Путь к Богу

«Чем больше храмов, тем меньше тюрем»

О тюремном служении рассказывает Наталия Леонидовна Высоцкая

«Я вас очень прошу о. Петр. Смотрю вам в глаза и говорю. Скажите, если не будет возможности поместить реквизиты счета будущего храма, то нам никакой статьи не надо. Потому что для нас главное - собрать деньги на восстановление тюремного храма» - В этих словах вся Наталия Леонидовна Высоцкая. Я пришел к Наталии Леонидовне, чтобы взять интервью. Но интервью не получилось. На первый же вопрос о первых тюремных служителях она дала столь обстоятельный ответ, что места для других вопросов просто не осталось. Она открылась такой, какой я и ожидал ее увидеть: идущей к цели. Сейчас ее главная цель - храм в СИЗО-1 города Москвы «Матросская Тишина».

Протоиерей Феодор Соколов

Самый первый по зову сердца, когда еще не было никакого официального православного тюремного служения, в московские изоляторы пришел о. Феодор Соколов (погиб 21 февраля 2000 года). Примерно в это же время я через синенькую книжечку (Евангелие) пришла к Богу. Мой дед, протоиерей Николай, был священником, был арестован, содержался в одесском СИЗО в 30-е годы, а затем отбывал ссылку.

Известный Старец протоиерей Николай Гурьянов сказал: «Дедушка Коля тебя вымолил, чтобы ты от светской жизни адвоката пришла к христианскому служению». Я думаю все, что я делала и делаю, совершается по молитвам моих предков, ведь первый священник в моем роду стал служить у престола Божия 200 лет назад.

Знакомство с протоиереем Федором Соколовым произошло в 1990 году. До этого я почти полтора года сражалась с Евангелием – этой маленькой синенькой книжечкой, которую как адвокат внимательно изучала, находила противоречия, но постепенно я все больше и больше соглашалась с этой книгой. Затем поняла, что в ней написала Правда. И тогда мне захотелось пообщаться со священником, чтобы понять, чем я конкретно могу служить Богу. У меня тогда были средства, и я решила после событий в Нагорном Карабахе усыновить двух детей – одного армянина, другого азербайджанца, и тем самым доказать, что эти народы могут жить вместе без противостояния. Свою приятельницу спросила (она раньше вместе со мной работала в Тушинском райисполкоме): «Не знаете хорошего священника?»

Так я попала в храм Спаса-Преображения в Тушине. Меня попросили подождать, потом ко мне подошел высокий молодой человек в клетчатой рубашке и джинсах с перфоратором в руках: «Вы ждете о. Феодора? Я сейчас приведу себя в порядок». И я подумала: «Да, это мой священник! Такой активный. Сам стены ломает, храм расчищает». Мы тут же подружились с о. Феодором, и на следующий день я уже была у него дома. Посмотрела на его семью, тогда у него уже было 5 или 6 детей, познакомилась с его матушкой Галиной. И задала ему свой главный на тот момент вопрос: «Я не знаю, как делом послужить Богу. А не просто жертвовать деньги».

О. Феодор мне ответил, что надо что-то делать, что связано с моей профессией. И мы решили организовать Общество «Вера, Надежда, Любовь» во имя Святителя Николая Чудотворца для помощи заключенным. Тогда он мне рассказал, что посещает СИЗО-3 (следственный изолятор №3) и строит там храм. Хотя ему было трудно с деньгами, так как он уже восстанавливал огромный приходской храм в Тушино, но все же находил какие-то средства и на Никольский храм в СИЗО №3.

Архимандрит Трифон (Новиков)

Скоро я познакомилась и с другими, не боюсь этого слова, подвижниками, которые по зову сердца, выполняя завет Христа, стали посещать тюрьмы: с архимандритом Трифоном и архимандритом Никодимом. О. Трифон до сих пор занимается духовным окормлением в следственном изоляторе в г. Сергиев-Посад. С помощью владыки Феогноста и Троице-Сергиевой Лавры был возрожден дореволюционный тюремный храм иконы Божией Матери «Утоли моя печали», который создал еще преподобный Антоний (Медведев) (ныне следственный изолятор ИЗ № 50/8, г. Сергиев Посад, ул. Болотная).

«Белое братство» в тюрьме

Вскоре я поняла, насколько в тюрьме нужен священник. Впервые пришла в Бутырку в 1991 году и... О ужас! Выяснилось, что СИЗО регулярно посещает «Белое братство». Меня заместитель начальника изолятора проводил в 155 камеру, и как только я туда вошла, какой-то молодой человек бухнулся на колени и закричал что-то вроде: «Дэвис Мэри Христос!». Я, естественно, в недоумении. А заключенные говорят: «К нам батюшки из «Белого братства» ходят». Я: «Да это же секта!» Они не понимают: «Как секта? На них же крест есть». В тюрьме не понимали разницы между православным священником и представителем «Белого братства».

