Путь к Богу

Как-то случилось мне быть на празднике святого Пантелеймона в нашем монастыре. Я приехал за несколько дней, и встреча была не слишком радушной – монастырь был закрыт для паломников. В афонских монастырях существует такая традиция: примерно за месяц до панигира, главного праздника монастыря, он закрывается для паломников и идет усиленная подготовка к празднованию. Я помогал, как мог, в архондарике.

Перед самим праздником любой афонский монастырь переполнен молящимися. И трудно, конечно, для всех найти место. Но для меня нашлось, так как я появился загодя. Я занимал небольшую келью, рассчитанную, впрочем, на двоих. Но келья была столь мала, что вдвоем одновременно сидеть было затруднительно, если человек сидит на своей кровати, то коленями упирается в кровать своего соседа.

И вот ко мне подселили Маркуса. Им оказался очень радушный грек-преподаватель. Мы говорили, я помню, на смеси русского, немецкого и греческого. Был он уже пожилой, думаю, лет около шестидесяти. Жил на небольшом острове рядом с Уранополисом. И прожил там всю свою жизнь. Он хорошо помнит русский монастырь еще в военные годы. Немецкие войска тогда оцепили узкий перешеек, соединявший Афон с материком. Говорят, что они сделали это якобы по просьбе афонских монахов, которые испугались, что партизаны, среди которых конечно окажутся женщины, будут искать для себя убежище на Афоне. Как это уже не раз бывало в истории, внешние смуты пригоняли на Афон женщин. А может, немцы сами решили перекрыть путь партизанам. Кто знает? Но, так или иначе, меры были приняты. Но оказались они чисто немецкими.

Дело в том, что оцепление предохраняло афонцев не только от партизан, но и от всякого контакта с миром, после чего на Афоне начался сильный голод. И отец Маркуса подвозил продукты в русский монастырь с соседнего острова. С тех пор, он сам очень почитает Пантелеймонов монастырь и каждый год приезжает на праздник.

Потом Маркус мне сообщил, что у него знакомый русский генерал и этот генерал тоже всегда приезжает на праздник и гостит у него несколько дней. На празднике он показал мне этого генерала, я его видел только мельком и так и не узнал, что это за русский генерал. Торжественная служба отвлекла меня, и не дала состояться этому важному знакомству.Но тут не посетуешь на суету, служба в любом случае важнее.

Потом я заметил, что греки возраста Маркуса гораздо лучше относятся к русским, чем молодежь. Вроде теперь мы стали демократичными, богатыми и услужливыми, а любят нас гораздо меньше. Но самое интересное, что мы и сами себя не очень любим. И это все потому, что мы ничего не знаем о других.

Например, та же Греция пережила многое в XX веке. Но об этом, в отличие от нас, греки предпочитают помалкивать. Двоякая роль во время Первой мировой войны, малоазийская авантюра, где греки проявили себя не маменькиными сыночками и любителями античности. Беда только, что их оказалось мало и не хватило сил занять Константинополь, и когда Ататюрк опомнился, то смог совладать с ними. Затем весьма жестокие годы внутренний борьбы. И в эти годы многие сели за решетку. Тут и борцы против нового стиля, тут и коммунисты. Но в отличие от нашей страны здесь сажали не коммунисты, а коммунистов, поэтому это как-то забылось.

Очевидно, гонения на коммунистов были сильны,если правительство Советского союза прибегало к весьма необычным мерам. Так афонский иеромонах Евгений, который уже успел оказаться в Гулаге, был неожиданно обменен на греческого коммуниста и отправлен в Грецию. Затем Вторая мировая война, в которой греки отнюдь не сидели сложа руки. Даже выдворили из страны итальянцев, а перед немецкой силой не устояли и активно партизанили весь период оккупации.

Интересно, что в период Второй Мировой войны Афон едва не стал болгарским. Ведь Болгария была союзницей немцев в эту войну. Так славяне едва не решили в свою пользу давний спор об Афоне. И поэтому мне смешно слыщать националистический бред, исходящий даже из уст греческих монахов, что революция в России была промыслительной и избавила Афон от русской оккупации.

После того, как коммунисты заняли всю территорию Греции, то пришлось с американской помощью их довольно жестоко выбивать. Сколько крови пролилось в эти годы – никто не знает. Конечно, меньше чем в России, но в процентом отношении, - кто знает. Кстати, мне объяснил как-то один профессор, что в Греции коммунистами были те, кто верно следовал за Россией, им не столько был важен строй, сколько союз с Россией. Не знаю насколько это правильно, но что-то в этом есть.

Теперь в Греции нет коммунистов, но очень любят Западную Европу. В последние столетия греки метались между англичанами и русскими (хотя были и немецкие симпатии), очевидно, выбрали Англию. Но есть и те, кто предпочли Россию, как Маркус, но они представляют собой, увы, старшее поколение.