«Диаконское искусство»

О том,что у меня бас и хорошие перспективы при правильной постановке голоса,
мне ещё в школе говорил один мой приятель…

Когда стал ходить в храм на службы, то тихонько подпевал, стоя за клиросом. Думаете, что никто тебя не слышит? А нет, как раз-то в храме любое параллельное хору пение очень даже слышно, и меня вычислили. Но вместо того, чтобы наказать, пригласили на клирос. Вот тут-то я и пожалел, что не слушался маму, которая всеми силами пыталась меня, тогда ещё лопоухого второклассника, заставить играть на пианино. Я принципиально и категорически отверг все её попытки:
- Танкистам не нужно играть на пианино!
- Ладно, - в конце концов устав от наших баталий сказал папа:
- Танкист, да ещё с боевым стажем - не хочет, - так не мучай ребёнка.
Откуда мне тогда было знать, что как раз-то танкист из меня и не получится, а получится священник, для которого знание нотной грамоты есть первейшая необходимость?

На клиросе я и стал понемногу учиться всей этой певческой премудрости. Бабушки пели не по нотам, а на слух. Под их руководством я постигал церковные гласы. И до сих пор не понимаю, что меня, тогда ещё молодого парня, задержало в этом старушечьем коллективе? Помню своего первого псаломщика, она же и регент в одном лице, бабушку Анну. Человек пришёл на клирос ещё в 1944-ом, как вернули верующим храм - так и пришла. За долгие годы беззаветного служения ко времени моего прихода от её голоса уже ничего не осталось. Баба Аня выдавала такие звуки, что мой ребёнок периодически пугаясь, только жалобно спрашивал:
- Мама, зачем так страшно поют?

Со временем мне доверили читать Апостол. Моя первая в этом деле наставница - послушница Мария, человек суровый и неразговорчивый. Во время службы она преображалась, её многочисленные морщинки исчезали, а глаза сияли. И вообще, лица моих товарок, людей простых и неучёных, бывших прядильщиц, уборщиц, крестьянок во время пения молитв становились такими возвышенно прекрасными, что я понимал: ничего подобного за стенами храма не встретишь. Мария учила как нужно читать Апостол, где должно играть голосом на повышение, где снижаться и прочитывать фразы на полурезких выдохах. До сих пор я встречаю такую практику возглашений у старых дьяконов.
- Ты должен читать так, чтобы люди, слушающие тебя, - проговаривали бы вслед за тобой слова, что ты произносишь, и не только понимали бы смысл прочитанного, но и плакали бы от умиления.
После её смерти в память о ней мне досталась бумажная иконка преподобной Марии Египетской, в грубом окладе, сделанном ею самой в те далёкие годы в страшных сибирских лагерях, при помощи одного только топора. Она вообще владела топором мастерски. Это я понял, когда помогал ей собирать иконостас для возрождаемого ею (в одиночку) женского монастыря.

Пробовали меня впоследствии задействовать и на правом клиросе, но отсутствие необходимых музыкальных навыков не позволило мне влиться в стройные партесные ряды.

Потом к нам на клирос пришла смена - юная поросль, выпускницы регентских епархиальных курсов. Хорошие девчонки, можно даже сказать, самоотверженные. Наш второй священник, отец Нифонт получил благословение служить на праздники в одном из отдалённых сельских храмов. Батюшка уталкивал нас в свой жигулёнок и мы после службы у себя в храме мчались в ту маленькую церквушку. Помнится, как-то на Троицу в его машинку набилось, кроме водителя, ещё 8 человек. Кто бы только знал, как благодатно было ездить с отцом игуменом. Иисусова молитва так и лилась, так и лилась. Будучи по природе неисправимым холериком, батюшка всякий раз садясь за руль, мчался, словно в последний раз, выжимая из машины всё, на что она была способна.

Я продолжал петь басом, но вторую партию, поскольку подобрать басовую у меня не хватало умения. Сейчас понимаю, как со мной было трудно, но девочки певчие терпели, как и прежде терпели мои бабушки. А я был уверен, что чем ниже мне удастся прорычать, и чем более мой рык будет походить на буддийское горловое пение, тем лучше. Как я был восхищён, когда при возглашении протодиаконом многолетия в гродненском кафедральном соборе (это ещё при владыке Валентине) в храме задрожали стёкла. Как мне мечталось достичь таких высот.

Может и пропел бы я счастливо всю свою жизнь на клиросе родного храма, если бы не случай в лице моего знакомого, по имени Николай. Коля, как говорится, "прошёл суровую школу жизни", и к своим двадцати пяти годам уже дважды побывал в местах заключения. Но Бог милостив, и мой знакомец пришёл в церковь. Мало того, что пришёл, он ещё и трудиться начал. У него в голове постоянно появлялись какие-то благочестивые прожекты: то он задумал строить часовенку тогда ещё не прославленной матушке Матроне, то решил издавать православную газету. Но все его инициативы (это я уже потом анализировал) были неизменно связаны с кампаниями по сбору пожертвований на благие дела. Сперва ему со всех сторон нашего отечества шли денежные переводы на часовню, но часовня так и не появилась. Потом тоже самое произошло и с газетой, хотя, правда, три номера ему всё-таки выпустить удалось. Шальные деньги, собранные на Святое дело, но ушедшие не по назначению, словно древоточец, подточили и разрушили моего товарища. Хотя, уверен, желания у него были искренними - но не совладал с собой человек. Коля стал пить и быстро втянулся в эту пагубу.

Тогда же для повышения авторитета своей газеты он решил получить благословение правящего архиерея. И предложил мне, как помогающему в её выпуске, съездить вместе с ним в митрополию. Я согласился и мы поехали. По дороге Коля хвастал, что знаком со всем руководством епархиального управления, и получить благословение для него пара пустяков. Когда мы приехали и шли по областному центру, Николай мне всё о чём-то оживлённо рассказывал. Неожиданно он остановился возле ларька и, извинившись, купил бутылку пива, которую здесь же и выпил, не отрываясь, из горлышка.
- Ты что делаешь, - спрашиваю, как же мы теперь в епархию пойдём?
Он улыбнулся: - Ничего страшного, - прорвёмся, - и снисходительно похлопал меня по плечу.
Мы ещё прошли метров двести, мой спутник чуть отстав от меня, снова покупает бутылку пива, и не смотря на все мои протесты, и уже без всяких извинений, вливает в себя её содержимое. Потом он, не обращая на меня внимания, чему-то улыбался, скалясь словно пёс, а потом и вовсе куда-то пропал.

Короче говоря, я остался в одиночестве стоять у ворот епархиального управления. Что было делать? Идти просить благословения для газеты, которую не я издавал, или возвращаться домой "не солоно хлебавши"? Ладно, думаю, зайду, - ведь для чего-то я сюда ехал. Зашёл в управление и попросил проводить меня к отцу секретарю, про дружбу с которым мне всю дорогу хвастал несчастный Николай. Батюшка оказался на месте, и он действительно вспомнил моего шального друга. Мы с ним поговорили о Коле, а потом он меня спросил:
- Чтобы издавать православную газету, нужно много чего знать, и тем более, много знать в области самого Православия. Приятель твой бывший уголовник, а ты-то - что из себя представляешь?

Вот так, как снег на голову... Ехал за одним, а приехал за совершенно другим. Но легко сказать - готовься! Ведь теперь мне нужно было в кратчайший срок освоить премудрость диаконского искусства. Перед моими глазами стоял гродненский протодиакон и стёкла храма, дрожащие от силы его могучего голоса. Других примеров диаконской практики на моей памяти почитай что и не было.

Пошёл к отцу Нифонту: - Батюшка, мне велено готовиться к хиротонии, и есть необходимость в кратчайшие сроки научиться диаконскому искусству, а учителя нет. Может, вы меня послушаете и что-нибудь посоветуете? Отец игумен оживился и решил меня здесь же и немедленно испытать.
- Так-так, - забегал он вокруг, - а произнеси-ка нам первый возглас малой ектеньи. Я набрал в грудь воздуха и добросовестно пробасил:
- Паки и паки...
Батюшка, как мне показалось, посмотрел на меня, то ли с испугом, то ли с удивлением. Потом, словно собираясь с мыслями, он быстро-быстро потёр рука об руку, и, подняв вверх указательный палец правой руки, глубокомысленно произнёс:
- Надо тренироваться!

И я стал тренироваться. Понятно дело, что дома басить несподручно, и большей частью тренировался приходилось на работе (на железнодорожной станции). Особенно удобно это было делать по ночам. Ночью все спят и лишние люди по горке не ходят. Оставшись на рабочем месте в одиночестве, можно было тренироваться безпрепятственно. И только лесной филин был единственным свидетелем и слушателем моих экзерциций. Горка наша создавалась искусственно. Её намывали при помощи специальных приспособлений, из за чего вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось огромное болото. Деревья большей частью погибли, но кое-где оставались стоять. Вот на такой высоченный ствол мёртвой берёзы с обломанной верхушкой, повадился по ночам прилетать большой лесной филин. Он садился на него сверху, и подолгу не улетал, несмотря на окружающий шум и яркий свет прожекторов. Со временем мы к нему привыкли, и даже дали ему прозвище - «Ушастый». Иногда он начинал «ухать». И, даже зная, что это кричит наш Ушастый, становилось немного непосебе.

Как-то в разговоре с одним машинистом, я услышал, что про горку стали поговаривать, как про место, не то, чтобы нечистое, но неспокойное.
- Рассказывают, что там у вас по ночам слышат какие-то непонятные звуки, и от этих звуков людям становится непосебе.
- Так это наш филин кричит, успокоил я коллегу, ничего страшного, он ласковый.
Но в тоже время, после разговора с товарищем, когда работал в ночную смену, я стал как-то непроизвольно и всё чаще и чаще посматривать у себя за спиной. А, оставаясь на горке в одиночестве, в ответ на непонятные шумы, - словно невзначай начинал читать 90-й псалом. Такое моё поведение стало меня раздражать: "И это без пяти минут диакон, - стыдил я самого себя, - и впадает в какие-то примитивные суеверия - в тоже время тревожно всматриваясь в сторону окружающих нас непроходимых болот.

Однажды, как обычно ночью, я снова тренировался произносить ектеньи. Для разминки решил начать с уже привычного «паки и паки…». На улице было темно и тихо, лёгкий морозец, но совсем неколючий. Для начала я попробовал голос в нашей будке для обогрева. Будка была старая, и окна в ней держались кое-как. Всякий раз, когда мимо проходили вагоны, стёкла начинали дребезжать. Вспоминая того протодиакона из гродненского собора, я за критерий подлинного диаконского профессионализма брал именно его способность заставить дребезжать оконные стекла. Конечно, маленькая будка, это вам не огромный кафедральный собор, но и я, простите, не протодьякон. Всякий раз, начиная распеваться, я в надежде прислушивался к нашим стёклам. Но это очень трудно: басить и одновременно с этим фиксировать ещё и какие-то сторонние звуки. Хорошо бы было, конечно, подключить к процессу тренировки кого-нибудь из наших ребят, чтобы тот следил за состоянием окон, - но мне было неудобно (боялся насмешек).

Не зажигая света, я встал с лавки и протрубил возглас! Неожиданно рядом с будкой раздался визг и шум падающего на асфальт тяжёлого предмета. Потом визг, как мне показалось, перешёл в поросячье хрюканье и звук быстро удаляющегося топота копыт. И хотя, на улице была зима, но возле нашей будки территория расчищалась до асфальта, а звук поросячьих копытец я знаю, и не спутаю ни с чем. Вот тогда-то мне и вспомнилось предупреждение машиниста. Вот оно, началось! Нечистая сила... Немедленно, откуда-то из глубин памяти стали угодливо всплывать гоголевские жующие свиные рыла, Вий с подельниками и красная свитка. Да и как им не появиться, если человек готовится к принятию священного (дьяконского) сана!? Враг ходит вокруг каждого из нас, а уж вокруг завтрашнего диакона, - их точно целый хоровод. Запугивают, но, вишь ты - как возгласа-то испугались! И я, по правде говоря, тоже испугался. В тот момент, мне стало понятно, что означает выражение - волосы встали дыбом. Не помня себя, я мгновенно оказался сидящим на столе. И, поджавши под себя ноги, в голос читающим «Да воскреснет Бог…». Как, однако, полезно знать такие молитвы!..

Потом прислушался. За окном вновь тишина. И тогда я решил осторожно выйти из будки, чтобы поглядеть вслед умчавшимся бесам. Тихонько слезаю со стола и, подойдя на цыпочках к двери, медленно, чтобы ничто не скрипнуло, начинаю её открывать. Так же крадучись выхожу на улицу, и тут мне в спину бьёт жуткое, душераздирающее уханье филина.
- И ты ещё тут, Ушастый! - закричал я в негодовании. - Молчи, и без тебя тошно!
Скорее бы уж кто-нибудь из ребят приехал... Стал изучать следы вокруг нашего домика, но всё было чисто, никаких отпечатков копыт. Ну и дела. Ладно, думаю, рассказывать никому ничего не стану, лучше в следующую ночь я здесь вокруг будки святой водичкой окроплю.

Недели через две мне пришлось выйти с другой сменой в сортировочный парк. Когда во время работы я зашёл в пункт обогрева попить чайку, то кроме дежурного охранника, лежащего на лавке, в помещении никого не было. Узнав, что я с горки, он сразу же сел, и с интересом переспросил:
- Ну, да, с горки? Вот так-так!
- А что тут особенного, - спрашиваю?
Охранник подсел ко мне с заговорщицким видом: - Да местечко у вас там не-хо-ро-шее, - он делает ударение на последнем слове и проговаривает его отчётливо по слогам.
И моё сердце замирает в предчувствии прикосновения к тайне: - А кто это говорит?
- Да я тебе говорю, - он даже привстал от волнения. Ты понимаешь, недели две назад я проводил груз и возвращался на дежурный пункт. Ночь изумительная, тепло, тихо. Работы почти нет. Тишина... Иду в собственных мыслях. И вдруг! Возле самой будки у вас на горке кто-то как заорёт! И так страшно, не по-человечески. И от этого крика у меня в груди всё задрожало, зарезонировало. Мужики и раньше про горку предупреждали, что там, мол, чего-то не то. Но от неожиданности меня прямо-таки подбросило, и я поскользнулся и упал. Пытался кричать, а от страха горло перехватило, я на четвереньки и побежал. А тут ещё, словно филин какой, в след по-сумасшедшему он захохотал. Короче, еле ушёл! Потом уж только про пистолет вспомнил. Да разве в таком деле пистолет поможет? Здесь серебряные пули нужны...

Слушаю его и начинаю понимать, что передо мной сидит жертва моего диаконского искусства, тот самый «поросёнок», что от страха захрюкал у меня под будкой. Так это значит - я от него святой водой спасался! И, что же получается? Старался, тренировался, а в результате чуть было человека до инфаркта не довёл, да и по станции про горку нехорошие слухи пошли. Хорошо, что есть Ушастый, существо безсловесное, если что, всё на него свалим.

Но, через какое-то время меня снова стал занимать всё тот же вопрос: - а от высокого тенора стёкла могут дрожать, или нет? Понятно, что во всём нужна тренировка... И даже уже было подумывал начать, но велели готовиться к священнической хиротонии. А для священника, дрожат ли стёкла во время его проповеди, или нет - вопрос непринципиальный.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Диаконское искусство» опубликован: 07.01.2010 - alex-the-priest.livejournal.com/27192.html

29.03.11   Фальцет? Странноватый рассказ, хоть и написано хорошо. Бас перешел в тенор. Да еще и фальцетом хотел петь. А связки запасные ставить. Не хватает только нелепого рассказа о том, как "гродненский" диакон гасил бы свечи своим голосом. В действительности, во время правильного звукоизвлечения, свеча, поднесенная ко рту, даже не колеблется - связки-то сомкнуты, а звуковые колебания неспособны ничего погасить... Дьякон П.
06.09.11   Знакомая до боли история... прт Сергий
18.09.11   Очень знакомая! Только у нас на клиросе всё больше тенора в басы перебраться пытаются. Певчая
25.09.11   Интересно. Долго смеялась... спасибо большое батюшке. Дай Бог сил и разумения!
17.11.11   Я тоже смеялась. Рассказ понравился, написан с такой самоиронией!
25.09.12   Хороший рассказ, с юмором!! Хотел бы я петь в клиросе!
26.09.12   Очень хороший и теплый рассказ. Спасибо большое Вам, батюшка.
11.12.12   смеялась до слез,хороший рассказ с юмором.
28.01.13   Спасибо большое. Тепло на душе стало!
06.03.13   Спасибо! Я пою на клиросе вместе с бабушками! Отличная школа! Помогает смиряться.
26.03.13   Спасибо за рассказ! Понравился. С какой-то душевной, детской иронией написан. А устами детей глаголит истина.
12.06.13   СПАСИБО ЗА РАССКАЗ ! два раза прочла,до слез насмеялась,такой легкий слог все отчетливо представляешь, спасибо.
12.09.13   Очень понравился рассказ, спасибо. Действительно долго смеялась.
30.09.13   СПАСИБО! За рассказ, за ваше умение. Восхищена Вами! нургуль
07.01.14   Зная, как много священники работают, поражает их кдивительное литературное творчество. Просто и хорошо.
24.01.14   Спасибо, храни Вас Бог!
14.03.14   Позитивный, поучительный рассказ! Спасибо!
17.04.14   Вы прекрасный рассказчик, Спаси Бог. От души посмеялась
02.05.14   Да,низкий бас дьякона в храме похож на гудение майского жука,мне больше нравятся тенора.Был у нас дьякон с очень сильным и красивым басом,но храм был маленький и голос звучал прекрасно.Строился большой собор и мы ждали что там наш дьякон покажет всю силу своего таланта.А произошло все наоборот,в большом храме голос улетел вверх,растекся по храму и как-то ослабел и уже не слышалась мощь дьконского голоса. Валентина
20.10.14   Бас. В народном пел тенором. Та же беда, детство... И регента нет. Ужасно. Матушка говорит молиться, чтобы появился... Где же ему(ей) взяться? Евгений
25.10.14   Батюшка, вы удивительный человек, каких поискать, и рассказы у вас душещипательные. Дай Бог вам сил и терпения на вашем нелёгком пути.
15.12.14   о.александр,перечитываю ваши рассказы в второй раз
05.05.15   От ваших рассказов так тепло на душе становится. Лариса
06.12.15   Очень смешно, хохотала до слёз. Задорнов отдыхает)))) Спаси Господи!!
22.01.16   Спасибо за рассказ. Я давно так искренне не смеялась. И душе радостней от хорошего юмора.
29.01.17   Очень хороший рассказ. Тепло написано и с юмором.