И молилась, чтобы в Бутырку стал ходить православный священник и стала искать такого священника. Все меня отпихивали: некогда сейчас этим заниматься. Наконец я попала к игумену Иоанну Экономцеву. Он мне тоже сказал, что у нас все загружены работой, но вот есть один батюшка, которого недавно ввели в штат. Может он сможет?

Протоиерей Глеб (Каледа)

Так я попала в двухэтажное здание напротив Данилова монастыря. Священник на мою просьбу ответил, что занимается с детьми и не может разорваться...
- Ни у кого нет времени! А у «Белого братства» время есть. Ходят, морочат голову заключенным.
- Как «Белое братство»? Завтра же идем в Бутырку!
Этим священником был протоиерей Глеб (Каледа).

Назавтра пошли в тюрьму в 155 камеру, и о. Глеб очень понравился заключенным. Настолько он был искренний, открытый и горячий батюшка, что тут же заключенные ему поверили и приняли: «Батюшка приходите к нам!» И администрация тоже очень хорошо к нему отнеслась. Я в тот день сделала первое фото о. Глеба в тюрьме, на котором он стоит и смотрит на бумажный иконостас в 155 камере. Так о. Глеб стал посещать Бутырское СИЗО и прикипел душой к заключенным.

6-й коридор Бутырки - Смертники

В то время я уже ходила в 6-й коридор к смертникам и попросила о. Глеба тоже приходить к ним. Митрополит Питирим прислал в наше Общество Библию в картинках, и мы раздали ее во все камеры 6-го коридора, где осужденные ожидали высшей меры наказания – смертной казни. Представьте себе, как широко тогда были открыты двери тюрем, что меня пускали в камеры смертников. Я ходила туда в сопровождении двух автоматчиков. Прошли с ними первую, вторую камеру, а в третьей или четвертой автоматчики уже начали выходить на время в коридор, ведь разговор с узником иногда затягивался.

В седьмой или восьмой произошло следующее. Там был здоровый такой мужчина. Мы заговорили о Страшном Суде и посмертной участи человека. И вдруг этот крупный человек стал падать на меня. Даже не падать, а как-то сползать вниз. Я его попыталась поддержать, тут подоспели и автоматчики. Оказалось, что у него случился эпилептический припадок. Это произвело на меня такое сильное впечатление, что я потом лежала с высокой температурой. Я молилась после этого случая Богу, чтобы Он меня укрепил. И Бог дал мне такой дар: не бояться узников, даже и смертников.

Так начиналось мое личное тюремное служение, мое служение заключенным

При общении с заключенными или осужденными первая задача, чтобы мой собеседник задумался о смысле жизни и о часе смертном, об искреннем покаянии, о необходимости для него исповеди и причастия. Более 10 лет по благословению Старца Николая (Гурьянова) я в первую очередь общаюсь с больными людьми. Я честно рассказываю узникам о своих болезнях: об удалении одной почки в связи с онкологией, о перенесенных трех операциях, и о том, что у меня нет никакой гарантии даже дожить до понедельника. «А у вас есть?» – спрашиваю я у собеседников. Оказывается, что и у них нет… Многие задумываются о себе, некоторые просят пригласить священника. Ведь лучше сейчас покаяться, чем уйти с грехами в вечность. И я стараюсь подготовить их к исповеди и причастию, рассказываю о своих грехах. А узник невольно задумывается о своих, осознает, в чем ему нужно каяться на исповеди.

Письменное благословение на тюремное служение наше Общество «Вера, Надежда, Любовь» получило еще в 1991 голу. Святейший Патриарх АЛЕКСИЙ второй в Храме Преображения у о. Феодора Соколова дал мне бумагу и сказал: «Это письмо будет вам ключом от множества дверей». Так оно и было.

Храм в Бутырках с Божией помощью восстанавливался силами наших жертвователей и добровольцев, а служить в нем было некому. Пошла к владыке Арсению и сказала, что на служение в такой огромный следственный изолятор надо минимум 10 священников. Владыка удивился: «Где я возьму десять священников?» И не хотел больше со мною разговаривать. Но я не уходила из его кабинета, ведь я пришла просить не за себя, а за узников. Прошло несколько минут молчания, и потом он стал перелистывать какую-то книгу и называть имена священников. Так сформировался первый состав тюремных священников Бутырки. Среди них были известные священники: о. Владимир Жаворонков, о. Николай Ведерников и другие… Некоторые священники буквально сразу отсеялись. Заключенные очень хорошие психологи – их не обманешь. Либо открывай свое сердце, либо не ходи в камеры. Так некоторые вошли и тут же ушли. Их не приняли… А другие долгие годы ходили в тюрьму (некоторые уже отошли ко Господу).

