.

Немного пройдёт времени, и люди, многие, великое большинство будут идентифицировать себя числом. И число это по сути - будет 666. Т.е. реальная и больше чем реальная принадлежность царству глобального потребления. Реальная принадлежность царству земной жизни. Это будет много более глубокое чувство принадлежности, чем то, которое даёт нам сегодня паспорт гражданина России. Сейчас пока через паспорт - такой глубины чувства принадлежности себя России нет. Разве что те, кто какое-то время проводит за границей. Но пройдёт время и идентификация себя числом и чувство принадлежности земному царству через него - войдёт в плоть и кровь. Так будет с каждым, для кого потребление чего-либо земного - есть жизнь...

Что же личность?

Личность тоже идентифицирует себя, и тем идентифицирует свою принадлежность. Она не в цифровом пространстве живёт, и даже не в пространстве вещей и земных реалий. Она живёт в пространстве благословений Божиих. В непрерывном общении с Ним. И в Нём, в Боге, во Святом Духе пребывает уже сегодня в составе верных - единою Церковью, а в будущем - единым Царством Небесным.
Во Святом Духе, Им извлекаемый из индивидной своей реальности, каждый верный входит в собрание личностей, то есть единую Церковь, в которой личность живёт принадлежностью Христу, главе Церкви, радость и жизнь испытывает в благословениях и божественной любви Христа к ней, в благости Церкви имеет полноту жизни. «Вся внутренняя моя – Имя святое Христа» - вот её идентификация. Эта идентификация даётся

Причастием, добродетелями и жизнью, исполненной благодатию и благостию.

Но нужно знать, что одно только причастие, как это сложилось сейчас в христианском народе как поверье, усвоения Царству Божию внутри нас не даёт. Мы видим, как тысячи причащаются, и православные, и католики, и протестанты, а Божиего Царства в них нет. Правда, в массе те, кто вот так причащаются, о Царстве Божием в себе не помышляют и сильно об отсутствии его не огорчаются. Не огорчаются и от того, что характер их не меняется на добродетельный, и сами они святыми не становятся. Святыми, т.е. исполненными благодати и благости.

Хуже того, утвердилась всеобщая отмашка от святости из-за ложного и предательского возвышения святых над собою. Говорят: где уж нам до святых. Если началом святости является покаяние, тогда такая отмашка – где уж нам – ведёт к отмашке и от покаяния. Не удивительно, что имея в сознании такую враждебную Христу отмашку, человек с годами совсем высыхает для покаяния. Поражает и ужасает, что при этом живёт в церковной жизни радостно, очень деятельно и порой дисциплинированно. Об одном только и не думает даже – о чаянии жизни будущего века. Давно уже нет в современных людях страха Божия, ушла из сознания память смертная, а о Страшном суде, если вспоминает человек, то один раз в год – за неделю до Великого поста.

«Вся внутренняя моя Имя святое Его – Христа». Иметь такую идентификацию принадлежности Царству Божию, можно, если человек живёт в церковном укладе. В таком укладе, суть которого складывается воедино из трёх составов: чаяния будущего века или вечной жизни, таинства жизни и христианского лада. Чаянием он принимает Причастие, ибо нечем больше сохранять в себе благодать Святого Духа и благость Тела и Крови Христа. Чаянием же он хранит себя в святости, когда вся жизнь его – будни, посты и праздники – делаются жизнью таинства. Тогда и в отношениях с близкими начинает быть лад. Он от святости. Святость же от покаяния, смирения и кротости. Последние три – все от веры. Тогда лад – это постоянное исполнение заповедей и ради них - труд над добродетелями.

В это же самое время Бог такую личность для Себя, как единственно способную быть верной Ему, идентифицирует именами. Прежде всего именем, записанным в книге жизни (Откр. 3,5), затем говорит: «напишу на нём (т.е. на верном) имя Бога Моего и имя града Бога Моего и имя Мое новое» (Откр. 3,12). «И на камне (белом) написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Откр. 2,17). И в последней главе Апокалипсиса извещается - в Царство Вечной Жизни будут введены «рабы Его – Бога и Агнца – и Имя Его будет на челах их» (Откр. 22,4).

На челах их – Имя Бога, а не число 666. Так на Небе Бог выделяет тех, кому скажет: «приидите, благословенные Отца Моего» (Мф. 25,34). Так Бог незримо для нас отпечатлевает верных Своих именами, данными от Него. А пока мы здесь, на земле, каждый, кто непосредственно носит имя Христа в звании «христианин», имеет ещё в земной жизни и личное имя, людьми нарекаемое - тезоименитое имени святого. Личное имя по мере восхождения по духовной лестнице меняется. Сначала имя мирянина, затем имя монаха (малой схимы) и имя схимника (великой схимы). Прообразуя будущие имена на небе.
Но не с ним, не с личным именем связана у Бога идентификация личностей. Личностей, а не индивидов. Богом совершаемая идентификация личности именами начинается с имени, записанном в книге жизни.

Восьмой день по рождении

Каждого младенца на восьмой день после рождения должно приносить в храм, чтобы священник совершил над ним чин назнаменования младенца крестом Господним с упоминанием его личного имени. В названии чина сказано: «отроча, приемлющее имя во осьмый день рождения своего». Не наречение имени, как это сейчас сложилось называть в обрядовой практике Церкви этот чин, а назнаменование крестом. Не наречение имени, а упоминание его, как уже нареченное родителями или священником. Восьмой день прообразует Царство Вечной Жизни. В этот именно день младенец в молитве, которую произносит священник, называется своим личным именем: «да знаменается свет лица Твоего на рабе Твоем сем, имярек». То есть по ходу прошений просто произносится принимаемое младенцем имя. Принимаемое по чину, а на деле уже данное родителями или священником, или взятое из месяцеслова, близкое по дате к дню рождения.
И дальше, совсем не имеющие отношения к имени, звучат слова: «да знаменается крест единородного Сына Твоего в сердце и в помышлениях его, во еже бегати суеты мира». Сердце – это чувства, помышления – это ум, бегати – это сила креста Господя, входящая в волю и дух младенца. Чтобы этою силою младенец мог «последовати повелениям Твоим», т.е. заповедям и «бегати от всякого лукавого навета вражия».

А дальше вновь об имени произносится нечто совсем прикровенное. «И даждь, Господи, не отреченну пребыти Имени Твоему святому на нем». Вся молитва от начала и до конца – это обращение не ко Христу, а к Отцу Небесному. И Имя святое Твое – это имя Отца Небесного, но не личное имя младенца. Имя ли собственно Отца, как это сказано в Апокалипсисе: «напишу на нём Имя Бога Моего» или имя младенца, которое Отец Небесный напишет в книге жизни?

Имя Бога - Господь наш, Иисус Христос, напишет на «побеждающем» (Откр. 3,12). Т.е. после победоносной христианской жизни, прожитой на земле. А здесь младенец. При рождении его, на восьмой день, в книгу жизни вписывается Отцом Небесным имя его, прикровенное для всех, кто на земле, и для него самого. Об этом имени молится священник: «И даждь, Господи, неотреченному быти». Об этом имени Сам Господь говорит в Апокалипсисе: «Побеждающий облечется в белые одежды, и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его» (Откр. 3,5). Но «того, кто согрешил предо Мною, изглажу из книги Моей, и в день посещения Моего Я посещу их за грех их». (Исх. 32, 32-35).

И далее молится священник:

В этой удивительной молитве священник, испрашивая «неотреченно быти имени», вместе с этим дерзновенно просит о благословении Божием на всю жизнь младенца, не только земную, но и жизнь за гробом, после смерти, до самого Страшного Суда Божия и последующей за ним Вечной Жизни в Царствии Небесном. Той Вечной Жизни, о которой Апокалипсис извещает, что верные «рабы Его – Бога и Агнца узрят лице Его, и Имя Его (т.е. Христа) будет на челах их» (Откр. 22,3-4).
На это протоиерей Геннадий Фаст пишет: «Не то важно, чтобы человек написал на себе имя Бога, (например, в анкетах – христианин), а то, чтобы написал его Христос» (Толкование на Апокалипсис, М. 2009 г. стр. 53).

И протоиерей Сергий Булгаков в своём величественном труде «Философия Имени» пишет: «Господь, дающий Себя Самого, Своё Тело и Кровь в таинстве Евхаристии, неужели лишит нас благодатной силы Святого Своего Имени? Да не будет. И как Господь принял на Себя всё человеческое (кроме греха), то в Нём, в Его Святейшем Имени соединены все личные человеческие имена. И Имя Христа есть истинное имя всего человечества, разумеется насколько оно находит себя в существе своём (т.е. в личности) и в Боге. Оно, т.е. истинное человечество, и образует Церковь, или и есть собственно Церковь. Такое человечество находит свои имена в Имени Иисусовом». (Репринт. Стр. 206).. «И узрят лице Его, и имя Его будет на челах их». Имя это – христианин.
«Узрят лице Его», и через то исполнятся «белых одежд» добродетелей. Их будет «великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племён и колен, и народов, и языков. Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. И сидящий на престоле будет обитать в них» (Откр. 7,9,14).

И священник молится о младенце: «да знаменуется образ креста Твоего в сердце и помышлениях его. Чтобы по заповедям Твоим жительствовав сподобиться Царствия Твоего». А сподобившись, он «Получит блаженство избранных Твоих». Блаженство избранных невозможно без креста страданий и вместе креста, исполняющего страдальца милостью к своим распинателям; креста мученичества для одних, креста подвижничества для других, креста неприязни со всех сторон за праведную жизнь для третьих. Этот-то крест и делает христианина подлинным носителем имени Христа – Бога и Агнца, о чём и говорит 22-я глава Апокалипсиса.

Об Имени Иисусовом

Тогда, пишет прот.Сергий Булгаков, «Имя Иисусово всех приемлет как своё царственное священство, делается всем доступно по человеческой близости своей, имманентно человеку, но поскольку оно божественно, есть Имя Божие, оно есть страшный попаляющий огнь присутствия Божия, сила и слава Божия» («Философия Имени», стр.211). И если человек не научится здесь, в земной жизни, в таинстве креста и крестоношения «зрить лице Его», и в таинстве причастия Тела и Крови «омываться в одеждах и убеливаться» в них, тогда и Имя Христа не будет «отнесено к своему Носителю, не будет исполняться Его силой и Его энергией» (там же, стр. 211). Это будет имя, носимое «всуе». «Как нельзя спастись силою человеческою, так и нельзя помолиться Богу силою человеческою же, если Господь не склоняется к этой молитве раньше, чем мы отверзли уста, если не присутствует в ней своей силой, заключённой в Имени Своём» (стр. 212).

Особенно это присуще богослужению, «где вообще не дано места психологизму (и душевности): что говорится, то и совершается и достигает преднебесный и мысленный жертвенник; здесь ничего нет только как настроения, но всё действительно происходит (как и будет происходить в вечной жизни Царства Небесного), освещается присутствием Божиим в Имени Божием, которое стоит в центре богослужения. Всё совершается «во Имя Божие», во Имя Святой Троицы» (стр. 214).

«И хвально и прославлено Имя Твое во веки» (Тов. 3,11). «Славьте Господа, провозглашайте Имя Его. Пусть призывают (священники) Имя Мое на сынов Израилевых (на народ Божий), и Я, Господь, благословлю их» (Числ. 6,27). «Свято будут чтить Имя Мое» (Ис. 29,23), потому что «Имя Твое велико могуществом» (Иер. 10,17). «Твори, Господи с нами ради Имени Твоего» (Иер. 14,7) «Имя Твое наречено над нами» (Иер. 14,9). «Будет велико Имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам Имени Моему, чистую жертву… Имя Мое страшно для народов» (Малах. 1,11-14) «Не предай нас навсегда ради Имени Твоего и не разруши завета Твоего» (Дан. 3,34) «Ибо вот придёт день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и опалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей. А для вас, благоговеющие пред Именем Моим, взойдёт Солнце правды и исцеление в лучах Его» (Малах. 4, 1-2). И «Имя Его (Христа, Бога и Агнца) будет на челах их» (Откр. 22,4).

Так будет. Потому, что есть на то обетование – обещание Бога верным Его. Верные в Евангелии – это блудный сын, пробудившийся личностью от индивидного сна; это мудрые девы из десяти дев, подвижнической жизнью верно следовавшие за Христом, это и жёны-мироносицы, до конца верные своему учителю; это и мытарь и благоразумный разбойник, очнувшиеся от своего падшего состояния, и Лазарь в притче о богаче и Лазаре, это и званые на вечерю, те, кто пришли в брачных одеждах, это и овцы, знающие голос своего Пастыря.
Им Господь говорит: «вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам», «Я возлюбил вас. Если заповеди Мои соблюдёте, пребудете в любви Моей» (Ин. 15, 9-14, 14). «Сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня и уверовали» (Ин. 16,27) «Вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15,19). «В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь, Я победил мир» (Ин. 16,33). «Отче, хочу, чтобы там, где Я и они были со Мною» (Ин. 17,24).

Но мы, тем более в наше время, совсем не таковы. Оглядываясь вокруг и всерьёз вглядываясь в самих себя, мы видим глубоко падшее индивидное состояние во всех нас.
Не получается ли так, что при «назнаменовании креста Господня и получении личного имени» младенцем на восьмой день если и по верности Господа слову Своему в книгу жизни на Небесах вписывается имя младенца (мы не знаем, какое оно, Бог и ангелы знают), но по характеру жизни младенца – непослушного, капризного, своевольного, и всего окружения его , т.е. его семьи, имя это изглаживается из книги, не успев утвердиться в ней.
Иначе откуда такое бессилие к церковной жизни как у взрослых, так и особенно у их детей и совсем уж противобожное бессилие у современных подростков. Воинственно настроенных против всякого призывания в ограду Церкви.

В ограде Церкви

В ограде Церкви сегодня четыре рода людей: внешние, средние, внутренние нравственные, внутренние нравственно-духовные. Есть ещё пятый род – внутренние духовные. Но это уже тайна Божия.

Внешние люди живут содержанием - знаниями, организацией своей жизни и дисциплиной. С ревностью относятся они к православным знаниям, произносимым или пишемым в Церкви, блюдят за тем, чтобы кто-нибудь что-нибудь не изменил. Не допускают ошибно ок в том чине богослужений или жизни христианской, какой кем-нибудь научены. Строги в стоянии в дисциплине, какую когда-либо усвоили. Так как они не имеют духа Церкви и не распознают его, но в Церкви находятся своей человеческой религиозностью, поэтому они нуждаются в том, чтобы все три области их жизни были устроены для них. Церковь это и делает. Обильно насыщает их религиозным содержанием (книги, фильмы, религиозные школы, рождественские чтения на разном уровне, семинары, онлайн-обучение и прочее), устраивает их религиозную жизнь (богослужения по годовому календарю, церковные послушания, паломничества); удерживаетно их в дисциплине, в послушании Евангелию, святым отцам, духовникам, священникам, священников - епископам. Для этого есть священники, духовники и всё чиноначалие, особенно архиереи, которые хранят дисциплину, организацию и содержание Церкви. При этом священство и епископы, независимо от своего сана тоже могут относиться к внешним людям. Но равно могут быть средними и внутренними людьми.

Вторые – средние люди, это преимущественно творческие натуры. Деятельные, душевные, одарённые прикладными способностями. Они исполняют почти все творческие служения в Церкви. В наше время именно им дана пальма первенства, обширная палитра деятельного и инициативного служения, обеспеченная религиозным образованием.

Третьи – внутренние религиозно-нравственные, трудовые люди. Нравственное в них – это совесть, добро (честное, правдивое, искреннее пребывание в Церкви) и жизненные призвания любви: сыновство, супружество, родительство, ими образуется семья, и отечественное призвание, любовь к Отечеству, ими образуется Отечество. Трудовая сила подвигается всегда жизненными призваниями и имеющие её трудятся в заботе о семье и ради Отечества. В отличие от трудовой, деятельная сила средних людей направлена внешне на украшение, великолепие религиозной жизни и внутренне на самореализацию - благодаря прикладным дарованиям и в разную меру богатой душевности.

Четвёртые – внутренние нравственно-духовные, это те, в ком пробудилась личность и начался и происходит труд, подвижничество и борьба за высвобождение из плена падшего естества. Это люди веры, которая свыше, не от людей. Благодаря вере свыше только и возможен выход из индивидного состояния.

Первые три состава людей живут в согласии со своим падшим естеством и о его наличии могут даже и не подозревать. «Грех столь усвоился нам, - говорит святитель Игнатий (Брянчанинов) – что обратился в естество, в самую душу нашу. Для отречения от греха сделалось существенно нужным отречение от падшего естества, отречение от души». (Творения, т. 4. М. 1993 г. стр. 169). Но именно этого не разумеет, не знает ни средний, ни тем более внешний человек.
Поглощение естеством обратило человека из личности в индивид. Всё перевернулось в нём, всё отложилось от Бога, как бывает, отлагается беспризорник от своих родителей. Три следствия этого отложения, отступления от Бога или апостасии явились тут как тут и составили всё внутреннее индивида. Это самореализация, тирания и влечение друг к другу, мимо Святого Духа. Которое в крайних и масштабных формах выражается как стадность, толпа, кучкование, потребность в компаниях разного рода. Социальные формы этого сближения – союз, партия, движение (например молодёжное), класс.
Влечением этим образуется и семья, но изначально повреждённая, помрачённая в своих отношениях падшим естеством. Из-за чего так трудно сегодня или так неискренно, ложно удерживаются члены семей друг с другом.«Свет, который в тебе, есть тьма» (Мф. 6,23).
Другой масштаб кучкование целого народа собирало людей, ослеплённых падшим естеством и зараженных духом времени, в грандиозные собрания, в которых они совершали разные исторические перевороты, следуя за своими вождями, например, за Гитлером, Лениным, Сталиным, Мао Цзе Дуном.
Второе свойство - тирания лежит в основании каждого индивида и проявляется в отстаивании им своего взгляда, позиции, характера, образа жизни, больше того – в настаивании на любом из них, ещё больше – на властном утверждении, внедрении, завоевании. Увы, это свойство индивида есть причина всех ссор, конфликтов, недопониманий. Разладов, разводов.

Религиозный упадок

В книге «Загробная жизнь или последняя участь человека» (Репринт, М. 1999 г. стр 325) автор-составитель Е.Тихомиров на основании святых отцов выделяет два признака последних времён. Первый – «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам, и тогда придёт конец» (Мф. 24,14), в Церковь войдёт полнота язычников и затем народ израильский. Второй – произойдёт великое отпадение от Христа в силу обширного нравственного и религиозного упадка. Во многих охладеет христианская любовь.

Как же совместятся эти два признака – с одной стороны проповедь Евангелия, а с другой, охладеет любовь. Совместятся, когда проповедью будут заняты внешний и средний человек. Но именно они же и не имеют любви, свойственной человеку внутреннему. «Сын Человеческий, пришедши найдёт ли веру на земле» (Лк. 18,8). И Е.Тихомиров пишет: «Несчастная часть человечества не останется, однако же, без всякой веры: потерявшим силу благочестия (отрекшиеся этой силы свыше), она сохранит некоторый его вид» (Там же, стр. 333).

Это естественная вера или религиозность, которая не имеет силы. Средний человек душевен и одарён прикладными способностями, т.е. талантами и дарованиями. Как индивид он живёт самореализацией. Плюс он очень деятелен. Поэтому религиозную деятельность он развернёт как душевно-творческую с привлечением всех своих талантов, дарований и прикладных (профессиональных) способностей. Средние люди будут заняты в Церкви и за её оградой самыми разными видами религиозной деятельности – концертами, фестивалями, театральными постановками, фильмами, книгами, газетами, интернетными формами общения, воскресными школами, иконописью, клиросным служением, социальным служением и многим другим. Всё с нарастающим размахом и всё с большим профессионализмом. В этом религиозном вдохновении будет жить самореализация средних индивидов.

Их душевное богатство и деятельная инициатива заменят внутреннего нравственно-трудового человека, отодвинут призвания любви, подменят их. При этом средний человек, поглощённый своей душевностью и деятельной творческой активностью, знать об этом не будет. Успешность, профессионализм, массовый религиозный энтузиазм, кино-, фото- и журнальная отчётность, аплодисменты и одобрения со всех сторон будут увлекать, доставлять радость и восторг и некоторое чувство торжества православия.
А на деле это «скользкий путь нравственного упадка и растления внутреннего, которое, - пишет Е.Тихомиров, - доведёт до совершенного отпадения от истинной веры Христовой. И даже если очень многим и всем возвещено будет слово Евангельское, далеко не всеми оно будет принято, далеко не все «окажутся в числе истинных последователей Христа» (там же, стр. 332).

Но и внутренний нравственный человек, хотя и близок к православному подвижничеству, однако опирается на своё падшее естество и им живёт в своих нравственных посылах. «Самое естественное добро, повреждённое грехом, - пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), - (превращается) в исповедание достоинств падшего естества. Таким смешением (с падшим) уничтожается исповедание Христа. Для освобождения от порабощения падшему естеству Господь заповедует распятие естества, то есть отвержение его разума и его воли. «Иже Христовы суть», они распяли плотское мудрование и волю падшего естества, на которых основываются греховные влечения души и тела, греховная жизнь». (Творения, т. 4. М. 1993, стр. 179).

В таком случае (распятие естества, отвержение его разума и его воли) - это будет переход от внутреннего нравственного человека к внутренне-духовно-нравственному и далее к духовному человеку.
Но в последние времена именно этого перехода при повсеместности Евангельской проповеди как раз и не будет.

Потому что десятками миллионов будет исчисляться численность средних людей и сотнями миллионов - численность людей внешних. Которые будут считать себя христианами только потому, что они крещены в православии, что они что-то читали о нём. 2% от них будут регулярно стоять и служить в храмах. Кто-то будет много читать православной литературы, закончит и духовные учебные заведения, получит хорошее религиозное образование, но останется внешним, хорошо знающим и применяющим практику храмово-обрядовой богослужебной церковной жизни.

Внешний индивид реализует свою религиозность в обширных знаниях, в ревности за организованную церковную жизнь, за организацию этой жизни. Он самореализуется в церковной дисциплине, миряне – в почитании священства, предлагаемого по духу времени строя церковной жизни, священники – в почитании епископов, епископы – в почитании патриарха и епископского собрания, и все вместе – в почитании сана, званий и должностей.
Разумеется, что в Церкви-организации всему этому должно быть.

Но есть ещё Церковь-организм. И у части внешних христиан, пусть малой, но есть принадлежность Церкви-организму. В отличие от них большинство из внешних индивидов не имеет в себе внутреннего духовно-нравственного человека. Отсюда особенность внешних людей: их раздражает разговор о церковном укладе, который начинается чаянием жизни будущего века, продолжается благодатным таинством жизни и заканчивается христианским ладом, т.е. заповедями и добродетелями, обо всём этом им будет невыносимо скучно слушать.

Своею христианскою учёностью, видимостью христианской жизни и даже монашеским уставом и распорядком - они будут прикрывать реальную жизнь, преданную падшему естеству. Такой человек «смотрит на себя, как на самобытное существо, а не как на создание Божие, земная жизнь представляется ему безконечною, смерть и вечность – несуществующими. Промысла Божия нет для него, он признаёт правителем мира разум человеческий, и на земле ему хотелось бы учредить непрестанное наслаждение грехом» (Свт. Игнатий, стр. 172-173).

Мы добавим к этому, опираясь на события уже нашего времени: такой человек, отдавая пальму первенства разуму человеческому и видя его реализацию в интернетных усовершающихся возможностях, легко войдёт в жизнь в интернетном пространстве и начнёт часами сидеть у экрана компьютера, доверяя интернету своё внимание, время и в конечном итоге - всего себя. Всего себя – это все свои житейские, а в итоге и религиозные потребности, отдавая их в интернетные механизмы обслуживания.
При этом не отдавая никакого отчёта и не придавая никакого значения тому, что в интернетном пространстве он сам со временем исчезает, вместо него остаётся и действует его виртуальный образ, собираемый, воплощаемый в интернетный личный идентификатор. Это со стороны формальной. А с реальной стороны - вся его интернетная, удобно устроенная жизнь, в том числе и жизнь религиозная, - сами по себе будут идентификатором его принадлежности глобальному царству. Но и это он не будет сознавать, а указания на это будут вызывать только его раздражение.

Для образованного, плотского и душевно-чувственного человека отсутствие благодатного таинства в жизни, а в компьютерно-интернетной жизни этого таинства нет и не может быть, т.е. для внешнего и среднего человека жизнь вне таинства принимается вполне нормой. Он считает, что достаточно таинство принять в храме, а носить его в себе между богослужениями необязательно и даже неведомо. Между богослужениями он будет жить «как все живут».

Другие, подобные устроением, будут ужасаться от известий о чипизации, о биопаспортах и у некоторых хватит решимости писать отказ, и не брать ни номер, ни паспорт, но сил и решимости на возстановление церковной жизни в должное угождение Богу у них не будет. Ужасание, которым они сделают казалось бы столь решительные действия будет такой природы, что они и не подумают об исправлении своей церковной жизни.

Об этом говорит апостол Павел: «Не обманывайтесь - ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни злоречивые – Царства Божия не наследуют. И такими были некоторые из вас, но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6,9-11). И в дальнейшем опять говорит: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы. К стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога» (1 Кор. 15,33-34). Именно таковые и будут прежде всего ужасаться животными страхами. Отказываясь, казалось бы, от номеров и биометрии, чтобы не попасть в царство антихриста, разогретые в этот ужас, который описан во множестве сегодняшних панических материалов об ИНН, биопаспорте и прочем, не отдают себе отчёта, что другого разогрева у них при этом не происходит – не умножилась ревность духовная, не разогрелось желание церковной покаянной жизни, тем более желание церковного уклада.
«Но скажу вам, братия, - продолжает апостол, - что плоть и кровь (это и есть средний содержательный и душевный человек) не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетление. Когда же тленное сие облечётся в нетленное и смертное сие облечётся в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою» (Ис. 25,8) – (1 Кор. 15,50).

То есть недостаточно отказаться от внешней идентификации и полагать, что спаслись. Действительно, от царства антихриста получится спастись и даже умереть от голода, или застудиться на морозе, потому что не будет жилья. Но душа, не обретённая Христу, не воскрылённая Святым Духом, куда после смерти пойдёт? На частном суде какое определение услышит и на Страшном суде какой приговор получит? Если юродивые девы, это монахи и монахини, сохранив девство и прожив внешне церковно, да ещё в ограде монастырей, услышат: «Не знаю вас». Что услышит душа такого мирянина? Хотя он и будет говорить: я ИНН не принял, от биопаспорта отказался. Господь скажет: ты хорошо сделал, но ответь – ради чего? И он вынужден будет обнаружить – что из страха перед антихристовым пленом он бежал от него, выбрасывая всё, что принадлежит ему. Но в тяжких мучениях оставив земную жизнь ничем не будет принадлежать жизни небесной. Не прозвучат ли слова апостола Павла: «Безрассудный! То, что ты сеешь не оживёт» (1 Кор. 15,36). То есть тот, кто не во Христа живёт и не Христа ради умирает, а умирает только чтобы не попасть в ужас антихристова царства, спасаясь от земных мук попадёт в муки вечные, геенские. Потому что не позаботился о том, чтобы от внешнего и среднего человека перейти, углубиться в себе самом к человеку внутреннему нравственному и внутреннему нравственно-духовному.