«И вечный бой…»

Каждый малыш - итог жизни огромной семьи.
Он - словно надводная видимая часть айсберга. А что под водой?
В наших детях, словно на лакмусовой бумажке, проявляется то,
что мы на самом деле из себя представляем…

Читаешь про старые времена, как раньше детей крестили, и удивляешься. Какая-нибудь одна тётка могла быть крёстной для всей деревни. Дитя родится, она его - за спину, и километров десять пешком через лес - в ближайший храм. Окрестит батюшка малыша, всё чин по чину. И терпит младенец, пока крёстная двадцать километров пешком туда-сюда преодолеет. Видать детишки были раньше посговорчивее, и не особо кричали, оказавшись на руках у чужого человека.

Да и в начале 1990-х, когда духовник мой, отец Павел, крестил зараз человек по семьдесят, и больших и маленьких, - мне кажется, что в храме тише было. Но сегодня младенцы орут так, что нам, крестящим отцам, за вредность - молоко давать нужно (как в советское время безплатно давали на вредных производствах). Порой несколько малышей окрестишь, а чувствуешь себя после радостно и удовлетворённо, а бывает, один - всю душу вымотает, отходишь потом от купели, еле ноги волочишь... Встречаются малыши, которым видимо очень нравится посидеть в тёплой водичке. Достаёшь такого голубчика из воды, а он кричит, требует:
- Верните меня назад!

Несколько лет назад крестил мальчика месяцев девяти. Все его коллеги в это время рыдают, а этот молчит, ему некогда отвлекаться, - он думает. Первый раз я видел девятимесячного исследователя. Ребёнка интересовало всё, что его окружало. Ему обязательно нужно было до всего дотянутся и потрогать. Конечно, заинтересовала его и сама купель. Единственный раз за всю свою практику видел малыша, который перед крещением настоял на предварительном исследовании купели. Мама держит его за ножки, а он, свисая головой вниз, своими маленькими пальчиками ощупал края и ручки купели, потом забрался внутрь и попробовал поцарапать металлическую стенку. В конце концов, дотянулся до воды и похлопал по ней ладошками. Очень обрадовался разлетавшимся брызгам. Думаю, если бы его не прервали, молодой человек долго бы ещё веселился. Потом мы его крестили, а дитя радовалось. На следующий день он точно так же улыбался мне во время Причастия. Смотришь на такого и думаешь, может это ангел Божий воплотился?

А вот другой случай, прямо противоположный. Отслужил, помню, воскресную Литургию и просит меня отец настоятель окрестить годовалого младенца. Я уже и крест людям дал, думаю, сейчас народ разойдётся, поставим купель в боковом приделе и начнём крестить. А церковь полна, такое впечатление, что никто не собирается уходить. Спрашиваю у старосты:
- У нас что, собрание, что ли какое?
- Нет, - отвечает, - это на крещение люди подошли.
- Так мне настоятель сказал, что крестить будем всего одного младенчика.
- А это всё его родственники собрались, у них здесь в округе каждый второй - родственник.
Ладно, начинаем крещение. И как подал я возглас, так маленький человечек и «включился». Годовалый мальчик, а кричит на весь храм таким ровным хриплым басом. Никогда ничего подобного не слышал. Поскольку народу собралось много, то и купель мы поставили посередине храма, напротив аналойной иконы. Обращаюсь к крёстным и прошу их повернуться лицом на запад, и вижу как вдруг разом весь храм, словно по команде, встаёт спиною к алтарю. Думаю, станешь их поправлять, нарушится торжественность момента, ладно, пусть так стоят. Потом задаю положенный вопрос:
- Отрицаешилися сатаны?
И весь храм на одном выдохе: - Отрицаюся!
Знаете, это надо видеть, у меня даже мурашки по коже побежали. С одной стороны человек больше ста взрослых, стоящих ко мне спиной, отрицающихся от сатаны за младенца, с другой - малыш, непрерывно ревущий басом. Я только что отслужил Литургию, у меня после службы на душе тишина и покой, а этот маленький мальчик за полчаса вымотал меня и превратил в «тряпку». Как только его воцерковили и крещение окончилось, ребёнок немедленно замолчал.

Как-то готовил к крещению женщину средних лет. Давал ей книжки читать, несколько раз с ней встречались и говорили на евангельские темы. На крещения она одела специально пошитую для этого случая рубаху. Не учёл я только одного, вместе с ней собиралось креститься ещё восемнадцать младенцев. И хотя во время таинства кричит, как правило, не больше половины ребятишек, в тот день дружно заорали все восемнадцать. Не забуду лица той бедной женщины. В её глазах было столько страха. По-моему, всё время крещения она мечтала только об одном, поскорее бы уйти. И ушла, да так, что больше мы её не видели. С тех пор не крещу детей вместе со взрослыми.

Крестил я тут на днях одного такого молодого человека трёх лет от роду. Поначалу он вёл себя смиренно, словно овечка. Но вот наступил "момент истины": он запротестовал и категорически отказался раздеваться. Почему-то больше всего он не хотел разлучаться со своей майкой. Снять маечку - мальчика уговаривали все: и папа, и мама, дедушки и бабушки.
Но он заявил категорически:
- Не хочу.
- Павлик, тебе не будет больно, не бойся батюшку, он добрый, сними маечку!
- Не хочу.
Но всё-таки, совместными усилиями родных и близких, маечку сняли. Когда малыша уже поднесли к купели, и я, было, протянул ему руки навстречу, чтобы окунуть его в воду, он закричал:
- Уйди, убью!
Я - отцу: - Держите его сами, и ставьте ребёнка ногами в воду.
Но не тут-то было. Трёхлетний мальчик неожиданно оказался не по возрасту сильным! Но все же дружная семья снова постаралась, и ноги малыша опустились в воду. Павлик не плакал, он молча раздавал нам оплеухи - налево и направо. Неожиданно ребёнок смирился, может потому что устал? Но он стоял, и подозрительно спокойно. Наконец я смог к нему подойти, и зачерпнув воды, стал из пригоршни поливать ему на головку:
- Крещается раб Божий Павел. Во имя Отца. Аминь.
Мальчик закричал: - Не хочу!
- И Сына. Аминь.
- Не хочу-у!
- И Святага Духа. Аминь.
- Не хочу-у-у-у-у!
Потом, воспользовавшись тем, что крещаемый мирно сидел на руках у крёстного отца, я подошёл к нему со спины и мгновенно одел ему крестик на шею. Дитя, не ожидая такой фамильярности, с возмущенным воем сорвал с себя верёвочку с крестиком, и если бы не подоспевшие вовремя родители, мне пришлось бы разыскивать его где-нибудь в углу баптистерия. Только горящая свеча, которую я с подхалимской улыбкой вложил в его ручонку, заворожила Павлика, и он с торжественным видом проследовал за мной вокруг купели. Не стану утомлять подробностями обряда воцерковления, но на Литургии в воскресный день мальчик причастился мирно.

Бабушка с мамой приводят на крещение мальчика пяти лет. Оформили свидетельство, внесли "пожертвование", а мальчик в это время гуляет по храму. Маленький мужичок, ручки в карманах. Ходил, ходил рядом с купелью, потом обращается к маме и категорически заявляет:
- Я креститься не буду.
- Как это не будешь!? - возмущаются взрослые, - ещё как будешь! Мы и в кассу уже оплатили.

Взрослые суетятся, - как быть?
- Батюшка, но он же маленький ещё, глупый. Не обращайте внимания на слова мальчика. Мы его подержим, а вы - крестите.
Пятилетний человечек смотрел на меня так, что было понятно: живым он не сдастся!
- Нет, мамочки, ничего у нас с вами не получится. Мальчик уже в таком возрасте, когда может отвечать за свои слова. Забирайте ваше "пожертвование" и приходите, когда молодой человек сам изъявит желание креститься. Пяти-шести летний ребёнок, вроде ещё и маленький, но желание может выражать вполне ответственно, хотя многое происходящее вокруг него и воспринимает как игру.

Звонит мне один знакомый предприниматель. Человек состоятельный, иногда немного нам помогает, хотя сам в Бога и не верит. Долгое время у них с женой не было детей, и вот уж когда обоим исполнилось хорошо за тридцать, у них родилось долгожданное дитя. Понятно, что взрослые баловали ребёнка, и мальчик, по-моему, вообще не знал, что есть такое слово «нельзя». А если отсутствие этого «нельзя» помножить ещё и на его повышенную двигательную активность, то берите этого ребёнка и снимайте продолжение «Вождя краснокожих» (О'Генри). Лучшего кандидата не найти, ему и в роль вживаться не нужно.

Вопрос о крещении ребёнка в семье не стоял до тех пор, пока кто-то из старшего поколения бабушек не возмутился этим и не потребовал чтобы мальчика, наконец, отвезли бы в церковь. Но как объяснить малышу пяти лет, что его собираются крестить, и что такое «крестить», если сами родители этого не знают? Поэтому папа нашёл простой и оригинальный способ просветить ребёнка: Он сказал сыну, что батюшка приглашает его в храм поиграть в игру, которая называется «крещение». Вот этого «вождя» и привезли в наш храм. Правда меня о том, что они приехали «играть», заранее никто предупреждать не стал.

Войдя в церковь, многочисленные сопровождающие лица немедленно рассредоточились по всему внутреннему пространству храма. Было непонятно, зачем они так сделали? Обычно родственники стоят здесь же, возле купели, и сопереживают действу. Только начинаю читать молитвы, как чувствую, что кто-то сзади дёргает меня за подрясник. Оборачиваюсь, а это мой крещаемый:
- Давай играть!
Не успеваю я и рта открыть, а он уже кричит:
- Догоняй! - и побежал.
Такого крещаемого у меня больше никогда не было - ни до, ни после!
Конечно я остался стоять на месте и продолжил чтение положенных молитв, зато родственникам пришлось побегать. Теперь стала понятна цель их рассредоточения. «Вождя» ловили и всякий раз возвращали на место рядом с крёстными родителями. Крёстный папа, мужчина большой и сильный, боясь причинить вред ребёнку, не мог удержать крестника, тот вырывался, - и игра начиналась снова! Мальчик, видимо, заранее выбирал, куда ему побежать, просчитывал возможные действия со стороны родственников-ловильщиков, и всякий раз проходил маршрут очень ловко, посрамляя превосходящие силы противника.

Предупредив взрослых, чтобы ни в коем случае не допускали ребёнка в алтарь, я продолжал таинство Крещения. Пока «вождя» в очередной раз отлавливали где-нибудь на солее, крёстные в это время добросовестно отрекались от сатаны и даже плевали в его сторону. Самообладание изменило мне один раз, когда с хоров полетели на пол богослужебные книги, и самое главное - любимый матушкин камертон. Пришлось прерваться и пойти собирать минеи.

Одна из бабушек, преследуя непослушного внука, запнулась ногой о ковёр и упала. Вместе с ней упал подсвечник, а масло из лампадки растеклось по её одежде. И надо отдать должное, в этой ситуации внук показал себя с самой лучшей стороны, - он прекратил беготню, и как мог, помогал бабушке подняться.

В течение всего этого времени я не представлял, как мы будем уталкивать мальчика в купель. В пять лет ребёнок уже достаточно сильный, попробуй с ним справиться. Да и со стороны это будет мало похоже на благочестивое действие. Но мои опасения оказались напрасными, - мальчик с удовольствием переключился на следующий уровень игры. Теперь ему предстояло побороться с водной стихией. Забравшись в купель, он плескался оттуда водой и всё пытался ухватить меня за крест. Зато никуда не убегал. Уходил от нас новоиспечённый христианин очень довольный проведённым временем, напоследок сказав мне с чувством:
- Я ещё приду к вам креститься, мне у вас очень понравилось.
Правда, с тех пор мы его больше не видели.

Так что, мой вам совет: крестите младенчика - в первые месяцы его жизни, когда он совершенно безпомощен и серьезного сопротивления оказать еще не может. Недаром, - в нашей древней традиции, - крестили преимущественно на восьмой день от рождения. Конечно вполне допустимо крестить детей и постарше. Только их бы предварительно поводить в храм, дать ребёнку пообвыкнуть, и чтобы не боялся священника. Ну да кто же это будет делать?

Мои знакомые долгое время собирались крестить своих внуков, но да всё откладывали. Им хотелось, чтобы оба сына, у которых дети родились почти одновременно, стали бы ещё и крёстными друг у друга. Только жили тогда братья в разных городах. И наконец, когда деткам исполнилось по полтора годика, вся многочисленная семья собралась в одном месте. Тогда и решили, что вот это самый подходящий момент для крещения. В то праздничное утро в крестильной часовне "яблоку было негде упасть". Родственники в праздничных одеждах стояли вдоль её стен и умилялись на двух братьев, молодых красивых мужчин с замечательными детками на руках.

Начинаем таинство. Как обычно, читаю вступительные молитвы, нарекаем детям имена. Батюшка во время действа трижды накладывает на крещаемых крестное знамение и начинает читать заклинательные молитвы. И вот в этот момент, один из малышей стал не то, чтобы плакать, а как-то подвывать. Сперва то, что от него исходило, напоминало скорее гул далеко летящего самолёта. Потом "самолёт" приблизился, и гул перерос в подобие горлового пения. Ребёнок кричал, но не заходясь в истерике, а монотонно на одной ноте. Я, полагая, что таким образом мальчик реагирует на то, что его разлучили с отцом, велел последнему взять сына на руки. Но гул не прекратился. Одно время мальчик только кричал, а потом, сидя на руках у отца, вдруг закружился вокруг невидимой внутренней оси. Сперва дитя стало вращать головой, поначалу медленно, а потом всё более и более ускоряя темп. Затем к голове подключились плечи, а вскоре всё его тельце во вращении превратилось в одну воронку с центром у пояса, то есть там, где его держал отец. Младенец быстро вращался и продолжал кричать всё тем же изматывающим нервы гулом на высокой ноте. Я посмотрел на присутствующих в крестильной часовне. На их лицах уже не было того первоначального радостного выражения... Напротив, все были обезкуражены происходящим, и главное - никто не понимал что происходит!

Перед тем, как погрузить мальчика в освященную воду, когда я уже было взял его на руки, младенца начало всего выворачивать наружу. И мне чудом в этот момент удалось избежать осквернения купели. А когда рвота прекратилась, немедленно окунул его в воду. Поскольку мальчуган был ещё маленький, он практически и не сопротивлялся. После того, как я достал его из купели (после третьего погружения), малыш уже не кричал и не раскачивался, его тельце обмякло, и он обезсиленный повис на руках у отца. Потом мы совершили миропомазание и закончили крестить. На следующий день во время воскресной Литургии ребёнок безропотно причастился и вёл себя в храме на удивление тихо.

Можно было бы и закончить на этом рассказ о крещении мальчика, если бы не последующие события в их семье. Поскольку я хорошо знаком с этой семьёй, то и всё, что потом происходило, происходило у меня на глазах. Буквально через несколько дней после крещения у отца ребёнка, который держал тогда мальчика, внезапно случился гнойный аппендицит, его чудом успели спасти от перитонита. Только-только молодой человек пришёл в себя после операции, как он немедленно ломает ногу! Но семью нужно кормить, а основным его занятием была шоферское дело. Отцу приходилось практически через день возить какие-то грузы в Москву. И он, на свой страх и риск, водил машину с одной здоровой ногой, пока, в конце концов, не попал в аварию и не лишился средства к существованию. Правда всё, слава Богу, закончилось благополучно, семья помогла приобрести другой автомобиль, но мужчина так и не понял причину происходящих с ним несчастий и в храм не пришёл. А через пару лет его семья распалась...

Собираешь родителей на беседу перед крещением. Во время разговора смотришь на лица:
- кому-то интересно, но таких немного,
- кто-то просто просиживает время - потому что иначе ребёнка не окрестят,
- а кто-то откровенно зевает.
И думаешь порой, может не надо проводить эти встречи, ведь для подавляющего числа родителей это чистая формальность?

Хотя, здесь на днях разговорился с одной знакомой. Она далека от веры и церкви. Не так давно от неё ушёл муж, и она ещё остро переживала случившееся:
- Ты знаешь, я, наконец, увидела эту «фифочку», к которой он ушёл. Так, ничего особенного. Поначалу смотрела на неё и думала, где же я её раньше видела? И вспомнила: мы с Вадимом ходили к нашим друзьям, они как раз крестили у тебя ребёнка, и вечером «обмывали ножки». Так эта «фифочка» была у них крёстной мамой. Даже помню, как она говорила: "Ничего, так себе, миленькое действо, мне даже понравилось ходить там с зажженной свечой. Одно только напрягает - эта никому ненужная встреча с родителями и крёстными накануне. Батюшка нёс такую ахинею! Представляете, он говорил, что в семье главным является мужчина. А жена должна ему повиноваться! Как вам это нравится? И ещё все эти непонятные слова, некоторые я даже запомнила: «причастие», «исповедь», «воскресная школа». Ещё он говорил, что жена должна молиться о своём муже".
Ей так ловко удавалось тебя пародировать, что мы хохотали, не умолкая. А сейчас думаю, может ты и прав, молилась бы я о своём Вадиме, она бы его и не увела.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «И вечный бой…» опубликован: 10.09.2010 - alex-the-priest.livejournal.com/36945.html

PS   Дети бывает от голода кричат, если покормить младенца перед крещением, то потом он довольный, смотрит по сторонам, бывает и заснет. Можно советовать родителям.
Священник Александр Дьяченко:   Всё учитываем, и это тоже. Спасибо!

