Путь к Богу

Из моей группы на ФБ "История Святой Горы Афон"
Павел Троицкий - Администратор · 8 мин.

Ко дню памяти иеросхимонаха Феодосия Карульского из книги "Афонские встречи". "Вот и сама келья старца Феодосия. Здесь Троицкий храм. В прошлом году мы удачно попали на воскресную литургию, совпавшую с днем преп. Серафима Саровского. Служили наши русские отцы, временно проживавшие там. Подходя к этой келье, невольно вспоминаешь слова из книги Маевского. Человеческая память, бывает капризной, бывает непокорной, но иногда срабатывает вовремя и приносит нам неожиданную радость. Это описание старца открывает нам все, что может и должно быть открыто: «За калиткой послышались старческие шаги, прогремел отодвигающийся засов – и вслед за тем, на фоне темнаго четырехугольника открывшейся дверцы, появилось перед нами прекрасное лицо старца-пустынника, одно из замечательнейших человеческих лиц, какия мне когда-либо приходилось видеть в жизни... Оно было чистым, открытым, обрамленными белыми, как лунь волосами головы. С такой же белою бородою, ниспадавшею на ветхую монашескую ряску. Но что было самым замечательным, самым чарующим на этом светлом старческом лице, – это лучистые и ясные глаза, которыми он как бы обнимал и привлекал к себе всякого приближавшегося. Привлекательна была и его добрая, детски ласковая улыбка, как бы озарявшая все вокруг каким-то нездешним тихим светом, не имевшим ничего общего со светом солнечным, щедро лившимся на прекрасную афонскую природу».
Келья о. Феодосия в период его жизни на Каруле стала как бы местным центром. Кто бы не посетил эти места, обязательно оставлял описание своей встречи с о. Феодосием. Будь то писатель Зайцев или униатский монах. Но, к сожалению, эти описания мало что говорят об о. Феодосии.
О. Феодосий родился в 1869 году в Саратовской губернии в крестьянской семье. По окончании учебы в сельской школе Василий (таково было его мирское имя) был взят на казенный счет в духовное училище. С этого момента начинается путь, которым прошли многие образованные русские иерархи, происходившие из крестьянства. Образование свое старец закончил в Казанской Духовной академии. Затем пять лет был инспектором в Вологодской семинарии, но после оставил мир и ушел на Афон. Здесь началось другое серьезное и продолжительное учение. Старец поведал своему ученику, схимонаху Никодиму, о своей борьбе только с одной страстью – гневом. На Афоне о. Феодосий (тогда еще Феофан) пошел путем русского келиотского монашества и поступил в знаменитую келью свят. Николая, именуемую здесь Белозерка. Три года он прожил здесь, неустанно борясь со своей страстью –гневом,и видел, что не мог победить ее. И старец отправился иеросхидиакону Лукиану, проживавшему в келье близ Пантелеймонова монастыря. Этот диакон, известный в Пантелеймоновом монастыре как живописец, ученик самого духовника Иеронима, был достоин такого выбора, потому что был очень суров по характеру, и послушничество у него было лучшим способом обрести смирение. Новый послушник старался терпеть все, но иногда впадал в уныние и слышал: «Ну, что ты нюни распустил». Выдержать будущему старцу удалось только полтора года.
Дальше путь его лежал на Капсалу, место рядом с Карей, где и по сей день живут отшельники и келиоты. Здесь он проводил настоящую подвижническую жизнь, вкушая немного супу с сухарями и держась безмолвия. Но когда он по обыкновению спрятался от посетителей, то вдруг услышал через дверь слова иеромонаха из Андреевского скита: «Не усидишь ты в своем безмолвии – где твоя любовь к ближним?» О. Феодосий задумался. Он решил осилить тот путь, которым не смог пройти – снова вернулся к о. Лукиану. На этот раз он выдержал только полгода. Старался все терпеть, но не выдержал: «Врачевахомъ Вавилона и не исцеле», – говорил его старец.