В итоге все такие люди, а это миллионы средних и внешних людей, доброхотно примут число 666. Найдя этому много разных житейских оправданий. «И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира» (Откр. 13,8).

Индивидное состояние

И действительно, жизнь личности, для которой жизнью является Христос, в индивиде вся заменилась жизненностью естества, т.е. человеческой природой. При том заменилось естеством падшим. И в наше время скатилось до природной живости уже откровенно животного и откровенно чувственного характера. Тело стало седалищем животных потребностей и, поглощённое ими, стало восприниматься только как чувства потребностей, просто как потребность. Из сознания людей тело как тело, совсем выпало. Оно появляется только в болезнях, ранах, да ушибах. Остальное время оно как будто не существует. Вместо него в нас живут и действуют одни телесные потребности.

Душа тоже исчезла в самосознании человека. Вместо неё мы живём душевной чувственностью, да деятельностью вокруг земных приоритетов. У всех разных – от низменных (разбой, воровство, бандитизм, проституция), до самых, казалось бы высоких (образование, наука, техника, политика, парламентская деятельность, предпринимательство, банковская активность, торговля, туризм, культура широкого потребления или ширпотреб, православная религиозность).

Каков итог?
1. Исчезла семья в её богозданном виде, религиозность заменилась безбожием, а там, где религиозность сохранилась, там она по падшим основаниям в человеке сделалась враждебной Христу. И прогресс во всех сферах земной жизни расцвёл, как чертополох на мусорной куче, увлекая всю жизненность человека на свою сторону.
2. В этой атмосфере хаоса ценностей и приоритетов жизнь индивидов переместилась в зрелища (телевизор, интернет, кино, театр, книги, газеты, рекламные журналы, что толку, что православно-религиозное, но зрелище же), захвачена новостями, с их ежедневной порцией жгучих событий и взрывных наводящих страх сообщений – от единичного случая, раздутого до одновременной трескотни сразу на 60 каналах информации, до массовых явлений типа войн, ураганов, землетрясений. Наконец, у немалой части индивидов жизнь ввержена в массовый психоз и ажиотаж вокруг спорта и спортивных событий. В том числе и событий общецерковного значения.
3. При утраченных сознании и самосознании личности - у современного индивида действующим остаётся один мозг, а в нём биология, физиология и животность. В таком положении человек окончательно распадается и разлагается легко добирающимися до него четырьмя развратителями, имеющими сегодня беспрецедентый размах. Это секс, современная музыка, алкоголь и наркотики. В итоге даже от индивида ничего не остаётся. Только услаждения телесные в разных формах и видах и полная утрата чувства нравственной красоты от безудержной эротики. Только ритмы страстей и потеря всего нравственного от музыки. Только белая горячка и бред от алкоголя. Только галлюцинации и смерть от наркотиков. Слова «нетленная красота кроткого и молчаливого духа» человек не может даже уловить, не может запомнить. Где уж, чтобы возжелать так жить.

Как это делать? Начните жить, как Я на земле жил, будучи по человечеству таким же, как и вы». И дальше начинается повествование о Его жизни, совсем уж сначала удивительное для человека нашего времени, когда он впервые или внешне с ними знакомится. Затем если отнестись к жизни всерьёз, вслушаться как в пример жизни, оно приводит в разочарование и растерянность. Как? И нам предлагается так жить? А после этого следует рассказ совсем уж возмутительный для современных внешних и особенно средних людей, или очевидно непривлекательный и неисполнимый. Когда рассказывается о предательстве Иуды, криках толпы «Распни, распни», оплевании, бичевании, распятии, смерти. Нет, мы так не можем, так не хотим. Мы не из таковых и не из тех.

Конечно, хотим быть своими Христу, но не через то, через что Он прошёл.
Конечно, ужасаемся перед ИНН, СНИЛС, биопаспортом, чипами. Хотим как-то обойтись без них, но при этом сохранить жизнь с теми удобствами и довольствами, какие сейчас у нас уже есть. То есть, как богатый юноша из Евангелия. Он ведь действительно думал, что можно спастись, сохранив при себе своё богатство.

Идентификация и принадлежность миру

Зная всё это и возвращаясь к предмету нашего волнения, спросим себя – что же такое идентификация внешними носителями в нашей жизни? Ответ, казалось бы, простой. Она есть знак принадлежности видимой земной жизни, то есть, принадлежности миру сему. Сначала присваиваемый как знак, затем по ходу жизни он психологически превращается в саму принадлежность.

Так деньги испокон веков являются идентификатором торговца и покупателя. Но по мере их накопления у одного из них, например, у торговца, они начинают доставлять удовлетворение человеку, что он богат, что он принадлежит к сословию богатых людей, что мир сей, мир покупателей, зависит от него, он же, будучи богат, своими деньгами устраивает мир сей. Устраивает отношения в нём, расширяет и умножает мир потребления, уплаченными налогами поддерживает государственные бюджетные предприятия, в том числе армию, образование, науку, культуру, спорт и многое другое. Он важное лицо в своей семье, в роду, в городе, в стране, а то и во всем мире. Деньги и умноженное ими богатство делаются идентификатором его довольства – сначала довольство богатством, потом своим положением среди людей, затем довольством собой и в конечном итоге - ДЕНЬГИ делаются его жизнью. Так что, потеряв всё, он бывает готов на самоубийство. Деньги делаются идентификаторами горжения, тщеславия, самолюбия, себялюбия, самоугодия и, в итоге, жизни. Делаются жизнью. Как, одевшись в желанную одежду, человек бывает доволен собой настолько, что не разделяет уже где он, а где его одежда – этот опыт все знают.

Если взглянуть на такого человека со стороны индивида, то увидим глубокую поглощённость человека падшей природой, плотяностью и душевностью. Если взглянуть ещё глубже, откроются узы духа – узы мира (горжения и тщеславия), узы самоугодия и узы дьявола (само- и себялюбия). Через них индивид оказывается «заказан» на смерть нравственную и духовную у духов нечистых, которые со временем и приведут его к реальной той и другой, и в конечном итоге физической смерти.

Или другой пример. Сегодня стало модным иметь на своих машинах, дорогих иномарках, еще один идентификатор принадлежности к сильным мира сего – особую нумерацию машин. А если должностная нумерация не положена, тогда чтобы в номере хотя бы стояли три шестерки – 666. В итоге безобидные цифры, нарисованные на железной табличке, через психологические, читай – индивидные, механизмы делаются довольством своей принадлежности к миру сему. Не удивительно, что когда звучат слова Христа: «Я не от мира и вы не от мира» - такой человек-индивид не слышит их. А если слышит, то не понимает. А если понимает, старается не относить к себе. Он ведь действительно от мира сего. И собирается еще круче принадлежать ему.

Так идентификатор из внешнего носителя делается довольством принадлежности человека миру сему. Жизнь потребления товаров и услуг оборачивается довольством сначала психологическим, потом безнравственным, и, наконец, бездуховным, т.е. индивидным. Из сердца такого человека им же самим изгоняется всякая принадлежность Богу – духовная и нравственная, всякая потребность подвижничеством служить Ему и всякая возможность в добродетелях угождать Ему. Потому что добродетелей в таком человеке нет. Нет и навыка, тем более любви - к подвижнической жизни. Вместо них есть честолюбие, есть стремление жизнь устроить под себя, и есть принадлежность миру через вширь и вглубь довольство жизнью земной. Такой человек постепенно сам отрекается от добродетелей. Вместо них в нем развернулись, укоренились и продолжают развиваться все составы падшего естества, потирающего радостно руки от прибавки всякого имения – знаний, умений, наград, в том числе и всякой копеечки.

То же происходит и со званиями и чинами. Все они, в государстве ли, или в Церкви, придаются человеку, являясь идентификаторами его положения среди людей. Но для индивида они делаются идентификаторами его индивидности. (Принято говорить - личности, но так говорить неправильно). Они делаются идентификаторами его тщеславия, гордости, заносчивости, зависти. Еще и еще раз вспоминаются предупреждения апостола Павла: «В последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2Тим. 3, 1-5). Это всё и есть идентификаторы индивида.

В то же время богатство, власть и слава – это видимые идентификаторы мира сего. Внутри каждого из них есть самостоятельные идентификаторы принадлежности к той или иной структуре. Например, таблички на дверях кабинетов: «директор», «заместитель», «начальник отдела», и прочие – это идентификаторы должности. А идивидно-жизненными они делаются из-за довольства их носителей. При том, что люди могут иметь благочестивое приличие, когда находятся при должности, а все внутреннее человека может быть таким, как описал апостол Павел. Из этого виден общий закон индивида: индивиду свойственно поддерживать свое лицо в должностных кабинетах, отчасти - на пьяных корпоративах, в ресторанах и барах, и совершенно терять его в домашних ссорах или интимных обращениях.

Степени ниспадения в идентификацию падшего естества

Здесь всё больше приведены узнаваемые картинки людей малоцерковных и нецерковных. Но суть описанного при переходе к людям церкви и даже к монашествующим - не меняется. Потому, что освоение церковной жизни, религиозных знаний, званий, должностей и сана может извне происходить, не изнутри. Как научат, покажут, расскажут, потребуют. Как предложат, позовут, надавят, накричат, заставят.
А изнутри – об этом апостол Павел пишет: «Я желаю преподать вам дарование духовное, утешиться с вами верою общею, ибо благовествование Христово есть сила Божия ко спасению каждому верующему. В нём открывается правда Божия от веры в веру, и что можно узнать о Боге, явно в них, потому что Бог явил им» (Рим. 1,11,16,19).

Индивид, вступая в церковную жизнь, осваивает её как внешний человек, т.е. способный ко всякой образованности, и как человек средний, т.е. творческий, деятельный и душевноодарённый или богатый душевным обхождением с людьми, и даже как внутренний нравственный, но не подозревающий, что «свет в тебе, тьма есть» (Мф. 6,23). Потому и с тьмою этою, т.е. с падшим естеством ничего не делает, или делает, но как-то мерцательно – то да, то нет; то проснулся, то заснул и надолго, то радуется о спасении, что значит в окаянстве плачет покаянно, то радуется, что так богато или по его хотению, желанию жизнь церковная у него устраивается.

Со временем последнего, т.е. радости земной и довольства, делается всё больше и больше. Да и вокруг число подобных ему церковных и вроде бы очень церковных людей умножается. Что значит «вроде бы»? Это значит «подавляющих истину неправдою. Познав Бога, они не прославили Его, как Бога (т.е. внешнее прославление на службах, в книгах, в словах и обширных вроде церковных служениях есть дела человеческие, не обязательно в них присутствие Божие), не возблагодарили, но опустились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце» (Рим. 1,18,21).

Святитель Феофан Затворник, разъясняя эти слова апостольские, пишет следующее: «Апостол устанавливает ту мысль, что идолопоклонство (т.е. порабощение падшему естеству, безбожие и увлечение разным религиозным опытом) не первоначальная религия, как иным кажется (а сегодня вся обширность новоначального церковного народа, из безбожия к Богу пришедших, так именно и думает), а есть плод ниспадения с высоты истинной религии, по развращению сердец и умов.
Состояние истинной религии многие в наше время пережили на своём опыте. Состояние это было как дар начально-призывающей благодати, которая враз из неверия вывела человека в веру, изнутри дала опыт духовной ревности к молитве, посту и другим святым действиям Церкви. А потом она сокрылась в сердце. И человек начал познавать своё ниспадение.

1. Первая степень ниспадения - есть богозабвение, когда выпадает из сознания пресветлый лик Божества (вспомните написанное прот. С.Булгаковым об имени Божием), охлаждаются и религиозные чувства к Богу и страх Божий испаряется. Бог превращается в нечто мысленное и перестаёт заправлять всеми внутренними движениями человека. Сердце уже не славит и не благодарит Бога, хотя язык читает (и голосовые связки поют) славословия и благодарения. Богоугождение перестаёт быть главною целью жизни, на место этого выступают другие цели (у мирян это церковные служения, затем семья, дети, работа, зарплата, болезни, житейские беды, несчастья, новости, интернет-развлечения, паломничества, разнообразие отдыха; у монахов это послушания, т.е. исполнение поручений и внешних дел по монастырю, служения, богослужебный устав, должности, звания, часто всё это мимо молитвы, особенно в женских монастырях, в мужских же – бесконечные исповеди беспутных мирян, еда, комфорт, телефон, интернет). Бог есть ещё, но уже не славится и не благодарится».

В такое состояние в наше время человек ниспадает после первых трёх-четырёх лет яркого, сильного воцерковления. Когда благодатью был пробуждён, вошёл в церковную жизнь, имел живое покаяние, искреннюю и обильную молитву. Благодать обучала его. Потом сокрылась ради его собственных трудов. Благодать сокрылась, а сам по себе он оказался совсем никакой. Весь – первая степень ниспадения. А дальше и больше...

2. «Вторая степень ниспадения – осуетились в умствованиях своих – предали себя заботам о земном своими силами, своими средствами, об этом все планы и цели жизни, т.е. как устроить земное счастье, чувственными услаждаясь благами. Отношение к Богу соблюдается только внешне, дела благочестия исполняются по обычаю, без участия не только сердца, но и мысли. И то не вразумляет, что постоянно обман, суетливость без устали…».

Так воцаряется в человеке внешний и средний человек. Первый – религиозно образованный, второй – творчески одарённый, деятельный и душевно богатый. Обоим не до Царства Божия, не до чаяния вечной жизни, они увлечены и насыщены церковной жизнью здесь, на земле.

3. «Третья степень ниспадения – и омрачилось несмысленное их сердце». Сердце – внутреннейший человек, где вся духовная жизнь вечно-ценная. Это дух человека, где совесть, самосознание, чувство зависимости от Бога всестороннее (т.е. бесконечная благодарность Богу, в ней и через неё зависимость). Правила жизни устанавливаются несогласные с совестью (согласные со взглядами окружения и с собственными определениями своего падшего естества), страх Божий отходит (водворяются страх животный и душевный – что люди скажут), здравые истины о Боге забываются (вместо них действует житейское мудрование и разные церковные пословицы и шутливости, которые каждый век придумывает свои), скрываются и истинные понятия о самом человеке (о чаянии им жизни будущего века, о Царстве Божием, которое внутри нас, о Страшном суде, о рае и аде, о втором пришествии Христовом, среди внешних и средних православных людей об этом совсем не принято говорить).

Внутри такого человека водворяется (по делам нравственным и духовным) полный мрак. Да туда и не заглядывает осуеченный человек, и некогда, и неприятно. Он весь во вне. Ипоэтому и разговор с ним о разумении, испытании совести, о самоукорении, о религиозности, враждебной Христу, просто невозможен.

Вроде и семья есть – и у мирян и у священников. Многодетная семья. Но нет одного – отречения от сатаны, ангел его и служения ему. Поэтому при всей видимой церковности и хороших отношениях в семье устремления жизни незаметно, но и необратимо умягчаются к духу времени: к евроуровню, к образованию, успешности предпринимательства; к духу мира сего: комфорту, удобству, общительности; к духу лести : согласия с экуменизмом, толерантностью, слиянием Церкви с государством - только потому, что к этому всё больше склоняется официальная часть церкви. Да и комфортнее и удобнее так жить – всё мол делается для народа и его блага. Тогда недалеко и следующий шаг ниспадения нравов.

4. «Четвёртая степень ниспадения – подведение всего этого превратного порядка жизни под начала разума, через то и оправдание его, и установление его, как единой должной нормы жизни. Это есть верх безумия, но по ихнему, это верх мудрости» (Свт. Феофан. Толкования на послание Римлянам, М. 1996, стр. 96-98).

В наше сегодняшнее время эта четвёртая степень ниспадения скоро и очень скоро будет широко разливаться по всей Церкви. Как она разливается уже во всей России среди иных религий и среди неверующих мира сего. Разливается в трёх направлениях.

4.1 Первое – в учении о толерантности, т. е. расположения всех друг ко другу через размывание нравственных границ, а в итоге стирание границ индивидуальности людей. Опыт этого братания мы знаем на примере советского братства народов, в результате которого малые народности, особенно Севера, полностью растворились в старшем брате, и через пьянство и болезни исчезли с лица земли, большие народности почти потеряли свои национальные особенности, а старший брат, русский народ, совсем потерялся в своём национальном характере, нравственных обычаях и приоритетах. В результате частью спился, частью превратился в служащих, рабочих и наднациональную интеллигенцию, многие сделались бомжами или ворами и разбойниками, а оставшаяся часть живёт сегодня временным успехом как предприниматели, банковские работники, депутаты, все ориентированные на евроуровень, забыв национальное своё.

Толерантность, сделав здесь своё дело, распространяется теперь дальше, отнимая силу самосознания и ввергая народ в единую мировую массу одинаково нравственно обезсиленных и через страх животный и душевный управляемых людей. На этом страхе основана сегодня вся информационная война.

4.2 Другое направление – экуменизм, ведёт к объединению всех религий в единую наднациональную религию, опирающуюся на разные гуманные цели и собирает воедино ту часть человечества, в том числе и православных, которая потеряла или не имела отношения со Святым Духом, утвердившихся в своих, а православные во внешних религиозных учениях, знаниях и богослужебных обрядах. Экуменизм прямо обращён к человеческой религиозности и весь основывается на её человеческих силах.

Но куда христиан заводит человеческая религиозность, об этом ярко и каждому доступно предупреждает святитель Феофан Затворник на примере католического и последующего христианства. «Слыхали вы про папу Римского? Его льготы и поблажки, которые он даёт наперекор закону Христову. От них развратился в вере и в жизни весь запад… И теперь гибнет в неверии и вольностях жизни. Папа изменил многие догматы, все таинства перепортил, расслабил правила исправления нравов. Потом явился Лютер – умный человек, но своенравный. Начал строить и перестраивать по-своему, и учредил новую веру Лютеранскую. (Веру эту подхватили протестанты и устроили учение о Святом Духе, а саму жизнь без Духа Святого). О том, к каким чувствам человек приходит, если начинает жить Святым Духом, им и во сне не может сниться. Едва прочтут, как тут же отвергнут сразу, как что-то чуждое для них. Затем выступили философы. И начали помимо Евангелия по одному своему уму умствовать и гадать – и о Боге, и о мире, и о человеке. И стало у них теперь: веруй, как вздумаешь, живи, как хочешь, наслаждайся, чем душе твоей угодно. Широко у них – все преграды размётаны. Но избави нас Господи от сих расширений. Ещё об одном скажу.
Дошло до моего слуха, будто вы считаете мои проповеди очень строгими и полагаете, что ныне думать так нельзя, жить так нельзя, а стало быть – и учить так нельзя. Времена мол не те!! С таким суждением вашим согласиться никак не могу. Потому что суждение ваше исходит из того злого начала, будто христианство может быть изменяемо соответственно духу времени, применяясь к изменчивым вкусам сынов века сего. Это не так. Христианство вечно, неизменно, назначено управлять или властвовать над всеми, кто покоряется его водительству.
Этот закон неизменности так непреложен, что Сам Господь сказал: «не приидох разорить закон, но исполнить» (Мф. 5,17). Кто перетолкует или умалит силу закона, будет отвержен в будущей жизни. И апостолам сказал: научите не тому, что кто вздумает, а тому, что Я заповедал. Видите, какая неприкосновенная непоколебимость! А вы говорите – моё учение строго. Не моё оно. Так учит Господь, апостолы и Святая Церковь». (Проповедь в Неделю по Рождестве Христове, 29 декабря 1863 г. - по старому стилю).

Теперь в продолжение уже сказанного.

4.3 Третье направление в четвёртой степени ниспадения – это глобализм. Как учение о совершенной человеческой цивилизации на земле и как реальная жизнь в едином земном царстве потребления. Это то, что сейчас с нами происходит. Прогресс цивилизации и через то совершенство внешних условий или уровня жизни. Невиданное прежде развитие чувственных и телесных удовольствий, взрыв душевных инертных развлечений. Это выдающиеся условия для умножения и жизни внешних людей. Внешний человек не умеет созидать. Он пользуется всем готовым: знаниями, технологией, организацией жизни, дисциплиной или её устроенностью. Жизненность его вся лежит в сфере наслаждений, стандартов, установок сознания, навыков, привычек, солидарности, слияния с большинством, вся погружена в зрелища, музыку, информацию, новости. Чтобы внешнему человеку так жить, - трудится над развитием условий жизни мировая армия средних людей – творческих, деятельных, душевно одарённых. Это артисты, изобретатели, учёные, предприниматели, программисты, разработчики законов, предписаний, писатели, поэты, журналисты…

Войдя в церковную, религиозную жизнь внешний и средний человек в своём устроении, нраве и характере остаётся тем же – внешний внешним, средний средним. Прибавилась только религиозность, в образе жизни добавились религиозные действия и события, и даже человек перешёл из жизни светской в жизнь приходскую, епархиальную, монашескую, сменил профессию, служение, получил сан, церковные звания и награды. Но по нраву и характеру он остаётся тем же, а то и хуже того, что был.

Глобализм – это массовость, единообразие в мировом масштабе. Это беспрецедентные возможности для развития и укрепления индивидов в их третьем свойстве – земном сближении друг с другом, сближение наций, культур, религий, государств. И отсюда стремление встать на путь служения по втяжке всех людей в религиозную жизнь. Это одна из энергий духа времени и одна из задач царства тьмы – подготовить человечество к приходу антихриста, пробудив во всех человеческую религиозность, поставить её во внешние формы национальных религий, а затем повести на соединение разных религий в одну. Для этого нужен внешний и средний религиозный человек.

А внутреннего нравственного человека нужно подменить его подобием. К такой подмене всегда готов средний человек – душевно-творческий. В своих душевных дарованиях он артист и нужное добро перед нужными людьми всегда может и готов изобразить. Поэтому начальники и старшие его знают одним, сверстники другим, младшие и неугодные третьим.
Подхваченный идеей религиозного добра, он искренне готов к служению добру. Ясный ум всегда указывает ему истину того, во что должно верить: в добро и Бога. В это он верит, но на поверку любит только одного себя. Он верит в Бога, но в глубине души невольно и безотчётно предпочитает Ему себя. Он верит в Добро, но преклоняется перед злою силою, не различив её, подкупается ею – не обманом чувств и страстей, но одним безмерным своим самолюбием.
В нём он увлечённо живёт своими дарованиями, красотой, знаниями, благородством вычитанного в церкви воздержания, бескорыстием и деятельной благотворительностью, - всем тем, что его выделяет как культурного, как церковного и внешнеправославного человека. Совершенство православия он отождествляет с собственным совершенством и поэтому чувствует своё мессианское предназначение – вводить людей в религиозное царство, которое он своим воспринимает, единственно верным.
Для этого применяя все свои человеческие дарования, умения, таланты, пользуясь всеми современными средствами привлечения, вовлечения, работает на «воцерковление» людей в целом, как и он сам, относительно далёких от Церкви. Слушая их идеалы и поиски сегодняшнего «прогрессивного мира», его гуманистический дух и целеустремления, и сопоставляя их с подобными «духовными» идеалами и чаяниями, целями и надеждами христиан, всё увереннее думает, что это два совершенно согласных, всё более сближающихся течения человеческой высшей нравственности, душевной, разумной деятельности и они непременно соединятся, встретятся – как родные братья». (Архим. Лазарь Абашидзе «Ангелу Лаодикийской Церкви, стр. 40-44).

Возвращаясь к святителю Феофану и его толкованию апостола Павла, увидим, что святитель не останавливается на четырёх степенях. Он называет пятую степень. И говорит, что «всё доселе сказанное было только подготовление или путь.

Пятая степень ниспадения – идолопоклонство. «Подготовку, т.е. то, как люди, низпадши от Бога в самость и чувственность, стали жить в богозабвении, можно ещё объяснить развитием прившедшей греховности, но как начали боготворить солнце (родноверы), звёзды (астрология), животных (язычество), человека (атеизм), как могли дойти до такого безумия, чем это объяснить? Только тем, что наткнул на это диавол. Без участия этого мудрого на зло деятеля нельзя объяснить происхождение идолопоклонства». (свт. Феофан, Толкование, стр. 101-102).

В то же время идолопоклонство в среде православных – это забвение падшего естества, жизнь с ним и в нём, как будто его нет. Есть грехи и страсти, а падшего нет. Поэтому будут держаться все действия внешней церковной жизни, уклонения от грехов и даже кое-какого избегания страстей, но с полным безпамятством о падшем человеке. Безпамятством, значит поклонением ему. Поклонением жизнью. Всем образом жизни. При видимой и даже великолепно устраиваемой религиозной обрядовостью - образованием и христианской культурой. Это и есть внешний и средний человек.

Но явное безпамятство обнаруживается – ещё и ещё раз нужно об этом говорить – в утрате страха Божьего, охлаждении покаяния, в потере молитвенного духа. Равно в забвении памяти смертной, равнодушии к чаянию жизни будущего века, к чувствам и расположениям по отношению ко второму пришествию Христа, к Страшному суду, к Раю и последующему за ним Царству Небесному. Об этом сегодня почти вся обширность церковного народа и не думает и между собою не говорит.

Такое безпамятство апостол называет «возмездием» Божиим, наказанием. А святитель Иоанн Златоуст говорит об этом: «Не дивись, что они не чувствуют того (что наказываются), а услаждаются (своей жизнью). Бешеные и страждущие помешательством ума, сами себя мучая и находясь в жалком положении, смеются и забавляются тем, хотя другие о них плачут. Поэтому в том, что они не знают своего положения, должно видеть жестокость наказания». (свт. Феофан, Толкование, стр. 116).

Идентификация личности святых

В житиях святых мы постоянно встречаемся со случаями, когда святые, убегая от мира сего, точно узнавали идентификаторы этого мира. Встретив кусок золота или монету на дороге, перешагивали через нее или даже перепрыгивали и бежали прочь как от великой опасности. Но не монета и не золото сами по себе опасны, а та душевная и плотская страсть к ним, которую человек носит в себе, как индивид, и та испорченность естества, при которой падшее естество влечет человека своими услаждениями, в чередование которых превращая всю его жизнь. Люди, пробудившиеся навстречу Богу, – это особый состав людей на земле. Не для честолюбия говорят об этом святые, но чтобы, сознавая свою избранность чувством окаянства и покаяния, беречь себя - в приношение Богу.