PPS   Может быть люди более грешные стали? И это отражается на душах их детей? Вообще сегодня люди слабее и физически и духовно... Православные психологи интересные вещи говорят на эту тему, например Михаил Хасьминский или Вячеслав Боровских, их лекции можно найти в интернете или "в контакте". По-моему, с точки зрения православия у них всё верно... А предварительные беседы - это очень важно... Если не Вы, батюшка, то кто? Кому надо - услышат! Очень жаль, что люди крестятся и крестят детей совсем не понимая, что они делают, спрашиваешь: "Зачем?", - отвечают "Чтобы защита была". Ничего другого знать и слышать они не хотят. Я только год назад узнала, что значило распятие и воскресение Христа, до этого представления не имела... Стала задумываться над нашим неведением. Такое великое Таинство, в котором мы рождаемся во Святом Духе, и мы этого не знаем! Так не должно быть. Всем рекомендую беседы для оглашенных отца Даниила Сысоева. Это очень интересно, слушаю с большим удовольствием, хотя была крещена в детстве - "восполняю пробелы", так сказать. Их можно безплатно послушать. Записи есть на сайте "В контакте", в группе "Основы православной веры".
Священник Александр Дьяченко:   Спасибо за советы. Да, нужно проводить такие встречи обязательно! А люди с каждым поколением становятся все слабее духовно и физически...

PPPS   Батюшка, спасибо за такое интересное повествование!!!!!!!!!!! Когда нас с сестрой и мамой крестили (мне 13 лет было тогда) - я о Православии ничего не знала, о Литургии, о Причастии не знала. Но желание креститься было сознательное, на каком-то глубоком уровне - душа этого хотела. Не было никого, кто бы рассказал о вере и знакомых верующих не было. Вот и крестных у меня не было тоже, считалось, что 13 лет - это уже взрослый человек и можно без крестных. На тот момент я никогда не бывала в храмах, но когда зашла - было чувство, что это не чужой мне мир. Когда нас крестили - служба уже кончилась, и людей почти не было, потому я не слышала и не видела, что происходит на службе. И всё моё знание о Православии тогда было в одном глубоком впечатлении - у двери в крестильню стояло Распятие, и так меня поразили раны от гвоздей, что мне стало страшно, я стояла и закрывала глаза. Но что-то было сильнее страха, что я всё равно стояла и смотрела! Так что моё первое познание о Православии было: Православие - это Христос, Православие - это Крест.
Священник Александр Дьяченко:   Это очень правильно, помогай вам Бог!

PPPPS   Очень и очень больная тема для меня. Когда крестили моего первого сына, ему было 4 месяца. Я к тому времени была осознанной христианкой, приступала к таинствам... Крестного долго искала... И у него мой сын орал так, как никогда в жизни, я потом долго не могла в себя прийти. Батюшка не мог читать молитвы, что-то мне пытался сказать, но я ничего не слышала. Немного успокоился уже после погружения. Причастие - это было ужас что такое, я выматывалась на целый день! Постоянно кричал! Поход в церковь в воскресение стал пыткой! Однажды батюшка причастил ребенка, но остановил меня и спрашивает громким грозным голосом: - Ваш ребенок постоянно плачет. Почему? - Говорю: - Не знаю, - а сама покраснела как помидор и готова была сквозь землю провалиться.
В тот день плакала до вечера - не переставая... Решила больше не ходить в церковь - до тех пор, пока не подрастет ребенок. Но тем же вечером пошла к тому батюшке. Сказала, что не знаю, почему он так себя ведет, спросила, что делать, а он тоже не знает... И так продолжалось до 2 лет. А сейчас ему почти 4 года, любит ходить в храм, иногда ругает меня, что ходим редко (мы стараемся раз в неделю ходить, а он чаще хочет), любит молиться, любит, когда читаем с ним Священное Писание для детей... Вот что я заметила - он вел себя немного тише, когда я вместе с ним причащалась. Но в то время я причащалась редко, т.к. считала, что нужно готовиться по всем правилам, а ребенок безпокойный, и не давал вычитать все каноны и правило ко Причащению... Сейчас такую же закономерность заметила со вторым ребенком - гораздо легче нам, когда я с детьми причащаюсь. Но такая теперь загвоздка - в нашем приходе не принято часто (раз в неделю) причащаться, батюшки считают, что раз в месяц достаточно. А я в последнее время не могу так - принести ребенка к Чаше, а самой не причаститься, уйти, - стыдно потом так! Христос зовет, а я ухожу... Спаси Вас Бог за еще один хороший рассказ!
Священник Александр Дьяченко:   Попробуйте объяснить это вашим отцам. Нет ничего неправильного, если вы станете причащатся каждое воскресение!

PPPPPS   Спасибо, отче. Я своих детей крестил вместе. Дочке было чуть больше года, сыну - шесть лет. Сын хотел креститься, никакого баловства не было. А дочка до купели плакала, а после того, как окунули - сразу успокоилась и спать легла. На моем венчании свидетельница (кума по совместительству) рассказывала, что перед нашим венчанием крестила четырехлетнего сына своей подруги. Говорила, что во время крещения его-еле удерживали четверо взрослых мужчин. Очень страшно было.
Священник Александр Дьяченко:   Не факт, что это бесноватость, может быть и обычный страх ребёнка или повышенная нервозность. Окончательный вывод может сделать очень духовный человек.

PPPPPPS   "Дитя итог рода, белая шапка на вершине высокой горы. И все, кто в основании этой горы, все эти многочисленные «пра-пра-пра», определяют своим бытием будущее того, кто сейчас на высоте" - Да, это вроде так... Сама задумываюсь об этом часто, многое понятнее становится. И вопросы "почему со мной", "за что" и прочие - отпадают... Но в то же время... Так ли всё предопределено? И бывают же дети-ангелы у родителей - последних грешников... И в роду их многое "не то" было. А вот рождается ребёнок... Будто с чистого листа... Или же не бывает такого? (Мне кажется - бывает).
Священник Александр Дьяченко:   Будем надеяться...

PPPPPPPS   Батюшка, напишите ещё рассказ про исповеди!.. Не, не про тайны исповеди, а о том, какие бывают ошибки, как люди исповедываются, как готовятся… Я помню когда сама пришла на исповедь, то ничего не знала, что надо делать и как исповедываться. Стояла в очереди у двери и боялась так, как боишься перед экзаменом (чуть ли не ноги подкашиваются). Так было, что в храме была специальная комнатка для исповеди, и там стояло 2 аналоя. Заходишь, закрываешь за собою дверь: ты - да Бог, и священник. А иногда бывало, что исповедь шла на открытом пространстве храма и скученность сильная. Получается, что всё слышно - и это не только сковывает, но не даёт в полноте отдаться исповеди. И когда батюшка каждому человеку даёт какие-то советы или спрашивает: «Грешен в том-то?», и тот отвечает, то всё это слышно. Однажды видела как исповедывали 2 священника на открытом пространстве, и вот один батюшка страшно кричал на каждого исповедывающегося, что тот отходил в слезах. Очередь к нему мельчала и пристраивалась к другому батюшке. И вот мне тоже было страшно попасть к тому кричащему, и я стала к другому батюшке. Но и этого впечатления было достаточно, чтоб страх исповеди остался в душе. И такой интересный эпизод запомнился. Подошла исповедываться одна бабушка. И батюшка её спрашивает: "Грешна в том-то?" - И она на всё отвечала, что нет. Батюшка говорит: я не могу допустить вас к причастию - вы святы...
Священник Александр Дьяченко:   Тема непростая, но важная. Будем думать, спасибо!

PPPPPPPPS   Больная тема для меня... Моему сыну уже 4 года. У меня стойкое ощущение, что я что-то упустила, что поломала его душу, что он совем потерян для Христа и т.п... И от этих мыслей прихожу в сильное уныние. В церковь сын ходит только ради просфорок, - вижу, что ему там неинтересно. Мне реально страшно за ребенка! И ведь некого винить: что в ребенка положил, то и взял. А что я могла положить, кроме наших грехов? А вообще, дети не так безгрешны, как говорят о них. Это уже не ангелочки. Стоит только посмотреть, в какой среде они растут и что им закладывают в голову - как же они могут оставаться чистыми? В общем, страшно...
Священник Александр Дьяченко:   Они не могут быть чистыми. Потому что они люди, а мы все потомки падшего Адама. Но Господь способен очистить и спасти самого падшего человека, как бы он низко ни пал. Тем более ребёнка! Любите его, но не потакайте проявлению в нём злого начала. Причащайте, но не заставляйте причащаться. Не проявляйте насилия. Пускай поход в храм станет для него наградой за хорошие дела...

PPPPPPPPPS   ... Когда меня крестили, мне еще и года не было, но я все помню:
лицо и глаза священника, и розы во дворе монастыря, и монахинь, и как меня несли на руках вниз на крещение, и что-то красное бархатное, как покрывало... Когда рассказывала маме и бабуле это все, потом уже, - то что помнила, и никто кроме меня не знал, - так удивлялись: как я могу это помнить?!
Вот такое у меня первое воспоминание!
Священник Александр Дьяченко:   Удивительно! Я помню себя лет с трёх-четырёх.

PPPPPPPPPPS   Мнения в комментариях разделяются:
- с одной стороны, насильно не надо причащать пятилетнего,
- а с другой стороны - и Христос встречал бесноватых, которые говорили: "Уйди от нас!", - и Он "насильно" их исцелял! Наверно это болезнь общества, что ведут неподготовленных детей крестить/причащать. К сожалению... Есть крестница, которую в детстве крестили, сейчас ей 7 лет. На предложение зайти в Храм, её как от огня: - Не хочу! (Не видит ребенок в семье Православия, наверно оттуда такой страх и отторжение). Дай вам Бог терпения и помощи в этом нелегком деле!
Священник Александр Дьяченко:   Вы правы, спаси вас Христос!

PPPPPPPPPPPS   Я своих девчат крестила - и было жутко холодно - и потому священник крестил обливанием, а не полным погружением... Девчата не кричали зело, только немного повозмущались, что холодная вода попала... Сама крестилась в сознательном возрасте. Помню, сильно очень хотела быть крещённой и от волнения забыла "Символ веры", получила нагоняй от священника :о))) Но потом он меня уговаривал идти одеться, сказал, что холодно (после погружения), а я отказалась! Какой там холодно: мне жарко было, не смотря на довольно прохладную погоду и толстые стены старинной Церкви в Бад Эмсе!
Священник Александр Дьяченко:   Взрослых мы тоже крестим - только полным погружением!

PPPPPPPPPPPPS   У меня оффовый вопрос, можно? Когда в храме к Распятию подходим, там череп с костями лежит, под крестом самим. Ребенок спрашивает, что это такое (ребенку 3 года)? Я, честно говоря, не знаю, как отвечать. Череп? Не рано ли? Про смерть и мертвых я ему еще ничего не говорила, да и папа его будет явно ругаться... Могли бы Вы что-нибудь посоветовать?
Священник Александр Дьяченко:   Вы приведите в пример Христа, умершего, но воскресшего. Это даст ребёнку самый правильный взгляд на жизнь и смерть!

PPPPPPPPPPPPPS   Спасибо, батюшка, за рассказ. Я все-таки такого мнения, что детей крестить нужно в младенчестве. Дочу свою крестила в год с небольшим, тоже было ору... Но потом я явно заметила, что дочь и спать лучше стала... Я просто почувствовала, что к ней был приставлен ее ангел-хранитель! Уж не знаю, на каком уровне я это поняла - но поняла, Духом наверное. А о своем крещении помню лишь урывками, мне кажется тогда было что-то около 4-5 лет. Помню, как вокруг меня дети плакали, а у меня почему-то проскользнула мысль (которую я собственно и помню до сих пор), что: "А я вот не заплачу"! Хотя, когда батюшка подходил и нас мазал маслом - все равно расхныкалась, но потом быстро успокоилась! Тоже вот такие воспоминания...

PPPPPPPPPPPPPPS   Батюшка, а все-таки зачем крестить, если родители и крестные ничего не понимают? Вы написали в одном из комментариев: "не все так просто". Они же все равно не смогут воспитать ребенка в христианстве! И отрицание сатаны и сочетание Христу имеет ли смысл, когда это произносят люди, не имеющие этого в виду?! Здесь в Канаде православные батюшки (нерусских приходов) были бы сильно удивлены, если бы их попросили "просто крестить". В нашем приходе это невозможно - наш батюшка не стал бы, если родители не являются активными (сколько-нибудь) прихожанами... И если вы из другого прихода, то креститесь там, или по согласию между батюшками... Хотя в русской церкви в Ванкувере батюшке тоже приходится крестить всех, кто придет, и там те же проблемы! Еще у нас есть знакомый русский батюшка в Германии, он говорит: "Пока с крестными не поругаюсь, никого крестить не буду"! Он допрашивает крестных о значении всех слов в Символе Веры, и вообще... Все-таки скажите, пожалуйста, зачем такие крещения совершаются? Есть мнение, что Господь таких детей и так к Себе приведет, позже, если у них есть шанс стать христианами. Тогда и крестятся по-человечески...
Священник Александр Дьяченко:   Я тоже самое предлагаю родителям, но где мера православности? Церковность и Православность это одно и тоже? Я крестился - ничего не зная и не понимая, а стал ведь священником! За границей церковь существует строго в форме малых общин, а в общины и приём значительно строже...

PPPPPPPPPPPPPPPS   Помогай Вам, Господи! Только сегодня наблюдала картину, похожую на то, что Вы описали. Младенца орущего батюшка заносил в алтарь. Пацан 1 года примерно возмущенно орал, но почему-то было очень радостно на душе, и батюшка нес его и улыбался! Крестила младенца-крестника в 1998 году. Его родители, да и я тоже, - люди в то время далекие от веры были, отец - диджей, мать - подданная Израиля, я - "сочувствующая" захожанка. Батюшке, который крестил нашего мальчика, было хорошо под 80. Как я теперь понимаю, человек удивительный был. Он так радостно молитвы читал, прямо всем сердцем! Только сбивался часто и заново начинал их читать... Когда дошли до наречения младенца, выяснилось, что его имени нет в святцах - родители его назвали Остапом. Я до сих пор не вполне уверена, как же его нарекли в итоге - батюшка путался, говорил и Осий, и Потапий. А отец крещаемого вдруг громко в гулкой крестильне сказал: - Отец, ты "12 стульев" читал? Остапом его зовут! - Думала, "сейчас провалюсь сквозь землю", но нет. Батюшка так беззлобно, с недоумением взглянул на отца и продолжил молитву... Такая трудная сложилась у мальчика судьба. Семья распалась, когда ему было 4 года, жизнь с матерью кочевая, бездомная. Мать носит, как листик, от синагоги - до оккультизма. А отец все-таки воцерковился через 8 лет. Финал истории открыт... Спасибо Вам, что Вы есть.

PPPPPPPPPPPPPPPS   Я крестилась в 19 лет потому что "так надо" (я это для себя решила - ничего практически ещё не зная: ни о Боге, ни о Православии). Бабушка всё время говорила: - Да как же тебя родители не окрестили, надо тебе креститься!
А я её любила и огорчать не хотела. Только, говорю, креститься буду не меньше - как в Елоховском соборе! Ну в Елоховском, так в Елоховском. Было желание, но не было понимания. Отношение к таинству было не очень благоговейное, - батюшка, думаю, огорчился, на меня глядя. Нет, я не хихикала, не болтала, всё повторяла за батюшкой, но вот благоговения не было... И даты крестин не помню. А свидетельств нам тогда не дали. Стыдно до сих пор... Теперь и у меня свои крестники. Четверо. Двое орали во время крестин, как резаные. Мальчик 5-ти месяцев и девочка 8-ми. В одном случае ещё и крещальня была старой постройки с великолепной акустикой. Представляете, как у всех звенело в ушах! Девочку держали на руках поочерёдно - я и отец девочки, так меня спасло только знание, что за чем следует, что говорить надо и делать, так как батюшку не слышно было вовсе. А полуторамесячная племянница моя "квакнула" всего пару раз, когда из купели вынимали, и - всё! Потом родители открыли секрет - когда они её купали, то погружали в ванночку таким же движением, как батюшка погружает в купель! Ребёночек привык, ему понравилось. Как результат - благоговейная, торжественная тишина в крещальне. Вот вам ноу-хау! Молодые родители - учитесь! Вот. Потянуло на болтовню о себе... Простите и спасибо Вам за Ваши прекрасные истории.
Священник Александр Дьяченко:   Спаси вас Христос!

PPPPPPPPPPPPPPPPPS   Крестили сыночка моей подруги, ему только 7 месяцев было. А крестным отцом стал мой друг. Ребенок крестного отца своего увидел впервые непосредственно в день крещения. На время крещения крестных и детей увели в отдельную часовню, куда никого больше не пускали. Бедный ребенок, с испугу наверное, орал дуром все крещение. Даже не устал:) И вот, вышли они из часовни, настало время в алтарь заносить... Священник со словами: "Ну, кто у нас тут самый крикливый?" - берет нашего мальчишку и заносит в алтарь... Мне кажется это было чудо, как только его внесли в алтарь, его звонкое "Аааааааааа" смолкло, и все услышали удивленное тихое "Оо.."! Когда священник вышел с ребенком из алтаря, засмеялся: "Духа Святого увидел". А у ребенка такие глаза удивленные были...