Отец Николай Ведерников прикипел душой к 6-му коридору (о. Глеб к тому времени уже скончался). Он и его матушка стала переписываться с узниками, смертная казнь которым была заменена пожизненным лишением свободы. Скольких людей к Богу привели…

Мне нужен архитектор

Протоиерей Николай Матвиенко сначала служил в Новодевичьем монастыре, потом стал настоятелем Скорбященского храма на Большой Ордынке. Он был одним из самых трудолюбивых тюремных священником. Захожу в храм в Бутырке и вижу его с половой тряпкой – пока их дождешься, я быстрее помою. Никогда ни в чем не отказывал. Как-то прислали от о. Николая Гурьянова огромное количество Евангелий. И мы разносили их по камерам столичных изоляторов, даже и по колониям развозили.

Отец Николай не только был старшим священником в Бутырке, но и помогал создавать храм в женском СИЗО-6 "Печатники". Пришла я к начальнице Светлане Ивановне, этот изолятор тогда только открывался, ремонтировался:
- У вас здесь не только женщины, но и мамочки с детками будут. Нужен храм.
- Где я вам сделаю храм? Это же государственное учреждение Уголовно-исполнительной системы!
- Давайте найдем малюсенький участочек.

Пригласила о. Николая Матвиенко, облазили с ним весь изолятор. И выбрали местечко в одной из башен под лестницей. Через некоторое время я вновь пришла к Светлане Ивановне. Та сидит грустная:
- Генерал кулаком по столу стучал: что я тут богадельню развела. Говорил, что меня уволит. Тем более ведь нет никакого проекта, только одна авантюра.

Возник вопрос: кто сделает проект, где взять архитектора? Пошла я к иконе Божией Матери «Всех скорбящих Радость», что на Большой Ордынке. Молюсь перед иконой, плачу: «Матерь Божия, помоги мне найти архитектора». Спускаюсь от иконы по лесенке. Внизу стоит мужчина:
- Что Вы так плачете?
- Мне нужен архитектор! - резко говорю ему в сердцах.
- Так я же и есть архитектор! - изумляется он.

Это был Алим Викторович Репетий, заслуженный архитектор России. Он и сделал проект тюремного храма для женщин. Сделал очень здорово и безплатно. Когда я его впервые встретила в храме, он был еще некрещеный, потом его о. Николай Матвиенко крестил. И оказалось, что имя Алим есть в православных святцах.

Когда возник вопрос о восстановлении храма в СИЗО-1 «Матросская Тишина» во имя все той же иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», он согласился безвозмездно сделать эскизным проект и этого храма, но скоропостижно умер. Проект сделала его дочь Оксана и опять же безплатно.

Благословение Старца Николая (Гурьянова)

В Бутырке два месяца лилась дождевая вода в храме (Наталия Леонидовна показывает фотографию). Почему-то сняли крышу, а я об этом не знала, сильно болела. Думаю, хотели, чтобы церковное здание пришло в аварийное состояние и потом его ликвидировать. Тогда еще храм располагался на чердачном этаже. Я писала всем: министру МВД, начальнику всех мест лишения свободы России, Патриарху и т.д.
– Помогите, храм разрушают!

Сердцем чувствую, что все впустую, не доходят письма до адресатов. И я по малодушию решила закрыть Общество «Вера, Надежда, Любовь» и просто жертвовать деньги на тюремное служение.

Но все же возникла мысль съездить к о. Николаю на остров Залита в Псковском озере, который прислал нам Евангелия, получить у него благословение и рассказать, как храмовое здание разрушают. Приехала я на остров Залита – Большая Толба. Стоит толпа народа у крыльца – ждет о. Николая. Он вышел на крылечко, повернулся к нам и кричит:
- Наташка! Наташка! Иди сюда!

Я и не сразу поняла, что это он ко мне обращается. Народ потом расступился, пропустил меня, и мы с о. Николаем зашли к нему в домик на верандочку. Много говорили с ним обо всем: о тюремном служении, о моей болезни. В конце он сказал: «Я тебя не благословляю прекращать дело, нужное Богу. Иди вперед и ничего не бойся. Я буду о тебе молиться». И еще сказал, что сам по-настоящему пришел к вере в тюрьме, и тюрьму никак бросать нельзя.

В СИЗО-1 города Москвы «Матросская Тишина»

Когда в Бутырке тюремное служение стабилизировалось, и бутырский Покровский храм стал восстанавливаться, мы ушли на еще более тяжелый участок: в больницу для заключенных в «Матросскую Тишину», где сейчас и трудимся. Там есть все: и туберкулез, и СПИД, и другие тяжкие болезни и инфекции. 12 лет там служит протоиерей Сергий Киселев, помогает ему священник Александр Слесаренко и другие очень хорошие тюремные священники. А мы там уже более 20 лет.