«Вы не от мира, потому ненавидит вас мир, но Я избрал вас от мира. Придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Он будет свидетельствовать о Мне. И вы будете свидетельствовать, потому что Он от Моего возьмет и возвестит вам. Я уже не в мире, но и они (вы) не в мире. Я соблюдал их (вас) во имя Твое (Отца), чтобы имели в себе радость Мою совершенную, да будут все едино» (Ин.15, 19, 26; 16, 15; 17, 11-13, 21).

Личность, в отличии от индивида, идентифицирует себя святостью, то есть стяжанием Святого Духа, Духа усыновления, и идентифицирует себя сыновством Отцу Небесному во Христе – Сыне Божием. Ради этого соединяется с Ним в таинстве причастия, открывает Его в уединенной молитве кроткого и покаянно-сокровенного сердца, укрепляется Им и в Нем в повседневных буднях, где живет среди людей добродетелями и исполнением Его заповедей.
В крещении став христианином и положив два обета, один – отрицания сатаны и слуг его – падших ангелов, дел его и служения ему, другой – сочетания со Христом, исповедания устами и жизнью символа веры и через то поклонения Ему и Святой Троице, человек посвящает Христу свою земную жизнь ради жизни Небесной, вечной. На литургии молится, следуя за тайной молитвой священника, произносимой им в алтаре: «Сам и ныне прошения к полезному исполни, подая нам и в настоящем веце познание Твоея истины и в будущем живот вечный даруя» (молитва 3-го антифона).
И таковым Господь «тако глаголет: обратитеся ко Мне всем сердцем вашим в посте и плаче, и в рыдании, и расторгните сердца ваша. И возревнова Господь и рече: се Азъ, не дам вас на поругание во языцех и сущего (идущего) от севера отжену от вас (отгоню): и взыдет гнилость его, и взыдет смрад его, яко возвеличил дела своя. И не посрамятся люди Мои вовек» (Иоиль 2,12,26).

Какие же чувства и расположения нужно иметь, чтобы Господь как своего, верного Ему, не дал на поругание?
Святитель Феофан Затворник ради называния этих чувств и расположений пишет три книги – «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться», «Начертания христианского нравоучения» и «Путь ко спасению». К середине последней он восходит вместе с искренним последователем его учения к чувствам, в которые каждому мирянину надо бы встать и с них начинать свой день. Не только монаху, который с этих чувств и в развитие их совершает весть труд брани с падшим естеством, но и мирянину прежде всего.

Какие же это чувства? А вот какие.
- Почитай себя ниже всех, имей готовность на презрение и поношение всякое.
- Не дорожи ничем, носи готовность, повергши всё, остаться голому.
- Ходи в готовности к самым крутым крестам.
- Испытывай себя, вникай в заповеди Евангельские и смотри, чего нет в тебе, то и клади как семя, чтобы растить его.
- Поставь себя перед лицом правды Божией, осуждай себя без всякого оправдания и уклонения льстивого, ненавидь свою волю, и хотение, и разумение.
- Тогда в таинстве крещения по вере в Господа и в надежде на помощь Его, дал обет усердно работать Ему до умучения себя самого безжалостного, теперь взывай:
--- достоин всякого осуждения и муки, но Ты, Господи дай мне биться во всё время жизни, ища спасения у Тебя,
--- верую и хожу в надежде, что буду спасён ради милости Твоей и ходатайства угодников Твоих.

Вот чувства! Их прилично назвать жизнедеятельностью духовною. Общий совет и заповедь – непременно стоять в каком-нибудь чувстве. Разверзи сердце и совершай молитвование. Облеки это чувство Писанием (т.е. найди в Писании соответствующие этому чувству слова) и повторяй их.

Не жди предрасположений. Действуй, хотя и ничего нет на душе. Начальным чувством всегда должен быть Страх Божий, а заключительным – самоуничижённое предание себя в волю Божию, благую, нас спасающую.

Кто навыкнет поставлять себе в духе в такое чувство, тот имеет готовое и безопасное пристанище. Кто хочет остаться с одним собиранием умовым, тот трудится напрасно.

Не дивно, что в богословии учёные, при всём образовании, непрестанно мечтают – это от того, что работают одною головою. Но и те, кто хотят всё внешнее церковное делать (включая обширные труды по монастырю или служения мирян на приходе), но без внимания к таким чувствам, тот не будет видеть плода. (А в последние времена будет оставлен Богом в том, что сам избрал и куда сам захотел склониться). Поэтому священнику руководствующему надлежит как можно скорее вводить своих питомцев в это делание и утверждать в нём. Можно даже прежде всего внешнего (мимо обширной образованности, как это сейчас есть в воскресных и духовных школах), но всячески совместно с ним, – и не только можно, но и должно.. Тогда и внешнее пойдёт охотно, спешно и зрело.

Несмотря на то, что есть люди отвне идущие внутрь, должно остаться неизменным правилом – входить скорее внутрь и здесь разогревать дух ревности. (Совсем не так, как это сегодня делается по всему пространству Церкви. А делается внешняя начитанность, образованность, одним словом - умовость). Но и внешнее не должно оставлять: оно – опора внутреннего. (Знать только надо меру внешнего. Она не должна быть большой). И не уподобляться тому, кто сначала оставит внутреннее, будто до времени созревания – придёт-де срок – но после оглянувшись, находит, что срок пропущен и, вместо подготовления, он вовсе стал к нему неспособен». (Святитель Феофан Затворник, Путь ко спасению. М. 1899, репринт, стр. 217-223).

Прочитав о таких чувствах, внешний и средний человек, да и внутренний нравственный, но свободно пользующийся удобством современного мира, вольно или невольно воскликнет: да так ли это? Разве к нам, мирянам, или к нам, монахам нашего времени относятся эти чувства? Ставить в обязательность такие чувства – это что-то возмутительное. Это противно всем нашим представлениям о милости Божией.

Что сказать на это? Только что ушёл в историю ХХ век, а с ним невиданные за последние полторы тысячи лет гонения на христиан, на Церковь. Гонения без всякого разбора на мирян, монахов, на священников, епископов. Установка Ленина была категоричной: «чем больше мы расстреляем черносотенных, тем лучше». Ссылки, тюрьмы, лагеря, непомерные налоги на тех, кто оставался на свободе. Расстрелы, болезни, побои, каторжные работы. Продолжительность заключения - три, пять, десять, двадцать пять лет - в казалось бы невыносимых условиях. Миллионы погубленных людей. Вглядываясь в эти кровавые и жестокие страницы нашей истории, говорим ли мы о милости Божией? Нет, мы в ужасе замолкаем перед этой историей.

Тогда сквозь наше сегодняшнее молчание начинают говорить новомученики и исповедники Церкви Русской. Они говорят, что именно к этим названным святителем Феофаном чувствам и расположениям Господь приводил их в событиях Своего промысла о них, в событиях немилосердно жестоких и непреодолимо долгих. Не придя к одному из этих чувств, нельзя было сохраниться верным Христу, невозможно было следовать Его заповедям и нечем было удержать веру. Ту, что свыше, что от Святого Духа. Потому что именно эти чувства и способны привлекать к человеку Дух Божий, в этих чувствах удобнее и проще удерживаться благости Божией и через эти чувства милости Божией быть ближе к человеку, чтобы поддержать его, утешить, укрепить в мужестве, терпении, напоить силой и христианской стойкостью. Потом, после выхода на волю, им стоило немалых внутренних усилий внутреннего делания, чтобы удержаться в той мере благости и божественного присутствия, какие были в тюрьме, концлагере, ссылке.

А если мы говорим, что Господь всегда, во все времена один и тот же, это значит, что условия входа в райскую жизнь и жизнь вечную остаются те же самые, что во времена первых христиан, времена египетских отшельников, в годы ХХ столетия – советских гонений и в предстоящие для нас с вами последующие ближайшие 20-50 лет.

Если человек в наше с вами время, да и в предыдущие 100-200 лет мало что делал во внутреннем своём для своего спасения, это только одно может означать: время до Страшного суда ко второму пришествию Господа он будет проводить в аду. В этом вместилище душ, которые в период земной своей жизни мало что или совсем ничего не поняли, что от них требуется для их же собственного спасения. Или, начитавшись, много что знали, но мало или совсем ничего не делали на деле. Или делали, но не так, как того ждёт от них Бог. И чему учит Святой Дух, посещающий всякого искреннего, жаждущего и ищущего.

И если есть такой человек, но не успевает в своей земной жизни, тогда приходит помощь Божия гонениями, болезнями и бедствиями и в отрясающих от падшего естества событиях приуготавливает человека в тех качествах для Рая, какие он сам своей решимостью и духовной ревностью не обрёл и уже не успеет обрести.

Об этом же и завершающая глава Откровения Иоанна Богослова: «Неправедный, пусть ещё делает неправду, нечистый пусть ещё сквернится; праведный да творит правду ещё, и святой да освящается ещё. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне – всякий любящий и делающий неправду. Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берёт воду жизни даром. И если кто отнимет что от слов книги пророчества сего (т.е. не возьмёт во внимание и не исполнит), у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде, и в том, что написано в книге сей» (Откр. 21, 11-12, 14-15, 17, 19).

Два этапа реализованной опасности

Чем же опасна идентификация последних времен? Она совершается в два этапа. И на обоих вовлекает человека в мир удобств земной жизни.

На первом этапе человек втягивается в компьютерную идентификацию предметов потребления и разнообразных бытовых и служебных услуг, через которую (идентификацию) удобно и быстро, без очередей и даже без выхода из дома, и даже с любого места в любое время со своего мобильного телефона он может заказать и получить, и для себя осуществить любую услугу. Так цифровая идентификация предметов и услуг и компьютерное обращение с ними делаются важным умением и жизненной необходимостью его как человека новой эпохи, как человека своего времени. А без этого умения он все больше и не человек. Ни накормить себя и близких, ни одеть, ни обеспечить необходимым он уже не сможет. Мир вещей и услуг отодвинется от него и скроется в цифровых глубинах компьютера и интернета. А зайти в магазин или учреждение и собственными руками или просьбою от себя взять нужное он тоже не сможет. Хотя и будет видеть перед собой предметы и услуги, но функции «взять» и «воспользоваться услугой» окажутся спрятанными в его телефоне, а наименования предметов и услуг будут запакованы в штриховые идентификаторы. Будет все перед глазами, но как на витрине - все будет за виртуальным стеклом.

На втором этапе человек начнет шаг за шагом, услуга за услугой, от одного удобства к другому сдавать в это цифровое царство самого себя. С одной стороны это будет происходить с каждой покупкой предметов и услуг. Когда он не только предъявляет свою платежеспособность, но предъявляет и самого себя в виде цифрового идентификатора. Тем самым подтверждая свою принадлежность новому единству людей – глобальному человечеству. Раньше он делал то же самое, предъявляя в подтверждение своего гражданства паспорт, в подтверждение своей платежеспособности денежную единицу своей страны. С тем и другим у него были связаны его национальность и религиозность.

Что изменилось в наше время? На глазах меняется масштаб государственности. Вместо народа одной страны появляется единое человечество. Паспорт заменяется на цифровой интернетный или всемирный идентификатор из многих цифр. Герб страны на паспорте заменяется в составе этого идентификатора – гербом земного шара – числом единого человечества или «числом человеческим» - 666. Национальность действительно становится ненужной. А разность религий переводится на единую религиозную основу – человеческую религиозность. При этом такую религиозность, которая не распознает Святого Духа и веру свыше, благодатную, ту, которая даруется Святым Духом. У одних это религиозность падшего человеческого естества, а у других религиозность, диктуемая прямо падшими духами – демонами и сатаной. Безразличие или толерантность, то есть расположение и братание людей между собою в составе такой религиозности, в том числе со стороны христианской есть полное выпадение их из Царства Божьего.

Оправданием такому религиозному и всечеловеческому братству будет у них идея и учение о вселенском или экуменическом богатстве, которое образуется якобы из суммы религиозных особенностей разных народов. Эти особенности как вклад в общее дело, мол внесут народы разных религий, в человеческую эйкумену – царство единой религии. Именно потому символ этой эйкумены назван в Откровении «числом человеческим – 666». Это символ падшего человечества, идущего на воссоединение с падшими духами, ради образования глобального падшего царства вселенского масштаба. «И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю. И поклонились зверю. И дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира». (Откр. 13, 3-4, 7-8).

Здесь тайна, почему те, кто не примет этого числа, будут ненавидимы остальными, принявшими.

Для входа в это глобальное царство не нужны никакие специальные усилия. Достаточно жить так, как подсказывает и желает жить падшее естество человека. А много людей сегодня, называя себя православными христианами, давно уже так и живут. Это для того, чтобы не оказаться в этом царстве, нужны специальные усилия.

Их Господь назвал богатому юноше, назвал всего три. «Раздай имение, последуй за Мною, взяв крест» (Мк. 10,21). Усилия действительно специальные, каких никогда до Христа никто не предлагал. В последующих Своих беседах Христос подробно раскрыл каждое из них. Так слова «раздай имение» развернулись в девять заповедей блаженств. Слова «последуй за Мною», как следовать, Господь излагает в обширной беседе на тайной вечере, которую апостол Иоанн Богослов записал в своём Евангелии на протяжении пяти глав – с 13 по 17-ю. Слова «взяв крест» Господь преподаёт собственным примером, а апостол Лука затем раскрывает их в «Деяниях апостолов» на примере жизни и трудов апостола Павла и жизни первых христиан.

Это усилия, которые тысячи искренних христиан полагали в своей жизни, чтобы сподобиться сегодня Рая, а по втором пришествии Христовом – Царства Небесного. Для исполнения этих усилий в другом месте Евангелия Господь говорит: «отвергнись себя». (Мф.16,24). И апостолы в своих посланиях, особенно апостол Павел, много пишут о том, что это такое.

Вхождение же в глобальное земное царство никаких усилий не требует. Напротив, оно привлекает разнообразием удобств, качеством комфорта, скоростью и лёгкостью исполнения всё большего спектра желаний: предметов и вещей, телесных, душевных, религиозных и нравственных нужд и потребностей.
Предлагаемый новый механизм потребления в виде кодификации тоже удобный. Разницы между идентификацией человека цифровым кодом и идентификацией паспортом с денежной купюрой человек-индивид не видит. Цифровой код даже и удобнее. Более того, он более универсальный, чем паспорт плюс деньги.

Чтобы видеть разницу, нужно смотреть на всё со стороны той жизни, что за гробом, т.е. после смерти. Смотреть со стороны имени, которое Бог кладёт на чело тем верным своим, чьи имена записаны в Книге Жизни Агнца.
Но здесь появляется одна реальность. Если смотреть тем, что мы знаем обо всём этом из книг Священного Писания, или после всего описанного здесь, теперь начитаны об этом – смотреть знаниями и рассуждениями, значит наперёд проиграть и быть побеждённым силой и мудрованием своего же падшего естества. Смотреть нужно будет жизнью, той, в которую мы позваны Агнцем, той жизнью, которая подвигается чаянием жизни будущего века и вся обращена к Царству Божию, которое здесь на земле внутри нас есть, если мы реально живы благодатными таинствами Церкви. Но не все так живут, хотя и соблюдают внешний порядок церковной жизни. В итоге склоняющиеся к удобствам мира сего и живущие потреблением люди примут число-идентификатор.

Примут число не имеющие сил противостоять своему падшему естеству:
- Прежде всего те, кто в себе не распознаёт падшее естество, кто часть грехов и страстей полагают нормой своей жизни.
- Затем те, кто с позиций разных религий, отвергают одни грехи, но остаются с другими, которые их религиозность либо не различает, как грех, либо даже ставит в предмет поклонения.
- После них идут те, кто имеет христианскую религиозность, но утратившую таинство. Это все христианские конфессии помимо православия. Это множество старообрядческих согласий.
- Затем идут люди, имеющие православную религиозность, но внешнего характера – обрядово-содержательную, а естеством своим они принадлежат миру сему, увы, в нем и им живы преимущественно. Это внешние люди, живущие религиозным содержанием и церковным уставом и средние деятельно-творческие одарённые люди.
- Вслед за ними идут те, кто вкусил благодатную веру, но со временем сполз в религиозность падшего естества и сравнялся с внешнерелигиозными людьми. Это частично внутренние религиозно-нравственные люди. Они имели себя записанными в Книге Жизни, но в последствии вели такую жизнь, что имена их изгладились из нее. Среди них помимо части мирян – почти все монашество последних времен, не имеющие сил противостоять своему падшему естеству. И задачу борьбы с ним в своём монашестве не имеющие. И многое число священства, из своего служения извлекающих разнообразную пользу для устроения земной жизни.

Особенность этих людей в том, что они живут всем, что до их смерти . В том числе и православной религиозностью и монашеством, и служением церковным т.е. всем тем, что Церковь предлагает им в видимом церковном укладе. Тем и живут. Радуются тому, что построили монастырь или наладили на приходе все служения от воскресной школы до дел милосердия. Радуются благолепию пения и чтения на службах, как праздничных, так и будничных что в монастыре, что на приходе. Тем и живут, не подозревая, что что-то может быть глубже того.

Видение Григория, ученика святого Василия Нового Цареградского

Люди же , имеющие силы противостоять падшему в себе, живут Царством Небесным и всеми событиями, которые душе предстоит пройти после смерти до самого второго пришествия Христова. К ним относятся мытарства, частный суд и пребывание в аду до пришествия Христова. После пришествия Христова открывается вечная жизнь Царства Небесного. Но перед нею – Страшный суд. Искреннее желание вечной жизни начально влагается в человека благоговением перед святостью и святынями. Память о Страшном суде рождает трепет перед этим грандиозным и судьбоносным событием. То и другое, переживаемые вместе как благоговейный трепет - и есть страх Божий, благоговейный страх. А память смертная его удерживает во внутренней жизни христиан. Чаяние жизни будущего века и рождаемый им страх Божий есть два признака, по которым Небо узнает таких людей своими. Потому и участвует в них, как в собратиях.

Биометрический паспорт

Теперь, выслушав столь подробный обзор о событиях Страшного Суда, вернёмся к первому вопросу – что такое биометрический паспорт? Государственная система уверяет, что это самый надёжный, безошибочный идентификатор. Потому что рисунки отпечатков пальцев и сетчатки глаза уникальны для каждого человека. Другого такого рисунка в мире нет. Если к этому ещё добавить ритм сердца и формулу крови, тогда человек этими биологическими данными будет представлен безошибочно. Таким образом это очередной идентификатор личности.

В компьютерной базе данных и в интернетном пространстве приоритетным идентификатором человека становятся его биологические данные. Паспорт сам по себе как идентификатор уже не нужен. Он лишь носитель магнитной ленты, через которую открывается биологический идентификатор. Вместе с паспортом не нужно даже имя. Т.е. то, на что откликается сам человек, не тело его откликается, а он сам. В этом новом паспорте, как у всех западных людей, нет уже отчества, т.е. принадлежности отцу семейства. С ненужностью паспорта делается не нужной и фамилия, т.е. принадлежность роду. Ещё раньше в наших паспортах исчезла национальность, т.е. принадлежность народу. А в 1918 году, т.е. вскоре после безбожной революции, был спровоцирован отказ от религиозности, от звания христианин. Т.е. принадлежность Богу.

В житиях древних мучеников мы читаем, как мучители требовали от них назвать своё имя. Они отвечали: «Я христианин». Сейчас уже 25 лет, как идёт возрождение христианства. Но до сих пор мало найдётся людей, которые на просьбу назвать своё имя ответят так же – «Я христианин». С введением биометрии современный человек на вопрос «назовите себя» протянет паспорт с магнитной лентой, или ещё проще – свой телефон, чтобы на экране, к которому приложат телефон, высветились биологические данные его тела. Рядом с ними высветится его цифровой идентификатор. Вот всё, что останется от человека.

Миллиарды людей за последние двести лет исторической эволюции стремительно из поколения в поколение сделались людьми средними и внешними, оставив в историческом предании лишь книжную память о людях внутреннего уклада жизни – религиозных, нравственно-трудовых, каковым было на Руси преимущественно крестьянство, отчасти священство с их семьями, и какая-то часть дворянства и княжества наконец духовно-нравственных, каковым было прежнее монашество.

Сегодняшнее возрождение Церкви, похоже, это последний всплеск, религиозный подъём ради того, чтобы человеку узнать жизнью, уразуметь сердцем, как Небо человека человеку в личном его имени и в его звании «христианин» возводит его к имени, записанном Самим Богом в Книге Жизней. Отказ от личного имени и звания «христианин» или безпамятство о том имени, которое записано в Книге Жизни, низводит человека до плотяности и в конечном итоге в житейском отношении до биологической идентификации через его тело. Или ещё проще, биологическая идентификация прямо указует на плотяность человека. Не на нравственное начало в нём и тем более не на духовное, а на плотяное.

Точно так же, как в советское время люди, встречаясь друг с другом, видели своё и другого происхождение не столько от рода и народа, сколько от обезьяны. Казалось бы, что тут особенного. А вот что. В своём самосознании человек, сопоставляя себя с обезьяной, сознавал себя на вершине эволюции. Более того, воспринимал себя самой этой вершиной. Дальше развиваться некуда. Я, полагал он - человек! И поэтому говорил: человек – это звучит гордо. Такое самосознание, воспринятое в предыдущем периоде жизни, в наше время - даже религиозному человеку, сокрушить в себе почти не удаётся. Поэтому сегодня большинство православных, даже при том что уже давно в Церкви, никак не могут сокрушиться в гордости до нищеты духа. Не даётся для сокрушения наш гордый и самолюбивый век, который каждый из нас носит в себе. А всему виной обезьяна, которую поставили в одну лестницу развития с человеком, но поставили на нижнюю ступень. В итоге человек оказался на высшей, выше которой никого нет. Получив такое достоинство миллионы людей держались за обезьяну, как за свою избавительницу от рабства Богу.

То же и с биологическими данными. Ими удостоверяется право на гражданство во всемирной империи. Прежде ты имел возможность свободного перемещения в пределах границ одной России, а теперь ты имеешь возможность свободно передвигаться по всему Евросоюзу. Для этого имей только паспорт нового образца, в основу которого положены не личная принадлежность себе – твоё имя, не принадлежность семье – твоё отчество, роду – фамилия, народу – национальность, Церкви – религиозность, а положены твои биологические данные, для которых твои Ф.И.О. ничего не значат. Равно как для работников таможни они тоже ничего не значат. Равно как и для работников полиции, и для дорожной инспекции. Отфиксировали твоё право на гражданство в Евросоюзе и открыли тебе зелёный коридор от границ Белоруссии до самой Англии, от побережья Средиземного моря до самых берегов Северного Ледовитого океана. Открыли тебе чувство права и свободы. Пока только в границах евроимперии. Но и это уже немало, если говорить о собственном чувстве достоинства. С какой-то тихой гордостью человек будет держаться за свой биометрический паспорт, за свою биометрию, за свои телесные данные, за их сверхуникальность.

Добавьте к этому цифровой идентификатор рядом с биометрическими данными. Удобство расчётов и получение средств на расчётный счёт. Но зачем его надо совмещать с биометрическими данными? Для надёжности сохранения денег на расчётном счёте. Без подтверждения биометрическими данными, с которыми цифровой идентификатор тесно связан, никакие финансовые действия, а в дальнейшем и все остальные действия с персональными данными будут невозможны. Пройдёт время и каждый человек будет испытывать некоторое удовлетворение и даже благодарность за то, что он собственными уникальными телесными данными так надёжно защищён от надругательств над своей земной жизнью. Не нужно будет даже прибегать к помощи полиции, судам. Не нужно будет разыскивать мошенников, воров. Поле для их деятельности навсегда закроется одним простым механизмом – связанностью финансовых операций и действий с персональными данными и всех вместе с уникальной биометрией каждого человека. Не с именем и фамилией, не с национальностью и религиозностью, а с телесной биометрией. В итоге человек будет низведён не только до обезьяны, но до уникальности своего тела и даже частей тела, вводимых в биометрию.

Кто ты? Биометрия и цифровой идентификатор. Зачем они тебе? Они дают жизнь, т.е. гражданство на всём пространстве сейчас Евросоюза, а потом и всего мира. И свободу расчётов сейчас в пределах России, а дальше с переходом рубля на евро, и с евро на международную условную единицу расчета в пределах сначала Европы, а потом и всего мира. Если обезьяна позволила сказать: «человек – это звучит гордо», то биометрия позволяет сказать: «человек – это весь космос, это вся эйкумена». Не это ли уже сейчас переживают все, кто в аэропорту проходят по зелёному коридору и на той стороне выходят на свободу обширных просторов всей Европы или Америки, почти физически чувствуя открывающиеся ширь и простор, имея все права на пользование обширными земными довольствами.

Как они потом от этих переживаний встанут перед иконами, чтобы читать покаянный канон? А если человек постоянно по нескольку раз в месяц или в год пересекает границу и простор, и чувство права, и чувство свободы делаются у него привычными, обыденными, как он пойдёт потом через узкие врата к Царству не земному, а Небесному? Как встанет на крестный путь, откуда явится в нём нищета духа, как и когда родится в нём покаянный плач?

Прочитав всё сказанное, кто-то с чувством резонности и справедливости своего замечания возразит, что биометрия и цифровой идентификатор закладываются в компьютер, а сам человек при этом остаётся мол человеком – и нравственным и духовным. И поэтому все христианские чувства могут вполне уживаться в нём с европейскими и мировыми правами и свободами. Увы, нет, не будут уживаться. Потому что за теми и другими стоят два не только разных, но противоположных духа. Дух злобы, представленный сразу тремя духами и Дух Святой. При этом падшим естеством человек уже находится в плену падших духов. А стяжание Святого Духа связаны с усилиями не по нашим временам.

Двухтысячелетний опыт христианского подвижничества и святости открывает нам, что сокровенные тайны близости к Богу достигаются в условиях как можно большей отдалённости от мира. Не только потому, что человек слаб, а соблазн имеет силу. И не потому, что падшее естество человека ищет земного царства, а не Небесного. Но потому что воюет за человека с Богом и противостоит ревности человека к Богу такой враг рода человеческого, против которого человеку нечего противопоставить. Поэтому и сказал Господь своим ученикам, что «человеку спастись невозможно, (и добавил) но всё возможно Богу» (Мк. 10,27). Апостол Павел говорит по этому поводу: если вы «оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего, (тогда) тела ваши и суть храм живущего в вас Святого Духа и вы не свои (т.е. не себе принадлежите). Ибо вы куплены дорогою ценою. И тела ваши , и души ваши суть Божии.»(1 Кор. 6.11,19-20).

Остаётся одно - стань божиим. Рабом, слугой, сыном. Тогда своих Бог в обиду не даст, своё Бог защитит, Бог верных спасёт.