PPPPPPPPPPPPPPPPPPS   Извините, но разве можно крестить, если ребёнок явно сопротивляется? Даже если ему всего три года? Он может уже говорить, выражать свою свободную волю, - а вы её ломаете! Не противоречит ли это (насильно воцерковлять человека или навязывать ему что-либо ещё) - не только психологии и, собственно говоря, нравственности, но и христианским установкам? Как можно пытаться против воли человека привести его к Богу? Он ведь должен дойти до этого сам? Вопрос именно автору поста.
Священник Александр Дьяченко:   Здесь в младенце может говорить не его человеческая воля, а воля другого духовного существа, в нём обитающего, как в примере с последним младенчиком ("... Затем к голове подключились плечи, а вскоре всё его тельце во вращении превратилось в одну воронку с центром у пояса, то есть там, где его держал отец. Младенец быстро вращался и продолжал кричать всё тем же изматывающим нервы гулом на высокой ноте..."). Поэтому крещение в данном случае очень вовремя. Родители дали ему жизнь и имеют право на то, чтобы воспитать младенца в собственной вере. И не только право одно, - есть ещё и обязанности по воспитанию ребёнка в правой вере. Если ты пользуешься только правом и забываешь об обязанностях, то вопрос о целесообразности крещения младенца остаётся открытым... Вопрос о насилии над личностью ребёнка трёх лет в этом ключе - считаю надуманным. А вот насилие в воцерковлении - безполезно! Ребёнок подрастёт - и всё одно уйдёт, только храм возненавидит... Многое зависит от разумности и веры родителей. Ребёнка не обманешь!

PPPPPPPPPPPPPPPPPPPS   Простите, не очень поняла этот последний пример. Пытаюсь понять - в чем был грех? То есть, понятно, что ребенок не сам по себе так себя вел. Но враг - в нем только сидел, или дело было в отце? И почему именно отец потом пострадал? Что нужно делать семье, которая с таким явлением столкнулась при крещении своего ребенка?
Священник Александр Дьяченко:   Пишу, что дети - продолжение родителей: как телесно, так и душевно. Отец никак не виноват. Зная эту семью, могу предпологать, что нехорошими делами занимались со стороны мамы ребёнка. Вот дитя и получило такое наследие. По сему папа должен был спешить в храм: причащаться, исповедоваться и вообще стать христианином не только формально, но и реально! Во время крещения ребёнок очистился, а объектом нападений стал - духовно беззащитный папа. Сейчас этой семьи уже нет (распалась). Папа ребёнка потихоньку сдвигается в сторону веры, но до исповеди - всё ещё так и не дорос... Остальные примеры в этом рассказе - отношу скорее на повышенную нервозность детей, родителей, и неподготовленность детей к крещению.

«Немножко о главном»

Крестят человека один раз, а потом учат его быть Человеком…

Звонит телефон, в трубке женский голос:
- Батюшка, у меня брат умер некрещёным, 64 года. Нужно хоронить, а там, где он жил, священник «земличку» не даёт, ругается, что вовремя не позвали, родных из храма прогнал. А маме уже 86, очень скорбит, боюсь, как бы сама не померла. Ты уж выручи, родной, дай нам «землю», маму жалко. Она же не виновата, что так получилось. Его бы тогда, в детстве окрестить, да церкви рядом не было. А когда вырос, стал коммунистом. Бога не признавал, и креститься отказался. Но, батюшка, человек он был хороший, даже очень хороший. Вот, что бы его не отпеть? Ведь таких, бывает, негодных людей отпеваете, только потому, что когда-то в детстве их окрестили, а брата моего не соглашаетесь, так хоть, «земельку» дайте.
Я не стал с ней спорить, чем бы я её переубедил? Её уверенность в то, что эта «земелька» поможет - пускай не брату, так хоть матери, - была непоколебима.

Только что же, неужели для спасения души достаточно так вот, однажды в глубоком детстве - быть принесённым мамой в храм? Человека младенчиком крестили, а потом, после прожитой им жизни, точно так же принесли всё в тот же храм, но только уже для отпевания. А что между этими двумя событиями? Ну, может быть человек заходил в церковь и ставил Богу свечку, и может даже не одну, а много свечек:
- Господи, дай мне то, что я прошу, а я Тебе за это буду ставить свечи, много свечей!
Когда-то в детстве, и я точно так же торговался с Ним перед тем, как впервые войти в самолёт:
- Господи, я тебе две свечки поставлю, Ты только дай мне благополучно долететь, - а когда стали взлетать, так готов был «раскошелиться» и на три... Словно наш Господь, как сластёна конфетами, «объедается» - реже восковыми, а так всё больше дешёвыми парафиновыми палочками. Смешно.

Читая жития святых, обратил внимание: а ведь многие святые так никогда и не успели принять водного крещения. Когда бы они это сделали, если были казнены сразу же, как исповедали свою веру перед гонителями? Про таких людей говорят, что они крещены кровью. Вместо крещения водой и Духом они крестились кровью и Духом. Для древних христиан умереть за веру было так же естественно, как и жить в ней. Мы называем таких людей мучениками, или свидетелями, свидетелями веры. Их готовность вынести страдания и принять смерть, нежели отказаться от Христа и свидетельствовала о том, что без веры сама земная жизнь теряла для них всякий смысл...

Интересно, а мы сегодняшние, понимаем что делаем, когда крестим своих детей или крестимся сами? Мы способны стоять за свою веру до конца, или для нас это только игра в традицию? Конечно, кто-то скажет:
- Так извините, причём тут это? Мы, слава Богу, уже в 21 веке живём, и эта дикость осталась в прошлом. Но кто в начале 1900-ых мог подумать, что всего-то через несколько лет, начнутся невиданные своими масштабами за всю историю человечества казни христиан, да ещё и с пытками, как в средневековье?

Во время крещения я всякий раз предлагаю крёстным «дунуть и плюнуть» на сатану. Это предложение почти неизменно вызывает у людей если не смех, то хотя бы улыбку. А ведь дуновение - это самый распространённый ещё в древности экзорцистский приём! Вспоминаю, как крестил в своё время одну молодую женщину. Мы были в храме втроём я, она и её друг. Так вот, когда я подул на неё, колени у той подкосились, и она стала терять сознание. После того, как мы привели её в чувство, я ещё дважды совершал дуновение, и она всякий раз падала в обморок...
А как-то, прежде чем плюнуть на сатану, один студент, который длительное время готовился к крещению, вдруг на полном серьёзе и заявляет:
- А может не нужно на него плевать? Зачем мне с ним отношения портить?
Первый раз я тогда столкнулся с так мыслящим человеком. И сразу же вспомнился анекдот...

Во время крещения человек посвящает себя или своего ребёнка служению Добру, и навсегда отрекается от зла. Хотя, кто как... Однажды после службы, к амвону подходят две женщины, у одной на руках ребёнок:
- Батюшка, покрестите нам малыша, нас «бабушка» без крещения не принимает.
Я отвечаю:
- Вы понимаете, о чём вы меня просите? Мы дитя окрестим, посвятим его Богу, и вы тут же его отнесёте к ворожее? Для колдуньи я ребёнка крестить не стану!
- Какой ты злой, батюшка, - отвечает одна из женщин.
- А «бабушка» добрая? Почему бы не «помочь» некрещёному ребёнку? Ей не ребёнок нужен, ей над святыней поглумиться нужно!
Вот вам, и «плевок» в обратную сторону.

Русская женщина обращается ко мне:
- А не могли бы вы окрестить ребёнка из мусульманской семьи? Родители таджики, здесь у нас на заработках. Родилось дитя, и они хотят его крестить.
Отвечаю:
- Конечно, можно, но зачем? Мы девочку окрестим и отдадим на воспитание родителям нехристианам, и кто её будет потом вере учить? Пройдёт время, и никто и не вспомнит, что её крестили!
Ведь мы должны крестить детей из верующих семей. А уже родители обязаны учить детей вере, воспитывать их на основе заповедей, и самое главное, причащать своих ребятишек. И чем чаще, тем лучше. Если ничего этого не делать, то и крестить детей незачем.

Иногда в самих семьях между родителями нет согласия по вопросу крещения. Мне кажется, что в таком случае не нужно другому родителю спешить и тайно крестить ребёнка. Нельзя с обмана начинать воспитание будущего христианина. Сегодня гонений нет, вырастет - сам решит. Всё будет зависеть от той же мамы христианки, сумеет ли она воспитать дитя так, чтобы ребёнок пошёл по её стопам...

Перед крещением, раз в неделю, провожу встречу с теми, кто собирается крестить детей. Помню, приходит пара молодых родителей. Я им рассказываю об их обязанностях по христианскому воспитанию:
- В храм, - говорю, - нужно чаще ходить.
А те мне докладывают, что мамочка не может в храме стоять, в обмороки падает, а папа крест не носит, он его душит. Вот, такое повреждённое поколение...

Или случай с крёстной. Перед крещением - смотрю, у крёстной мамы на шее висят множество подвесочек, а крестика нет. Интересуюсь:
- А где же ваш крест?
- Батюшка, не ношу, простите великодушно, но он меня душит.
Вот так крёстная! Люди не понимают, какой тяжеленный крест кладут на свои плечи, становясь крёстными родителями. Ты ещё своего ребёнка в вере не вырастил, а уже за чужого отвечать берёшься. Осилишь? Если не будешь хотя бы молиться за крестника, то придёт время и ответишь за необдуманные слова. Тебя же никто насильно не заставляет крёстным становиться...
Обещать Богу, а потом заведомо не исполнять обещанного - зачем?

Иногда в качестве крёстных приглашают католиков, а то и мусульман. Спрашиваю:
- Разве станет католик учить вашего сына православию, и уж тем более мусульманин?
- Батюшка, это мой деловой партнёр, мне с ним для бизнеса хорошо бы породниться, - и копеечку пытается незаметно сунуть.

А однажды, приводят на крещение крестного папу. Молодой человек в шортах, в несвежей майке и сандалетах на босу ногу. Правда, на шее соответствующая цепь и золотой крест - чуть меньше моего наперстного! Спрашиваю родителей:
- Что же, для такого ответственного момент вы никого приличнее не нашли?
Крёстный услышал и взорвался. Ругается, и блатной распальцовкой у меня перед носом размахивает. Снова обращаюсь к родителям:
- И вам, действительно, подходит такой крёстный?
Те мне тихонько: - Батюшка, крести, у него денег куры не клюют.
Понятно. Надо - берите. Я в таких случаях с родителями не спорю, зачем? Разве мне их переделать? Только обозлятся. Пускай жизнь учит...

Порой люди не могут преодолеть себя и причащаться с одной ложечки со всеми.
- Стану я со всех ртов заразу всякую собирать, - нечего, обойдёмся, мол...
Я сам человек - по природе брезгливый, и никогда не стану в кафе или столовой есть из использованной кем-то тарелки и облизанной кем-то ложкой. Ругаться не стану, просто пойду и помою... А в храме причащаю всех одной ложечкой. И мало того, потом за всеми, всё то, что остаётся в чаше, потребляю после службы. Омываю сосуды и ложечку кипятком, и, опять-таки, всю эту воду не выливаю, а - в себя. Ничто, даже самая малая капелька святыни, не должна пропасть!
И если люди не представляют состояние здоровья тех, кто пришёл на причастие, то я его представляю очень хорошо. Сегодня путь человека в церковь всё больше лежит через болезни и страдания. Вот после всех больных и онкологией, и спидом, и гепатитами священник последним потребляет дары. И я не знаю ни одного случая, когда бы кто-нибудь из нас, священников и клириков - заболел. А если бы это было не так, всесильные СЭС (санитарно-эпидемиологические станции) «размазали» бы в советские годы и последние наши храмы, когда искали любую зацепочку, чтобы найти предлог. И всё потому, что Святые Дары, имея земную природу, по освящению начинают подчиняться небесным законам, и всё то недоброе, что попадает от нас в Чашу, немедленно прекращает существовать!

Часто людей заботит:
- А как нам нужно одеться, идя на крещение.
Всегда отвечаю:
- Одевайтесь прилично, а уж как, - ну как сможете.
Никогда не прогоняю женщин в штанах. Помню, разговорился с одной девушкой. А у неё, оказывается, в гардеробе юбки уже и нет, как таковой! Ничего, кто решит в храме остаться, тот со временем и юбочку себе пошьёт, а заставлять никого не нужно, Христос никогда не действовал через насилие (за редким исключением).

Почему-то у нас распространена мысль, что в храме самое главное для женщины - иметь на голове платочек. Посмотришь, по лету заходят дачники, а вместо косынки покрывают темечко носовым платком. Словно женская макушка для мужчины самое соблазнительное место. Встанет перед иконой такая красотка в миниюбке с платочком на головке, помолится, поклончик положит.
А всем, сзади неё стоящим мужикам, куда глаза девать? Это только святые ничего не видят, а мы, грешные, всё замечаем... И вместо того, чтобы молиться, мужская половина начинает злиться...
Покрыться для женщины - значит никак не обращать на себя внимания, тем более мужского, а не только головку чем-то прикрыть... Посмотрите, как на иконах изображаем Пресвятую Богоматерь. Так в Её время одевались женщины: просто, и в то же время величественно...

Иногда слышу такой вопрос:
- Батюшка, как часто нужно в церковь на службы ходить, и достаточно ли будет придти раз в месяц, или, всё-таки, почаще заглядывать?
Не знаю, что и ответить. Верующего человека всегда тянет в храм, ему без дома Божия невмоготу...
И, потом, день воскресный мы так и так должны начинать с молитвы в храме. Зачем? Да очень просто, ты после двух часов в храме уйдёшь в мир на целую неделю, и какой ты на самом деле христианин, проявится именно вне храмовых стен. В церкви мы все дружелюбны, радушны, улыбаемся и любим друг друга. А в миру мы такие, какие есть. Так вот, чтобы иметь силы быть христианином, нам и нужно надышаться святыней за эти два воскресных часа, иначе, где силёнок набраться?

Женщина лет сорока плачет в храме:
- С дочкой что-то происходит, как выписала себе паспорт на другое имя, так всё и началось. Дерзкая стала, непослушная, покуривает, домой вовремя не приходит. Батюшка, может, давай её перекрестим, может она вновь станет доброй и любящей девочкой?
- Эх, мать, - думаю, - если бы всё было так просто, то мы бы наверно так и поступили... Только крестят человека один раз, а потом учат его быть Человеком, и начинают учёбу сразу же по рождению и без отрыва от маминой веры и маминой молитвы.
Поговорили мы с ней, рассказал ей про то, что сейчас вам рассказываю. Посочувствовал матери:
- Теперь мужества тебе, сил и любви к дочери, что бы преодолеть то, что сама же в ней и вырастила.
- Батюшка, мне же никто об этом ничего никогда не рассказывал. Если бы я это тогда, сразу же по крещению знала, то и с дочкой у меня было бы сейчас всё по-другому!
Вот я и рассказываю...

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Немножко о главном» опубликован: 19.11.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/25404.html

PS   Отец Александр! В отца Даниила Сысоева стреляли два часа назад и в регента Владимира. В новостях пишут, что отец Даниил умер, но ребята, кто на связи, говорят, что дышит, пожалуйста, помолитесь!!!!
Священник Александр Дьяченко:   Очень обидно, но Бог избирает лучших...
PPS   Да, отче - своевременный пост то у вас получился - как раз перед мученической кончиной о.Даниила Сысоева вы о свидетелях веры пишете...

Отец Даниил Сысоев засвидетельствовал верность Истине, но не каждый на такое способен. А времена похоже опять начинают меняться...
Священник Александр Дьяченко:   Да, время младенчества и благодушия подходит к концу... Верить в Христа - действительно (как и Святейший говорит) - становится исповедничеством...

PPPS   "А те мне докладывают, что мамочка не может в храме стоять, в обмороки падает, а папа крест не носит, он его душит. Вот, такое повреждённое поколение" - Могу подтвердить, что это действительно духовная реальность. У жены часто бывает предобморочное состояние, особенно в душных переполненных храмах, но бывало и в пустых холодных. Но она держится, не уходит... А вот меня несколько раз начинало душить во сне, если я спал без креста.
А ещё раза четыре бывали случаи (со стороны - очень глупые), когда крестик за что-то зацеплялся и цепочка рвалась. Причем ощущение было, что это неслучайно, а как-будто снять кто-то хочет крестик с меня...

PPPPS   Хорошо, а как Вы отреагируете, если придёт к Вам некто с просьбой на оглашение, принеся рекомендации о своём добром нраве, выразив желание креститься через два года на пасхальной Литургии, и готовность уходить из храма по возгласу "Елицы оглашенные - изыдите..." ?
Священник Александр Дьяченко:   Отнесусь к этому с восхищением! У нас есть небольшая практика такого рода подготовкии к крещению взрослых, правда в течение одного года и без предварительной рекомендации. Но большей частью, уже 10 лет, я веду школу для прихожан, крещёных в детстве.

