Как «Поп» стал священником   

Известный православный писатель Николай Блохин несколько месяцев назад рукоположен во священника. Теперь он - отец Николай. Его служение началось далеко - в Комсомольске-на-Амуре. И паству он себе выбрал не простую - окормляет колонию строго режима ФКУ ИК-7 УФСИН России по Хабаровскому краю. Это не случайно: в свое время отец Николай и сам был узником - его посадили в тюрьму за распространение православной литературы. Арестанты прилепили к нему кликуху «Поп». «Пророчески получилось…» - смеется отец Николай.

- Верующий человек в пожилом возрасте обладает уже немалым духовным опытом, а принятие священства - это серьезный поворот. Чего Вам недоставало в духовном опыте всей предыдущей жизни?

- Служения священника. И именно того, что обретается в Таинстве священства - особой благодати. Ее я и обрел. Духовный опыт мирянина, каким бы глубоким он ни был, - это не всё... Священническое служение - отдельный опыт. И мирянин никогда, в том числе и в тюрьме, не сможет сделать того, что сможет сделать священник.
Ведь заниматься тюремным служением я собирался давно. Но с кем бы из архиереев я ни говорил о моем рукоположении и окормлении тюрем, все спускалось на тормозах. Да и мало ли чего я тогда хотел…
Важно, что теперь мне предложили стать священником - и я не отказался. Поворотным моментом стало внезапное знакомство с владыкой Николаем, епископом Амурским и Чегдомынским. Он очень серьезный человек и сразу мне понравился. Видимо, я ему тоже. Тем более он читал мои книги. Он предложил: «Давайте?», и я ответил: «Давайте!» И вот я мгновенно в Комсомольске-на-Амуре.

- В чем для Вас особенность тюремного служения?

- Я для осужденных «свой» - и все это понимают. Я ведь и сам в свое время сидел в тюрьме. Поэтому теперь, конечно, вижу осужденных насквозь. И они меня тоже. Врать тут не получится.
Я уже начал служить «на семерке» - колония строго режима № 7 в Комсомольске-на-Амуре. Храм во имя прп. Саввы Освященного там построен зеками и по их инициативе. Литургию я служу каждый день. Всего на территории епархии - четыре колонии. По полторы тысячи человек в каждой.

- Если бы Вас просили дать одно главное наставление осужденным, что бы Вы сказали?

- «Братва, вы сидите не за то, что следует по статье, а за свои старые грехи». И это не просто мораль или красивые слова. Это правда. Большая часть из тех, кого я окормляю, осуждена, конечно же, по закону, но перед Богом наказана не по закону, а по совести. Несколько огрубляя, можно сказать, что идет «накрутка» - как раз за те грехи, которые они совершили, о которых правосудие не узнало и которые даже иногда бывают юридически неподсудны… Это все довольно хорошо известно, но когда я стал священником - столкнулся с этим вплотную. Приходится объяснять, что невиновных среди осужденных нет.

- Что для вас оказалось неожиданным в священническом служении? С чем вы не ожидали столкнуться?

- Меня рукоположили 12 апреля 2012 года. Приблизительно четыре месяца назад. Я понимаю, что, учитывая мой возраст, времени мне отведено немного. Буду относиться к нему более внимательно. Меня поражает расположение людей, которых я встречаю как священник. Иногда кажется, что верующих на зоне больше, чем на свободе. Получается, чтобы начать читать нужные книги, надо сесть в тюрьму. Чтобы познать Христа, надо сесть в тюрьму. Не для всех, конечно, - для некоторых. На воле многих держат старые привычки - и не дают сделать шаг к Богу.

- Может ли, с Вашей точки зрения, тюрьма исправить человека?
- Исправить может Церковь. Ведь исправить - это значит привести к покаянию. Чтобы вновь не совершить преступление, нужно хотя бы маленькое раскаяние. Понимание того, что даже самое малое преступление - это шаг в ад. А такое понимание может дать только Церковь.

Конечно, какой-то процент бывших заключенных всегда будет возвращаться к своим старым грехам. Но Церковь может этот процент уменьшить. Хотя и среди революционеров много было крещеных…

Но сейчас я вижу перед собой людей, которые на зоне впервые узнают о том, что можно креститься, что существует Литургия, что есть священник, который учит другому - не тому, к чему они привыкли. Наше общее покаяние способно помочь вернуть осужденного в общество, а народ - в церковь.

- Есть мнение, что служение священника на обычном приходе «поддерживает» его тюремное служение и технически, и морально. Но есть и противоположная точка зрения: окормление тюрьмы должно быть основным и единственным служением священника. Как Вам кажется?

- Тюремному служению надо отдавать всего себя. Совмещать с чем-то еще практически невозможно. К тому же священник должен понять свое предназначение: это ли его призвание? Нельзя скомандовать: «Иванов, Петров, Сидоров - завтра пойдете служить в тюрьму». Я выбрал именно этот путь осознанно. И мне нужно многое успеть.

Беседовал диакон Петр Пахомов

 
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: Николай Владимирович Блохин, писатель. Родился в 1945 году, 21 декабря. Был чемпионом ДСО «Динамо» по самбо. В 1979-м по благословению своего духовника иерея Димитрия Дудко и владыки Питирима занялся печатью и распространением православной литературы (подпольным "самиздатом"), которая тогда была под запретом.

За это был осужден в 1982 году на три года лишения свободы. Потом за религиозную пропаганду в МЛС срок продлили. Писателю пришлось побывать в четырех тюрьмах и пятнадцати лагерях. Даже свою первую повесть - «Бабушкины стекла» - Николай Блохин написал в следственном изоляторе Лефортово (Федеральное Казенное учреждение СИЗО № 2 ФСИН России, а в то время СИЗО КГБ СССР). После четырех лет заключения, в 1986-м, писателя освободили: в стране начиналась другая жизнь, и то, за что его осудили, больше не считалось преступлением.

Член Союза писателей России, неоднократный лауреат премии «За лучшую книгу года». С апреля 2012 года - священник Русской Православной Церкви (рукоположен в Великий Четверток).

Приписан клириком кафедрального Ильинского собора г.Комсомольск-на-Амуре, руководитель епархиального Отдела по тюремному служению Амурской епархии.