Европейские права и свободы не просто приняты и провозглашены для всего мира, но в виде декларации поставлены в обязательное внедрение во все страны и государства. То есть поставлены в обязательность принятия его положений каждым человеком с самого детства, со школы и даже детского сада. Ради этого внедрено обязательное всеобщее образование с жёстким отслеживанием со стороны государства исполнения этого закона всеми родителями. Отсюда все новые предметы, вводимые в школу, среди которых главный - это права ребёнка, затем сексуальный всеобуч, перестроенная история, литература, русский язык. Декларация прав делается евангелием нашего времени – новой, вместо благой, современной вражией вестью. За этой декларацией прав человека стоит могущественный дух времени. Радуясь декларации и принимая её с детства человек поклоняется этому духу и делается его рабом, исповедником этого духа. Им он живёт, им чувствует, им оценивает, объясняет, оправдывает, отвергает, запрещает, выносит приговор, своё решение, делает выбор. Им же и с ним входит в церковную жизнь.

Почему и сказано: туда, где храмы наполнятся такими людьми, ходить будет нельзя. При видимом православии этих людей водить их в повседневной жизни будут один из трёх вражиих Христу духов мира, времени или лести. И будут они «вид благочестия имеющие, силы же его отвергшиеся» (2 Тим. 3,5). Духа Святого в этих храмах не будет. Сам же человек в том, что он действует от лица духа времени или иных духов, отчёта себе отдавать не будет. Раб не волен над собой.

Так же как человек христианин в степени раба не отдаёт себе отчёта о действии в нём Святого Духа. В степени работника, будучи разумным, он трудится уже над стяжанием Святого Духа. А в степени сына делается свободным в духе и Дух Божий почивает в нём, указуя и открывая ему Христа, Сына Божия. Поэтому «не я, но Христос во мне» - говорит апостол Павел.

Но так было в прежние времена. Иное мы видим сейчас, когда число людей, пленяемых иными духами, в наше время множится с неслыханной скоростью, в том числе и в ограде Церкви.

Множится с каждым новым ребёнком, пришедшим в школу. Не только в светскую, но и в православную. Потому что при разнице предметного содержания способ обучения, методика, приёмы и всё оснащение обучения остаются по сути одинаковыми, теми же светскими, диктуемыми одним духом, духом времени. И в православных школах успешность и успех занимают ведущее место. И в православных школах труд идёт над внешним и средним человеком. И никто, будучи сами внешними, не думают даже о внутреннем религиозно-нравственном, тем более трудовом человеке. Поэтому такие православные гимназии - церковного педагога Рачинского не понимают, духом отстраняются от него, - и Ушинского не слышат, - и Макаренко на порог не пускают, - и с Победоносцевым во вражде.

Число людей, пленяемых иными духами, в наше время множится и с каждым новым взрослым, увлёкшимся интернетом, с каждой новой купленной дорогой иномаркой, с каждой сменой старого телефона на новый, с каждым погружением на час, на два в супермаркет, с каждым новым часом проведённым в интернет-общении, во множестве православных онлайн. Всё перечисленное здесь – это идентификаторы людей нового времени. На языке Евангелия -людей последних времён.

Каждый день происходит невиданное раньше присоединение к царству антихриста. Со стороны людей - беспечное, не отдавая себе отчёта, пленение духами времени, мира и лести. В числе 666 и представлены эти три духа. Дух мира сего – первая цифра 6, дух времени – вторая 6, дух лести – третья 6. Есть и второе значение этих цифр. В первой цифре 6 – плоть мира сего, богатство, власть, слава; во второй – творческая энергия мира сего, т. е. творчество, прогресс и активный отдых; в третьей – мира сего идея и смысл, т. е. экуменизм, глобализм, толерантность. Вместе – число 666, число человеческое, т. е. число жизни, устраиваемой человеками, людьми на земле.

При этом - это число, за которым действующею силою стоят три духа. Поэтому Апокалипсис об этом числе говорит, что это «число зверя, число имени его» (Откр. 13, 17-18), т.е. того, кто противопоставил себя Богу, Святой Троице. И явил себя людям тоже троичным и в силе тоже трёх. По причине этих трёх сил, трёх духов злобы, а не само по себе, казалось бы безобидное число 666 станет причиной, почему люди, принявшие в пользование, в обеспечение своих земных довольств и вместе с этим в безрассудное отречение от Святого Духа, хотя по видимости будут иметь вид церковного благочестия, но на деле будут принадлежать царству антихриста Такие люди «будут пить вино ярости Божией, приготовленное в чаше гнева Его. И после смерти будут мучимы в огне и сере». (Откр. 14,10)

Смена одних идентификаторов – Божиих – на другие, противные Богу

Параллельно с низведением идентификации человека от имени до телесных данных шёл и продолжает идти исторический процесс ниспадения человека сначала с высоты внутреннего духовного, каким было монашество прежних времён до внутреннего религиозно-нравственно-трудового человека, преимущественно это были крестьяне, и чуть-чуть людей дворянско-княжеского рода, у кого в обычаях было мужьям и жёнам в конце жизни уходить в монастыри и принимать монашество, и какое-то число священства с их семьями, затем до среднего – творчески-деятельного душевного, это творческая интеллигенция, а дальше внешнего – содержательного организационно дисциплинарного человека, это служащие.

То есть человек, переходя из одного разряда людей в другой из поколения в поколение терял Богом заложенные составы своего устроения. Средний и внешний человек сегодня составляют основное население России. Они легко осваивают интернет и чувствуют себя тут своими. Вместе с этим для интернетного существования целый ряд естественных дарований человека оказывается не задействованным, не нужным. Прежде всего невостребованными оказываются духовные качества людей, затем нравственные. Из оборота жизненного общения совсем уходит совесть. Все проявления любви тоже оказываются ненужными, без них можно обойтись.

Сам человек, посвятивший себя земной жизни, нисколько от этого не страдает. Наоборот, с интернетом ему и удобнее и разнообразнее жить. Даже богослужения сегодня священники совершают, держа в руках не служебники, а включенные телефоны, листая интернетные страницы богослужения.

Внешний человек, схваченный греховным покровом нечувствия благодати, настолько привычно обходится без неё, что ему достаточно знать всё о ней из учений Церкви о благодати, чтобы полагать себя ходящим в её свете. В свете знаний о ней. В советское время, когда из поколения в поколение выращивался внешний человек, прямо так и заявлялось со всей торжественностью: знания – свет! А рядом другой лозунг: «Партия – жизнь!». Первое - вместо «свет благодати», второе - вместо «Христос – жизнь». Подмены очевидные, но и сегодня внешний человек, даже читая здесь об этом и даже соглашаясь с написанным, всё положит туда же, чем и где он жив, т. е. в знания. Знания доставляют ему жизнь, он и будет жить здесь прочитанным. При этом в нём не образуются ни малейшие подвижки к переходу от внешнего человека к внутреннему религиозно-нравственному трудовому, сразу, минуя среднего. Ему будет вполне достаточно понять и согласиться, что нужен переход. Этого ему будет настолько достаточно, что ни малейшего шага собственно перехода он и не подумает сделать. Сам переход ему не нужен. Не нужно то, о чём ему говорит Господь: отвергнись себя. Здесь выбор – или остаться довольным в себе внешним человеком, всё знающем о переходе, или перейти во внутреннего нравственного, отрекшись от внешнего, умерев в нём. Ибо в нравственном он будет жить уже не интеллектуальными знаниями и не творчеством. Со всем этим придётся расстаться. Готовы ли мы на это?

В наше время воцерковление тысяч людей связано с пробуждающейся религиозностью. Но каких людей? Всё тех же, каких вырастила советская, безбожная школа и каких приветствовала прежняя безбожная жизнь. Это одни люди внешние, для которых знания – свет, и другие люди средние – талантливые, творческие, душевные и деятельные, для которых жизнь – творчество, жизнь – душевное общение, и деятельность которых разворачивается: первое – в творчестве о Боге и Церкви, о религиозных смыслах и подвигах, и второе – в душевные служения, посвящённые церковным знаниям. Т.е. ради преподания и усвоения церковного содержания – всё тех же знаний, устраиваются сегодня все воскресные школы, духовное образование, миссионерское, катехизическое служения, служение милосердия, работа с молодёжью. И всё в формах внешнего и среднего человека. Не в церковном укладе. Потому что церковный уклад внешний и средний человек не знают. От церковного уклада внешний и средний человек бегут. Жизнь в укладе для них изнурительна. Им в укладе невозможно жить.

Для внешнего и среднего человека жизнь нравственная не имеет приоритетной цены. У него есть семья, дети, но в приоритете его жизни знания, которые он думает, что они свет, и деятельные служения, про которые он думает, что тем угождает Богу.

Поэтому, устраивая воскресную школу, он насыщает её церковными знаниями, но не отдаёт себе отчёта, что действует теми же методами и приёмами, какими работает советская школа. И какими она с победоносным успехом сегодня, отсекая семью, отсекает в детях и взрослых возможность нравственного и трудового человека.

В итоге любая школа сегодня, что светская, что церковная, различаясь предметным содержанием, на деле выращивает и закрепляет одних и тех же людей – внешних и средних. Что и требуется духу времени.
Чтобы увидеть, что это такое и куда это ведёт, надо просто посмотреть характеристики внешнего церковного человека.

Внешний и средний церковный человек

Одно из самых заметных проявлений внешнего человека, это его ревность о внешнем благочестии. Он тщательно следит, чтобы крошки святой просфоры на пол не падали, чтобы в постные дни не есть булочки, которые выпекли на противнях, смазанных животным жиром, тем более булочки с добавкой сухого молока. Чтобы не встать на колени во время службы в воскресные дни или в неположенное время службы. Чтобы акафист всегда читать стоя. Чтобы в алтаре священникам всегда стоять вокруг престола согласно с хиротонией. Чтобы священнический возглас подавать звонко и громко. Чтобы ничто из современной психологии и тем более психиатрии не вкралось в церковную жизнь. Чтобы всё сказанное и писанное было только святоотеческим и согласованно со святыми отцами. А для чего? Что из того, что всё будет согласно? В интернете сегодня выложены почти все святые отцы. От этого с интернетом ничего не происходит. Интернет остаётся интернетом – со всеми его соблазнами и пакостями. То же и с человеком. Если он не трудится над переходом во внутреннего нравственного человека, какая польза ему от святоотеческого содержания?

При том, что внешнему благочестию уделяется столько строгости, усилий и ревности, реальная церковная жизнь внешнего и среднего человека могут быть в глубоком, но безсознательном противоречии всему заявленному. Так, например:

1. Радея о булочках, на которых по его ревности даже следов жира не должно быть в постные дни, человек в эти же дни может грешить раздражением, ругаться худыми словами на детей, супруга, может весь вечер провести перед телевизором или в интернете, может грешить объядением постной пищей, гордостью, тщеславием, блудом. При том, что, находясь в искренней ревности о внешнем благочестии, он ещё не видит своего реального внутреннего состояния. Перечисленные здесь грехи он относит к чему-то общепринятому, в лучшем случае это у него предмет исповеди, но не перемен жизни в дни постные. В то же время перечисленные грехи, рядом с булочкой со следами жира или рядом с акафистом, прочитанным сидя, просто вопиют Небу. Но покров беспечности к своему спасению, который лежит на сердце, не даёт это увидеть. Поэтому нет об этом покаяния и плача тоже нет. Нет дела до заповеди «блаженны плачущие». Да и как-то некуда её приложить.

2. Радея о том, чтобы всё было по святым отцам, внешний человек у себя на приходе с лёгкостью сократит службы – вечернюю до полутора часов, проскомидию и литургию до одного часа. Хотя именно святые отцы эти службы составляли. То же сделают и его прихожане. Если служба по времени будет идти дольше, они ради своего удобства либо придут с опозданием или уйдут пораньше. То же с ещё большей вольностью и потаканием себе делается с домашними молитвами, приготовлениями к таинствам, с хождением и нехождением на праздничные, постовые службы. При этом, то, о чём он радеет, чтобы было по святым отцам, человек будет отслеживать с настойчивостью, по святым ли отцам всё делают. Но вот жизнь святых отцов, их уклад и порядок жизни он с лёгкостью будет подминать под свои нравы.

3. В то же время проявление в ком-либо внутреннего благочестия будет его раздражать, сердить.

4. . Внешнему и среднему человеку свойственно совсем уж безотчётно для себя сближаться, сбиваться в кучки себепотакателей, за чаем, за едой пересуживать людей, в алтаре во время службы заниматься этими разговорами, где-нибудь встретив друг друга, с цинизмом отзываться о тех, кто хранит внутреннее благочестие.

5. Учение о сектах и обзывательство в сектантстве применяют направо и налево ко всем, кто поведением и церковным образом жизни не похожи на них. Вполне искренно при этом радея о том, чтобы их самих не записали в сектанты. Если же кто выскажет на их счёт подозрения о том, в страхе вздрагивают в глубине сердца и открещиваются от вступивших на путь благочестия.

6. Не подозревают, что в этих надуманных отношениях к другим или даже друг к другу и в ложных страхах о себе самих постепенно скатываются в категорическое неприятие сколь-нибудь строгой церковной жизни, которую большинство их окружения не принимают. Из подозрительности на якобы неправославие, только потому, что так кто-то сказал, легко впадают в гнушение, отторжение реальной жизни по святым отцам.

7. В этой вражде с внутренним благочестием имеют в себе помысел оправдания – все так, как мы, а они, малое число, не так. Поэтому нам не по пути с ними.

8. Живут в церкви слухами обо всех и друг о друге, опираются на взгляды и мнения не столько духовных, сколько авторитетных людей, которых «по своим прихотям будут избирать тех, которые льстили бы слуху» (2 Петр. 4,3), часто опираются на собственные впечатления, которыми дорожат сугубо, не подозревая, что «от истины отвращают слух» (2 Тим. 4, 3-4), живут сплетнями и баснями, собственными домыслами и постоянным творением их. Не подозревают, что такая повседневная жизнь не может оправдываться видимым благочестием, но этим же благочестием будет обличаться после смерти.

9. Имеют суеверные страхи, в том числе перед последними временами, суетной верой мечутся между разными событиями в Церкви, произошедшими за последние годы, между разнящимися взглядами священников, удивляясь дисциплинированному молчанию епископов, нигде не имеют опоры. И так до тех пор, пока не выберут то, что стабильно, официально и имеет поддержку государства. Такое время придёт. Оно называется «мир и безопасность». Как только сделают свой выбор, тогда и успокоятся у них все страхи – животные (как не умереть), душевные (что люди скажут), мистические (сны, ужасы видений, вражьих нападений). Оставаясь внешними они не разумеют, что всякий раз выбор делают в сторону гарантий земной жизни, но не в сторону благодати спасающей, восполняющей, склоняются в сторону мирских ценностей, но не в сторону заповедей блаженств. Мысль о том, что «Тогда внезапно настигнет их пагуба» (1 Фес. 5,3) они отодвигают от себя в небытие, как не существующую.

10. Состояние внешних и средних людей в Церкви, т.е. почти всех нас с вами, обнаженно описывает апостол Пётр: «они прельщают неутверждённые души (многими послаблениями в посте, молитве, постоянном сокращении богослужений), сердце их приучено к любостяжанию, это сыны проклятия (т.е. легко находят друг друга и, находя взаимную поддержку в расслаблении обычаев и подмене духа православия внешним великолепием, собираются в обширные братства согласных между собою сестёр и братьев одного прихода, одного монастыря, одного благочиния...). Оставив прямой путь, они заблудились, обещают (подопечным) свободу от плотских похотей, будучи сами рабы тления, избегнув скверн мира, опять запутываются в них и побеждаются ими. С ними случается по верной пословице: «пёс возвращается на свою блевотину» и «вымытая свинья идёт валяться в грязи». Путь истины у них будет в поношении. Будут говорить: «где обетования пришествия Его (Христа)? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, всё остаётся так же.». Думающие так не знают, «что долготерпит Господь, чтобы все пришли к покаянию» (2 Петр.2,2,14-15, 19-22;3,9).

11. В них и через них в Церкви сегодня разливается обширный либерализм, который, оставляя традиционное, скатывается в общепринятое и через то в совмещение себя с демократическим обществом. (Читай замечательную статью Н.А.Лобастова в журнале «Покров» № 3 за 2018 г. стр. 36-39). «Главный принцип либерализма, - пишет Н.А.Лобастов, - приоритет общечеловеческих ценностей. Во «Всеобщей декларации прав человека» статья 2-я гласит: «Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами без какого бы то ни было различия… религии». Этот закон вышел из конкретной сферы – религии протестантизма, но пошёл дальше, отвергнув христианство и приняв за основу экуменическую картину мира. Причём, приняв это за основной мировой закон, декларация обязывает все государства подчиниться ему. В итоге появился новый бог – «общечеловеческие ценности». (И сугубо утверждается государственная система, которая этого бога внедряет – демократия).

В антропологическом смысле демократия – это власть большинства… в человеке. Христианство же утверждает, что большинство в человеке – это грех, грязь. Князь мира сего – диавол. Добро есть – «малое стадо». Это духовный закон.

Теперь путь греха объявляется за истинный по причине, что он… широкий (вместо узких врат), общечеловеческий. (И народ Божий подменяется историческим ходом падения новым народом – либеральным).

Либералы, раскрепощая, как говорит апостол Павел, «закон греховный в членах моих» (Рим. 7,23), объявляют его всеобщим, первичным, общечеловеческим, распространённым, массовым. Либерализм защищает права большинства в человеке, то есть право падшей природы в человечестве быть первой и главенствующей. (Право падшей природы!)
Либералам-православным – нужна и государственная система – демократия, которая давно уже не власть народа, а диктат всеобщности над святостью, количества над качеством, низменного над светлым.

Этот союз либералов с демократией узаконивает в сознании людей толерантность, которая есть не просто терпимость ко злу, но признание его прав, как более сильной и более массовой части в человеке. Зло становится сущностью, новой религией.

В этих условиях, - заканчивает свою статью Н.А.Лобастов, - вся надежда на подлинную Россию».

Неизбежность

Слова архимандрита Кирилла (Павлова), сказанные им в одном из интервью: «Нравственность нужно возстанавливать» - теперь видятся в конкретной задаче – нужно возвращать к жизни внутреннего религиозно-нравственного трудового человека. Представителями таких людей в России, повторим, были крестьяне, часть дворян и семей княжеского рода, часть епископов и священства. Вместе они составляли народ Божий в России.

Народ этот имел три свойства: патриархальность, верноподданичество царю, помазаннику Божию, и святость. Все три свойства не от людей, не из их естества. Все три свойства есть результат воспитания Богом своего народа. Все три свойства образовались и действуют в человеке вследствие преображающего присутствия в нём Святого Духа.

Апостасия, т.е. отступление от Бога, выражается в отступлении от этих трёх свойств. Начинался этот процесс с середины 16 века с отступления от святости. Шли годы, десятилетия и в семьях народа Божия по мере ослабления святости угасала, терялась патриархальность. Вслед за этим в 19 веке почти стремительно начались процессы незримого охлаждения и умирания третьего свойства – верноподданности. К 1917 году держава Российская этими процессами апостасии подошла к катастрофе.

Так народ, воспитанием Божиим собранный воедино в предыдущих столетиях, своей беспечностью, потаканием греху и самообольщением растроился на три состава – внешних, средних и малый остаток внутренне-религиозно-нравственных людей. Так в видимой части жизни.

Но все эти годы шла и сейчас идёт война трёх вражиих духов, духов злобы поднебесной, с Духом Божиим. Внешние и средние люди не подозревают об этой войне. Знают о ней из книг да из устных проповедей, но не подозревают даже, как она совершается на полях сражений их собственного сердца.

Знают, опытно знают об этой войне люди внутренние религиозно-нравственные и внутренние нравственно-духовные и духовные. Но и среди них религиозно-нравственные знают о ней сумеречно. Не так, как открыта эта война у людей нравственно-духовных и духовных. «Мы приняли не духа мира сего, - говорит апостол Павел, - а Духа от Бога. Душевный (же) человек не принимает того, что от Духа Божия и не может разуметь, потому что о сём надо судить духовно» (! Кор.2,12,14). Видишь, разумение, о котором говорит Священное Писание, имеет духовную природу, не душевную и тем более не является следствием какой бы то ни было образованности, даже богословской.

Если в войнах между народами целью войны является захват территорий и порабощение народа, то в войне духовной целью являются склонения человеческого сердца – к своеволию против святости, - и порабощение человека его падшим естеством. Для разжигания падшего в человеке вонзаются все вражии стрелы. Через порабощение падшим естеством человек оказывается в непреодолимом плену у падших духов.

Результат этой войны, производимой в России, предсказывал в своём апостольском послании ещё святой апостол Иуда. Вот что он пишет: «В последние времена появятся ругатели, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа. Это ропотники ничем не довольные, уста их произносят надутые слова, они оказывают лицеприятие для корысти» (Иуда, 1.16, 18-19).

Утрата святости и последующая за этим потеря патриархальности в семьях повела крестьян в рабочие. Бывшие крестьяне, оказавшись в городе и став рабочими, читай – безбожниками – отрекшись от Божией поддержки свойств народа Божьего, стали лёгкой добычей агитаторов-большевиков и в короткое время из верноподданных превратились в оголтелых противников самодержавия.
То же произошло и с дворянами и членами царского и княжеского рода. В итоге о них царь Николай Второй записал в дневнике сокрушительно-горькие слова: «Кругом измена, трусость и обман». То же, что написал апостол Иуда: «ропотники, надутые слова, корысть».
Те же процессы внутренней апостасии происходили и в среде священников и епископов. С недоумением, болью и ужасом читаешь сохранившиеся в архивах мешки писем, направленных в Синод от приходов, благочиний и епархий, в которых миряне и все чины церкви поздравляют друг друга с «падением самодержавия». Торжествуют по поводу «начала новой эры», приветственно поздравляют образовавшееся новое правительство – Учредительное собрание. А в двадцатых годах массово переходят к обновленцам. Так что в Москве остаётся только 4 прихода, верные патриарху Тихону, а в Петрограде - 9.

После захвата власти в 1917 году Ленин ставит перед рабочим классом задачу на полную ликвидацию без разбора дворян и всего княжеского и царского рода. А затем на обложение непомерной податью всего крестьянского населения с одновременной ликвидацией личных крестьянских хозяйств. Вместе с этим крестьян загнали в колхозы и совхозы, чем патриархальный уклад семьи был на корню пресечён. Крестьянство через ликвидацию религиозности и патриархальности, а с уничтожением самодержавия и ликвидацию верноподданности превратили из народа Божия в класс крестьян – в сельскохозяйственное производство в государстве.

Дело уничтожения внутреннего религиозно-нравственного трудового человека довершила школа. Из поколения в поколение школа стала формировать внешних и средних людей, образованных с 4-х, 7-ми, затем 10 и 11-летним образованием, и одарённых, интеллектуальных и творческих. Семья осталась за пределами школы и была поставлена в роль падчерицы, которая должна была обеспечивать домашнюю биологическую и отчасти душевную жизнь детей. При этом родители оказались всем обязанными школе. Их можно было вызывать на родительские собрания, муштровать, требовать, привлекать к административной ответственности. Без разбора их социального положения и должности. Полностью игнорируя их отцовство и материнство.

В итоге в середине 70-х годов 20-го столетия крестьянство, как явление народа Божьего, как внутренний религиозный нравственно-трудовой человек, оказалось уничтоженным полностью. Сегодня в России его больше нет.
Остались средние – творческая интеллигенция, и внешние – служащие, чиновники и работники разных производств и структур государства. При этом все – со всеобщим образованием, и часть с образованием высшим и аспирантским. Те и другие, движимые духами мира, времени и лести. Хотя среди них немало тех, кто пережили религиозное пробуждение, но с годами гаснущее в нём и выгорающее.
Но и они в наше время не стоят на месте. Активно и победоносно переводятся в разряд людей, поклоняющихся образу зверя – интернету и интернетному пространству жизни. «И дано ему было (второму зверю, выходящему из земли, т.е. цивилизации) вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал (дух образа зверя – это интернетная власть цифрового правительства и жизненность сферы интернетных ресурсов и услуг), действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя» (Откр. 13,15). То есть, весь полицейский надзор, отслеживание и преследование будут совершаться в пространстве интернета и его механизмами. Для этого людей предстоит поголовно втянуть в интернетное пространство.

Но вот что оказалось. Внешние и средние люди, движимые тремя духами, сами вливаются в интернетную жизнь. И с такой силой, что вытянуть их оттуда уже почти нельзя. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на подростков и молодёжь, с неотвратимой устойчивостью всеми пальцами втянутых в свои телефоны. Все признаки налицо людей, одержимых духами. Ещё не бесноватых. Пока только одержимых. Пока ещё имеющих, в нужных местах и в нужное время, вполне приличный вид. И даже имеющих всю видимость религиозной православной жизни.

Как же таких людей можно не просто призывать, но приводить к возстановлению нравственности? Только так, как Господь знает, но не так, как знают или думают люди. Даже если они очень богословски образованные и в книгах православных начитанные.

Необратимость

В 2000-тысячном году вышла в свет книга «Завет государев». Это фотокопия личной книги Царя Николая Второго «Ветхий Завет», где на полях книги и в самых строчках текста оставлены его рукой карандашные подчёркивания. Издатель в своём обращении к читателю пишет: «В дни тяжких раздумий и горячих молений помазанника Божия о судьбах своего народа и православного царства книга эта была с государем. Веруем, что в эти дни Господь руководил мыслями и чувствами помазанника Своего. Водимый Высшей Силой, (Царь, подчёркивая и выделяя слова Священного Писания), создавал Завет – обращение к современникам и потомкам. Чтобы нам, следуя за государевой рукой, обрести путеводную звезду, могущую привести нас и многострадальное Отечество наше к вечному спасению».

Из многих мест, подчёркнутых государем, мы выберем только следующее:
«Если вы будете слушать гласа Моего и соблюдать Завет Мой, то будете собственным Моим народом. (Исх. 19,5).
Я Бог твой, Бог-ревнитель, благотворящий до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои. (Исх. 20,5-6).
Будьте у Меня людьми святыми. (Исх. 22,31).
Не принимай пустого слуха, не следуй множеству (Исх. 23,1-2).
И возвратился Моисей к Господу и сказал: О, Господи, народ сей сделал великий грех тем, что (отрёкся от Бога своего) и сделал себе золотого Бога. Простишь ли грех их? А если нет, то изгладь меня из книги Твоей. Господь сказал Моисею: того, кто согрешил предо Мною, изглажу из книги Моей. (А ты) иди, веди народ сей, куда Я сказал тебе» (Исх.32.31-34).

Царю Николаю Второму вести уже было некого, кроме своей семьи, да верных ему слуг. С ними он и пошёл. Один. На Голгофу. За весь народ, который не пошёл за ним.
Так же две тысячи лет назад поднялся на Голгофу Господь наш Иисус Христос. Поднялся один за весь род человеческий. С Ним при кресте были лишь самые верные Ему. Число их было один в один почти то же, что теперь повторилось с Царём.

Сейчас много людей, которые чтут царя-мученика. Но очень мало тех, в ком почитание рождается чувством верноподданичества. Чтут, как святого, прославленного Церковью. Чтут как выдающуюся личность, оставившего свой след в истории Российского государства. Чтут как пример мужа и отца удивительной в своей нравственной красоте семьи. Чтут как мученика, мужественно взошедшего на свою Голгофу.