19.08.12   Очень хочу крестить свою доченьку Александру ей уже 10 месяцев. Но муж у меня не из верующей семьей и теща моя говорит зачем? - что вроде как крестишь ребенка и ребенок сразу станет ответственнен за свои поступки и договор с Богом подпишет, что грешить нельзя... Я такой позиции не понимаю, но и спорить не умею... Мужу говорю, если ты согласие не дашь - сама отнесу крестить - решай с тобой или без тебя... Муж при таком расскладе готов крестить. И еще мы недавно переехали в другой город, а все родственники и родные далеко. И не знаю кого выбрать в крестные:(. И еще мне интересен вопрос, правда ли, что после крещения ребенок начинает лучше спать...
Священник Сергий:   Попробую Вам ответить вместо о.Александра. Сложный у Вас вопрос с Крещением ребенка. С одной стороны очень хочется чтобы ребенок жив был, ведь Крещение - это рождение в Жизнь Вечную, а с другой стороны надо быть ЗА мужем. В жизни чаще всего нам хочется добиться своего во что бы то ни стало: вот, я ребенка покрестила, у меня теперь должно быть все нормально. Подобные ситуации можно продолжить: я свечку Тебе, Господи, поставила большую, Ты уж мне дай…, или Ваше: «не дашь согласия, сама отнесу крестить». Что из этого получится можно увидеть прочитав сказку Пушкина «О Рыбаке и Рыбке», только персонажи поставить другие - Старик, это Вы, Старуха, Ваше Хочу, Золотая Рыбка - Бог, а разбитое корыто - Ваша жизнь. Проблема останется нерешенной, и эта проблема куда более страшная, чем не крестить ребенка... Суть первородного греха - жена не подчиняется мужу, она его даже не спрашивает, а берет и ест запретный плод. Но они единое целое. В результате они стали каждый сам по себе. У Вас также семья, и должна быть единым целым. То есть жена должна следовать за мужем. В наше время матриархат стал само собой разумеющимся, и жены, в большинстве случаев, даже не спрашивают мужей о необходимости того или иного действия. Они "тянут лямку" семейной жизни за себя и за мужей. А мужья как могут этому сопротивляются, они ведь Глава семьи. Но сопротивление-то исходит из ответа Адама: "жена, которую Ты мне дал, дала мне от дерева и я ел" (Быт.3.12) (Мое дело сторона, Сам дал, Сам и разбирайся). Потому они спокойно отдают такую возможность "управлять" домом жене, сами они свободны в выборе дальнейшей жизни. Они будут жить своей жизнью, а по дому и палец о палец не ударят. Деятельность же будет варьироваться от запоев, загулов, до уходов "на охоту", "на рыбалку", и в другую семью. Если присмотреться, то это не подлость мужиков, а сопротивление узурпации власти женой (грех, он и есть грех). Но и Вы нисколько не сопротивляясь греху, пытаетесь его воплотить в жизнь - заставить мужа делать то, что Вы считаете правильным. Если бы все в жизни можно было бы подогнать под нужный нам ответ! Но Бог не Золотая Рыбка, Он средоточие всей жизни, без которого нас попросту нет, и быть не может. Потому, если человек жив, то и должен жить по Его заповедям, уже здесь на земле должен стремиться исполнять не свою волю, а Божию. Именно здесь, на земле, становиться своим Богу. А в данной ситуации своя Богу Вы будете, когда не Вы, а муж скажет: «пошли крестить дочь», и не под Вашим «прижимом», а добровольно, сам. Кстати, можете проверить, если начнете смиряться перед мужем, ребенок будет спать спокойно. И «теще» передайте, что мы договор с Богом не подписываем. Дал Он нам Завещание, а вот воспользуемся мы им или нет, зависит только от нас. Завещана нам, ни много ни мало, а Жизнь Вечная, счастливая, радостная, без печали и слез. Потому, если готовы потерпеть Господа, то лучше дождитесь решения мужа. От этого и вера Богу будет сильней, ведь Он не хочет смерти грешника (Иез.33.11). Ну, а если страх за ребенка превозмогает Ваше терпение, то крестите. Правда и крестных у Вас пока нет. Так что, ходите в храм, и старайтесь оттуда нести в дом только радость от встречи с Богом, и не делайте Ваше хождение в храм обузой для семьи. И Господь не оставит! Будете единодушно вместе, с Богом всей семьей, которая и будет семенем (а не семь "Я") Вечной жизни! Дай Вам, Господи, мудрости в принятии решения!

10.01.13   Наталия: Мое мнение, что нельзя отказывать в крещении детей, даже то что он по национальности таджик, тем более что родители согласны, мы не знаем что может случиться с этими родителями, ведь пути Господни неисповедимы, также и с другими детьми, пока они вырастут все может быть, сколько детей тонет, погибают на дорогах, а ребенок останется не крещеным, выходит потом его не отпеть, не помолиться в храме.

10.04.16   Как крестили внука: Нашего внука крестили в 4 месяца,в декабре в самый холод в почти неотаплиевом древнем огромном соборе .Даже вода была холодная .Все было тихо и мирно,хотя он очень неспокойный был-коликами страдал.Только при погружении полном,с головой немножко повякал.Но потом успокоился и всю остальную часть смотрел по сторонам ,а потом и вовсе уснул.Считаю,что крестить нужно чем,раньше тем лучше. Сама приняла Крещение в 27 лет осознанно ,но долго не воцерковлялась.Последние лет 8 в храме каждое воскресенье и без этого жизнь не представляю.

11.09.16   Именно благодаря беседам с крестными и родителями начала ходить в храм.

27.04.18   Батюшка,здравствуйте.Если при крещении младенца священником не были прочитаны заклинательные молитвы и вообще таинство длилось минут 20 это как то отражается на крещаемом. И может ли другой священник восполнить чин этих молитв.
Священник Сергий:   Таинство совершено. К сожалению, мы видим только то, что видим. Остальное спросит Господь.

Удивительна логика души русского человека!
Сперва, он как бы смиряется перед здравым смыслом,..
но потом, неожиданно перехватывая инициативу, преодолевает все препятствия
фантастически непредсказуемым умозаключением и побеждает!..

Несколько лет назад в нашей поповской среде ходил такой анекдот: "К одному священнику пришли люди и попросили отпеть издохшую собачку. И какие бы контраргументы батюшка не приводил, что собачек, мол, не отпеваем, все они разбивалось о то, что песик был умненький, преданный. А уж, если его сравнивать с людьми, то мало кого можно было бы поставить с ним рядом. И тогда сообразительный священник нашёлся и задал им вопрос:
- А была ли крещена ваша собачка? Что, нет? Ну, тогда, извините, о каком же отпевании может и речь идти?" Думаю, что не в наших местах сложился этот анекдот. У нас этому находчивому батюшке непременно бы рассказали о личном благочестии собачки, о том, что и молитвенница она была искусная, и постилась изрядно...

Как-то приходят наши деревенские и просят совершить заочное отпевание одного своего родственника, который жил где-то очень далеко, а храма в той местности нет. Спросил, как положено, о его церковной принадлежности и причине смерти. Заверили меня, что человек был крещеный, молящийся, и умер по старости. Пошел людям навстречу. Помолились, все совершили так, как и положено в таком случае. Форма заочного отпевания распространилась у нас в лихие советские годы, когда люди тысячами пропадали в тюрьмах и на фронтах, а попрощаться с ними по-христиански родные уже не могли... И сегодня, немало людей просят помолиться о своих близких, но в храме или дома, это делать отказываются. Маловерие! Церковное отпевание для многих стало частью общего ритуала, традицией, и не более того...
Так вот помолились, народ расчувствовался, на сердце, видать, полегчало, и сознались:
- Ты уж прости нас, батюшка, только покойничек наш некрещеный был.
Я опешил:
- Зачем же вы так! - говорю, - кому нужна ваша ложь? Разве Бога обманешь?
Посмотрели они на меня с сожалением, как на недоумка какого и отвечают:
- Так если бы мы тебе сразу сказали, разве бы ты стал его отпевать?
А ведь логично, думаю, мыслят, - действительно бы, не стал!

Еще пример из подобной логики. Женщина пришла и просит окрестить взрослого мужчину. Я ей стал объяснять, что мне нужно предварительно встретиться с этим человеком:
- Пускай он придет в храм, мы его подготовим к крещению, а потом и окрестим.
А она мне отвечает:
- Он, батюшка, в храм прийти не может, поскольку вот уже лет двадцать тому назад как помер. Начинаю ей втолковывать, что мы же не мормоны! И как можно крестить того, от кого и в могиле уже, пожалуй, ничего и не осталось?
- Но он меня замучил, - говорит она, - все во сне приходит, помощи просит, а я не могу о нем ни сорокоуст поминальный заказать, ни панихидку подать... Давай, крести заочно.
Уже злиться начинаю:
- Да как можно крестить-то заочно, сама подумай?!
- Но если можно отпевать заочно, то и крестить заочно - тоже, наверняка, можно! - остаётся непоколебимой в своей правоте моя собеседница.

Разговор перед Пасхой. Догоняет меня по дороге женщина, пожилая уже, и спрашивает:
- Батюшка, а на Пасху на кладбище ведь не положено ходить, верно?
- Да, Петровна, не положено.
Улыбается: - Батюшка, а мы все равно пойдем!
- Батюшка, а ведь на Пасху-то на кладбище пить водку-то нельзя, верно?
- Верно, - отвечаю. - Батюшка, а мы ведь все равно напьемся! - с радостной уверенностью заявляет женщина.
Недоумеваю: - А зачем же ты тогда меня об этом спрашиваешь?
- А как же, - не принимает моей иронии женщина. - Для порядка! Чтобы знать! - отвечает она.
Знать, чтобы исполнять, или знать, чтобы нарушать? О, непредсказуемая русская душа!

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Загадка» опубликован: 16.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/3484.html

PS   "У нас этому находчивому батюшке непременно бы рассказали, что собачка и молитвенница была искусная, и постилась изрядно" - Помню, работала с индусами - переводчиком и слушала вместе с ними "радио Кришна" (в 90-х годах). И вот позвонил в программу ответов на вопросы один пожилой человек из неофитов и долго добивал ведущего вопросами про своего пуделя - которого он очень любил! Основной целью старичка было - "пробить", что бы пудель достиг просветления и в следующей жизни стал человеком. Ведущий сообщил, что пуделю надо давать прасад (специальноую кришнаитскую пищу с начитанными молитвами) и тогда все получится. Это все смешно, конечно, но и трогательно очень!

То, что Причастие поднимает человека с одра, в этом нет сомнений!
И как чудо такие примеры в рассказах вообще не выделяю…
Чудом же для меня в этих историях является реакция человека на чудо исцеления…
Тебя из могилы достали, а ты всё равно не веришь Богу. Вот где чудеса…

Тетя Валя, моя бывшая соседка, всякий раз как ложилась в больничку, так и звала меня её причащать. Сама она в храм не ходила, не могла выстоять службу. Однажды, она, уже, будучи в зрелом возрасте, пришла в храм и простояла всю службу, не сходя с места. Подошвы ног у неё потом горели, и после этого она не смогла себя заставить ещё хотя бы раз придти на службу. «Разве можно объять необъятное»? Спрашивал я её тогда. В Церкви нельзя на «забег», рассчитанный длиной в целую жизнь, выбегать как на стометровку. Как и нельзя с ходу наскоком постичь Бога нашим поврежденным сердцем, и судить о Церкви пораженным страстями умом... В больницу, считала тетя Валя, батюшка уже сам обязан идти. Каждый год тяжелейший бронхит укладывал её на больничную койку, и всякий раз, только причащаясь Святых Христовых Таин, она возвращалась к жизни. Так было несколько лет подряд, раза 3-4 точно, а в итоге подвело сердечко, прямо на Благовещение...

В одно из таких посещений захватил с собой лишнюю частичку запасных даров. Спрашиваю медсестру: «Нет ли у вас кого-нибудь безнадёжно больного, но только, чтобы в разуме был человек»? Думаю: «Всё равно мне потом его отпевать, может, кого и подготовить получится». С этим делом у нас в больнице плохо, не хотят люди уходить из жизни по-христиански. Откладывают исповедь и причастие на такое "потом", что мне остаётся только руками разводить. Боятся батюшку пригласить, примета, мол, плохая. Если пригласишь, - помрёшь, а без него, так может и выкарабкаешься, а с попом - ты уже точно не жилец на этом свете! Иногда слышишь, отказ причащаться мотивируется тем, что брезгуем, мол, с одной ложечки. Старенькая бабушка, годов за 80, болеет онкологией, страдает от водянки, разлагается уже при жизни. «Мать, давай батюшку пригласим, покаяться тебе нужно, святыню принять». «Нет», отвечает, «брезгую я, из одной ложки». А то, что это тобой нужно брезговать, до ума человека не доходит.

Провели меня в палату. В ней отдельно, чтобы видимо, не смущать других больных, тихо умирал человек. Женщина. Звали её, помню, Нина. Взгляд безучастный ко всему, голос еле слышен. Сестра говорит мне: «У неё пролежни уже до костей». Я потом видел их, Нина сама мне показывала. Сзади от копчика до поясницы, и на пятках, словно полосы из широкого офицерского ремня. Поскольку человек угасал, то ничего у неё не было развлекающего: ни газет, ни книжек, ни телевизора не было, не было и обычных в таких местах маленьких иконочек на тумбочке. Я спросил разрешения присесть рядом и спросил Нину: «Вы верите в Христа»? Она сказала, что много слышала о Нём, но конкретно не знает. Я рассказывал ей о Христе, о Его любви к человеку, о Церкви, которую Он основал, и за которую умер. Она внимательно слушала меня, и когда я спросил её, не хочет ли она принять Святое Причастие (а тянуть с предложением было нельзя, никто не знал: доживёт ли она до завтрашнего дня?), - Нина согласилась. Она действительно принесла покаяние (как смогла, конечно) и причастилась. Перед причастием я предупредил её, что Бог волен оставить её на земле, но она должна обещать Ему, что оставшаяся часть её жизни пройдёт в храме. Нина обещала, если выживет, то будет жить совсем другой жизнью, и заплакала...

Потом я приходил к ней ещё раз, принес Евангелие. Когда вошёл в палату, то увидел Нину стоящей у окна. Удивительно, но после Причастия её состояние совершенным образом изменилось. Она внезапно и резко пошло на поправку, ей осталось только удалить пролежни и выписаться домой. Наши медики не могли объяснить причину столь непонятного выздоровления фактически обречённого на смерть человека. На их глазах произошло настоящее чудо. С тех пор я встречал Нину несколько раз в посёлке, и ни разу в храме... Я напоминал ей о её обещании перед Причастием, но она всякий раз находила причину, почему она до сих пор не нашла времени даже просто зайти в храм. Почти год она докладывала мне о своих успехах на даче: «У меня трое мужиков, батюшка, мне их всех кормить нужно, вот и тружусь, не покладая рук»! Где бы не происходила наша встреча, Нина всегда бурно приветствовала меня. Обнимала и целовала у всех на виду, что, понятное дело, было неправильно (так приветствовать священника), но я не показывал виду, - для того, чтобы напомнить о её словах, данных Богу на смертном одре.

«Неужели ты не понимаешь, что если не исполнишь своё обещание, то умрешь»? Нина на мои слова всегда как-то легко отшучивалась, пока, уже поздней осенью, после окончания всех сельхоз работ, она не сказала мне жестко и определенно: «Я никогда не приду к тебе в храм. Неужели ты этого до сих пор не понял? Я не верю, ни тебе, ни в твоего Христа»! Не знаю, как сейчас живёт Нина, и живёт ли она вообще. Но я больше не встречал её в поселке. Никогда больше после тех слов не встречал...

А недавно друзья привезли в храм одну мою старую знакомую, назову её Надеждой. Мы пересекались с ней года три назад... Надежда по-человечески очень несчастна. В своё время болезнь истончила её кости, и практически каждое падение приводило к какому-нибудь перелому. А потом ещё и онкология, в довершении всех её бед. Муж её к этому времени уже умер, детей не нажили, да и родственников практически никого не осталось. Надежда была обречена на одинокую и мучительную кончину, если бы на её пути не появился гастарбайтер из Узбекистана по имени Камил. Не понимаю, что могло привлечь Камила в Надежде, но сам он, будучи человеком немолодым и одиноким, взял на себя заботу об этой женщине.

Камила я знал хорошо, он целый сезон отработал у нас на ремонте колокольни. И не видел я в нём тогда тех качеств, о которых узнал потом. Так вот, именно Камил заявил Надежде о необходимости пригласить к ней на дом «отца», так меня называли наши строители узбеки. «Отец помолится, и тебе станет легче», - убеждал он Надежду. - «Нужно молиться, Надя. Я буду молить Аллаха, а ты молись Христу, и Он тебе обязательно поможет»! Надежда мне потом рассказывала, как Камил убеждал её начать молиться, и как ей было трудно преодолеть своё неверие и решиться на разговор со священником. Прежде она никому и ни во что не верила, зализывала в одиночестве свои раны и готовилась умирать. Всё в её жизни было жёстко и определённо, а тут какая-то ирреальность...

Друзья привезли меня в дом к Надежде. Она знала, что я буду предлагать ей принять Причастие, а для этого ей нужно было, хотя бы, не курить с утра, но она, конечно же, выкурила пару сигарет. Помню, как суетился Камил, как он был рад принимать «отца» в качестве гостя в своём доме. Надежда лежала в постели с переломанной на то время ногой. На удивление легко мы нашли с ней общий язык. Она всю жизнь работала простым маляром на стройках, а я десять лет рабочим - на железной дороге. Это обстоятельство нас, наверно, и сблизило. Она думала, увидит перед собой что-то из другого мира, а пришел такой же работяга, как и она сама, и нам было о чём поговорить!

Я рассказывал ей о Христе и Его страданиях, а она мне о своих болячках и болях. В конце концов, я услышал от неё то, чего ждал. Она сказала, что хотела бы верить Христу, и, наверное, даже бы стала христианкой, но не судьба. «Надежда», ответил я ей тогда, «если ты действительно Ему поверишь, то Он может сохранить тебе жизнь и поставить на ноги. Но потом, ты уже не выйдешь из храма. Если ты на это твёрдо решишься, всё так и произойдёт». И она обещала...