Из камеры, размером в 64 кв. метра, сделали домовую церковь для туберкулезных, затем появилась Никольская часовня для 7-ого больничного корпуса. Она очень маленькая и узкая, но туда можно носилки с больным занести. А раньше даже тяжкоболящих и умирающих приходилось исповедовать в тюремном коридоре. В коридоре ходят люди, кричат, ругаются. Хлопают двери, лязгают запоры, а тут у человека принимают последнюю исповедь...

Хотя сейчас в «Матросской Тишине» есть две маленькие домовые церкви, но узники из большинства корпусов изолятора не имеют возможности посетить Дом Божий, так как из одного корпуса в другой подследственных водить нельзя. Поэтому уже семь долгих лет идет борьба за восстановление отдельно стоящего храма. Недавно по благословению Святейшего Патриарха КИРИЛЛА строительство этого тюремного храма включено в Программу «200 храмов Москвы».

Тюремный храм в «Матросской Тишине» был освящен 17 декабря 1850 года и имел колокольню, о чем мы узнали из книги П.Г.Паламарчука «Сорок сороков». После воссоздания храма, заключенных будут приводить в него по подземным и надземному переходам. Через центральный вход будут входить в Дом Божий сотрудники изолятора и осужденные отряда хозяйственного обслуживания.

Немаловажно, что новый проект также предусматривает колокольню. Заключенных много, не все смогут попасть в храм, но колокольный звон будут слышать все. Шейх Равиль Гайнутдин, председатель Совета муфтиев России, председатель Духовного управления мусульман европейской части России, сказал: «Мы, мусульмане, рады любому новому храму. Чем больше храмов, тем меньше тюрем. В каждой камере есть и христиане, и мусульмане, и атеисты. Все мы дети Божие, и нам всем очень нужно добиться взаимопонимания».

Нас не забывают и наши владыки, и несмотря на то, что у нас не просто следственный изолятор, а тюремная больница, - не только бывали в больничном храме, но и обходили камеры, где содержатся туберкулезные больные. У нас были и архиепископ Евгений Верейский и епископ Тихон Подольский…

Когда я оглядываюсь назад, все, о чем тут я говорила, складывается воедино, и я вижу, как Господь помогает тем, кто в узах, и тюремному служению. И иначе и быть не может, ведь Он сам был узником, да еще и невинно осужденным. Скоро Великий Пост, и перед ним мы снова услышим слова: «… В темнице Был, и вы пришли ко Мне»...

«В темнице Был, и вы пришли ко Мне»

Я непоколебимо верю, что с Божией помощью и нашими общими усилиями тюремный храм будет восстановлен. Во время праздников на Рождество и Крещение в храмах Москвы розданы тысячи Информационных буклетов. Мы обошли все камеры «Матросской Тишины», раздали Обращения к заключенным с просьбой внести свою посильную лепту. Прихожане Москвы, узники, а также их родственники уже стали перечислять свои добровольные пожертвования.

На днях разговаривала с главным бухгалтером Фонда «Поддержки строительства храмов города Москвы». Она сказала, что на счет храма по адресу: ул. Матросская Тишина, дом 18, стало поступать большое количество малых пожертвований. Слава Богу! Одно пожертвование даже пришло из Пермского края. Низкий поклон этому доброму человеку и всем, кто обратил на богоугодное дело свое милостивое внимание.

Первым на просьбу об информационной поддержке откликнулась «ВЕРА - Светлое радио». На его сайте в разделе: «Дело дня» есть страничка о храме в «Матросской Тишине». Там же можно послушать "Светлый вечер с Алексеем Васильчуком, Натальей Высоцкой и Франциской Рих (27.05.2015)". Разговор шел о благотворительности, о помощи заключенным и о том, зачем нужно открывать храмы в тюрьмах. Юридические лица смогут получить всю необходимую информацию и реквизиты счета, позвонив Наталье Леонидовне по контактному телефону 8 (916) 119-0138 (звоните с 10:00 до 19:00) - Наталия Леонидовна Высоцкая.

Денег у Наталии Леонидовны Высоцкой нет, меценатов и инвесторов тоже. Когда она услышала, что на строительство храма нужно будет собрать около 80 млн. рублей, ей чуть не стало плохо. Но я почему-то уверен, что храм будет. Я почти три часа беседовал с Наталией Леонидовной, и этого времени вполне достаточно, чтобы приобрести эту уверенность.

Диакон Петр Пахомов
Опубликовано также во вкладке "Добрая воля" журнала "Фомы" за март 2014

 

---

 
PS   В 2018 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил чин освящения закладного камня тюремного храма на территории СИЗО-1. Храм СИЗО-1 «Матросская Тишина» во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» введен в эксплуатацию и благоукрашен к Пасхе 2020 года (19 апреля). Храм построен на добровольные пожертвования.