Но во всех этих видах почитания нет верности, личного отношения именно к единодержавному царю самодержцу – нет верноподданности. Не только к царю Николаю Второму, а вообще к Государю. Не только к тому, который был, но и к тому, который, Бог даст, будет. Будет не потому что Бог царя даст по одной только своей воле, а потому что человек в России так будет нравственно устроен. Как есть в нём совесть или есть в нём любовь, так будет в нём верноподданность. И потому, что она в людях есть, Бог даст Царя. А если её нет, то и царя незачем и некому давать.

И тогда встаёт реальность вопроса – много ли таких, в ком она, верноподданность, есть? Ответ более чем неутешительный. После четырёх поколений, выросших без Бога, откуда же будет свойство, Богом только и даруемое.

Перемена человека внутреннего на внешнего

История России знает период, когда развитие религиозности в народе приняло неблагоприятный характер. Это в 17 веке. Тогда религиозность в значительной части людей России оторвалась от нравственного в них и стала достоянием преимущественно внешнего и среднего человека. В итоге земность, а вместе с нею горделивость за своё православие стали заволакивать души людей.

Царь и патриарх занялись исправлением богослужебных текстов. Дух времени, исходящий от врага рода человеческого, подогрел в людях внешних религиозную ревность, ложную, так как от врага она шла, и поднял пожар – мол гибнет православие. Загудел набат по всей России: патриарх – мол это пророк антихриста, а царь есть сам антихрист. В этих людях, подхвативших набат, чувство верноподданности потерпело в то время сокрушительное поражение. Отказ антихристу, если сам царь антихрист, стал отказом от царя. В другой части населения России, которые оказались перед реальностью отказавшихся от царя, верноподданность сильно пошатнулась. Эти люди растерялись и не знали, что делать.

Мы знаем, что верноподданность, если остаётся в человеке внутренне религиозно-нравственном, она как явление нравственное в человеке - не может пошатнуться. Если она в ком-то пошатнулась, это значит, что человек, попирая в себе внутреннее нравственное, а то и предавая себя внутреннего нравственного, всплывает в человека внешнего, в ком верноподданности уже нет, может быть только память и воспоминание о нём, или ещё хуже – одни знания о нём, да размышления. Внешнему человеку, тем более среднему, творческому, самодержавие станет бременем, тисками, угнетением вольной его жизни. А здесь вольной ещё и в религиозных порывах.

В 17 веке произошло по сути то же, что произошло в 20 веке в 1912-13 годах в среде имяславия на Афоне. (Об этом позже).

В 17 веке отказ от царя, потому что признали в нём антихриста, повёл к внутренней катастрофе человека. Не от царя он отказался, но от себя внутренне-нравственного. А вернее, уже накопившееся к этому времени значительное число внешних людей в России в ложном религиозном подъёме (против антихриста) закрепилось в утрате в себе внутреннего нравственного человека. С водою выплеснув младенца. Увы, безвозвратно. Поэтому прошло с 17-го века уже четыреста лет, а люди эти – старообрядцы - закоренело остаются внешними и средними людьми в ложной нравственности, остаются вне Церкви, потому что тогдашний патриарх для них – это пророк антихриста. Почему же не вернулись к последующим патриархам? Потому что они мол вне Церкви и вне царя. Прервалась мол преемственность. То есть остались вне святости и вне верноподданности.

Весь остальной народ России в то время оказался в ситуации не менее сложной, что в наше время в связи со всеправославным собором 2016 года. Далеко не всякий человек тогда понял, что брань шла не за его внешнее склонение между старообрядцами и официальной церковью, но шла война за то, о чём мы с тех пор молимся каждый день в утренних молитвах – «да не убо похитит мя сатана и похвалится Слове, еже отторгнути мя от Твоея руки и ограды». («С тех пор», потому что после раскола домашнее утреннее правило изменилось.). Похищение это «да не убо похитит» в том будет заключаться, что человек внутренне-нравственный, тем более нравственно-духовный оставит себя такого и, устремится к самореализации внешнего и среднего творческого человека, не подозревая, что тем предаёт себя. Он взойдёт во второстепенные дарования своей натуры и останется в них либо средним творческим, одарённым талантами, душевно-деятельным человеком, либо человеком внешним, который живёт в наше время за счёт полученных в школе или услышанных где-либо знаний и за счёт государственных и частных учреждений, где организация и дисциплина, за него и для него созданные, дают ему чувство благополучной жизни. Сегодня и всегда это любые учреждения, армия, школа и все структуры государства.
Внешний и средний человек без всякого разумения и ни мало не смущаясь живёт от падшего естества в себе. Это значит им владеют и в нём действуют все составы падшего естества – покровы сердца, узы духа, возбудители греха (святитель Феофан Затворник называет их «коренные возбудители») и закрепители характера.

Но не только в этом трагедия. Она глубже и много глубже.
Особенность среднего и внешнего человека в том, что живут они как выраженный индивид тремя его свойствами – самореализацией, тиранией (настаиванием на своём и отстаиванием себя) и разными формами сближения друг с другом мимо Святого Духа (в семью чувственным влечением, сближением, в товарищества, группы, группировки, кучки, корпоративы, в толпу со стадным чувством, в партии, собрания, народные массы, союзы, съезды, саммиты и т. д.).
Как индивид и тот и другой, т. е. средний и внешний человек, первое - руководимы тремя духами – мира, времени, лести или обмана. Второе - погружены в падшее естество и им участвуют и присутствуют во всех жизненных обстоятельствах. При этом не отдавая себе в этом отчёта.

Так, в первом свойстве в основе самореализации лежат греховные пять покровов сердца – самообольщение, нечувствие благодати, беспечность к спасению, рассеянность через разные виды впечатлений, многозаботность в нескончаемой повседневной суете, плотяность, т. е. заботы о материальном комфорте.
В среднем свойстве – тирании, как в свойстве индивида проявляются трое уз духа – мира, самоугодия, диавола или самолюбия.
Третье свойство индивида - сближение людей друг с другом мимо Духа Святого, всё, как плесенью, опутано возбудителями греха – саможалением, чувственностью, человекоугодием, земностью, и как затвердителем залита закрепителями характера – животным и душевным страхом, своенравием и упрямством.
(«Путь ко спасению» св. Феофана Затворника).

Такой человек, потеряв своё нравственное, вместе с ним утратил и верноподданность, и святость, и патриархальность. То есть в безбожных условиях 20-го века выжил за счёт того, что из крестьянства и крестьян, переметнулся в новый класс – рабочих , т.е. отодвинув в себе нравственного и трудового человека, перешёл во внешнего, а кто-то подался в интеллигенцию, под которых замаскировался человек средний. В наше время в современных условиях религиозной свободы два процента тех и других сделались христианами. Но такими христианами, которые теперь, если и захотят, не будут знать и не знают, как вернуться к себе внутренним, нравственным, трудовым, а не деятельным людям. Одни не знают, многие уже и не хотят, и есть те, кто враждебно настроены к такому переходу.

Подмены

Если святость сегодня подменена естественной религиозностью, которая свойственна всем народам мира, верноподданность отвержена двойным отступничеством от царя в 17-м и 20 веке, тогда может быть патриархальность имеет какие-то шансы на возрождение? Как третье свойство народа Божьего.

Дворянство и княжество благочестивое, имевшее патриархальность, в наше время возстановлению не подлежат. Есть призрачная надежда на священство с их семьями. Но куда деть нашу священническую авторитарность?

Тогда может быть крестьянство можно возродить? Потому что подлинное крестьянство – это не столько жизнь от земли, сколько характер людей, имеющих три свойства народа Божьего, это первое, и второе - живущих церковным укладом с тремя его составляющими – чаянием жизни будущего века, таинством повседневной жизни и благодатным ладом, исходящим от добродетелей.
Но вот беда - из множества разнообразных современных инициатив по возвращению в деревню - я не знаю ни одной, в которой люди ставили бы перед собой задачу возрождения такого укладного крестьянства. Значит ли это, что это и невозможно? И как узнать – возможно или невозможно?

Архимандрит Иоаким (Пар) пишет в своей той же книге (Беседы на Русской земле, С-Петербург, 2013 г., стр. 78): «Однажды я посещал некий монастырь (в России) и игумен сказал мне, показывая на одного монаха:
- Вот он – удивительно хороший работник.
Я ответил:
- А есть ли у вас в монастыре люди, которые так же удивительно хорошо умеют любить?
- О чём вы, - удивился игумен.
- Покажите мне в братстве монаха, который умеет любить больше, чем остальные.
Он ответил:
- Я не знаю…
- Грустно, - сказал я.»

Вот так же и с крестьянством. Испытайте себя. Если есть желание деревенской жизни, посмотрите в себя, на каких основаниях вы желаете её устроить? На основании современности, т.е. евроудобств, или на основании патриархальности, т.е. Богом данных и в Церкви устроенных отношений в семье?
Вы увидите, что у вас начнётся внутренний разлом.

Жить от земли, жить в деревне, от своего хозяйства – это важное условие, чтобы началось крестьянство. Но не в нём заключается крестьянство. То, которое с такой злобой и яростью уничтожали в советское время, загоняя людей в колхозы и совхозы. С помощью этих новых жизненных образований уничтожался церковно-патриархальный крестьянский уклад. Уклад народа Божьего.

Желание деревенской жизни – одно. Желание крестьянской жизни – совсем другое. Поэтому пока не преодолеется внутренний разлом, никакого возвращения к внутреннему нравственному человеку через крестьянство сделать нельзя. А это был бы самый прямой и самый массовый путь возвращения к нравственному человеку.

Но и патриархальность не из книг берётся. Из чего же? Как благословение Божие оно берётся из жизни в церковном укладе. Берётся как возстановление образа мужа и жены, отца и матери, как возстановление сыновства в детях со всеми его пятью свойствами. Как возстановление не просто главенства мужа в семье, но как возстановление семьи в её единстве, троичности и святости. Где патриархален каждый член семьи. То есть каждый член семьи – жена-мать, сыновья и дочери, старшие, младшие – имеют каждый свой нравственный характер, свой чин отношений как к главе семьи, так и между собою.

Церковный уклад – это религиозность человека. Но не как одна из сторон души, как это сейчас есть у многих вроде церковных людей. Не как движение души, которому отводится своё время и своё место (молитвы утренние и вечерние, служба и таинства раз в одну или две недели), а всё остальное время человек живёт другими потребностями души, при этом о своей религиозности даже не вспоминая – живёт увлечениями, развлечениями, страстями, работой, домом, хозяйством, грехами, активным отдыхом – всё вперемешку. Такой вот разнообразный и многообразный в своих дарованиях современный христианин.

Иное - религиозность, которая формирует церковный уклад. Она имеет в нём три направления начального устроения жизни. Первое – она устанавливает отношения с Небом, это молитва ко Христу, Матери Божией, ангелам, святым, это богослужения и весь годовой круг богослужений, постов и праздников.
Второе – она осваивает церковные учения и формирует своё религиозное мировоззрение.
Третье – она в Евангелии и таинствах даёт человеку жизнь. Это не только в своё время и в своём месте, при чтении Евангелия в рамках правила, но во всё время дня, недели, года. Участвуя в каждом событии жизни и в каждом деле. Таинством Евангелие входит во все события жизни. В том числе и в святые действия первого и второго направления. Такое присутствие таинства в жизни человека через евангельские заповеди и наставления, сам порядок жизни, характер и наполнение её делает её церковным укладом. Так как важнейшими событиями жизни у человека являются его семья, Отечество и Церковь, такая благодатью наполненная религиозность, пробуждая, оживляя и очищая его совесть, именно в этих событиях возвращает его к самому себе. В нём начинает возрастать самосознание себя семьянином, гражданином, христианином.

Этим отодвигается на второй, третий и дальний план индивид, отодвигается его первое свойство - самореализации. Как это происходит? У индивида в его самосознании вместо семьянина стоит личная всегда успешность и во всём успех. Закладка такой самореализации и такого самосознания в наше время начинается у каждого человека с самого детства. Детства, у которого отнят труд. Труд должен быть с 3-х лет. Но вместо него праздность и дух праздности с мультиками, играми, бездельем.

Всё, что происходит в наше время с детьми в семьях до их семилетнего возраста, прямо работает на эту закваску. С семи лет ребёнок попадает в категорическую атмосферу школы, где всегда успешность и во всём успех становятся главным делом его жизни. Семья отодвигается на роль биологического и душевного обслуживания самореализации. А во всём успешность и всегда успех делаются внутренней осью жизни индивида, вокруг которой складываются и крутятся все важнейшие жизненные устремления и переживания. Здесь и радость от успешности, успеха, и огорчение, когда ни то, ни другое не достигнуты. За такой самореализацией индивида стоит дух времени. Он то и приводит современных детей и молодёжь прямо на поклонение образу зверя – жизнь в интернете. И для будущей жизни за гробом не только то имеет значение, что человек придёт туда, нагруженный и помрачённый грехами, но и то, что он придёт туда не внутренним человеком, а средним или внешним, ещё с земной жизни подхваченный враждебным Богу духом времени. Не божиим уже человеком он придёт туда.

Если же у человека в церковном укладе развивается самосознание своей принадлежности семье, тогда действием благодати и жизнью по вере и совести начинается преодоление индивида. Ради личности в человеке. Это преодоление индивида делается для него преодолением второго его свойства – тирании.

Тирания – это различные действия унижения, подавления и уничтожения другого человека или человеческого в нём. Тирания вместе с тем – это выдвижение самого себя, как вершителя событий, судеб людей, близких, средних, дальних. И третье проявление тирании – это безграничное использование других людей в своих интересах, целях, желаниях.

Ведущим событием для внедрения тирании в жизнь России и всего мира в 19-м и 20-м веке стало выдвижение в жизнь государства женщины и высвобождение её и освобождение от семьи, в том числе и в семье. Во всех сферах – социальной, общественной, семейной - лозунг «равенство женщины с мужчиной» вышел в моральный закон. И внедрился в сознание человека с такой силой, что в наше время объявление этого закона неправомерным вызывает немедленное возмущение не только у женщин, но и почти у всех мужчин.

И тем не менее, именно это равенство мужчин и женщин повело Россию к катастрофе. «Господь есть Дух, а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3,17). Но где свобода без Духа Господня, там тирания. «Умы (народа) ослеплены, ибо то же самое покрывало (которым скрывал Моисей благодатное сияние своего лица) доныне остаётся не снятым, потому что оно снимается Христом. Доныне покрывало лежит на сердце их» (2 Кор. 3, 14-15).
Святитель Феофан Затворник покрывало это объясняет как греховные пять покровов сердца. Напомним: это самообольщение, нечувствие благодати, беспечность к своему спасению, рассеянность по зрелищам, новостям и книгам, многозаботность в быту, плотяность. Этими покровами индивид не допускает до себя Христа. И не терпит приближения к себе Святого Духа. В итоге живёт и действует в духе мира, времени и лести и их силой и энергией устраивает себе жизнь. Устраивает жизнь пяти покровов. От них и весь образ его жизни. В них все его потребности, мотивы, все планы ближние и дальние, все предпочтения, симпатии, все отношения с людьми ближними и дальними.

Когда женщина в равенстве с мужчинами получила свободу для жизни и развития себя как индивида, а не как личности, тогда те из них, кто пошли по этому пути, стали терять себя прежде всего в семье. Господь сотворил их не столько женщинами, сколько женою и матерью. В этом их нравственное призвание, в этом их внутренний религиозно-нравственный трудовой человек.

Когда жена-мать пошла по пути деятельного среднего, а не трудового внутреннего человека, тогда в своих творческих и душевных дарованиях она пошла в жизнь самореализацией индивида. Тогда очевидно, семья будет ей помехой. В семье нужно быть женою и матерью, а в творческой, профессиональной и общественной самореализации надо быть женщиною. Т.е. человеком прямо противоположного устроения и духа. Это значит, человеком не внутренним, нравственным, что есть жена, а человеком средним, творческим и внешним, много знающим, - что уже не жена, а женщина. Жена живёт в семью и семьи ради, а женщина живёт на выход и ради себя вне семьи. Жена – в семью, женщина – на выход.

«Да будет украшением вашим сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Пётр. 3, 3-4) – это жена. А если «украшение ваше внешнее плетение волос, золотые уборы и нарядность в одежде» (1 Пётр. 3,3) – это женщина. Но такой она будет не в семье, а на работе и в общественных местах. Очевидно, что там она никак не жена и не мать. В таком случае там она индивид, а не чадо Божие. Если бы была чадо Божие, тогда была бы жена.

Поэтому апостол Павел, желая сохранить её женою, повелевает ей: «учить жене не позволяю» (т.е. в семье) (1 Тим. 2,12), ибо неприлично говорить жене в церкви (т.е. вне семьи) (1 Кор.14,35). А в семье «жене глава муж» (1 Кор. 11,3) и в то же время «жена есть слава мужа, жена от мужа, а не муж от жены, жена для мужа, и должна иметь на голове (платок) знак власти над нею» ( 1 Кор. 11, 7-10), «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью, а учить жене (это в семье) не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии» (1 Тим. 2,11-12). «На женщине не должно быть мужской одежды (брюк), ибо мерзка пред Господом всякая делающая сие» (Вт. 22,5).

Очевидно, что современной женщине после успешной самореализации вне семьи, прийти домой и здесь услышать такие повеления апостола, не только будет обидно, но вызовет у неё возмущение до глубины души. До той глубины, в которой уже нет жены, но есть одна женщина, и не чадо Божие, а откровенный индивид. Возвращаясь после самореализации домой индивид в лице женщины, но под видом жены, дома будет проявляться во втором свойстве индивида – тирании со всеми тремя проявлениями этого свойства.

Муж будет припадать к жене, а отвечать ему будет женщина под видом жены (которая, не умея разобраться в себе будет думать, что она и впрямь жена), но женщина в доме будет вести себя с мужем не как жена, а как тиран, т.е., первое – унижающий и подавляющий мужнее в муже, второе – это выдвижение себя, как вершителя событий и судеб семьи, и третье – это пользование мужем и всем, что у него есть, в пользу себе и в свой интерес. У большинства женщин под видом жены это будет происходить и происходит безотчётно.

Итог? В таких семьях, в одних – пьянство мужей, когда муж находит в алкоголе компенсацию и некую иллюзию своего достоинства; в других мужья, убегая из семьи, с головой уходят в самореализацию на работе, в общественной или церковной деятельности, в увлечениях машинами, спортом, телевизором, интернетом, а с женой-женщиной ему жить нечем; у третьих муж делается послушным телёнком, овощем, биологическим обслуживанием, развлечением или добытчиком, в последнем случае его почти никогда нет дома.

Но если женщина в семье не жена, тогда она и не мать. В лучшем случае мама, а то и совсем мамочка. Мамочка – это кто в своей индивидуальной тирании пользуется детьми по своим прихотям и интересам. В итоге с одной стороны это постоянное потакание детским страстям и прихотям, а с другой – нарастающий и уже непрекращающийся конфликт с ребёнком, когда на его каприз она отвечает своим капризом, на его истерику своей истерикой и на его упрямство своим упрямством. При этом вцелом ребёнок для мамочки – это чувственное услаждение.

Если она со своими детьми - мама, тогда это нежная забота о сегодняшнем настроении, здоровье и состоянии ребёнка. Чувственная и душевная привязанность к нему, жертвенность и нескончаемое попечение о нём. Ребёнку уже двадцать и тридцать лет, а то и все сорок-пятьдесят, а мама всё при нём и вся о нём. Итог – задержки развития у таких детей. Одни из них остаются трёх-пятилетними в нравственном своём развитии при физическом возрасте от 17 до 40 лет. Кто-то задерживается в возрасте семи-одиннадцати лет при физическом возрасте до 50-70 лет. Нынешнее поколение России – это почти все люди с задержками развития до 8-12 лет. Старше почти нет никого. Мама и мамочка почти или совсем не нуждаются в отцах для ребёнка. Им удобнее, слаще и счастливее быть один на один с ним. Очевидно, что такое состояние женщин не содействует сохранению семей.

Мать, только она нуждается в муже. Потому что она родила детей для мужа. Христианка-мать родила детей в отце для Бога и для Царствия Божия. Поэтому она матерью делается через отца. Вне отца, а соответственно вне мужа - она не может быть матерью. Тем более, что в Церкви муж рождает детей для Царствия Божия. Поэтому «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его». (Мф. 1,2). Благословение отца рождает чад Божиих для Небесного Царства. Поэтому и «венец стариков – сыновья сыновей» (Пр. 17,6) – не внуков, а тех сыновей последующих потомков и поколений, которые по втором пришествии Христовом войдут в Царство Небесное.

Исчезновение жён и матерей в России повело к исчезновению семьи и подмены её биологическим и душевно-экономическим подобием. Которое дольше трёх-десяти лет тоже не может существовать. Такого процента разводов, как в России, не знает ни одна страна мира.

В итоге вместо жён и матерей в стране возникли женские профессии. Прежде всего матриархат образовался в школьной среде и в сфере высшего образования. Затем в общественной и социальной сфере, в области здравоохранения, в сфере услуг, в торговле.

Мы уже говорили, что индивид не знает Христа, а Святого Духа к себе не допускает. Если теперь мы посмотрим, в общении с кем преимущественно находятся дети до своих 17 лет, мы увидим женщин. Это школа, медицина и торговля. В том числе это и их родная семья. При том, что женщины первых трёх сфер – это самые далёкие от Христа люди. Во многих случаях это самые расхристосованные люди у нас в стране.

Если ещё какая-то религиозность есть у кого-то из этих людей, то о церковном укладе речи и быть не может. Так устроены не только светские школы, но и церковные в том числе. Везде царят женщины, убежавшие из семьи.

Довершает общую картину государственная категоричность внедрения всеобщего образования, всеобщей компьютеризации школ, обязательность телефонов для всех детей с их выходом в интернет, обязательность медицинского досмотра, обязательность, на которой настаивает «зверь, вышедший из земли» - цивилизация и представитель её – государство.

Более тяжёлая катастрофа произошла с мужским населением страны. Будучи востребованным в семье вроде как родной человек с его душевным и биологическим утешением и как добытчик, он не востребован как муж, потому что женщина не нуждается в муже, она не знает его, мужа знает жена, но если она не жена, а женщина, тогда ей нужен мужчина, а не муж. Он не востребован и как отец, потому что маме отец не нужен, тем более мамочке. Отец вытесняет маму в её единоличных обращениях с детьми. Если бы был отец, то при отце мама – всегда жена мужа, всегда с ним одно. Она в своём сознании и в своей жизненности не бывает с детьми единолично, без отца и их папы. Поэтому у такой мамы не бывает раздоров с отцом по поводу детей. И у отца не бывает по этому поводу конфликтов с мамой. Он в ней знает прежде всего жену, с которой он одно, и поэтому только маму его детей. Если же жены нет, а есть не просто мама, а мамочка, а ей дороги личные сладостно-чувственные отношения с детьми, тогда такой мамочке отец – неприятная помеха. В итоге мамочке никто не нужен, маме же нужен мужчина в доме, а в обращениях с детьми – папа или папочка. (Разницу всех этих состояний читайте в моём ответе №14216 «Как возрасти из папы в отца?»).

Как можно было в такое расстройство повести людей? Никак, кроме как по их собственной воле. Ко дню революции 1917 года в стране явно, полуявно и скрыто находились уже миллионы внешних и средних людей. Т.е. душа которых повреждена страстями и не раскаянными грехами, произрастающими на нераспаханной почве падшего естества с его греховными покровами и возбудителями греха. За такой душой лежат и действуют узы духа, а за ними три духа зла. Такого человека только помани и он пойдёт, на ходу развиваясь и разрастаясь в своих греховных стремлениях.

Поначалу якобы родина позвала. А затем партия уже реально велела мужчинам оставить семьи и выйти на общественное, производственное, силовое и правительственное служение. Фактически это означало отречься в себе от внутреннего нравственно-трудового человека, духовно внутреннего вообще умертвить переходом на категорический атеизм, т.е. безбожие («тео» – Бог, «а» - нет, а-теизм), давно уже сделавшись человеком средним и внешним, и теперь демонстративно подтверждать своё новое устроение, т.е. на демонстрациях в дни советских праздников кричать «ура» такому самоотречению. В итоге мужской индивид в двух своих свойствах - самореализации и тирания получил свободу и в тираническом государстве, где «партия сказала, я ответил – есть» получил государственное закрепление. Так с атеизмом началось торжество трёх духов злобы.

Эти три духа злобы, вместе с партией и государством за семьдесят лет ХХ столетия подменили народ и мужское население в России. Кроме жизни, незримо движимой духом мира, времени и лести, у людей как будто другой жизни не стало. Поэтому кто сегодня не увлечён и не живёт миром, т.е. богатством, славой, властью? Все живут. Кто не стремится быть человеком своего времени, т.е. творческим, прогрессивным и владеющим всеми видами активного отдыха? Все стремятся. Все пользуются идентификаторами и знаками принадлежности к современному миру – телефоном, в котором соберутся все документы человека о нём, респектабельностью, т.е. добротным внешним видом, в том числе и церковным, и речью, выказывающей его культурность, образованность и как будто убедительную правильность, а на деле отсутствие или удалённость его от благодати и благости. Кто из мужчин сегодня не уговаривает себя, потом соглашается и в итоге торжественно принимает новые идеи глобализма, экуменизма и толерантности, толерантности ко всем страстям и проявлениям падшего естества в человеке. Все мужчины сегодня так делают.

Вместе со всем сказанным людей нашего времени захватывает третье свойство индивида – мимо Святого Духа сближение друг с другом на всех уровнях массовости. Начиная от молодёжных тусовок, взрослых корпоративов, движения спортивных болельщиков, наполненности многолюдством пляжей, улиц, площадей различными демонстрациями, наконец, партиями, союзами собраниями разных уровней. Завершающим будет уровень мировых сообществ, движимых и вторым свойством индивида – тиранией. Этот уровень разрабатывает и внедряет от себя вниз идущую вертикаль власти. В церкви это епископские собрания, которые внутри Поместных церквей уже отменили Соборы, а в ближайшее время через «всеправославный собор» будут внедрять региональные епископские собрания, т.е. собрание епископов от нескольких Поместных церквей. При этом собрании, имеющем властные функции, назначается исполнительный комитет из числа первых епископов каждой из канонических, поместных Церквей.
Исполнительный комитет епископского собрания возглавит уже вертикаль реальной власти. Более чем очевидно, что это будет власть человеческая со всеми технологиями обеспечения вертикали и авторитарности власти, за такой властью стоят дух времени и дух лести.
В 13-ой статье проекта решения об этом намечена и глобалистская перспектива развития событий. Статья закрепляет возможность «слияния двух и более собраний» в нечто большее.