Удивительное дело, но думаю, что по вере мусульманина-гастарбайтера, Надежда исцелилась. Её кости, словно цементным раствором, налились, нога немедленно срослась, и женщина впервые за несколько лет вышла из дома без костылей. Дальше - больше: её сняли с учёта, как онкобольную. Она ходила по городу, делала визиты друзьям, но так и не нашла времени приехать в наш храм, и даже больше. Прошло больше года, а она ни разу не зашла в храм, что стоит рядом с её домом. Чудеса...

Чем можно объяснить такую неблагодарность тому, Кто только-что, так волшебно - дал тебе ещё по-жить на нашей земле? Понятное дело, не для смотрения телевизора с его безконечными сериалами, и прочей ерунды, а на покаяние! Я знал по опыту, что её болезнь вернётся. И вновь больничная койка, кучи лекарств, спасибо, что хоть Камил не оставляет, вот уже 10 лет живут вместе.

И вот на первой неделе Великого Поста её привезли к нам на службу. Снова мы разговаривали с Надеждой о грехе, снова готовил её к Причастию. Она знала, что будет причащаться, знала, что ей нужно, ну хотя бы утром воздержаться от курения, но она, конечно же, накурилась, как я с сожалением и предполагал. Тем не менее, я допустил её к Причастию, потому что, может больше у неё и не будет такой возможности - побывать в храме. Причащал и думал, а вдруг Господь даст ей ещё один шанс? Кто знает, но я в этом почему-то сомневаюсь...

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Чудеса» опубликован: 15.03.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/11512.html
Рассказ-продолжение «Вдогонку» опубликован: 11.10.2010 - alex-the-priest.livejournal.com/38749.html

PS   Ну и меня от церкви после крещения на 6 лет отвернуло… А потом Господь через мою знакомую хорошего пинка дал, так как по другому не понимала в тот момент. Так что это вполне где-то даже нормально. Так как полное чудо, на мой взгляд, происходит тогда, когда человек полностью погружается в духовную жизнь и начинает духовную борьбу со своими страстями. Вот тогда и происходит чудо рождения нового человека во Христе. Всё действует по заданной схеме проверок: "А ты действительно хочешь идти за Мной?" - спрашивает Господь.
Одни идут, а другие могут быть не готовы внутри себя, даже не смотря на свершившеся с ними чудо... И что тут сделаешь? Господь же дал человеку свободу выбора…
Священник Александр Дьяченко:   Согласен, только для некоторых это имеет трагические последствия…

PPS   Мама рассказывала, что когда меня не могли вывести из-под наркоза, после вполне стандартного аппендицита, моя соседка по палате, бабулька (которая сама чудом осталась жива, у нее была паталогия, не совместимая с жизнью) достала святую воду, начала меня ею кропить, крестить, молиться... И я почти сразу открыла глаза. Мама говорит, что со стороны это выглядело тоже как чудо!
Священник Александр Дьяченко:   Ещё бы! А незнающий человек подумает: А зря православные запрещают к бабушкам ходить, - на глазах чудотворят! :)

PPPS   Да, просто когда плохо - готов молиться и каяться, лишь бы облегчить свои страдания. И Господь по милосердию своему помогает. Но когда все становится хорошо, то человек забывает о данных обетах. Ведь все уже хорошо… До следующего раза, когда опять все станет плохо…

PPPPS   Так ведь и в Евангелии есть рассказ, когда Христос десятерых исцелил от проказы, а вернулся поблагодарить Его только один!
Священник Александр Дьяченко:   Очень хорошо замечено. Также о.Андрей Кураев, наверно основываясь на этом же месте, говорит, что только один из десяти способен мыслить в духовных категориях… Меня поражает слепота человека, который умирает и знает, что обречён, а потом вопреки всякой логике остаётся жить. И всё, и забыл. Ему говорят - помрёшь, а он снова не верит! Это уже что-то из сферы вне всякого моего понимания, а не только благодарности…

PPPPPS   Да, это вне всякого понимания. Но, отчего особенная горечь, что даже и благодарности в сердце не имеют… Хотя Кого благодарить, если не веруют… С другой стороны, мне кажется, в глубине души у таких людей есть понимание того, что с ними произошло. Но невыносима сама мысль, что нужно ПРЕКЛОНИТЬСЯ, а значит самому изнутри полностью измениться. Не хотят…
Священник Александр Дьяченко:   Вот это, думаю, в точку!

PPPPPPS   Папе моему поставили страшный диагноз 3 года назад. Мама сдела и делает все, что положено: врачи, анализы, облучение, лекарства. А я читала 4 месяца подряд ежедненвно вечернее правило и (благсловленные духовником) Богородице дева радуйся" 30 раз и столько же земных поклонов. Воду из источника привезли папе. (Он крещен в детсве, но не верующий совсем). Вообщем, общими (!) усилиями выкарабкался папуля! И когда я, спустя год, как-то обмолвилось о том, что я делала, когда он болел, он с удивлением и жалостью на меня посмотрел и еще раз понял, что дочка его "свихнулась на почве религии". Вот так!
Священник Александр Дьяченко:   Но он хоть никому ничего и не обещал!

Через полтора года - PS   Священник Александр Дьяченко:   Вдогонку

Сегодня на "Правмире" появился мой рассказик "Чудеса". Я написал его во время Великого Поста прошлого года. Там в конце проходит образ Надежды, которая приезжает к нам на причастие, поскольку очень больна. Я писал, что сомневаюсь в возможности её исцеления, но оно вновь произошло! Это поразительно, так не бывает! Не может человек вот так, после причастия, второй раз подряд исцеляться от онкологии! А она исцелилась повторно, и уже год болезнь не возвращается, её сняли со всех учётов. Но! В храм она так и не ходит. Её гражданский муж-узбек, на глазах которого произошли все эти чудеса: первое и второе исцеление, стал таким ревностным мусульманином, что на время рамазана в этом году даже прекратил торговать на рынке. Надежда же в храм так и не идёт, вот где чудеса! Правда, возможно, все это происшедшее отразилось на её психике, весной этого года она даже хотела покончить с собой...

Через полтора года - PPS   А про Нину по-прежнему ничего неизвестно?..
Священник Александр Дьяченко:   Нет, о ней я ничего не знаю, и наверно даже забыл её лицо...

Через полтора года - PPPS   Грустно с женщинами вышло... А в таких случаях нельзя ли не брать с них обещания ходить в храм? Может что-то другое лучше говорить и спрашивать? У нас в городе я слышала аналогичную историю про умиравшую девушку, исцелившуюся по молитве и с обещанием потом ходить в храм, но в итоге не выполнившую обещание. Как у нее жизнь сложилась дальше, я не знаю... Когда находишься на грани жизни, это такое состояние, что много можно искренне наобещать такого, что потом не сделаешь. Ведь и в обычной жизни часто бывает, что человек дает себе слово в духе "с понедельника начну новую жизнь", а не начинает ее...
Священник Александр Дьяченко:   А какой тогда смысл возвращать её в мир? Мы думаем, что для покаяния, в этом смысл и цель исцеления...

Через полтора года - PPPPS   Может быть такое наблюдение поможет несколько прояснить эти недоумения: Заметил. От онкологии чаще всего излечиваются как раз те, кто еще совсем "не готов", но у кого есть потециал роста, но на будущее. Это чаще всего активные люди, которые еще не перегорели и не переболели (собой, самостью) - для принятия Христа. И наоборот, Господь забирает готовых (Насколько это возможно этому человеку. Да и часто бывает так, что позже - будет хуже, человек деградирует, падает, не подымаясь и т.п.).

Собственно, смерть же от онкологии, постепенного угасания - это с точки зрения многих отцов - хорошая кончина, помогающая постепенно избавиться от многих страстей и в меру веры приобщиться Христу. (Хотя с точки зрения мира, не креста, - и звучит это дико).
Священник Александр Дьяченко:   Спасибо, с вашими словами я согласен. Действительно, исцеляются не те, кто постоянно ходит в храм, а люди "со стороны"...

Через полтора года - PPPPPS   У мусульман нет того самого камня... Они считают, что Бог один, просто пути к нему разные. Один наш местный Муфтий написал письмо Патриарху с просьбой пускать мусульман молиться в Православные Храмы. Иконы как языческие принадлежности обещал завесить тряпочками. И вообще вести себя прилично... Потому и муж Надежды стал ревностным мусульманином. Ему все едино...
Священник Александр Дьяченко:   Он из суфиев. Для них, как я понимаю, мы тоже мусульмане!

Через полтора года - PPPPPPS   А Надежду жалко. Мы не знаем какие причины заставили её посягать на самоубийство. Может с такой тяжёлой болезнью, если идут метастазы в мозг, - то страдает психика, а значит и вся личность. Её надо как-то поддержать, поехать к ней, утешить, порасспрашивать... Её настоящее имя - Надежда? (чтоб помолиться)
Священник Александр Дьяченко:   Я часто с ней общаюсь, её имя Тамара...

10.07.16   Читал и плакал а на душе радасть , Спаси Господи . отец Александр!
10.03.19   Спасибо Вам за Ваше служение и Ваши рассказы! Эти свидетельства чудес и любви Божьей многих утвердят в вере и приведут к покаянию и спасению.

Что удивительного в том, что Господь исцеляет человека от неизлечимой болезни, на то Он и всемогущ.
Удивительно, когда после оказанного тебе благодеяния, когда ты, умирая от страха и безнадёги,
неожиданно, будто преступник, стоящий на эшафоте, получаешь помилование,
и тут же забываешь того, кто тебя пожалел…

В то утро, отслужив молебен, я тут же принялся готовиться к отпеванию. Умер совсем ещё молодой учёный, недавно блистательно защитивший кандидатскую диссертацию. Болезнь проявилась год назад, как раз незадолго перед защитой. Городок у нас маленький, и о его беде люди сразу узнали и заговорили. Кто-то и меня просил молиться об этом молодом человеке, правда, прежде я не был с ним знаком, и в церкви никогда его не видел. Наши прихожане - народ всё больше простой, неискушённый, а людей учёных в храме редко встретишь. Зови - не зови, всё равно не приходят, но здесь случай особый. Смертельно опасная болезнь делает человека куда как сговорчивее, а по-настоящему неверующих на самом деле почти не бывает. Вот и передал я ему приглашение зайти в храм пообщаться со священником. И он пришёл.

Вспоминаю его осунувшиеся плечи, блуждающий взгляд. Сам только-только узнав, что опасно болен, он никак не мог придти в себя и думать о чём-то ещё, кроме как о своей болезни. Чтобы спрятаться от этих мыслей, он каждый вечер напивался. И в тот день пришел выпивши...
- Ты веришь в Бога? А о вечности когда-нибудь задумывался?
- Я не могу думать ни о чём, кроме как о моей девушке, моей маме, моих друзьях. Не могу представить, что вот ещё пройдёт совсем немного времени, и от меня ничего не останется. Этот мир будет существовать, всё так же будет начинаться утро, идти дождь, а я исчезну, растворюсь в земле. Мне страшно, святой отец. Ты спрашиваешь о Боге, но Бог - это что-то такое, о чём начинают думать в старости, а я никогда не буду старым. Мы проговорили с ним около часа, и мне всё же удалось убедить его придти на воскресную службу и даже причаститься. Пришёл он спустя месяц после нашего разговора, немного успокоившись и смирившись с обстоятельствами. Исповедовался очень кратко, больше для проформы, раз по-другому никак нельзя подойти под причастие. Причастился один раз, а потом пропал, и больше у нас в храме не появлялся, но я продолжал о нём молиться. Вынимая частичку на Проскомидии, вспоминал ту нашу с ним единственную встречу, снова видел его затравленный взгляд и печаль в глазах, которая не покидала их до самой его кончины.

Я знал, что молодой человек лечился и продолжал работать над диссертацией, отдаваясь работе всем своим существом. Наверно, уходя с головой в исследования, учёный забывал о своих собственных проблемах. Иногда мы случайно пересекались с ним на улице. Здороваясь, я всякий раз справлялся о его самочувствии и приглашал на службу. В ответ он улыбался и уверял меня, что у него всё замечательно. Почти никогда он не оставался один, кто-то обязательно был рядом, или его девушка, или кто-нибудь из родственников. Они тоже весело кивали мне головами, подтверждая, что у Юры всё хорошо, и что они обязательно придут за него помолиться, но никто так и не пришёл. После проведённого курса лечения на самом деле ход болезни только усугубился, а все в один голос заверяли, что ещё немного, и он обязательно поправится. Но больной понимал, что близкие лгут, потому что боятся, что в отчаянии он снова начнёт напиваться. И от этого всем станет только невыносимее. Он делал вид, что верит им, и тоже улыбался, глядя на меня своими серыми печальными глазами. Всякий раз, встречаясь с Юрой, я замечал, как молодой человек теряет в весе, его лицо становится всё меньше, но глаза остаются теми же, и казалось, что теперь они занимают уже пол-лица, и от этого печали в них только прибавлялось. Но однажды я встретил его рано-рано утром, когда спешил на Литургию. Он был один и шёл мне навстречу откуда-то со стороны леса. Мы остановились, и я почему-то сказал:
- Если ты не придёшь, я больше не стану о тебе молиться.
- Нет-нет, пожалуйста, не переставай, я обязательно приду.
Действительно, он пришёл на Литургию этим же утром, только под самый её конец. Встал возле колонны у Царских врат и смотрит на меня. Я как раз причащал, а закончив, подозвал его и сказал:
- Юра, подойди, хочу тебя причастить.
Он с готовностью подошёл к чаше и сложил руки на груди. В тот момент мне показалось, что привычные печаль и страх, всё это время наполнявшие его глаза, отступили куда-то там далеко на второй план, а в них наконец появился покой. Хотя, возможно, мне это только показалось...

Готовлюсь к отпеванию, расставляю на столике всё, для этого необходимое, и жду, когда привезут усопшего. Неожиданно за спиной слышу радостный женский голос:
- Отец Александр, как хорошо, что я тебя застала!
Поворачиваюсь, передо мной Ирина, старая моя знакомица. Когда-то, очень давно, мы с ней даже немного дружили, потом наши пути разошлись, она вышла замуж и уехала в Москву. Узнав, что я стал священником, Ирина возобновила прежнее знакомство, иногда наезжая к нам всем своим семейством. Года три назад она почему-то пропала и перестала бывать у нас в храме, только иногда звонила и, ничего не объясняя, очень просила молиться о дочери. И вдруг такая нежданная радость. Честное слово, в других обстоятельствах мы бы с ней не задумываясь и обнялись бы, и расцеловались, но в храме и "при кресте" - я не мог себе этого позволить.
- Ну, наконец-то появилась, пропащая душа. Думал всё, обиделась за что-то на нас с матушкой и совсем не приезжает.
Ирина смотрела на меня безконечно счастливыми глазами и радовалась вместе со мной:
- Что ты батюшка, какие обиды. Просто всё последнее время я практически не отходила от дочери. Только сейчас, наконец, могу говорить об этом спокойно. А вообще, эти три года - самое чёрное время моей жизни. Ты же знаешь мою Полину.
Умная порядочная девочка, с отличием окончила университет, вышла замуж. И словно гром среди ясного неба, приходит ко мне и объявляет:
- Мама, я сделала анализ крови, мне ставят ВИЧ.
Представь, что я пережила. В одно мгновение рухнуло счастье моей дочери. Выяснилось, что заболела от мужа, понятно, что жить с ним после этого она не могла и ушла. Ну, это ещё ладно, вокруг рушится множество семей и это не смертельно, но такая болезнь… Однажды в минуты отчаяния Полина попыталась с собой покончить. С того времени я от неё не отходила. Нужно было что-то делать, заставить дочь хоть немного отвлечься от мыслей о болезни, чем-то заполнить свободное время, и я предложила ей получить второе высшее образование. И ещё мы стали вместе ходить в церковь. Раньше я, если и молилась, то очень редко, даже приезжая к вам приходила больше из любопытства, а грянула беда - и мы пошли к Богу. Со временем Полина начала ездить в один храм в Подмосковье, а я молилась у себя недалеко от дома. Помню, в первый раз пришла, встала у Распятия и прошу Христа исцелить мою дочь. И понимаю, что мало только просить, нужно что-то ещё и от себя отдать, пожертвовать, пострадать что ли, вот, как Он страдал. И надумала...
- Помнишь, как я раньше курила?
Действительно, Ирина ещё тогда, в первые годы нашего знакомства, дымила как заправский мужик, выкуривая в день чуть ли не по пачке сигарет, и даже страшно было представить, сколько она выкуривает теперь.
- За эти годы курение стало частью моей сущности. Никто не мог представить меня без сигареты. И тогда я подошла к Нему и сказала, всё, бросаю курить, а Ты, пожалуйста, исцели мою девочку. Не так, чтобы сперва исцели, а потом брошу, но наоборот - я бросаю курить ради её спасения. И вдруг откуда-то прямо-таки уверенность появилась: да, через три года она исцелится.
Три года уже не курю, хотя далось мне это очень нелегко, но ради Полины я готова была и не есть, и не дышать. Она лечилась, и каждый год врачи отмечали положительную динамику. Этим летом дочь закончила второй институт, но самое главное - у неё прекрасные анализы. Батюшка, представляешь, ВИЧ больше нет! В своё время я просмотрела множество материалов об этой болезни и знаю: такого не бывает. Но его на самом деле нет! Вот, всё бросила и поехала к тебе, мне нужно с кем-нибудь поделиться моей радостью. А с кем поделиться, как не с тобой? Ты же молился о нас.