Подвижник отчаялся: понял, что не может выдержать настоящего послушания, и решил испробовать братское житие, которое есть первая ступень к жизни отшельнической. Он организовал на Капсале нечто вроде маленького скита из трех монахов, которые каждую неделю из своей среды выбирали старшего и слушали его как игумена. Но самодельный скит скоро развалился. И подвижник решил проводить самостоятельную жизнь по-отшельнически, но прибегая к духовным советам старцев. Одним из таких старцев, к которому обращался о. Феодосий, был иеросхимонах, по имени тоже Феодосий (+25 мая 1903 г.), известный на Афоне не только своим происхождением, но и своей монашеской жизнью. Этот о. Феодосий был грузин и жил в грузинской келье апостола и евангелиста Иоанна Богослова Иверского монастыря. В мируон был князем Теодором Георгиевичем Эристовым. Его род уже сделал в древности немалое приношение Афону. Во времена преп. Афанасия у него в послушниках были знатные грузины, основавшие еще при его жизни Иверский монастырь. Первым был инок Иоанн (Варасваче), знаменитый полководец иверского царя Давида Куропата, вторым – его сын, в монашестве Евфимий и, наконец, третьим – князь Торникий, из рода которого и происходил грузинский инок. Князь Торникий вошел в историю Афона тем, что по приказу греческой императрицы и по благословению преподобного Афанасия вынужден был переменить рясу на доспехи и вновь стать на время полководцем4. Но победа была одержана, и князь снова вернулся в обитель, где и окончил свое земное странствие. Его далекий потомок, старец, известный духовник грузинского братства, закончил свой жизненный путь рядом с Иверским монастырем.
Наш же иеромонах Феофан прожил на Капсале, поучаясь у старцев несколько лет, будучи вынужден часто менять кельи. Как-то он услышал, что в скиту Василия Великого, где начинал свой монашеский путь преп. Паисий Величковский, есть старец, преуспевший в непрестанной молитве. Русский монах переселился на Катунаки и обрел великого учителя молитвы исихаста Калиника. Закончил свое странствие по афонским кельям о. Феодосий на Каруле. Здесь ему было суждено прожить достаточно долго, до самой смерти. Переселился он на Карулю в 1914 году, а отошел ко Господу 2 октября 1937 года. Троицкая келья была построена на деньги, полученные от игумена Пантелеймонова монастыря Мисаила. Второй придел освящен в честь Покрова Божией Матери. По просьбе жертвователей также особо праздновалась память преп. Сергия Радонежского и преп. Афанасия Афонского (5 июля ст.ст.). Освящена она была в 1917 году.
Очевидно, что период споров об Имени Божьем застал о. Феодосия на Катунаках. Ему пришлось сыграть немалую роль в этих спорах. Именно он ознакомил старца-безмолвника Каллиника с существом этих споров. О. Каллиник написал небольшой труд по поводу споров об Имени Божьем, который, по преданию, так понравился нашему императору Николаю II. Ни мне, ни моим спутникам не довелось читать трудов самого о. Феодосия по этому поводу, но знаем, что ему была пожалована грамота от Священного Синода и подарен в благословение образ Всемилостивого Спаса. Однако составленную им книгу в защиту старого стиля нам довелось держать в руках. Называется она «Учение Православной Церкви о Священном Предании и отношение ея к новому стилю». Автор не указан, а написано, что составлена она афонскими ревнителями благочестия. Спасибо о. Феодосию за этот труд.
После отца Феодосия здесь подвизался и его ученик Никодим, тоже известный русский старец, особенно почитаемый в русском зарубежье. В одном из своих рассказов Маевский описывает своего молодого проводника, указывавшего ему путь к старцу Феодосию. Он был «как коза перепрыгивающая с камня на камень». Но прошли годы в подвиге и молитве, и он сам стал известным старцем, к которому обращались за советом и помощью многие американские иерархи. Кончину этого святого старца описывает Павле Рак в своей книге «Приближения к Афону». В конце жизни Бог даровал ему немощи, которые старец воспринимал как благодать. Старец забыл все: и свое далекое прошлое в России, и многое из своей прежней афонской жизни, и даже все молитвы, так что для него осталась только одна молитва: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». И этих слов ему было вполне достаточно. Это наука и для нас, надеющихся в многословии своем быть услышанными". Позже мне довелось ознакомится в библиотеке РПМА с ценнейшей рукописью о. Феодосия по истории монастыря на 284 листах, посвященной непростым страницам новой истории монастыря. Рукопись была издана в 2000 году в журнале "К Свету" и давно уже стала библиографической редкостью . На рукописи подпись самого митрополита