«И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя» (Откр. 13,15). «Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились (т.е. не обманулись). Изгонят вас из синагог (т.е. из их состава), даже наступит время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем самым служит Богу. Так будут поступать, потому что не познали ни Отца, ни Меня. Я сказал сие для того, чтобы вы, когда придёт время, вспомнили. А теперь иду к Пославшему Меня, и пошлю Утешителя к вам. Он, придя, обличит мир (т.е. откроются и станут ясными причины всего, что происходит в мире), обличит о грехе, и о правде и о суде: о грехе, что не веруют в Меня (т.е. неверие в Евангелие сделается ожесточённым и воинствующим); о правде, что Я иду к Отцу Моему (т.е. о сыновстве Христа, о Духе усыновления, и о собственном сыновстве нравственном и о свойствах этого сыновства для одних откроются с ясностью, а другие – иные вспоминать не будут, но иные будут попирать и плеваться, отрекаясь от него); о суде, что князь мира сего осужден» (Ин. 16, 1-11), (т.е. откроется злоба против тех, кто жизнью верен Христу и Церкви, а значит внутренним нравственным и духовным человеком, остаётся всегда христианином, вне Церкви, так и внутри неё; Господь утверждает, что эта злоба не имеет власти с Небес. Поэтому в другом месте говорит: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело и душу погубить в геене». (Мф. 10,28).
То есть бойтесь тех и того, что будут делать с народом, когда поведут и ведут уже к отречению от себя – личности ради индивида, к отречению от себя внутреннего человека ради среднего и внешнего, к отречению от церковного уклада ради видимого внешнего, но по современному великолепного христианства.

Итог ХХ столетия каков? Мужа в семье не стало. Вместе с ним упразднился отец. С тем и другим в небытие ушёл семьянин. Повсеместно внедрились «измена трусость и обман».

Измена Богу, а вслед за этим скоро приходящая измена своим жизненным призваниям, которые составляют нравственное естество человека или образ Божий, вложенный в него. Богу и призваниям – измена. Вместе с этим отказ от звания христианин, отказ от христианского, т.е. божьего своего устроения. Потому что несовременно быть божиим, стыдно перед другими, для себя обременительно, узко, трудно, в пути по жизни нудно, нежизненно.

Чего же больше - отказа или измены? Отказ – это когда тот же самый сначала согласился, а потом отказался. Но измена – это изменение, внутренняя перемена того, кто изменил. Не только отношение изменилось, весь изменился. Был божий, стал враг Богу; был отец, стал самореализующийся на работе а в семье тиран, но и то, насколько позволит ему тирания жены, был муж, стал иждивенец, был даже добытчик, но всё делал ради плотских и душевных утешений и отдохновений в семье. Где же во всём этом он отец, где муж, где христианин? Нигде. Но беда в том, что он и не знает, что кроме того, чем он живёт, может ещё что-то в нём быть. Такова картина измены.

А трусость в чём?
Перед силой характера современных женщин, живущих под видом жены, много мужчин пасует, трусит. Они идут в семью, чтобы быть мужем. Но не могут им быть сами от себя, а быть мужем от поддержки Божией тоже не могут. Могут быть мужем при поддержке жены. Но встречаются в семье с женщиной-тираном вместо жены. Ожидания друг ко другу у них различны. Одного ждёт и требует от него та, что назвалась женой, но на деле женщина, и совсем к другому в ней, к тому, чего в ней нет, всей своей тленной душой льнёт к ней тот, кто хочет быть ей мужем. Единственное, что их примиряет – это плотские и душевные сближения. Но и они с годами выхолащиваются, деревенеют.

Остро переживая свою мужнюю несостоятельность такой не то муж, не то мужчина, он сам в этом не может разобраться, глубоко страдая душой ищет утолить душевную тоску и боль, в итоге весь уходит в алкоголь. С этого времени вместо устроения семьи и дома начинается разорение того и другого. Вроде с горя, а на деле из-за ещё одной глубокой черты характера, которая внедряется в человека, изменившего Богу в своём и в предыдущих поколениях предавшего Бога. Свойство это – подлость. В семье в сочетании с трусостью она ведёт к разорению семьи. В государстве, при сочетании с самореализацией индивида, ведёт к разорению государства. Знамение времени и знаковый пример тому – Ельцин.

В обоих случаях – в семье и государстве – свойство это ведёт к одному концу: к разорению всех человеческих свойств и качеств самого пьяницы. Подлый человек одно за другим сдаёт все Богом данные ему позиции, и одно за другим все Богом заложенные в нём нравственные, душевные и телесные дарования. Разоряется всё – без разбора.

Там, где измена, трусость, там и обман. То, что изменою и трусостью приводится в разорение, индивид ложно пытается спасти и удержать повинениями, обещаниями или простым обманом. Пускается в ход всё – обман мыслями, обман словом, обман жизнью. Многократно разыгрываемая якобы правда, которая на деле есть откровенный обман. И для самого пьяницы, и для всех домашних, и для всех вокруг. Так ведёт себя третье свойство индивида – потребность сближения с людьми, не нуждаясь при этом в участии Святого Духа.

В итоге по всем трём свойствам индивида в мужском населении России разверзлась катастрофа. Если теперь возставать из неё, нам нужно возрождение отца, в нём же мужа, а прежде того и другого возрождение сына. Мы задержимся только на одном из них – на отце. И на том, возможно, или не возможно возрождение в России отца. О сыне и свойствах сыновства можно узнать из ответа на вопрос № 13666 – «Сын страдает страстью…» на сайте Афон «вопрос-ответ».

Кто и каков отец?
Отец – он отвечает на Страшном суде перед Богом и перед Царством Небесным, которое за ним последует, отвечает за свою семью. Отец отвечает за патриархальность в семье, т.е. за то, чтобы в семье были мать, жена, сыновья и дочери. Такие сыновья и дочери, которые сами войдут в Царство Небесное и последующие поколения от них, дожив до кончины мира, тоже войдут в Царство Небесное. Такие сыновья и дочери будут славой отцов и матерей и в жизни вечной составят венец стариков. «Венец стариков – сыновья сыновей» (Пр. 17,6). За такую патриархальность отвечает отец.

Отец, сам будучи верноподданным, отвечает за верноподданность своей семьи и каждого члена в ней. То есть за пределами семьи он не успешность и успех создаёт в государстве, а верноподданность кладёт в основу Отечества. Не духом мира, времени и лести служит как гражданин своего отечества, а Духу Святому служит, Им и через Него участвует в Его, Духа Божия, домостроительстве, служит ради прежде всего убережения в этом Отечестве малого стада Христова. Даже если он сам не принадлежит к малому стаду. Он знает ради чего сберегается свыше до времени Отечество земное.
Отец, будучи патриархом в своей семье остаётся им и в Отечестве. Имея патриархальность и верноподданность он там и там паче всего хранит и бережёт святость. И третье - он Богу содействующу служит для устроения Его, Христа, Церкви – в семье, Отечестве и в мире. Потому что патриархальность и верноподданичество от святости происходят. Таков должен быть отец. Но такого отца у нас сейчас нет.

И тем не менее мимо всех времён и на все будущие времена нам говорит Господь: «Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин.16,33). Т.е. в мире, вокруг вас будут разрушение и скорбь, а вы во Христе будете иметь внутренний мир, и внутреннего человека. Вы будете отцами и матерями, вы будете сынами Отечества и сынами чадами Церкви. Мужайтесь, т.е. будьте верными, не предавайте ни себя, ни семью, ни Отечество, ни Церковь. И Бога не предавайте. В мире сем, будет скорбь и даже будут убивать вас, но «Я победил мир», то есть земное царство, с его богатством, властью и славой, царство тьмы с его обманом и злобой и царство времени с его прогрессом и ложным развитием. В каждом таинстве причастия, а от него в таинстве всей вашей жизни, в которой вы живёте чаянием жизни будущего века, вы в Мой мир входите, Моему Царству принадлежите. Для вас теперь времени не будет, вместо него будет вечность. Земного счастья как жизни не будет. Вместо него будет «благословение Отца Моего Небесного» - жизнь вечная, уже здесь на земле начинающаяся в Моей любви. И потому – приидите, верные, наследуйте Царство Небесное, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25,34). Приидите, значит трудитесь быть отцами, матерями в семьях ваших, сынами, дочерями в Отечестве своём и чадами Божиими в Церкви. Наследуйте Царство Небесное, т.е. благость Христа, а в ней добродетели святых. Будьте блаженны. Верою знайте, что это благословение Божие всегда есть и будет.

К преодолению назначенная непреодолимость

Есть два явления – непреодолимость и неистребимость. Разные это явления? Или одно и то же?

В слове «преодолеть» речь идёт о внешней силе, которая направлена на что-то, чтобы сдвинуть, переделать, убрать. Это не значит уничтожить, сжечь, растворить. То, что преодолевается, убирается с дороги, из жизни. Если Иоаким (Пар), посещая наши российские монастыри, удивлялся и даже возмущался – зачем монахи и монахини так много заняты паломниками, туристами, детьми, делами милосердия, хозяйством, пошивочными, торговлей, а в храме на службе стоит из них несколько человек, то мы, подобно ему, можем удивляться требованиям, которыми обложены сегодня все приходы Русской Церкви, чтобы активная творческая, одарённая и образованная часть прихожан занимались бы внебогослужебной деятельностью по пяти направлениям, включая работу воскресных школ для детей и взрослых и гимназии.

Так что делами спасения своей души, своей семьи им совсем не было бы времени заниматься. Да и не пиоритетно бы это было. В итоге не столько приготовление своей души к жизни за гробом, где ей быть в вечности – в жизни или в муках, сколько обширное вовлечение новых людей во внешнюю религиозную жизнь приходов было бы главным смыслом русской религиозности. Сама же эта религиозность дальше внешнего и среднего человека не идёт.

Почему религиозность таких людей не ведёт к их спасению?
Религиозные чувства внешнего человека возбуждаются религиозными знаниями из книг, бесед и проповедей. Эмоциональное раскрашивание этих знаний, душевно-чувственное переживание религиозных смыслов самодостаточное размышление над прочитанным, услышанным, идёт рядом с молитвами, постом, богослужениями и таинствами. Идёт рядом с жизненною силою много большею, чем покаянно-кроткое участие в святых действиях Церкви. Деятельно-душевный и эмоциональный шум и шум помыслов сегодня в Церкви столь велик и обширен, что и у способных к молитвенному настроению и у имеющих опыт покаянной религиозности внешних и средних людей. То и другое постепенно затухает и с годами сменяется тем же шумом или полушумом.

Так и малость духовной жизненности сегодня успешно преодолевается деятельно-инициативной активностью церковных мероприятий. (Мероприятия – меры к преодолению приняты).

В слове «неистребимость» речь идёт наоборот, о предмете, а не о внешней силе, о том предмете, который неуничтожим. О свойстве этого предмета – неуничтожимости. Что ты с ним извне ни делай, он остаётся, сохраняется. Если ты найдёшь Христа в своём сердце, если сердце твоё наполнится Христом, тогда наполнится оно Любовью. И тот, кого ты только что считал противником своим, оставаясь по делам своим тем же самым, сделается тобою любим. Ты будешь любить его. Он останется в твоих глазах падшим, но к нему, падшему, в тебе будет милость. И уже не ты со своею правдою, но Христос со своею милостью и любовью будет в тебе.

Но для этого надо, чтобы тебя не было. Со всей твоей правдой. Той, на которой настаиваешь, что ты видиш её, как противник твой грешит против тебя. Господь же говорит: «и уже не увидите Меня» (Ин. 16.10), но «любовь (Отчая) в них (т.е. в сердце их) будет, и Я в них (в тебе)» (Ин. 17,26). Но для этого – чтобы тебя не было. Это тот барьер, граница, камень, который не каждый преодолеет. Мало тех, кто преодолеет. Много тех, кто как богатый юноша, заскорбев о своём богатстве, отойдут и выберут остаться со своей правдой, своей справедливостью, своим возмущением.

В житиях святых можно наткнуться на признания дьявола: «Ты победил меня». Чем? В одном случае смирением, в другом любовью, в третьем терпением. Победил неистребимостью смирения, любви, терпения. Одно дело, когда попыткам уничтожить подвергается что-то вещественное. В вещественном мире неистребимого нет. Всё может быть когда-нибудь и как-нибудь уничтожено, истреблено. Так ветшает и истребляется любая вещь на земле. Так временем истребляются целые цивилизации, исчезают необозримые природные ландшафты.

Так в России событиями истории истреблены благочестивые князья, дворяне, в ХХ веке истреблены благочестивые или истинные (это одно и то же) крестьяне. Была попытка истребить всё священство и епископат. Гонения со стороны безбожных властей и безбожного народа набирали такую силу, что казалось это вот-вот произойдёт. В 60-х годах глава безбожия Н.С.Хрущёв на международном форуме с трибуны даже объявил, что ещё немного и он всем народам по телевизору покажет последнего попа (пастыря овец православных), и, надо полагать, после этого уничтожит его. Т.е. с Церковью будет покончено. Не получилось. К назначенному времени его самого сняли с должности и через 2-3 года, будучи пенсионером, на своей даче он умер. Случилась его кончина.

А число попов к нашему времени стало что звёзд на небе. Но и это временно. В последние времена, «даже наступает (уже это) время, когда» священство будет сильно разниться между собою, тогда одно священство будет теснить, подавлять и даже убивать другое. «И всякий убивающий будет думать, что тем он служит Богу» (Ин. 16,2). «Будет думать», потому что будет поступать как все вокруг него - по духу времени, будучи поглощён вещественностью духа мира, пребывая в безответственном, т.е. бездуховном послушании перед вышестоящими и тем принимая идущие от них новоявленные идеи духа лести. «Так будут поступать, потому что не познали ни Отца, ни Меня» (Ин. 16,3).

Но и благочестивое священство сократится на земле до единиц. «И дано было ему (зверю) вести войну со святыми и победить их». Сначала оттеснить, а потом и умертвить. Остальные, «которых имена не написаны в Книге Жизни у Агнца, живущие на земле, поклонятся ему», т.е. антихристу. (Откр. 13, 7-8). Они же и будут гонителями святых, не терпя их поступки, раздражаясь на их образ укладной жизни.

Таким образом всё вещественное – предметы, цивилизации, ландшафты, народы и даже народ Божий со своим священством – подлежат истреблению.

Истребимо на земле и всё нравственное, которое заключено в жизнь индивида. «Ибо преступлением одного и смерть, и осуждение, и грех» вошли в жизнь человека, и «грех (стал) царствовать к смерти». (Рим. 5, 17-19,21). Потому что «Дух (Божий стал) быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть. И наполнилась земля злодеяниями, она (стала) растленна, ибо всякая плоть (т.е. человек-индивид) извратила путь свой на земле». (Быт. 6,3,11-12). Это извращение пути происходит с человеком всякий раз, когда умножается в нём грех. Тогда приходит осуждение и смерть. Осуждение выражается в разстройстве жизни людей, разстройстве отношений между ними, в умножении зла среди них. Это и есть истребление нравственного в человеке. Причина истребления – грех. Он входит в человека, истребляя нравственное. К чему это приводит? К тому, что «беззаконник умирает за грех свой» (Иез. 33, 8-9), ибо «сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1,15), и «возмездие за грех – смерть. Ибо когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности. (Нравственное в вас терпело поражение). (А рабы греха), живущие по плоти, закону Божию не покоряются и Богу угодить не могут» (Рим. 6. 20,23; 8. 7-8).

Четыре периода жизни человечества

Со дня изгнания Адама и Евы из рая до наших дней человечество пережило четыре великих периода своего существования на земле. Всякий период начинался как заря восходящего дня и заканчивался сумерками вечера.

Первый период умножения греха в человечестве закончился для людей потопом. Осталась после потопа одна семья Ноя. «И сказал Бог Ною и сыновьям его: вот, Я поставлю завет Мой с вами и потомством вашим, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа. Вот знамение завета: Я полагаю радугу Мою в облаке. И когда явится радуга, Я вспомню завет Мой, и не будет более вода потопом» (Быт. 9,8,12-15).

После потопа второй период жизни человечества – это вновь умножение людей и вместе с ними умножение греха и развращения в них. То есть истребление нравственного в людях. Но вместо истребления повреждённых людей Бог-Отец посылает, не пощадив, Сына Своего. Ради исправления повреждённого посылает на страдания и смерть во искупление, в оправдание, воскресение людей и в жизнь их вечную. «Он есть умилостивление за грехи наши и за грехи всего мира» (1 Ин. 2,2).

С этого времени начинается великая заря человечества, христианство – третий период, который восходит в расцвет православия в Византийском Царстве, но и упадок через 1400 лет. С умножением числа внешних и средних людей в ограде Церкви, грех умножается и губит Церковь.

Четвёртый период развернулся в России – вновь расцвет православия как в одном народе совершаемое искупительное оправдание всего человечества, всего мира, но также , как и в прежние периоды - после 16-го века начался упадок его. Вплоть до сокрушительного развращения православного народа России. Это развращение по ходу времени неявно вкралось в него, и к началу ХХ столетия, а с 1917 года с жесточайшею разнузданностью бушевало вплоть до начала Великой Отечественной войны. Войною только это буйство греха Богом было остановлено. Чтобы после войны вновь поражать нравственное в человеке, приведя его, человека, до сегодняшней глубины растления, и не просто упадка нравственности, но до превышения предпотопного поражения и исчезновения нравственности в людях.

При этом нужно отдавать себе отчёт в том, что сегодняшнее великолепие и обилие православия явлено не внутренним религиозно-нравственным человеком, которого почти и нет, но человеком средним и внешним, исчисляемым сотнями тысяч нынешнего народа.

Если было бы не так, если бы в нужном числе сохранился внутрениий нравственный человек, то в России не произошло бы развала страны, не допустили бы, и не вошла бы цивилизация современными интернет-технологиями интенсификации жизни, люди бы не поддержали. Как и сегодня большинство людей возрастом после 60 лет интернетом не пользуются. Но и общее число посещений в интернете было бы близким к нулю. И телефонизация дальше кнопочных телефонов в народе бы не пошла. Но, увы - и допустили, и поддержали и пошла. Потому что религиозно-нравственных в должной мере не осталось.

Спросим себя ещё раз – истребимо ли на земле всё нравственное? Истребимо. Если человек живёт в нравственном вне Духа Святого. «Горе живущим на земле и на море! Потому что к вам сошёл диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остаётся времени» (Откр. 12,12). «И дана ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не записаны в Книге Жизни у Агнца» (Откр. 13. 7-8). А из тех, кто не соглашался с развалом России и громко заявлял об этом, уже немного осталось. Истребили.

Из этого мы заключаем, что на земле сейчас живёт только два вида людей. Независимо от званий, должностей, сана, возраста, пола. Один род – это народы мира. Другой род – христиане. Но и христиане не все христиане, а те из них, «чьи имена записаны в Книге Жизни у Агнца».

Записанные в Книге Жизни

Как узнать об этом – записаны, или нет? Первое – по тому узнаем, что волнуемся об этом. И волнение это не панику рождает, не уныние и упадок сил, но рождает силы к жизни православной, толкает разумение, чтобы знать, какой он – церковный уклад и православная жизнь в нём, и побуждает ревность духовную, возводящую до чувств посвящения себя Богу.

Люди, чьи имена не записаны, узнаются так: они и значения этому вопросу не придадут. Отмахнутся и забудут, или пройдут мимо со словами: «Надо вам это? Чепуха всё это. Есть много полезных дел. Займитесь ими». И слушающие такие их слова согласятся и успокоятся.

Ещё это те, о ком писание говорит «проклятые». Это люди, в нечестии согласившиеся между собою, взаимно друг друга убеждающие и убедившие, тремя нечестивыми духами водимые и поэтому в земную жизнь погружённые, великолепием её устроения, обширностью, массовостью её потрясённые и участием в ней, самодовольные, новыми мировыми учениями основанных на общечеловеческих ценностях, возвышенностью их смыслов религиозных, нравственных, экономических, социальных вдохновлённые и через всё это вместе взятое сами себя от общения со Святым Духом отлучившие, духами, враждебными Христу, пленённые.

Это люди ложно на словах христианами Христа исповедающие, но в глубине души своей они сами себя своим само- и себялюбием обрекли на поклонение зверю, образу его – интернету и числу имени его. Узнаешь их по тому, как будут они морщиться и злиться на все предупреждения Евангелия и Апокалипсиса и на данный текст, другие и прочтут и послушают, но смысла не поймут, и значения сколь-нибудь серьёзного не придадут, или пошумят и успокоятся, ничего о прочитанном не помня.

Третьи ни читать , ни слушать не захотят.

Есть ещё признак – по плодам узнаете их. Плоды нравственного развития – семья, род, Отечество. Они есть у всех народов. Плоды культурного, профессионального, экономического развития – прогресс, цивилизация, глобализм.

А те, кто и в первом разряде себя не чувствуют – среди волнующихся - и ко второму разряду себя не относят – к отмахивающимся, - они – какие? Очевидно, что они на краю стоящие, когда имя может изгладиться из Книги Жизни. Они до такой степени склоняются к миру сему, так захватываются духом времени и потакают своему самообольщению, слушая новые учения духа лести, что сами себя могут вывести из числа записанных. Волнение таких людей приводит их в неустойчивые, часто сменяющиеся состояния. То разумение православной жизни, ясность что делать, силы к деланию, то перехватились собственной тленностью и впали в упадок, или наоборот, в суету и поспешение.
«Не послушались гласа Моего, - скажет им грозный Судия на Страшном Суде, - ради Бога нищету, злострадание, смирение, плач не возлюбили, и потому легко поверили прелести антихристовой; осквернили одежду невинности, святости и чистоты, полученную во Святом Крещении; не научились прощать, вместо этого злословили и мстили; разжигались похотью плоти; буду судить вас за то, что вы не послушали избранных учеников Моих, посланных обратить вас к покаянию; спастись, вечно жить и царствовать вы не можете, вас постигнет то, чего вы не ожидаете, потому что жили и живёте суетною верою, поощряли свободомыслие, расслабление нравов, считали виновниками своей погибели ближних – сын отца, дочь свою мать, антихристу поклонились и его устроению жизни послужили». (Из видения св. Григория о Страшном Суде).

Как ещё узнать – записаны или не записаны? По тому, как человек исповедует Христа. Исповедовать Христа можно жизнью, творчеством и знаниями. Жизнью в церковном укладе, будучи сам причиной уклада, исповедует внутренний человек. Творчеством, создавая различные виды культурных достояний о Христе и различные культурные события (праздники, концерты, фестивали), так исповедует Христа средний человек. Знаниями и различными формами передачи знаний исповедует Христа внешний человек.

Вписанный в Книгу Жизни, даже если он сейчас о Христе живёт как внешний и средний человек, очевидно, со временем будет искать исповедовать Христа жизнью. Т.е. будет искать церковный уклад.
Но и исповедание жизнью может быть трёх видов: жизнью религиозно-нравственной, нравственно-духовной и духовной. Тот же переход из одного состояния в другое происходит и в умном делании Иисусовой молитвы: умная, умно-сердечная, сердечная.

Человек, остающийся в делах среднего и внешнего человека и сознательно или активно отвергающий церковный уклад, неизвестно, записан ли в Книгу Жизни. Упрямое или своенравное состояние в самореализации индивида, или, того хуже, в тирании, а равно в стремлении к шумным собраниям, дискуссиям, где никто никого не слушает, к любым формам и масштабам (третье свойство индивида) сближения людей друг с другом, влечение друг к другу мимо Святого Духа, даже если эти собрания православные, но где нет преимущества людей кроткого и смиренного духа, их отодвигают и не слушают, - всё это признак активного удаления от Бога. Названные проявления его сами за себя говорят.

Как ещё узнать – записаны или не записаны?
Если в Книгу Жизни нельзя, как доброволец, вписаться самому, но вписывает Бог, тогда Бог Сам и выводит человека на путь спасения. Он делает это как пастырь: или идёт впереди и овцы, знающие Его голос, следуют за ним; или как делает собирающий разбегающееся стадо – всё время сзади с кнутом; или, наконец, как ищущий потерявшихся.

Ещё и следующее надо знать:
Путь не обочина и не стояние на месте. Путь – это движение из степени в степень. И голос Пастыря овца слышит в трёх сферах своей жизни, присутствующих у неё как матрёшки – одна в другой.
Сначала голос пастыря слышат в проповедях, потом в душе, потом в духовном отце.
Сначала во внешней церковной жизни, потом в жизни подвижнической, потом во внутренней молитве.
Сначала наставления слышат в знаниях, потом в церковном укладе, потом в сердце кающемся, плачущем, утешаемом откровениями.

Какая разница между духовником и духовным отцом?
К духовнику можно прийти с готовым решением, предложением, обсуждением и попросить его благословение на всё то. Благословением духовника в события жизни человека и людей входит Бог. Поэтому после благословения не всегда бывает то, на что благословляются. Но что будет, то по Божьей воле будет.
Духовный отец – это тот, кто вместе со своим чадом с Божиим благословением и Промыслом трудится над его характером, нравом - ради добродетелей, над его сознанием - чтобы искал истину, над его жизнью – чтобы был на пути к спасению в жизнь вечную.

Кнут пастыря – это болезни, ведущие к смерти, это скорби, когда выжил, но остался инвалидом, это нищета, утрата близких, потеря работы, в годы советских гонений это тюрьма, лагерь, ссылка, волчий билет.
Ищущий потерянную овцу, в Евангелии это потерянная овца, драхма, блудный сын – был мёртв и ожил.

Написано кратко, сжато, но ищущий жизни пять раз перечтёт, проработает и всё приведёт для себя в ясность.
Не ищущий жизни поленится это делать.

Состояния сознания. Страх Божий

Можно узнать – записаны, не записаны – и по состоянию сознания. Мы видим их четыре: что, в чём, какое и об имени ли Христа.
Первое - что в сознании нашем – страх Божий или страх животный, или страх душевный (что люди подумают)?
Второе - в чём деятельность нашего сознания – разумение и испытание себя или грёзы, планы на жизнь, мечты, перебирание жизненных событий: своих, на работе, в стране, в мире и стремление докопаться, перестроить, усовершить?
Третье - какое оно – сознание наше? В простоте живёт Богу, общается с Богом, угождает Ему или это трёхэтажное состояние – сознание , подсознание и бессознательное?
И наконец, четвёртое - о имени ли Христа всё сознание наше или чего только нет в нём – людей, предметов, событий, в том числе ИНН, биометрия, чипы.

«Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас» (Пс. 33,12) – так к себе зовёт нас Псалтирь. Зовёт не просто читать, а учиться, и не чему-нибудь, а страху Божию, и не как-нибудь, а жизнью, не в знаниях чтоб страх был, не в разговорах о нём, а в жизни, с Богом поспешествующим.