Помню, уже закончил причащать, выхожу давать крест прихожанам, а моя алтарница шепчет:
- Батюшка, люди на причастие опоздали, больного ребёночка привезли. Причастите?
Никогда не отказываю причащать опоздавших младенцев. Очень уж взрослые расстраиваются оттого, что дитя не причастилось. Однажды бабушка вот так принесла причастить младенчика, а уже поздно. Ссыпал частички в чашу, вся Кровь, её оставалось очень мало, впиталась, и потому причастить младенца не было никакой возможности. А бабушка не уходит, стоит рядом с амвоном и как заклинание повторяет:
- Батюшка, миленький, причасти внучка, - и через пять секунд снова, - причасти внучка.
Объясняю ей, как могу, мол, нет у меня возможности малыша причастить, прошу в другой раз подойти, а она будто не слышит, всё твердит и твердит:
- Батюшка, причасти…
До сих пор у меня этот голос в ушах стоит… и её умоляющие глаза вижу.

Рассказал я Ирине эту историю и предупреждаю:
- Если Бог тебя оставляет жить, то это не значит, что Он тебя особо отличает, просто ты ещё не сделала того, что должна. И тебе по какой-то причине даётся вторая попытка. Чудо не означает, что ты уже спасена. Нет, это значит, что тебе ещё предстоит спасаться - всю оставшуюся жизнь.
Она внимательно слушает:
- Получается, что дедушке этому Бог даже не вторую, а уже третью попытку предлагает, словно в лёгкой атлетике в соревнованиях по прыжкам в длину.
- Если уж сравнивать с лёгкой атлетикой, то скорее по прыжкам в высоту.

Пока мы так разговаривали, внесли тело усопшего, это был Юра, и мгновенно храм наполнился множеством людей. Всегда так, когда хоронят человека молодого, многие приходят проводить его в последний путь. С одной стороны, очень жалко, когда умирают молодые, а с другой, наверно, таким образом мы подсознательно выражаем смерти свой протест.

Мне тоже жалко Юру, ведь ему не достались и те маленькие радости, что мы испытываем здесь же, на земле. Он не познал любовь женщины, не успел стать отцом, не порадовался внукам. А главное, его душа не созрела для Царства Небесного, ведь по-настоящему самой главной встречи на земле, встречи человека с Богом у него так и не случилось. Хотя и об этом мы можем рассуждать только предположительно. Во время каждения я смотрел на Юриных родственников, что стояли вокруг гроба, на его друзей и коллег. Повторюсь, их было очень много, и мало кто из них не плакал. Видно, что они скорбят по-настоящему. Мой взгляд скользит поверх голов, и я вижу Ирину. Почему-то она не ушла и осталась помолиться о незнакомом ей человеке. Ещё совсем недавно и она точно так же могла бы хоронить свою собственную дочь, но не позволила ей погибнуть. Встала между смертью, между множеством непреодолимых, казалось бы, препятствий и своей единственной дочерью. Встала и победила. Продолжаю отпевать и ловлю себя на мысли, что среди такого множества замечательных, умных, грамотных, красивых людей, в жизни, окружавших молодого учёного, не нашлось никого, кто взял бы на себя подвиг ради сына, любимого, друга. Хоть бы кто-нибудь начал ради него поститься, молиться, отказался бы, ну, хоть от того же телевизора (в наше время это уже поступок). Никто не взял его за руку и не пришёл вместе с ним в храм. Найдись бы такой человек, как знать, может, и не было бы сегодня этого отпевания. Ещё отчетливее стало понятно его одиночество. Оно не покидало юношу и будто навсегда поселилось у него в глазах.

А может, встреча с Богом у него всё-таки состоялась? В момент, когда он причастился и печаль в глазах сменилась на покой? Как хочется в это верить. После отпевания, глядя в это множество замечательных, умных глаз, я стал говорить им о Христе, рассказывал о добре и о зле, "о лютой ненависти и святой любви". Наверно, я увлёкся и не следил за временем, но мне так хотелось, чтобы эти замечательные глаза меня услышали. Проводив процессию до катафалка, возвращаюсь в опустевший храм. Одна из Юриных родственниц дожидается у входа:
- Батюшка, прости, но должна тебе высказать, нельзя так. Родные устали, почитай, всю ночь никто не спал. А ты всё говоришь и говоришь. Потом, и в ресторане у нас к определённому часу заказано.
- Прости, матушка, действительно, про ресторан я и не подумал.
Молча приняв моё извинение, женщина поспешила присоединиться к печальной процессии из родных и близких. С того дня в храме я их больше не видел.

Священник Александр Дьяченко
Правмир опубликовал рассказ «Вечная музыка»: 24.08.2011 - pravmir.ru/vechnaya-muzyka
Комменты к рассказу «Вечная музыка»: 24.08.2011 - alex-the-priest.livejournal.com/71763.html

PS   Мне Ваши рассказы и заметки очень нравятся. Я - кандидат наук, верующий человек. Но, пожалуй, меня чаще гонят из церкви, чем зовут. Например моя последняя исповедь. Рассказываю, что не получается исповедоваться и причащаться каждый месяц, но несколько раз в году причащаюсь. По дороге на работу в церковь захожу часто, помолиться, записочку написать о родных, благодарственный молебен заказать. И вот как-то батюшка мне говорит: "Если Вы просто так в церковь ходите и не причащаетесь, то это просто безполезно". И как-то так это на меня подействовало, что уже и записочки написать ноги не идут. Хотя дома перед иконами я молюсь каждый день. И в своих делах уповаю только на Бога, потому что я тоже из тех, кому он дал и вторую и третью жизнь. Стараюсь молитвой и, прежде всего, делами, за это его благодарить.
Священник Александр Дьяченко:   Вы не сможете причащаться всякий раз. Подходите к Чаше, если сможете, не реже раза в три недели, а во время больших постов, если вы их соблюдаете, подходите каждое воскресение. Это наиболее приемлемый "график" для работающего человека. Если у вас есть возможность заходить в церковь между делом, заходите всякий раз, написать записочку и поставить свечку.

PPS   Уважаемый о. Александр! Ваши рассказы трогают меня за живое, как говорится, поэтому не хочется ограничивать себя словами "Спасибо!" - Вы простите, я по натуре спорщик, и, по-моему, лучшая награда для писателя, чтобы над его словами задумались, а, задумавшись, может быть и не согласились бы с чем-то. Поэтому позволю себе "поток сознания", в связи и с Вашим рассказиком, и в связи со строками, прочитанными сегодня у святителя Феофана Затворника:
"Сколько милостей явил Господь Иерусалиму (т.е. иудеям)! И, наконец-таки вынужден был сказать: "се оставляется дом ваш пуст". Известно всем, какие были от этого последствия: иудеи до сих пор бездомны. Не бывает ли подобного и с душою? Печется о ней Господь и всячески ее вразумляет; покорная идет указанным путем, а непокорная остается в своем противлении Божию званию. Но Господь не бросает и ее, а употребляет все средства, чтоб ее образумить. Возрастает упорство; возрастает и Божие воздействие. Но всему мера. Душа доходит до ожесточения и Господь, видя, что уже ничего более сделать с нею нельзя, оставляет ее в руках падения своего - и гибнет она, подобно фараону. Вот и возьми всякий, кого борют страсти, себе отсюда урок, что нельзя безнаказанно продолжать поблажку до конца. Не пора ли бросить, и не по временам только себе отказывать, а сделать уже решительный поворот? Ведь никто не может сказать, когда преступит границу. Может быть, вот-вот и конец Божию долготерпению".
Очень близко тому, что Вы пишете здесь вот: "Удивляет наша неблагодарность, с Богом так нельзя" - Но ведь, задумайтесь, у иудеев сейчас есть дом, государство Израиль, правда, для этого еврейскому народу пришлось пройти через концлагеря и страшную трагедию ХХ века, когда в печах сжигались еврейские дети, женщины, старики. По-моему, Бог безконечно милосерден, и даже когда люди предают его семьдесят семь раз, он все равно готов их простить, правда, это не отменяет страданий, как расплаты за все грехи, которые люди берут на свои души. А Вашими словами "С Богом так нельзя" эта возможность как будто отрицается. Вы правы - потому что Страх Господень - начало премудрости, и люди, лишенные этого страха, далеко могут зайти. Но все же Вы и не правы - потому что Любовь Божия все превозмогает. Только на это и надежда. И не слишком ли рано мы, люди, отказываем в прощении другим людям, заблудившимся и непрозревшим?
В наше время так трудно вернуться к Вере. Очень трудно. Но, может быть, именно таким людям, неверующим и маловерующим, более всего не хватает Любви. Ведь молодой человек из Вашего рассказика так же одинок, как все вокруг него, те, кто спешили (из церкви) в ресторан. Мне кажется, в строчках Вашего рассказа прячется боль, что Вы не нашли слов для всех этих людей "с замечательными глазами". Вот задача - как до них достучаться? Но задачу, наверное, не решить словами "С Богом так нельзя" (хотя Вы 1000 раз правы!).
И ощущение "чего-то не хватает" остается после прочтения рассказа. Или может быть, наоборот, что-то лишнее, как, например, "о лютой ненависти и святой любви" - строчки песни (Константина Никольского) кажутся чужеродно вплетенными в ткань рассказа. Простите меня, о. Александр, если я лишнего наговорил, у меня нет совершенно никакой уверенности, что надо было все это писать, но, поверьте, что пишу из лучших побуждений, да еще и профессиональное филологическое образование рукам и глазам покоя не дает :) Но раз уж написал, отсылаю... Мне кажется, Вы достаточно сильный человек, и сможете верно понять мою "рецензию". Ну а в заключение - спасибо, что Вы есть! Кстати, дал моей матери (блокаднице - правда, она ребенком все пережила) прочитать Ваши рассказы - ей очень понравилось.
Священник Александр Дьяченко:   Спасибо за критику, мне тоже кажется, что точно процитированные слова из известной песни (Константина Никольского) нарушают общую гармонию повествования. Скорее всего эти определения "лютой" и "святой" нужно будет убрать. Но сама песня, всё-таки, с глубоким христианским смыслом.
Слова "с Богом так нельзя", это моя любимая фраза :) Она не означает, что Бог на нас обижается и не прощает. Нет, Он не человек и способен прощать безконечно. Это нам так нельзя поступать в отношениях с Ним, это нас, в конце концов, убивает, а Он в таком случае никак не может нам помочь. Вашей маме персональный поклон, склоняю голову перед нашими страдальцами-ветеранами.

PPPS   Отец Александр, спасибо вам за рассказ. Очень близкая и больная для меня тема. Скажите, а в конце про ресторан, вам так действительно сказали, или это литературная обработка? Что то в голове не укладывается эта сцена...
Священник Александр Дьяченко:   Обычная сцена, всегда есть кто-то, кто отвечает за организацию похорон и поминального стола. Этому человеку - главное всё сделать правильно и везде успеть по времени. Думаю, это особо насущно для тех, кто живёт в больших городах. Ведь там вообще конвейер. А ситуации я часто стараюсь полностью переделать, чтобы не было узнаваемости, городок у нас маленький, хотя суть происходящего оставляю без изменений.
R:   Уф, вы меня немного успокоили, значит все таки литературная обработка. А то я думаю: неужели до такого докатились, что можно батюшке после похорон за длинную проповедь попенять...
Священник Александр Дьяченко:   Пеняют, не в глаза, правда (опасаются, как бы чего не вышло). Высказывают недовольство старосте, как в данном конкретном случае.

PPPPS   Спаси Господи, батюшка! Читая Ваш рассказ, вспоминала, как Господь исцелил расслабленного за веру тех, кто, разобрав кровлю, принес страдальца к ногам Его.

PPPPPS   Молитва за ближних: Спасибо, о. АЛександр! Все очень точно. И очень горько, когда болеет, а тем более уходит, человек, так и не обратившийся к Богу. Хочется помочь, помолиться, в молитве соединиться с близкими усопшего - и не можешь. Пережил недавно несколько таких похорон. Надежда только на милосердие Божие. Помоги Вам Господи, В. Син.

PPPPPPS   Был такой фильм пару лет назад, голливудский, "Константин". Хороший, кстати, хотя критики обхаяли. Там главный герой борется с бесами. В современном ключе обыграно - бесы и ангелы ходят по Нью-Йорку. И лучший момент в фильме, по-моему, когда главный герой исцеляется от рака легких. А исцеляет его дьявол! Потому что тот, чтобы спасти мир от какого-то демона, принес себя в жертву и за это почти попал в рай. И дьявол вырвал у него из легких ошметки опухоли с криком "Я дам тебе еще один шанс!"

«Иван»

Нужно жалеть живых, пока есть время.
А оно обманчиво, течет незаметно, и заканчивается внезапно.
Там времени нет, там - вечность…

Помню, как он впервые пришел к нам в храм: такой забавный мужичок-лесовичок. Небольшого роста, полный. Робко подошел ко мне и попросил поговорить с ним. Сказал, что тяжело болен, и жить ему осталось недолго. «Если сделать операцию, врачи говорят, проживу еще шесть месяцев, а если не сделать, то полгода», невесело пошутил он. «За свои 66 лет, я как-то никогда не задумывался ни о жизни, ни о смерти, а вот сейчас хочешь, не хочешь, а нужно готовиться. Помоги мне, батюшка!».

Он стал часто приходить на службы, читал Евангелие. Регулярно причащался, но одного я никак не мог от него добиться. Очень уж мне хотелось, чтобы он покаялся. Не так, как часто говорят люди, приходя на исповедь. «Грешен». Спросишь: «В чем». Ответ: «Во всем». И молчок, «зубы на крючок». И как ты его не раскачивай, - ну не видит человек в себе греха, хоть ты его палкой бей.

Мы каждый день молимся молитвами святых. А они себя самыми грешными считали.

Не понимаем, что чем выше поднимается в духовном плане человек, тем больше ему открывается его несовершенство, греховность натуры. Это как взять листок белой бумаги и поднести его к источнику света. С виду листок весь белый, а в свете чего только не увидишь: и вкрапления какие-то, палочки.

Никак я не мог этой мысли Ивану донести. Нет у него грехов, и все тут. Вроде искренний человек, старается, молится, а ничего в себе увидеть не может. Долго мы с ним боролись, может, и дальше бы продолжали, да срок поджимал. Начались у Ивана боли. Стал он в храм приходить реже. По человечески мне его было жалко, но ничего не поделаешь. Бог его больше моего пожалел, - дал такую язву в плоть. Неужто было бы хорошо, если бы он умер внезапно, - во сне, например? Пришел из пивной, или гаража, лег подремать - и не проснулся. Болезнь дана была Ивану во спасение, и мы обязаны были успеть.

Однажды звонок: «Батюшка, Иван разум потерял. Можно его еще хоть разочек причастить»? Всякий раз после причастия ему становилось легче. Поехали в его деревеньку. Дом их стоит на отшибе, метров за сто от всех остальных. Захожу и вижу Ивана. Сидит Иван на кровати, он уже не мог вставать, доволен жизнью, улыбается. Увидел меня, обрадовался, а потом задумался и спрашивает: «А ты как попал сюда? Ведь тебя же здесь не было». Оказывается метастазы, проникнув в головной мозг и нарушив органику, вернули его сознание по времени лет на тридцать назад:

И вдруг он увидел напротив себя на этом же газоне священника, к которому он подойдет только через тридцать лет: «Неужели и ты был тогда в моей жизни»? Я решил немного подыграть ему и сказал: «Да, я всегда был рядом. А сейчас давай будем собороваться, и я тебя причащу». Он охотно согласился. За эти полгода Иван полюбил молиться.

Наверное, через день мне позвонила его дочь:
- Вы просили сообщить, - отец умирает. Он периодически теряет сознание.
Я вошел к нему в комнату. Иван лежал на спине и тихо стонал. Его голова раскалывалась от боли. Я сел рядом с ним и тихонько позвал:
- Иван, ты слышишь меня? Это я. Я пришел к тебе, как обещал. Если ты меня слышишь, открой глаза.
Он открыл глаза, уже мутные от боли, посмотрел на меня и улыбнулся. Не знаю, видел он меня или нет? Может, по голосу узнал. Улыбнувшись в ответ, я сказал ему:
- Иван, сейчас ты причастишься, в последний раз. Сможешь?
Он закрыл глаза в знак согласия. Я его причастил и умирающий ушел в забытье. Уже потом его вдова сказала мне по телефону, что Иван пред кончиной пришел в себя. «У меня ничего не болит», сказал он, улыбнулся и почил.

Отпевал я его на дому, в той комнате, где он и умер. Почему-то на отпевании никого не было. Видимо время было неудобное. Когда пришел отпевать, посмотрел на лицо Ивана, и остановился в изумлении: Вместо добродушного простоватого мужичка-лесовичка, в гробу лежал древний римлянин, и не просто римлянин, а римский патриций. Лицо изменилось и превратилось в Лик. Словно на привычных узнаваемых чертах лица, проступило новое внутреннее состояние его души. Мы успели, Иван...

Не нужно плакать об умерших, дело сделано, жизнь прожита. Нужно жалеть живых, пока есть время. А оно обманчиво, течет незаметно, и заканчивается внезапно. Там времени нет, там - вечность.

