Путь к Богу

«В этом году сбылась моя давняя мечта побывать в Ильинском скиту. Собственно, я там бывал и ранее, но тогда по-туристки: проездом на машине. Каким-то образом ловкий Валера, не без помощи, вероятно, не очень тощего кошелька, уговорил кого-то в Пантелеймоновом монастыре предоставить нам на пару часов машину, и мы заехали в Ильинский скит. Тогда впечатления это не произвело. Более примечательной оказалась встреча с группой из Польши. Об этом я написал когда-то в одном из рассказов. В этот раз я специально подгадал к празднику Святого Илии, вечером меня любезно подвез до скита отец Артемий, как здесь говорят, геронта келлии святого Никодима Святогорца. Конечно, было не очень удобно быть на бдении со всеми вещами, с рюкзаком и сумкой, но я просто бросил эти вещи у входа и до конца бдения ими не интересовался.

Скит оказался расположен весьма интересно. Теперь я воочию увидел, что он первоначально замышлялся как небольшая отшельническая обитель. Расположен он над обителью Пантократор и на монастырь открывается отличный вид. Сверху он закрыт горой и создается впечатление особой тишины и уединенности. От Кареи идти пешком - видимо, не так далеко, впрочем, мы это установили экспериментально. Но никаких тропинок, которые так хорошо сокращают афонский путь, я не заметил. К монастырю идет дорога, которая выходит на открытое место - прямо над морем задолго до монастыря. Она отлично отреставрирована и имеет весьма аккуратный вид, такая своеобразна галерея, тянущаяся по горе на высоте нескольких сот метров.
И сам скит производит вид очень ухоженный, что вкупе с надписью крупными буквами над вратами создает впечатление, что эта забота происходит от того, что этот скит вполне незаконно был отобран у русских иноков. Было это по афонским меркам не так давно, но кто-то видимо, очень позаботился, чтобы убрать русский след. Вот и знаменитый источник Варлаама оформленный с большой любовью. По нему видно, как греки ценят питьевую воду. Небольшая колокольня, в которой неизменная афонская телефонная будка, которая, как всегда придает элемент несерьезности этой обители с достаточно драматичной историей.
И еще штрих. Колоколами на этой колокольни, почему-то я уверен - русскими, управляют весьма забавно с земли. Зачем тянуть веревки от земли? Неужели не хватает братии, чтобы раза два в день подняться на колокольню? Впрочем, если это так трудно, можно звонить гораздо реже.
И только несколько икон, которые нельзя было убрать или заменить. Так только они (а между ними две чудотворные иконы) напоминают, что монастырь был русским.

В эту поездку меня удивило, что мое присутствие где-либо - вообще вызывало мало интереса. Обычно привяжется кто-нибудь из русских паломников, еще плохо ориентирующийся на Афоне, и пытается завязать знакомство. Здесь на бдении было очень мало русских. В основном греки. Но и те, кто были из русских, вообще не обращали на меня внимания. Некоторых я знаю по причудам своей памяти. Вот высокий - то ли молдаванин, то ли украинец отец Пантелеймон, бывший монах Пантелеймонова монастыря. Я его когда-то встречал еще в русском монастыре. Он, очевидно, неустроен и скитается по обителям. Я его довольно часто встречал во время своего пути. Были еще и незнакомые русские миряне.

Мною заинтересовался разве что, если не ошибусь, отец Филимон, которого очень хорошо описал в своей книге Михаил Талалай. Я купил у него описание скита, творение их архимандрита. Не очень ценную по содержанию, но богатую высококачественными иллюстрациями. И не надо говорить, что автор не акцентировал особенно внимание на русском периоде истории. Мы с ним обменялись парою фраз. Он по законам гостеприимства предложил мне кровать, что мне показалось не нужным в виду неумолимо приближавшегося начала бдения. Я не могу сказать, что в этом храме было особенно много народа на бдении. Вероятно, играло роль, что и сам храм, хоть и меньше Андреевского собора, - достаточно велик. Поэтому вполне хватило на всех молящихся стасидий, в которых, приложившись к иконам, поначалу заняли место греки. Увы, русских на празднике в этой малороссийской обители практически не было, не было и представителей других русских обителей. А такими гостями очень дорожат на таких бдениях. Был греческий архиерей, но он не прибавил празднику торжественности.

С самого начала я решил, что не буду выходить из храма до конца литии. Но мне с этой задачей справиться не удалось. Бдение совершалось нарочито медленно. Пел хор мирян, видимо - профессионалов. Они не блистали партерным пением, но пели красиво. Были хорошие голоса. Но очень быстро мне эта красота надоела. Мелодии были протяжные и удивительно заунывные. Такое однообразие, признаться, утомляло, а еще и сознание того, что если бы я даже был бы великолепным знатоком греческого языка, я в таком исполнении мало бы что понял. И пришлось бы наслаждаться, как и сейчас - одною красотою пения, которое, так скажем, на любителя.
Хотя все происходит не как в наших храмах, но я не выдержал такого, как мне кажется странного момента, когда хлебы на столике были попросту оставлены в притворе храма и диакон и другие клирики просто куда-то ушили отдыхать, пока хор продолжал свое заунывное пение. Вообще в середине бдения храм попросту опустел, а у алтаря замечались фигуры сидящих на стульчиках, вероятно служащих, клириков. Я сделал несколько кругов вокруг собора и в глубокой темноте рисковал наступить на буквально валяющихся монахов, поверженных сном. Некоторые спали на скамейках. Но таких тоже было немного, вероятно, большинство разошлось по кельям.

Литургия внесла в службу оживление, появились паломники. Наступило утро, храм наполнился дневным светом. Но как я неоднократно это замечал, уже к концу бдения впадаешь в какое-то состояние, видимо, крайней усталости, что какие-то моменты просто стираются из памяти. Так-что помню только, что отведав антидора, оказался на площади перед храмом.

Трапеза прошла в довольно тесном помещении. Была довольно скудна, что подчеркивает аскетический характер братии. Выступили дикей и владыка, и я был очень им благодарен, что говорили не очень долго. Так как уже надо было думать об отходе или отъезде. Мне как–то привычно, что обители, в которых бывают праздники, думают об отъезде своих гостей. Тут я встретил молодого русского парня, который был весьма озабочен такими же проблемами. Мне в этот день нужно было уехать в Уранополис, поэтому никак нельзя было опоздать на автобус в Карее. Мой знакомый получил от архандричного маловразумительный ответ: то ли будет машина, то ли нет, и бросился бежать в Карею. Гораздо мудрее оказались некоторые греки. Они уже на выходе из обители подкараулили русского монаха и взялись ему помогать и при этом стали тормозить все машины. Вполне естественно, что вероятность, что их подвезли бы греческие монахи мала – другое дело, когда они помогают монаху. В этом сказывается вековая мудрость греков. Мне удалось тоже подъехать до Кареи, и там я встретил взмыленного юношу, который пробежал весь этот путь пешком. Вообще греки как-то странно стали относится к транспорту. Мол, наше дело сторона, и если тебе нужно - можешь по телефону - ведь мобильные теперь есть у всех - и заказать такси в Карее.