Но и без двенадцатого стиха Символа Веры научиться страху Божию будет нельзя. «Чаю жизни будущего века». Если чаяния нет - зачем тебе страх Божий? Тогда и о Страшном суде нет памяти. И о своей изгнанности из Рая, о своей земной жизни, как эпитимии, которая не допустит тебя в Царство Божие, если эпитимию не исполнишь, как положено её исполнять – обо всём этом сердце не будет скорбеть и Богу печаль не будет возносить.
А без этой печали по Богу, без этого чаяния жизни с Ним и только с Ним, откуда тебе иметь желание учиться у Псалтири страху Божию. Тогда и будут вместо страха Божия в сознании твоём вперемежку два других страха: животный - как бы не умереть раньше своих желаний и планов, и душевный – не упустить бы всё, что тебе причитается от людей – признание, уважение, почёт, внимание, ласку, любовь. За то и другое ты будешь в жизни своей рыскать или заискивать как голодная собака, или драться, как раненый зверь.

Теперь второе – о деятельности нашего сознания.
Разумение себя. Об этом можно прочитать в моих ответах на сайте «Афон» - вопрос-ответ: №14194 – «муж полюбил другую», №13987 – «нужно ли крестить детей».

Разумение себя нужно отличать от падшего самосознания, т.е. сознания неверующего, воспитанного на научных знаниях, на культуре и образованности, на информации и новостях; нужно отличать и от плотского мудрования. Разумение себя святые отцы называют ещё смиренномудрием. Смирение стяжает благодать, благодать очищает ум – дух, очищенный ум разумеет своё и в себе. То и другое проявляется в мудрости или благоразумии.

Испытание себя. Как действие и как потребность оно живёт в нас тоже чаянием Царства Небесного. Нет чаяния – и испытывать себя тем испытанием, опытом которого делятся святые отцы, таким испытанием заниматься не будешь. Вместо него будет другое, которое называется рефлексией. Природа, способ и содержание рефлексии совсем иные, чем свято-отеческое испытание себя. Рефлексию, как желание заниматься ею, подвигает потребность успешности и жажда успеха. Способ её – это умение и деятельность самого человека, его ума, мировоззрения и умно-сознающих способностей. В то время как разумение от Бога даётся и есть дело совести и верующего, даже не религиозного сердца.

Время сугубого испытания себя – Великий пост, отсюда и любой пост в году. Когда постом и молитвою открывается от Бога «зрение греха своего».
Вот святитель Игнатий (Брянчанинов) даёт пример испытания себя: «Я грешник, как ни взгляну в себя, всегда вижу смешение добра со злом. Кажусь милосердым, но милосердствует во мне тщеславие; милосердствует во мне пристрастие (чувственное предпочтение), милосердствует во мне кровь. Но чтоб подвигала меня к милосердию заповедь Христова (тем более чаяние жизни будущего века) – этого я не нахожу в себе. Когда же я, мрачный грешник, пожелаю быть милосердным сообразно заповеди Христовой: то вижу, что должен учинить сердцу моему ужасное насилие… Естественное милосердие (а это только и свойственно ещё тем, кто сегодня хоть как-то милосерд) как произведение плоти и крови, не может быть Богоугодною добродетелию. Мало этого – оно враждебно заповедям Евангельским!».
Здесь остановитесь и уразумейте - естественное враждебно заповедям.
«Не подумай, возлюбленнейший брат, - говорит святитель Игнатий – чтобы заповедь любви к ближнему была так близка к нашему падшему сердцу: заповедь – духовна, а нашим сердцем овладели плоть и кровь».

«Не знают они, (люди нашего времени) - пишет архимандрит Лазарь Абашидзе в книге «Ангелу Лаодикийской церкви» (Сретенский монастырь. М. 1999 г. стр. 37) – как на деле далеки добродетели от них, какой подвиг самоотречения должна прежде пройти душа, чтобы хоть несколько к ним приблизиться».

Почему так и неужели всё так? Внешнему и особенно среднему человеку свойственно думать, что путь подвижнический, а это и есть путь спасения, можно совершать, начиная с естественных добродетелей, которые он какие-нибудь да имеет. Нужно только развивать и делами их наращивать. Например: «Не имеешь любви, делай дела любви». Ещё он знает, что надо естественное добро в себе очищать. Как? Покаянием. Как минимум исповедовать нечистоту на исповеди.

Но архимандрит Лазарь говорит о подвиге самоотречения, который должна пройти душа. А святитель Игнатий говорит, что душа этот подвиг будет переживать как «ужасное насилие» по отношению к своему сердцу. Т.е. в естественном добре есть что-то, что делает это добро враждебным заповедям. Об этом же и слова Господа: «свет, который в вас, тьма есть» (Мф. 6,23). И апостол Павел об этом уже со всей откровенностью: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, (враждебен), он почитает это безумием, (ставит всё духовное ниже себя, вне всякой нормы, до отвращения неприемлемым для себя нормального, не подозревая того, что духовного на деле не может разуметь)» (1 Кор. 2,14).

Ответ на вопрос: записан ли он или не записан в Книге Жизни Агнца, из этой характеристики решается однозначно. Отрицательно. Самое поразительное в этой трагедии то, что душевного человека отрицательный ответ на вопрос о послесмертной его участи не очень волнует, хуже того, он его для себя и не ставит. У него в жизни такого вопроса нет. А трагедия в том, что про него сказано: «всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится. Оставьте их» (Мф. 15,13-14).

Для кого же пишется этот давно уже вышедший за все границы ответ?
- Для тех, чьи имена записаны в Книге Жизни - вряд ли он им нужен. Они научены духом и укреплены в чистой совести своей.
- Может быть для тех православных и неправославных, чьи имена не записаны? Но им и дела нет до этого ответа, да ещё столь пространного. Для кого же?

Для тех пишется этот ответ, кто слышит слова Господни: «бодрствуйте и будьте готовы», и кто, как верный раб, страшится, что и с ним может быть, когда придёт господин и «рассечёт его и подвергнет его одной участи с лицемерами: там будет плач и скрежет зубов». (Мф. 24,51). Если был раб, если сказано: господин «подвергнет его», значит раб этот был прежде записан в Книгу Жизни, но изменился так, что изглажено было имя его. Если изглажено, значит, могло и сохраниться. От него зависело.
Для того и пишется всё это, чтобы имя его сохранилось.

Третье – составы сознания

Итак, мы всмотрелись в два состояния сознания. Теперь остановимся на третьем – какое оно, сознание наше?
В простоте Богу живёт, общается, служит, угождает или имеет трёхэтажное индивидное устроение – сознание, подсознание и бессознательное. Таким видит наше сознание современная психология. Наука, не имеющая благодатного света, оперирующая одними только интуицией и интеллектом, не выходящая за пределы падшего естества, описывающая внутренние составы сознания грешника.

В христианской среде принято от таких описаний сразу отлагаться, как от чужеродного. Это было бы верно, если бы это чужеродное относилось, например, к животному миру. Но беда в том, что это чужеродное с его тремя составами и есть мы сами, собственно сам христианин отлагающийся от этого якобы чужеродного. «Якобы», потому что на деле весь из него и состоит.

Если человек на такое утверждение скажет: «Господи, грешен есмь», - тогда с ним таким человеком, непредвзятым и способным к покаянию и разумению, можно и продолжить наше испытание.

Бессознательное – это то в человеке, в глубине которого индивид своим самообольщением создаёт в себе иллюзию, что кроме него знающего, умеющего, способного, совершенного, доброго, верующего, уверенно святоотеческого никого больше и нет. Личности в нём нет той, которую Бог сотворил и, сотворив в двоих, назвал их Адам и Ева. По грехопадении личности не стало. Она поглотилась природой и через то превратилась в индивида. С этого времени бессознательное индивида (в личности бессознательного нет) встало в отрицание личности. Сохраняя себя, индивид в бессознательном отрицает личность. Отрицая личность, он отрицает Бога, без которого личность не может быть, она изначально сотворена быть единой с Богом. Отрицая Бога, индивид отрицает тех, кого Бог любит, т.е.. окружение индивида – ближних.

Три отрицания есть глубинная суть индивида. Отрицания эти лежат в бессознательном. Поэтому индивид о них и не может знать и не знает. Во внешнем своём – в подсознании и сознании – он человек религиозный. Может быть ревностно и даже истово религиозным человеком, не подозревая, и не желая подозревать, что в бессознательном он категорический противник Бога... Поэтому как религиозный человек он верит в разных богов и, принадлежа к разным народам мира, решительно не хочет и не может быть христианином. Или как религиозный человек он христианин, но ни за что не согласится стать православным. Или он православный, но будучи душою и всей душою религиозно-душевным человеком в своём сознании и родовом подсознании, никогда не будет духовным.
«Я не мог говорить с вами, братия, - говорит апостол Павел, - как с духовными, но как с плотскими, потому что вы ещё плотские. Между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? Никто не обольщай самого себя». (1 Кор. 3, 1-3,18). И «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия» (1 Кор. 2,14). Поэтому святитель Игнатий говорит : «Естественное милосердие враждебно заповедям Евангельским». (по кн. арх. Лазаря «Ангелу Лаодикийской церкви», стр. 38).

А причина всего этого лежит в падшем индивиде, бессознательное которого не подлежит сознанию. Когда ученикам Христовым открылась эта реальность, они ужаснулись: «так кто же может спастись? Иисус сказал им : человекам это невозможно, Богу же всё возможно» (Мф. 19,25-26).

Отрицание Бога в их бессознательном легко обнаруживается у людей в словечке «как бы». Индивиду свойственно в своей речи постоянно говорить «как бы». Он это словечко вставляет перед каждым словом, повествующем о реальном, о добром и о святом. В итоге реальное превращается в как бы реальное, доброе в как бы доброе, т.е. притворное, а святое делается как бы святым, т.е. обманом.

Отрицание ближних в бессознательном реализуется в другом словечке – «нет». Индивид, когда хочет что-то утвердительное сказать собеседнику, он сначала произносит это словечко – нет, - а потом говорит своё утверждение. В одних случаях это «нет» означает несогласие со сказанным со стороны собеседника, в других, много более частых, это слово отрицает собеседника. «Нет», - говорит индивид и произносит своё утверждение. Это «нет» заявляет собеседнику – тебя для меня нет, или в нашем разговоре тебя нет, поэтому правдиво или реально то, что я говорю. Всё твоё не существует.
Если в бессознательном отрицание Бога и божьего (личности и ближних), тогда в подсознании мешанина или игра страстей, а в сознании – сплошной грех: мыслью, словом, чувством, поступком, поведением, жизнью.
Эта мешанина вливается в религиозную жизнь и делает её богопротивной. Чтобы увидеть обширность такого человека в наше время, приведём об этом выдержки из книги арх. Лазаря (там же, стр. 32-37):

Архимандрит Лазарь (Абашидзе): Современный христианин

Новоначальный христианин, а мы все сегодня такие, даже имея двадцать и тридцать лет церковной жизни, это человек, не познавший внутренним опытом своего греховного повреждения, не постигший бессилия внутреннего человека, такой человек не понимает и значения подвижничества, молитвы, воздержания, хранения чувств.
Называет себя грешником, но спокоен за свою судьбу в вечности, путь спасения представляется ему не сложным, грехи кажутся лежащими на поверхности жизни.

Уже не слышно почти – ни среди мирян, ни среди монахов, ни среди иереев и архиереев – бесед о борьбе со страстями, о внутреннем делании, даже и о внешнем благочестии, а всё только слышно о стройках, рукоположениях, о постригах, о праздничных торжествах, об организации общественных мероприятий, о машинах, о деньгах, о путешествиях, о визитах и приёмах, о миссионерских планах.
И монахи сегодня уже знать не знают, что это ещё за «внутренняя жизнь». Бросаются монахи сегодня с развивающимися мантиями обращать, спасать, «евангелизировать».

Вера теперь не затрагивает сердец, входит через слух, пересматривается умом и выходит через язык на наших близких.
От одного и того же учения Православия пользуются истинное христианство и христианство бутафорное. Пока (в наши времена) эти два направления уживаются вместе, но придёт время, когда разделение произойдёт и большая часть немощных христиан окажется на стороне лжецеркви, признает Христом – антихриста и начнёт вместе с ним люто гнать малое стадо истинных христиан.

По букве люди православные, а по духу – то протестанты, с их свободным обращением с Преданием святых отцов, то католики, с их попыткой заменить разумную веру и послушание (веры) на слепое, раболепное подчинение иерархам с возвеличиванием последних, со страхом перечить им, если вопрос стоит даже об искажении догматов веры. Во всём этом одна целенаправленная деятельность врага Божиего.

Искажение духовной жизни обширное. Христианин начитанный мнит в себе несуществующие добродетели, считает положительными, духовными – душевные, нервные порывы своей души. Душевная деятельность сосредатачивается у него в уме и кончиках нервов, отсюда порывистый, взбудораженный, сумбурный образ всей его жизни. Всё это делает человека «взвинченным», подвижным, активным, суетливым. И хотя вся его деятельность ориентирована на Бога, на Евангелие, - на деле она вполне самодеятельна и самонадеянна, и восторженна.
При этом эта восторженность мнит себя любящею Бога и человека, много говорит о любви и милосердии, доказывая свою любовь «самоотверженными» поступками.». (Закончена выписка).

Это образ христианина, который в советское время был безбожным человеком, потом действием начальной благодати пробудилась в нём религиозность, затем благодать сокрылась в его сердце ради его собственного следования за Богом. Отвергнется ли он себя, возьмёт ли крест свой и последует ли исполнением заповедей за Христом? Но вместо этого в характере его религиозности открывается реальность его бессознательного. А в нём явственно дают себя знать три отрицания – себя, как личности, Бога и ближних. Если в бессознательном три отрицания, это значит, что сам человек в своём внутреннем опыте ничего об этих отрицаниях не знает. Свидетельствуют о них время от времени случающиеся с ним откровенные падения. Держится, держится, уже почти постоянное состояние в чём-то видимого благочестия. И вдруг срыв. Выпил, в блуд упал, или накричал, или оставил все молитвы и правила, заунывал, поссорился, в интернете просидел.

Нельзя оставаться в таком состоянии – ничего не делая со своим бессознательным. «Придёт время, произойдёт разделение и большая часть немощных христиан признает Христом антихриста». Т.е. бессознательное отрицание окончится сознательным отступлением, предательством своего Творца. То есть внутреннее число 666 – три отрицания, превратятся во внешние 666 - три отступления: от Церкви, Христа и Святого Духа, а вместе от Святой Троицы. И, наконец, отрицание и отступление узаконятся третьим числом 666 – гербом принадлежности глобальному государству, царству антихриста, а следовательно трём духам нечистым – духам мира, времени и лести. Но между отрицанием и отступлением произойдёт на небе ещё одно событие – имя христианина изгладится из Книги Жизней.

Остаться при себе своём и среди своих

Видели ли вы когда-нибудь кочевых цыган, которые табором перемещаются с места на место? Века и даже тысячелетия идут мимо них, а они, сменив сотни поколений, по виду остаются теми же, по образу жизни ни в чём не изменившиеся, и в характере своём и в своём нраве не знающие перемен.
Когда пытаются их сделать осёдлыми, не только народы, среди которых они кочуют, но и свои же, осёдлые цыгане, бывает и украдут и удержат у себя, а удержанный цыган или цыганка вырываются, убегают как на свободу в свою полную, казалось бы лишений и неудобств, кочевую жизнь. Похоже, что они без этого и жить не могут.
Но точно так же, как и мы, культурные, осёдлые, цивилизованные, ни за что не пойдём в их стан жить их жизнью. Наша жизнь – вот жизнь. Пусть попробуют цыгане кого-нибудь из нас украсть и удержать у себя. Вырвемся, сбежим, тоже как на свободу, вернёмся к себе, в своё и к своим.

Преподобный Иосиф Исихаст пишет, что к нему в скит по доброй воле приходили или прибивались афонские иноки и монахи, желая духовного руководства и ради него соглашаясь на не менее суровые условия, чем-то сродни как у кочевых цыган, вместе с тем выражая готовность претерпеть все трудности скитнического устава и разных обстоятельств жизни, которые время от времени у них случались. Из двухсот с лишним таких желающих удержалось жить с ним всего девять человек. Остальные оставили его, всё равно что вырвались, убежали, тоже как на свободу вернулись к себе, к своему, к своим.
Но и постоянные ученики старца Иосифа преподобного, если случалась необходимость задержаться в общежительном монастыре или того хуже в городской больнице из-за болезни, чувствовали себя пленниками и при первой же возможности убегали оттуда, чтобы вернуться к себе, к своему и к своим.

То же бывает и с деревенскими жителями, задержанными в городе разными нуждами. Они не могут в нём долго оставаться. И тем более с городскими, которые порой больше недели-двух не могут даже находиться в деревне, не то, чтобы жить. Убегают к себе, к своему и к своим.

Если продолжить это исследование, то увидим, что четыре рода людей – внешние, средние, внутренние религиозные нравственно-трудовые и внутренние нравственно-духовные один в один имеют подобный же характер.

Внешние, которые живут, пользуясь всем готовым, знаниями, организованной для них жизнью и устроенной для них дисциплиной, например в виде государственных законов, распоряжений и механизмов, или в храме устроенной жизнью, другой жизнью жить не могут. Попав в творческий коллектив, они ищут в нём какую-нибудь нишу (обязанность, поручение, дело), которые не требуют от них творчества. В жизни они готовы штамповать на конвейере, подавать, убирать, обслуживать, пересказывать, излагать, переписывать, составлять, складывать, но только не придумывать, не сочинять, не изобретать и не творить новое. Готовы подчиняться, делаться начальниками, приказывать, обучать, но только в готовых инструкциях и сверху написанных распоряжениях, приказах. Уведи их из такой жизни, они всё равно в неё убегут к себе, в своё и к своим.
Так жёны убегают к родителям, к своим, чтобы наскандалившись с мужем, вернуться к себе, значит к маме. Мужья после скандалов убегают к своим, в своё и к себе. Нередко это «к своим» и «к себе» - бывают пьющие, или друзья, у которых тоже не заладилось в семье, или работа и сотрудники, т.е. не семья. Что и как делать и вести себя в семье они не знают и как внешний человек лучше чувствуют себя вне семьи.

Средние люди, творческие, изобретательные, ищущие, до всего докапывающиеся не терпят и не могут долго находиться в организованных и дисциплинированных рамках, не могут иметь дело с готовыми знаниями, написанными для них инструкциями, распоряжениями, стандартными обязанностями. Они бегут от них в более-менее свободный для них распорядок жизни. Быть в семье со второй половиной, которая есть человек внешний, им становится невмоготу. Равно как и внешний человек не знает как жить с человеком средним. Характер жизни среднего человека труден для него. Несовместимость, нерезонансность лихорадит семью. И в итоге разваливает. Каждый убегает к себе, к своему и к своим.

Оба рода людей – внешних и средних давно живут в городе, несколько поколений назад убежав из деревни. Они и создали себе и под себя город. И продолжают усовершенствовать его. Тем самым уже необратимо закрепляя в себе характер внешнего и среднего человека.

Лишь часть людей внутренних, нравственно-трудовых, религиозных оказались тоже в городе. Остальные все остались в деревне. Оставаясь в деревне, были крестьянами – патриархальными, верноподданными, живущими святой жизнью в церковном укладе. Никто из внешних и средних не захотел оставаться с ними. А те, кто со временем нарождался у них, достигая юношеского или среднего возраста, соблазняемые друг другом, а то и беспутными родителями, тоже уходили от них в город.
И к нашим временам опустела деревня. Там, где ещё остаются люди жить в деревне, это уже не внутренние нравственные, но те же внешние, изредка средние. Они живут в деревне, постепенно переделывая её под себя, превращая в посёлок городского типа и свойства народа Божьего изгоняя из своей семьи, из своей среды – оставаясь с собою, в своём, со своими, подобными им. Современными, нетрудовыми, нерелигиозными, утратив нравственность. А то и пьющими, бескультурными и проч.

И внутреннего нравственного человека, которому свойственны супружество, родительство и сыновство, тоже изгнав из себя. Потому и у деревенских, живущих подобно городским, уже нет или очень мало ладных семей, нет настоящих сыновей и дочерей.
И трудовую силу уже давно изгнали из себя, потому что уже три или четыре поколения содержат детей до школы в праздности при мультиках и развлечениях, затем в школе в безделье, на современный лад и по современным меркам охраняя их от труда. В итоге в подростковом и юношеском возрасте своих детей получают от них возмездие – пьянство, мат, откровенное безделье и в наши дни возрастающий разврат. И невозможно никого из них позвать в крестьянство. Послушают, послушают да и уходят. Уходят к себе, к своему, к своим.

Тройственный состав жизненности человека и три её вида

Чем и как в этих «к себе, своему и к своим» достигается поразительная устойчивость и закреплённость нрава? Семья быстрее развалится, дружба распадётся, чем человек откажется от характера своего. Но не в характере даже дело, а в тройной жизненности человека, т.е. жизненности, имеющей три состава взаимопроникающих один в другой. Человеку хорошо живётся, он жив и ему никуда не хочется бежать, если три состава жизненности согласны между собой.
Первый состав – сам человек с его внутренним устроением.
Второй состав – образ жизни, который он ведёт, строй, условия жизни и порядки в ней.
Третий состав – окружение людей, их нравы, предпочтения, смысл жизни.
Если кратко назвать эти составы, тогда это образ жизни, душевное устроение и человеческое окружение. Их взаимная необходимость одна с другой и является причиной устойчивости, как греховной жизненности, так и праведной, так и святой. Во всех человеческих объединениях с любой численностью в них - от двух человек до стотысячных масс народа, собранных в армию или на демонстрацию, мы увидим все три состава жизненности.

Все три состава равнонеобходимы, но для жизненности не все равнозначны. Ведущим из них является душевное устроение. Из душевного устроения выходят два других - образ жизни и окружение. Среди трёх составов жизненности человека ведущий из них – сам человек. Жизненность его и в нём, и естественно без него она не может быть. Вторая причина – образ жизни, в котором либо поддерживается радость и чувство счастья, или образ жизни томит и подавляет радость. Но и без третьей причины не может быть жизненности полной. Ей нужны люди, поддержка их, одобрение, но и не только. Больше ей нужна принадлежность определённому кругу и составу людей. Принадлежность даёт чувство защиты, даёт человеку уверенность в поступках и поведении и даёт в других местах выступать представителем своего кружка или круга людей. При том, что все три органично едины и любое из них одно влияет на два других и без них человек не может быть.

Поэтому, например, школьному ребёнку, скучно в семье, уличному беспризорнику тоскливо там и там. Внешнему взрослому невмоготу долго находиться среди средних. Он ещё как-то может быть среди внутренних нравственных, но бежит прочь от внутренних духовных. Как паломник он может приехать к ним, наблюдая их жизнь извне, но жить среди них в укладе не сможет. Среднему взрослому тоскливо среди внешних и совсем он не может быть среди внутренних духовных. Ему радостно среди своих творческих и гаснет, чахнет он среди внешних. Они для него как армия с её строем и грубой, как он считает, дисциплиной.

При том, что жизненность имеет тройной состав, причина её от духа. Греховная жизненность в тех, кто живёт «по обычаю мира сего, по воле духа, действующего ныне в сынах противления» (Еф. 2,2).
О жизненности праведной ангел говорит, когда возвещает Захарии о сыне его Иоанне Предтече. Он, Предтеча, придёт «в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым (возвратить) образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ подготовленный» (Лк. 1,17). Т.е. из безпутных вывести на жизненный путь, на котором человек в своём религиозно-нравственном, испорченном грехом, очищается, возстанавливается до чистоты естества и для детей становится отцом и матерью – «возвратить сердца отцов детям», а для соотечественников – праведником.

Чтобы быть представленными Господу как «народ приготовленный». Тогда этот народ Господь поведёт уже по Своим, Господним путям. «Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке» (Тит. 2,11). Тогда от праведной жизненности человек выйдет к жизненности духовной, святой.

А «все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. Потому что приняли Духа усыновления! И сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии. И сонаследники Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (в Царстве Божием). Ибо нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. (Сей же) Дух и подкрепляет нас в немощах наших и Сам ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего» (Рим. 8,14-16).

Отличия укладов и людей в них

Чем же ученики Иосифа Исихаста и сам прп. Иосиф отличаются от всех остальных, здесь перечисленных?
Убегая к себе они в себе хранят веру, ревность духовную и драгоценную жемчужину, которую Дух Святой положил им в сердце – это любовь ко Христу. Это дарование Бога, Бога-Отца, Который тем и так собирает ко Христу стадо Его и во Христе – чад Себе в Царство Сына Своего. Они убегают к себе, чтобы прийти в радость Господа, когда «вся внутренняя моя имя святое Его».
Убегая в своё они убегают в уединение и дорожат им больше всего на свете.
Убегая к своим они убегают в духовную семью с её духовной патриархальностью, т.е. верностью духовному отцу, а через него во Христе верностью Богу-Отцу, духовной верноподданностью, т.е. верностью Царю Царства Божия – Христу, и святостью, т.е. исполненностью благодати Святого Духа.

Они живут в уединении исихией – безмолвием, восхищением к Богу и преображением.
В уединении всё человеческое приходит к безмолвию – исихии. В ней личность восхищается к Богу и естество человека преображается. Как это происходит?

В уединении человек делается недоступным для стихий мира. Все действия трёх духов злобы в их внешне-видимых обстоятельствах не добираются до него и не имеют никакого влияния. Дух мира со своими богатством, властью, славою не востребован. Дух времени со своими творчеством, прогрессом и праздностью оставлен и изгнан навсегда. Дух лести со своими стремлениями – идеями к воссоединению человечества, а для этого к преодолению когда-то Богом совершённого вавилонского рассеяния, а теперь к возстановлению вавилонского всемирного строительства – этот дух отвергнут.
Во внешнем всё сделано, чтобы идти дальше – к воссоединению с Богом. Для этого во всём внутреннем человеку предстоит прийти к безмолвию – исихии, когда внутреннее всё, очищенное в жестоких подвигах аскетики, проникнуто будет благодатью. Ради этого человек положит подвижнический труд, преодолеет и отрясётся от падшего своего во всём естестве. И на вершине крестного пути – восхождения придёт к преображению.
Символ этого восхождения – гора Афон. На вершине её храм Преображения Господня. Без какого-либо цивилизованного великолепия, простотой своего устройства пренебрегая им. Всё земное отрицая.

Исихия, безмолвие – это облагодатствованное молчание, через благодать безмолвие. И достигается оно в облагодатственном подвижничестве. Подвижничестве, в котором человеку содействует Дух Святой и закваской, по которой вскисает всё тесто естества, является благодать.
Такой жизнью в себе, в своём и среди своих исихасты-подвижники умерщвляют в себе индивида, уничижая в себе все три его свойства – самореализацию, тиранию и влечение к человеческим объединениям и сообществам, к вавилонскому собранию или сборищу.

Вместо самореализации они имеют в себе помышления, о которых пишет прп. Григорий Синаит:

Вместо тирании, слепого и глупого самомнения о своих достоинствах, в том числе духовных, они имеют убеждения, что, из того же слова прп. Григория Синаита, «они грешнее всех людей, что они срамнее всех тварей в своём состоянии неестественном, что они окаяннее бесов, как рабы бесов, уже отсюда (в земной жизни) во тьму кромешную заключённые и потому с ними наследующие бездну, называя себя окаяннейшими». Вместо влечения к разным сборищам и вместо стремления быть участником всемирной массовости считать себя «в преисподней, во аде, в бездне прежде смерти обитающим», и ругать себя «как в самопрельщении дерзаешь называть себя праведным, сделав себя злыми делами грешником непотребным и бесом?». (там же).

При таком самосознании и таком характере и образе жизни может ли что остаться в человеке от его индивида. В то же время на этом примере мы видим, каких усилий человеческих и Божиих стоит высвобождение и возстановление из индивида в человеке личности. Того человека, предназначением которого является жизнь в Царстве Божием, а призванием во время земной жизни – семь призваний христианина:

Об этих призваниях христианина Господь говорит:
«Я пришёл призвать грешников на покаяние (Мф.9,13).
«Одно тело, один дух, вы призваны к одной надежде…для созидания тела Христова, доколе все придём в единство веры и познания Сына Божия» (Еф. 4, 4,12-13).
«Чтобы призванные к вечному наследию получили обетованное» (Евр. 9,15).
«Бог Отец избрал нас, предопределив усыновить Себе через Иисуса Христа.
В Нём мы предназначены…в похвалу слова Его» (Еф. 1,4,11-12).
«Дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека (семью, Церковь)» (Еф. 2,15)
Предназначение наше – Рай и Царство Небесное.

Уклад внутренних религиозно-нравственных трудовых людей

Убегая к себе они убегают в спасительный внутренний церковный уклад жизни:
1) в чаяние жизни будущего века,
2) в таинство всей жизни от вечера до вечера,
3) в добродетели, из которых все ладные их отношения со всеми.

Убегая в своё они убегают в семью, Отечество, Церковь.
Убегая к своим, они убегают в патриархальность всех отношений в семье, верноподданность всех отношений в Отечестве и в святость всех обращений в Церкви.
Они есть «свет, который тьма», но не хотят быть в большей «тьме». И Господь благословляет их. Он любит их непорочное супружество, праведное родительство и верное семье, Отечеству, Церкви и Царству Божию подлинное сыновство.

С детства они в трудах ради семьи с 3-4 летнего возраста. Делу время, потехе час. Они так устроены с 4-х своих малых лет. Всегда вместе с семьёю в их крестьянском хозяйстве. Подрастая, начинают вместе с семьёю трудиться и ради Отечества, чтобы в нём, православном Отечестве, могло уберечься и жить малое стадо Христово – верные Христу и Церкви Его христиане. Это тот смысл православного Отечества, против которого устраивает все раздоры внешние и внутренние, враг рода человеческого. Религиозные, нравственно-трудовые люди трудятся, чтобы благотворить, жертвовать от своих трудовых начатков на устроение Церкви, на жизнь нуждающихся в средствах христиан, на нищих, больных, увечных. Трудятся, обретая терпение в трудах и мужество в верности домашним, соотечественникам и братьям, сёстрам во Христе, ради которых труд их.

Если они живут в городе, где нет хозяйства и нет возможностей для трудов, тогда из составов своего внутреннего религиозно-нравственного трудового человека, живут - чем возможно в городе жить благочестиво, религиозным и нравственным. В нравственном - совестью и добром – честностью, искренностью, правдивостью – добром и жизненными призваниями любви – супружеской любовью, родительской и сыновней. Ими образуется семья единая, троичная и святая. В нравственном своём живут отечественной любовью к Отечеству, вместе с первой любовью - любовью к семье, созидающей Отечество. Любовью, которая не себя любит и не ради своих наслаждений тешится или обращается с близкими. Но тою любовью, которую Бог вложил в человека, в его естество. Тою любовью, до которой сегодня приходится добираться с большим трудом, возрастая из беспутного папочки в папу полупутёвого, полупутного, а из папы в отца, который единственно и знает на деле пути жизни свои и путь жизни своих детей.

А если он церковен не внешнею религиозностью, то знает и путь Господень для себя, и путь Господень для своих детей и для жены - матери его детей, и для всей своей семьи, и для рода, и для Отечества. Он на деле и своею всею жизнью вместе со всеми домашними и с Отечеством своим живёт в Церкви.
Для него в Церкви святость будет жизнью, в Отечестве – верноподданность, в семье – патриархальность. И каждое из них не книжное и не творчеством раскрашенное, но реальное.

Он ответственно знает, что Отечество без отцов невозможно. Но и отцы не отцы, если нет в семьях патриархальных матерей «в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа». Без отцов и матерей нет и сынов и дочерей в их Богом положенных пяти патриархальных свойствах: почитании, принадлежности семье, преемственности, заботы о всех в доме, прежде о родителях и стоянии на жизненном пути.

Где же в наше время есть такие семьи, такие отцы, матери и такие дети?

Святитель Игнатий о современном человеке

Ещё в 19-м веке святитель Игнатий (Брянчанинов) задолго до революции 17-го года скорбит о состоянии народа русского.
«Требованиям семейным, - пишет он, - помогает закон естественный (т.е. нравственное устроение человека в его жизненных призваниях супружества, родительства, сыновства), и, когда эти требования согласны с законом Божиим, помогает им самый закон Божий» (Творения, 4 том, Правило веры, 1993 г. стр. 178). Но при этом соотношение между ними Господь ясно выразил. И святитель слова Господа перелагает так: «Кто предпочитает Моей воле волю родителей или каких бы то ни было сродников по плоти, кто предпочитает их образ мыслей и их умствование Моему учению, кто предпочитает угождение им угождению Мне, тот недостоин Меня» (там же).

И далее святитель пишет о затруднениях и препятствиях к исповеданию Христа. Есть внешние, есть внутренние. Внешние – это окружение наше, в одних - с их безбожием, в других – с их внешней религиозностью, которой сейчас обширно наполняется Церковь. К внутренним относится «грех, живущий в уме, сердце, теле, он прямо противоположен исповеданию Христа, исповеданию исполнением заповедей Его, грех упорно противодействует этому исполнению. Естественное добро (которому сегодня так много доверяют люди), повреждённое грехом, усиливается смесить (смешать) с ним исповедание (деятельное проявление) достоинств падшего естества. (Достоинства – это во внутреннем человеке все те дарования, таланты и способности, которые есть в нём от среднего и внешнего человека). Таким исповеданием уничтожается исповедание Христа, которое, как всесовершенное, не терпит примеси.

Уклониться от либерально-христианского общества человеческого, от родственников (воинственно-земных и религиозно-суеверных) – ещё возможно, но куда уйти от самого себя? Как избавиться от падшего в себе?» (стр.179). «В нём люди подвергаются разнообразному мучительству греха, и в себе и извне с изступлённою злобою и неимоверным лукавством действуют против них жаждущие погибели их падшие духи (злобы); действует против них с увлечением большинство человеков, произвольно поработившиеся падшим духам, и служащие для них слепым, несчастным орудием (и это большая часть родственников); действуют против них собственные страсти и пристрастия» (стр. 180).

«Причины ослепления, ожесточения, упорства достойны тщательного исследования. Как глубоко ниспал человек! К какому он способен омрачению! К какому он способен заблуждению и греховному увлечению, к каким он способен преступлениям! Тем более всё это заслуживает внимания, глубокого размышления и изследования» (стр. 219).
Чуть ниже святитель опять задаёт тот же вопрос: «Отчего бы могло произойти такое (свойственное нашему времени) невероятное ослепление, такое непонятное омрачение, такое чуждое смысла упорство и ожесточение? – отвечаем, (пишет он): от Б Е З Н Р А В С Т В Е Н Н О Й жизни» (стр. 219). Так же, как «причиною отречения иудеев от Спасителя была их безнравственная жизнь, и частная, и общественная» (стр. 223). «Постоянная греховная жизнь есть постоянное отречение от Христа, если б оно и не произносилось языком и устами. Но оно произносится, произносится различными учениями, истекшими из падшего разума человеческого, выдающими себя за свет и устраняющими истинный свет – Христа; произнесено оно и произносится не только развратной жизнью, но и жизнью невнимательною к Божиим заповедям.

К концу времён отступление от Спасителя примет обширное развитие и как следствие «откроется человек беззакония, сын погибели» (2 Сол. 2,3), который потребует себе божеского поклонения и получит его от приготовивших себя к принятию антихриста явным и тайным (безсознательным и беспечным) отступлением от Христа. Греховные соблазны и примеры так умножатся, что увлекут в греховную жизнь бесчисленное множество людей. Вера во Христа едва будет существовать, (заменённая внешнею, торжествующею великолепием, всеобщею религиозностью) , изсякнет любовь. Вещественные занятия и наслаждения привлекут к себе всецело внимание человечества. Обильное земное преуспеяние (успехи) и огромные земные предприятия (всемирного интернет масштаба) есть признак последнего времени и созревшей греховности человечества.

Человечество постоянно стремится выказать себя добродетельным. И тогда наиболее лицемерствует, с безстыдством и дерзостию начинает провозглашать о своём совершенстве и добродетели. Привязанность к вещественному может объять весь ум человека, его сердце, похитить у него всё время и все силы (что сегодня и делает телевизор, интернет и весь современный образ жизни человека, ориентированный только на одно – добывание денег всеми способами, на какие каждый способен – или одним махом миллионы, или кропотливой предприимчивостью десятки тысяч, или, вцепившись в место работы, получать по тысяче в день или того меньше и волноваться страхами, что завтра уволят. Другой жизни как будто у человека нет).

Такая привязанность к веществу отвлекает человека от Слова Божия, от помышлений о смерти и вечности, от Богопознания» (стр. 224-225). ( Делает его даже злым на любой разговор об этом). Закрывает и память о «божественной благодати, (которая) сопутствует в загробную область стяжавшему её здесь. (Изгоняет мысль о том, что) если человек свергнет с себя, как оковы, тело, - благодать, как бы стесняемая доселе плотию, в посмертной жизни развивается обширно и величественно. Она служит залогом и свидетельством для избранника Божия» (стр. 181). Мы же добавим, что будет залогом записанности его имени в Книге Жизней.

Нравственность возвратить – возможно ли?

Обратили ли вы внимание на то, что святитель Игнатий нравственную жизнь ставит вперёд, а потом религиозную. Иудеи делали наоборот. Они религиозную жизнь ставили вперёд, через это и на этом делались вождями народа или ближайшего окружения, а в нравственном всё больше скатывались в «гробы повапленные» (скрытые от взоров), а внутренность их была исполнена хищения и лукавства» (Лк. 11,39). Это особенность средних и внешних людей, водимых духом времени – вовлекать в свои ценности всех подряд, тем более, думают они, в религиозные ценности. При этом, вовлекая, они применяют все свои дарования, образованность и умения, какие сегодня имеют много людей, не отдавая себе отчёта, что за всей их инициативной околоцерковной деятельностью стоит нечувствие благодати, стоит самообольщение, т.е. духовная слепота и стоит беспечность о реальном, действительном спасении. Им невдомёк, и никак не скажешь им об этом, что спасают не знания и даже не внешняя церковная жизнь, но начало спасения лежит в живой нравственности человека, без которой человеку нечем входить в дыхание святости.

Сегодня очень много внешних и особенно средних людей, наделённых щедрой душевностью. Одни из них живут отображением в ней нравственных свойств. Не самой нравственностью, но её душевным отображением, которое люди принимают за реальность. Разница в том, что нравственное бескорыстно и жертвенно по естеству, а за душевным уподоблением нравственному скрыта всегда корысть, которая при случае, когда её заденут, может вылезти в самом неприглядном виде. Другие откровенно разыгрывают душевными умениями в зависимости от ситуации то или иное добро. Поэтому перед разными людьми ведут себя по-разному. Вплоть до ярости и ненависти после только что перед другими услужливости и радушия. Есть и третьи, сегодня их сотни тысяч, это профессиональные и самодеятельные артисты, которые одновременно и параллельно в одном спектакле или кино могут играть злодея, а в другом добрейшего человека. Где из этих двух героев они сами – поди разберись.

Такие внешние и средние душевные люди в своей душевной широте позволяют дома, домашним, особенно детям, жить, как они хотят жить, тем создают обильные условия для развития всех составов падшего естества, так что падшее торжествует и, как мощный сорняк на грядке, забивает все лучшие на ней насаждения.

Средние и внешние люди не только в семье так делают, но особенно стараются вне семьи для детей, подростков и молодёжи развернуть все условия для развития успешности и всегда успеха. В активном мажорном соревновании между собою, в разнообразных полурелигиозных, полусветских, образовательных и культурных мероприятиях зовут, влекут заниматься околоцерковной жизнью. Мол, чем богаты, тем и рады и в тот же нрав и образ жизни ввергают следующее за ними поколение. Зато жизненности со всеми её душевными проявлениями во всех трёх совершителях полуцерковного нрава хоть отбавляй, «Ели, пили, (веселились), женились, выходили замуж, покупали, продавали, садили, строили» (Лк. 17,27-28).

В таком, полном инициативы и жизненности состоянии находятся уже сейчас люди последних времён. Все внешние, средние и в наше время преимущественное большинство нравственных внутренних, хотя их самих не так и много, все они вместе по словам святителя Игнатия «смотрят на себя как на самобытное существо, а не как на создание Божие; земная жизнь представляется им безконечною, смерть и вечность несуществующими. Промысла Божия нет для них, они признают правителем мира разум человеческий. Все помышления их пресмыкаются по земле. На которой хотелось бы им учредить непрестанное наслаждение грехом» (Свт. Игнатий, там же, стр. 172) Всё это – по причине индивида с его тремя свойствами – самореализацией, тиранией и сближением, сбиванием в людскую массовость. Яркие картины жизни выдающихся индивидов, вершителей истории и судеб народов изобразил Лев Гумилёв в своей книге «Конец и вновь начало», где развернул на примере историй многих этносов (народов) движение пассионарности или страстности гордых, тщеславных, честолюбивых индивидов.

Уверовавшие заблаговременно вышли из города.
Чем может быть этот выход из города для нас, в наше время? Возвращением к древним. К лучшим предкам своего рода. К их заветам. Заветам дедов, прадедов, прапрадедов. Прабабушек, прапрабабушек. Они завещали в семье – патриархальность, в Отечестве – верноподданнось, во всём церковность и святость.

Патриархальность семьи имеет в себе все три причины крепости характера человека, его нрава: он всегда в себе – в нравственно-религиозных, трудовых свойствах; он всегда в своём – в обычаях, традициях и порядках семейной жизни, ценит их, любит их, живёт ими; и он всегда со своими, т.е. с домашними, одно с ними в их стремлении, в их движении и в их уповании на жизнь будущего века.
Сохранилась видимая патриархальность и в разных народах, но она далека от патриархальности православной. Православная – от святости, и вне святости скоро делается подменой. Индивид не отпускает своих позиций и в падшей патриархальности у разных народов уживается с грехами и потворствует разным грехам. Например у цыган кочевых – одним, у мусульман – другим, в малых африканских народах – третьим.

Природе, естеству младенческой и детской души до 12 лет особенно близка патриархальность. Если только её не перебивать зрелищами (мультиками, телевизором, интернетом, телефонами), праздной активностью (играми, потехами, развлечениями, поездками), детскими садами и особенно школой (с её духом успешности и всегда успеха, прямо противоположными и враждебными патриархальным свойствам сыновства:
1) почитанию старших семьи;
2) преемственности – желанию перенимать и хранить обычаи, традиции, наставления семьи, рода, старших в них и жить ими;
3) – принадлежности семье единой, троичной, святой, - единой – ладной между всеми, троичной, когда принадлежность отцу хранит его заветы и не позволяет ссориться между братьями и сёстрами и через отца чтит мать; святой, когда принадлежность семье в её святости хранится в глубине души как принадлежность Царству Божию сейчас и после смерти;
4) заботе о родителях, о младших со стороны старших, о целомудрии сестёр и братьев друг ко другу;
5) пребыванию на жизненном пути, с младенчества совершающемуся восхождению к праведной старости, а для этого в каждом возрасте и во всех призваниях жизненных, начиная от сыновства и последующих за ним супружестве, родительстве, гражданстве - растить и хранить в себе «мирный плод праведности» (Евр. 12,11).

Школа всему этому враждебна. Она враждебна и разрушительна для патриархальности особенно тем, что в ней воцарился сегодня матриархат с выраженными его тремя свойствами торжествующего индивида - женской самореализации, в различных дарованиях, женской тирании, самыми разными способами настаивания на своём, и третье, под водительством учителей, как вождей народа, собирании школьников в толпу, классы, массовые мероприятия. Это прямо противоположные по духу события, которые школа устраивает с детьми.

Четвёртому свойству сыновства в школе просто нет места – заботе о родителях и всех домашних. Школа, особенно современная, не позволяет быть и пятому свойству сыновства – вслед за старшими в семье и роде сызмальства быть готовыми, знать и уметь стоять на жизненном пути, приготавливая себя к пути Господнему.

Чтобы настроиться на нравственное возрождение нужно решительное изменение приоритетов. Семья с её обращённостью к Царству Небесному – прежде всего и выше всего. Отечество ради сохранности в нём драгоценной жемчужины и сердца Отечества – Малого стада Христова. Церковь, а вовсе не школа и тем более не церковная школа, как лютая подмена воцерковления детей, должна войти в свои права главной наставницы и воспитательницы спасения. Церковь и в ней семья. Всё вместе – в Отечестве, в церковном укладе, с его чаянием жизни будущего века, таинством жизни и добродетельным ладом.

Очевидно, что такая перестройка всего государства и Церкви в наше время невозможна без государственной силы, т.е. без царя. Нужен царь. Единодержавный, не коллегиальный. Нужна в стране верноподданность, в семье патриархальность, во всём подлинная церковность и святость. Вся перестройка в Отечестве и Церкви – ради семьи и малого стада. Не ради структуры церковной власти. Но власть церковная ради Малого стада. Не ради массового православия, о чём печётся третье свойство индивида и дух времени, питающий его. Разумеется, это такая власть, для которой Малое стадо есть жемчужина и драгоценность. Возможно, что такую власть ещё нужно выращивать.

Религиозность

Духовное устроение человека прямо связано и отражается в характере религиозности. Религиозность – это мера зрения себя, Бога, ближнего и мира природы. Есть два вида религиозности. Религиозность, пробуждённая Богом, это вера свыше, являющаяся в человеке действием благодати Святого Духа. Ею Дух Святой открывает человеку Христа. И есть религиозность природная, как часть падшего естества человека. Она смешана с ним, падшим естеством, и поэтому слепа и Бога видеть не может, но, будучи религиозностью, влечёт человека к чему-то большему, чем он сам, и в это большее верит. Верит для того, чтобы самому человеку иметь утешение, чтобы было от кого искать помощи в безвыходных обстоятельствах и чтобы иметь принадлежность к обществу духов, высших, чем общество человеческое, и потому более могущественных.

Второе, религиозность, как часть падшего естества человека, всегда корыстна и потому даёт человеку зреть себя самого лишь отчасти. Самые глубины греха, корни страстей, поглощённость падшим естеством и состояние бессознательного она открыть человеку не может. Он знает о себе грешнике лишь отчасти, в меру, насколько может отложиться от самолюбия, самоугодия и влечения к миру. Религиозность эта корыстна, потому всегда рядом с нею человек носит в себе тонкое услаждение собою, довольство своими делами и жизнью, тонкое мнение о себе или противоположную уязвимость. И «праведник гибнет в праведности своей. (Потому что) нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» (Ек. 7,15,20).
Такая религиозность поражена всегда нечувствием сердца. Это-то нечувствие сердца, при котором «тщетно собирает ум помышления о смерти, о суде Божием, о множестве согрешений своих, о муках ада, о наслаждении рая; тщетно старается ум ударять в сердце этими помышлениями, оно пребывает без сочувствия к ним, как бы и ад, и рай, и суд Божий, и согрешения, и состояния падения и погибели не имели к сердцу никакого отношения. Оно спит глубоким сном, сном смертным, напоённое предшествовавшей нерадивою жизнью (и многими забытыми нераскаянными грехами, равно как грехами, которые человек не принимает за грех)» (Свт. Игнатий, там же, стр. 155). Даже об учениках Христовых, будущих апостолах, Евангелие говорит: «потому что сердце их было окаменено» (Мк. 6,52).

Третье, религиозность, как часть падшего естества, всегда самодеятельна. Поэтому в разных народах она создала множество разных и непохожих друг на друга культов и религиозных практик. В христианском народе сочинила католический культ, протестантский и множество христианских сект. Среди православных она учинила множество ересей и расколов.
В современном православии она постоянно придумывает либо самодеятельное подвижничество, либо столь же самодеятельное послабление личной, приходской или монастырской жизни, наполняет религиозную жизнь разного вида деятельной активностью, инициативностью, а сегодня и того хуже – вводит в жизнь православного содержания зрелища, концерты, книги, картины, ярмарки, фестивали, конкурсы, смотры, активно умножающиеся интернетные формы. Это та религиозность, через которую в последние времена всё удобнее и обширнее будут действовать и уже действуют все три духа злобы – мира, времени и лести.

Четвёртое, религиозность, как часть падшего естества, является обширным полем для осуществления всех трёх свойств индивида. Здесь и религиозная самореализация, и религиозная тирания, и религиозное стремление к массовости. Самореализация – это разнообразие культов и религиозных культур, это жизнь дарованиями и талантами внешнего, среднего и нравственного человека без предваряющего очищения, по одной только начитанности и религиозной ревности. Тирания – это множество войн на религиозной основе, это всё, что происходит сейчас на Украине. Вместе с тем это раздоры в семьях из-за того, что кто-то не хочет воцерковляться, это соперничество в приходах, епархиях, монастырях, особенно в женских. Третье свойство индивида – стремление к массовости православия – через него реализуется постепенно возрастающее во всём мире насаждение религиозности во всех народах. Всемирная религиозность – это грандиозный замысел предшественников антихриста. Замысел этот движется и наполняется силою одного из трёх духов злобы – духом времени.
В России в наше время им инициированы три мощных движения в Церкви:

– Массовое крещение людей, из которых 90% от числа крещёных даже на первое причастие в храм не пришли и со дня крещения в церковную жизнь входить не собираются, но к православным христианам теперь себя причисляют. В бессознательном ожидании антихриста они удерживают сами себя и удерживаются духом времени вдали от православной церковной жизни. До времени. Казалось бы понятно, что такая практика крещения должна быть прекращена. Но какой крик и возмущение поднимаются сразу, стоит только заговорить о серьёзной подготовке людей к крещению. И крик этот не приводит никаких доводов в пользу спасения людей. Он просто кричит и возмущается, как будто задели за что-то самое живое. Очевидно, что к духу времени, которому нужно как можно больше людей привести к пробудившейся религиозности, здесь крепко приставлен ещё и дух мира, который сильно подогревает меркантильные интересы и горделивое, честолюбивое или тщеславное в делах крещения.

- Второе движение инициированное духом времени – это масштабное развитие христианской культуры, образования и потребления. В последнее входит невиданный доныне поток христианской литературы, обилие и разнообразие икон, предназначенных для широкого потребления, разной религиозной утвари и символики, наносимой без всякого разбора на любые предметы домашнего обихода. Это то современное «своё», в котором занято множество людей, в самообольщении и самообмане полагающих, что в чтении, образовании и культуре заключается православная жизнь, жизнь как будто посвящённая Богу.

- Третье движение – это наполнение храмов религиозными людьми. В ограду Церкви входят новые массы людей. Можно бы радоваться, что к Церкви «прилагаются» (Деян.2,47), как во времена апостолов тысячи людей. Но входить в ограду Церкви и прилагаться к Церкви – действия крайне далёкие друг от друга. Входящие в ограду Церкви не поймут, что в их «по наружности цветущем благочестии уничтожена вся его сущность, вся сила. Они встретятся с напыщенной учёностью и христианским знанием. Но учёность эта и это знание будут заключаться единственно в изучении Закона Божия по убивающей букве, при жизни противоположной заповедям Божиим. Люди эти не будут видеть своего бедственного положения в нравственном и духовном отношениях. Но напротив, (подвигаемые требованиями о церковной отчётности), будут трубить о своём преуспеянии, (при этом) отвергнув христианское развитие для духа, для вечности, для Бога» (Свт. Игнатий, там же, стр. 273).

Во всех этих трёх движениях, утвердившихся в современной Церкви, человек «непонятным и неприметным образом для себя развивает падшее естество, свою невещественную душу соделывает как бы вещественною; становится весь – грех, весь – плоть; отвергается Богом, как совершенно уничтоживший в себе цель, с которою он воззван Творцом в бытие из небытия». (там же, стр. 272).

Отсюда святитель Игнатий с великой скорбью продолжает упреждать верных, которые готовы соблазниться:
«Кто не приял внутри себя Царства Божия, тот не узнает антихриста (как не узнает эти три движения в Церкви как противные Христу); тот непременно, непонятным для себя образом, соделается его последователем. Второе пришествие Христово застанет его неготовым» (стр. 271).
«Господь сказал ученикам своим, что признаком кончины мира и близости второго пришествия Господня будет необыкновенное вещественное развитие. (Вместе с тем) своего полного развития достигнет грех, и тем он будет страшнее, и тем владычество его будет твёрже, (чем более видимым и уверенным) сохранится в народе церковном личина благочестия. В это время люди забудут Бога, забудут Небо, забудут вечность, и, в обольщении своём, как бы вечные на земле, всё внимание устремят на землю, на доставление себе на ней возвышеннейшего и неизменного благосостояния. Что может быть безумнее этого направления». (Там же, стр. 271, 273).

Такова человеческая религиозность, смешанная с падшим естеством, которая получает участием духа времени обширное развитие по всему лицу земли. В итоге она овладеет всем человечеством.

Иная религиозность, та, что подвигаема верою свыше, рождается не просто таинством крещения или последующими таинствами, но есть удел избранных Богом. У какой-то малой части человечества в глубинах индивида жива личность. Она может быть вызвана навстречу Христу, вызвана Духом Святым. Вы «живёте по духу, если только Дух Божий живёт в вас» (Рим. 8,9). И поэтому «не вы Меня избрали, а Я вас избрал». (Ин. 15,16), «Немощное мира и ничего не значащее избрал Бог»(1 Кор. 1, 27-28), «избрал вас ко спасению» (2 Фес. 2,13), «Израиль, чего искал, того не получил; избранные же получили, а прочие ожесточились» (Рим. 11,7). «Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие» (Кол. 3,12). Ибо «те, которые с Господом, суть званые и избранные и верные» (Откр. 17,14) «Званых много, но мало избранных» (Лк. 14,24). «В те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения; но ради избранных, которых Он избрал, Господь сократил те дни» (Мк. 13,19-20). Это те, кто «куплены дорогой ценою» (1 Кор. 6,20).