Родственники Ивана почти не заходят в храм. Никто не заказывает в его память панихид и поминальных служб. Но я поминаю его и без них, потому что мы с ним за те полгода стали друзьями, а друзей просто так не бросают.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Иван» опубликован: 05.02.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/7296.html

16.03.11   хорошо! Спасибо, что вы есть. Ирина
22.03.11   Дай нам Бог кончину христианскую. Спасибо, батюшка за рассказ. Теплом и надеждой наполняется душа по прочтении такой литературы. Белкина Оксана
24.03.11   Дай нам, Боже... На протяжении года последнего такие кончины на памяти. Спаси Вас, Господи, о. Александр.
03.12.11   Спаси Господи Вас, батюшка! Отрадно и полезно читать Ваше творчество. Пишите еще!
28.11.12   Спасибо за ваши статьи, очень нравится. Читаю уже давно, еще с газеты МОЯ СЕМЬЯ.
11.01.13   р. б. Наталия. Спасибо батюшка за рассказ, по моему наблюдению в храм ходят намного меньше мужчин, чем женщин. Сужу по своему мужу, что ему очень тяжело дается исповедь и причастие. С Божией помощью раз или два в год, хотя периодически ходит в храм и приветствует то что я и наши дети ходят в в храм. Спаси Господи!
19.02.13   С жадностью и радостью читаю Ваши рассказы. Спасибо. Здоровья Вам и новых свершений, Батюшка. Юлия
15.03.13   Спасибо, батюшка! Потихоньку возвращаюсь к жизни после прочтения Ваших рассказов. Оживаю. Нужное и благое это дело - Ваши творения. Здоровья, много-много сил, памятливых прихожан, всего доброго! С уважением, Маргарита
05.04.13   Мария. Спасибо Вам большое! Тепло на душе от Ваших рассказов.
03.02.14   Когда читаю Ваши рассказы, то хочется плакать...
24.09.14   Чеснокова Наталия. Спаси Вас, Господи! Многая и благая лета!
24.10.14   Дорогой Батюшка Александр, начала читать ваши рассказы и душа разрывается, спасибо что вы есть, спасибо за вашу помощь.
25.09.15   нино. ох спакойно стало за душу ивана, а как больно за его родственников. спасибо богу за вас батюшка.
29.03.16   Спасибо ! Рассказ очень впечатлил. И не только этот! Людмила.
20.04.17   Спасибо!!! Тронул до слёз. Анна
09.09.19   Спасибо Вам. Благодарю за Ваши рассказы.

«Подарок (О вкусностях и последствиях)»

Иногда хочется посмеяться над собой,
а отец Нафанаил - мой очень близкий друг и изумительного сердца человек.
Таким образом я послал ему поклон!..

В дни Рождественских праздников ("Святок") ко мне приехал мой друг, отец Виктор. Я радуюсь его приездам еще и потому, что мы всегда находим общие темы для разговоров. Еще бы они не находились: мы все-таки земляки! А еще и потому, что батюшке частенько привозят гостинчики из Белоруссии. Сам он родился в селе, где его хорошо помнят, и поэтому ему порой перепадают разные деревенские вкусности. Иногда это полендвица (польское: филейная вырезка), иногда - домашняя колбаска, и неизменно - белорусское сало.

О сале всякий белорус может говорить долго, содержательно и информативно. Он знает, как его нужно солить, сколько добавлять перцу, и почему опасно экспериментировать с чесноком. Без заминки укажет, как долго сало должно выдерживаться в собственном соку или солевом растворе, и где его потом лучше хранить. Здесь нужен опыт. А разве не важна структура самого сала? Мы с моим другом предпочитаем брюшинную часть с мясными прожилочками, так называемый, "бекон". Такое сало имеет привкус вяленого мяса, но в сочетании с жирком всякий раз получается такая неповторяемая вкусовая гамма, что подлинный гурман смакует его так же, как вдыхает в себя винный букет настоящий дегустатор. Не подумайте, что мы с отцом Виктором обжоры! Нет, мы с ним - просто любители и знатоки этого продукта-деликатеса, и еще немножко - его поэты. Нам важен сам процесс дегустации, порой он напоминает мне японскую чайную церемонию. Разве на таких церемониях выпивают двухведерные самовары чая? - Нет, так учатся утончаться вкусом.

Кто-то попытается обвинить нас с батюшкой в грехе ларингобесия (или гортанобесия, страсти гурманов - в отличие от чревобесия, быстрой набивки утробы по-полной, под завязку), но как объяснить строгому судье, что даже вкус простого черного хлеба, испеченного на родине и привезенного за тысячу километров, несомненно лучше вкуса такого же хлеба местной выпечки. Хлеб вроде будет тот же, но в привезенном с родины будет присутствовать почти уловимый запах твоего детства. Вот его-то и нужно определить, отделить и насладиться им. Моя юность мне давно уже неинтересна, а вот запахи и вкусы детства меня волнуют до сих пор...

Отец Виктор шумно поздравил меня с праздником и заговорщицки сообщил, что привез гостинчик. Я уже мысленно представил кусочек сала с мясными прожилочками, но вместо этого батюшка неожиданно вытащил из багажника своего обширного автомобиля спортивный тренажер фирмы "Кеттлер" ("Kettler" - это брэнд, известная немецкая фирма). После демонстрации немого восхищения, я, наконец, спросил у него о предназначении этого замечательного снаряда. Рассказывая о достоинствах тренажера, отец Виктор напоминал мне заправского менеджера по реализации спортивного инвентаря. Он сноровисто забрался на тренажер, и со знанием всех тонкостей его устройства рассказал и показал, как нужно правильно эксплуатировать эту недешевую заграничную штучку.
- Но, самое главное, - заявил он, - добросовестный пользователь тренажера может в кратчайшие сроки вновь вернуться чуть ли не к юношеским формам.
- Короче, - долой гиподинамию, вперед к спортивным вершинам! - такими словами мой друг закончил свой вдохновенный монолог.
Слушая отца Виктора, я невольно сравнивал наши фигуры, и пришел к выводу, что тренажер, пожалуй, все-таки больше необходим ему, чем мне. И его подарок, в таком случае, - несомненная жертва с его стороны. Совесть стала обличать меня, и я возразил батюшке, что не могу безконечно пользоваться его добротой, а столь замечательный тренажер нужен ему самому. И, наверное, мы бы еще долго препирались, если бы отец Виктор вдруг не заговорил умоляющим тоном:

И я понял, что должен выручить друга. Мы затащили тренажер ко мне на пятый этаж и оставили его в прихожей. Через какое-то время домой пришла моя матушка и обнаружила подарок отца Виктора. И уже мне, в свою очередь, пришлось рассказывать ей о достоинствах столь замечательного приобретения. Матушка осталась довольна, все занялись своими делами, и я забыл о тренажере. Но вскоре моя половина напомнила мне о его существовании. Уже через несколько минут, мне пришлось протирать пыль со снаряда, которая скопилась на нем в доме отца Виктора, и на деле приступать к его освоению.

Через несколько дней я стал обращать внимание на тот факт, что все то, о чем рассказывал мне мой друг (а именно - реакция его матушки на тренажер), стало происходить и в нашем доме. С тревогой я фиксировал те же самые слова упреков, о которых поведал мне батюшка. И понял я, что все это - симптомы одной и той же болезни, которая развивается у матушек, и которая явно связана с присутствием в доме тренажера. Нужно было на что-то решаться, и в случае необходимости - спасать свою матушку. И продумать пути отступления, а именно: куда девать снаряд, если уж совсем станет невмоготу. Все-таки отец Виктор нашел не самый лучший вариант. Если уж даришь вещь, - то дари так, чтобы не было у принимающего дар нежелательных последствий. Я перебрал в уме всех своих знакомых отцов. При нашем образе жизни почти все страдают гиподинамией, но за каждым из них маячит тень его верной подруги. Зачем же я буду нарушать покой в семьях друзей?

И вот, после некоторых раздумий, спасительное решение было найдено. Когда станет совсем плохо, и болезненное отношение матушки к тренажеру достигнет своего апогея, я, пожалуй, подарю его игумену Нафанаилу, ибо:
- Во-первых, аппарат ему уже давно нужен для приобретения юношеских форм.
- А самое главное - он монах, и синдром раздражения матушки на присутствие снаряда в его келье ему не грозит! А пока, радуясь счастливо найденному решению, со спокойной душой за состояние здоровья своей супруги, я налег на педали замечательного спортивного тренажера фирмы "Кеттлер".

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Подарок (О вкусностях и последствиях)» опубликован: 23.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/4563.html

PS   О грустном (вопрос священника Александра Дьяченко)
Мне сегодня привезли сало из родной Беларуси. Такое сало, что невозможно оторвать от него глаз. Правда, я ограничился только тем, что вдохнул в себя замечательный запах приправ, исходящий от этого чуда с мясными прожилками. И всё, честное слово. И вот какой вопрос сейчас меня мучает. Можно ли здесь проводить аналогию с тем, что говорится о вожделенном смотрении на женщину. Ты смотришь на лицо противоположного пола и вожделеешь. Понятно, это есть грех. А если ты смотришь в пост на замечательный кусочек сала и любуешься им, то это что, тоже грех? или можно, всё-таки, сослаться на удовлетворение эстетических потребностей? Наслаждаются же японцы цветением сакуры! Поделился своими размышлениями с матушкой. В ответ на мою гастрономическую поэзию меня обвинили в гортанобесии. Грустно, в России никогда не понимали поэтов.
R::   Вяртайцеся на Беларусь - там Вас зразумеюць. Як адзін знаёмы японец сказаў - вы, беларусы, нацыя паэтаў. Машыну зрабіць не зможаце, бо разам працаваць не ўмееце, а вось геніяў і паэтаў - завалісь.
Священник Александр Дьяченко:   Eже только один вид буслов, вышагивающих по полю между камбайнами, заставляет остановить машину и созерцать эту картинку в состоянии щенячьей радости!

23.08.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/21079.html

PPS   Священник Александр Дьяченко:   «Главная забота человечества»
Назначил встречу с двумя молодыми людьми, мужчиной и женщиной. Оба - молодые, высокие, спортивные - очень красивые. Спешу навстречу и хвалю себя, что в последние дни хорошо попостился, немного похудел и ощущаю себя легко, почти как в юности... Здороваюсь с молодёжью и говорю:
- Вы бы знали, как хорошо избавиться от лишнего веса, так легко себя чувствуешь!
Мои собеседники меняются в лице, переглядываются и начинают извиняться:
- Батюшка, вы чего не подумайте, к сезону мы обязательно приведём себя в порядок и избавимся от лишних килограммов!
Всё-таки, чтобы ни говорили, а главная проблема человечества - это лишний вес!
R:   Стопудово - благодать Божия сработала через Вас. А Вы могли этого и не заметить. Сколько раз я уже в этом убеждалась. Говорит батюшка что-то и при этом отвечает на мой ещё незаданный вопрос, который меня уже давно мучает, а я не решаюсь спросить или не успеваю. То есть, священник не осознавая сам этого, становится прозорливцем! А люди дивятся, что за чудо:)
Священник Александр Дьяченко:   Какая в данном случае благодать :) - Проблема не та! Это мне нужно вес сбавлять, а для молодёжи тема лишних кг - становится навязчивой идеей. Эти ребятки красивые и худенькие, а установка на похудание у них постоянно в голове...

24.01.2011 - alex-the-priest.livejournal.com/45797.html

PPPS   Когда со всеми страстями и грехами окончательно покончено, самое время заняться излишним весом. :-D
Священник Александр Дьяченко:   Нет, не так: - Когда начинаешь лопать, то и с другими грехами как-то находишь общий язык... :)

PPPPS   О да! Как перестал интенсивно тренироваться, и перешёл на сидячую работу, так набрал 60 кг лишних. Сейчас вот возобновил тренировки - полтора месяца - минус 5 кил.
Священник Александр Дьяченко:   Мой друг, отец Виктор, пострадал точно по такому сценарию. Бывший спортсмен бросил тренировки и расползся. Правда, он в юности принимал эти белки для формирования фигуры...

PPPPPS   batjushka... v novom dnevnikovom okrase vash blog stanovitsja pohozh na prosto obychnyj blog. vy eto narochno? izbavljaetes' ot oreola literaturnoj slavy i genialnosti?:)
tolko ne hudejte, pozhalujsta! matushka budet rada, konechno, no my ochen' perezhivaem, kogda vy hudeete, mesta sebe ne nahodim, den' i noch' dumaem, chem by vas poradovat' i nakormit'! ))
Священник Александр Дьяченко:   По поводу похудания, ты же знаешь меня, - Никогда! :(

19.04.11   Спасибо, отец Александр! Замечательный рассказ!

Растил, одевал, учил детей и думал, наверное, что это самое главное.
А этого мало, человек ведь не поросенок.
Ведь это же самое основное: из человека вырастить человека, а не едока…

Новый год , 2 января, вечер. Иду на отпевание усопшего.
А сам думаю, а туда ли я иду? Адрес специально на бумажку не записал, понадеялся, что запомню. Номера телефона тоже нет, подтвердить вызов мне никто не сможет. Так что приходится полагаться только на память, ну и на интуицию, разумеется.

Пятый этаж, ни на входе в подъезд, ни возле квартиры никаких свидетельств о присутствии покойника. Хотя, сейчас это обычное дело. Боятся люди разных неожиданностей. Мне знакомый батюшка рассказывал: у них в городке люди не стали заносить домой крышку от гроба, и оставили её на ночь у входа в подъезд А какие-то шутники решили позабавиться и утащили эту крышку. Утром хватились, а крышки нет. Что делать, где искать? Хоть плач. И тут звонок: это не вашу крышку несут наши факелоносцы? У них возле дороги ещё в советские годы поставили несколько таких привычных всем нам фигур. Как обычно, тётка с веслом, кто-то там с ядром, и бегущие факелоносцы. Несколько бегунов, все вместе, несущие один на всех горящий факел. Тётка с веслом и метатель ядра уже рассыпались и исчезли со своих постаментов, а бегуны всё ещё бегут. Вот туда, к факелоносцам эти клоуны и затащили крышку от гроба. Когда несчастные плакали и снимали крышку, вокруг памятника стояли и смеялись какие-то люди.

Прежде чем позвонить в дверь прислушался, а вдруг я ошибся? Представьте себе картинку: вы весело, ничего не подозревая, отмечаете праздник "Новый год", а к вам вваливается батюшка в черной одежде и при этом совершенно трезвый: "Это у вас тут покойник?" Легко с ума можно сойти, да еще при нашей всеобщей мнительности и суеверии. Помню, это ещё в годы моей юности к нам в военный городок привезли из Афгана "Груз 200", причём перед самым Новым годом. У нас тогда молодой офицер погиб, снайпер застрелил. И непонятно: то ли, случайно он высунулся, то ли, из-за того письма, что про жену из дому получил. Причём, не знаю уж по чьей вине, но родителей о том, что сын погиб и его домой везут, заранее не предупредили. Те готовятся праздник праздновать, стол накрыли, шампанское охлаждаться поставили. Слышат им в дверь звонят, думали, соседи поздравлять пришли. Открывают, а за дверями такая беда... Вот ведь как в жизни бывает...

Прислушался, действительно за дверью поют, громкие радостные голоса. Точно ошибся. А что делать? Другого адреса у меня всё равно нет. Может рискнуть? Спрашивать ничего не буду, а только поздравлю народ, словно я "дед Мороз", и скажу: "Ой, простите люди добрые, ошибся", - а дальше стану действовать по обстановке. Звоню, открывают. Смотрю: из кухни в коридор тянется длинный стол за столом человек пятнадцать, все выпившие и довольные. Сразу видно, времени зря не теряют. Я выпаливаю заготовленную тираду, а мне в ответ под общий восторг:
- Нет-нет, - не ошибся!
Помогают раздеться и, протиснувшись между столом и стенкой, я иду в зал. Вхожу, действительно, в большой комнате в полнейшем одиночестве стоит на столе гроб, и в нём тело пожилого мужчины. Это дед и отец тем, кто в это время пьёт и веселился за дверью. Приглашаю народ помолиться, думаю: сейчас все встанут и пойдут, - но не тут-то было! Никто даже не шелохнулся, и уж тем более, не стал вставать. Только, как-то все поскучнели и враз замолчали. Веселье оборвалось, наступило тягостное молчание, и это на Новый-то год! И я почувствовал себя тем крокодилом, из детского стишка, который у детей солнышко отобрал. Родственники стали переглядываться между собой и о чём-то шептаться. А потом ко мне подошел молодой мужчина, ростом выше меня на голову с большими, и без сомнения, сильными руками. Он вежливо, но крепко обнял меня за плечи и попросил пройти с ним в другую комнату. Мы сели на диван, и тогда он спросил:
- Батюшка, сколько тебе надо?
Я его сперва не понял, но потом сообразил. Вопрос о пожертвовании за исполняемую требу всегда для меня неприятен, хотя служу уже давно. Как и во сколько можно оценить молитву? Для меня это всегда остается загадкой. Потому никогда не назначаю плату, а принимаю пожертвование, - и только в том случае, если меня об этом спрашивают. Как правило, все требы оформляются за свечным ящиком и не мною, но эти люди телефонным звонком вызвали священника на дом, и заранее в церковь не приходили, - оно и понятно, - Новый год. Я сказал об обычной сумме пожертвования, принятого у нас в храме. Мужчина, видимо сын усопшего, достал внушительную пачку крупных купюр и отсчитал деньги:
- Батюшка, вот здесь в два раза больше. И у меня к тебе просьба: - ты уж сам там чего придумай, только, пожалуйста, иди отсюда, не порти нам праздник…
Я шел по улице и не знал, что мне делать, плакать или смеяться? Жалко было умершего старика. Еще не закопали, а уже забыли. Если ты не нужен даже самым близким тебе людям, то кому ты вообще нужен? Закопают, как старую ветошь и забудут. Никто за тебя никогда не помолится…

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Новый год» опубликован: 09.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/919.html

Мы не можем обойти слов Христа:
что смерти нет - и ее не нужно бояться!

Чаще, чем кому бы то ни было, приходится входить в соприкосновение со смертью священнику. Конечно, можно указать на врачей, или работников ритуальных услуг, они то уж точно чаще нас соприкасаются с телом человеческим. Но я говорю о другом, о духовной стороне этого феномена в нашей жизни. Почему феномена? А потому, что человек безсмертен. Появляясь в мир он вовсе не собирается умирать, и, тем не менее, умирает, а в болезни и в глубокой немощи даже сам просит смерти.

Мы все боимся смерти, более того, человека, который искренне доказывал бы обратное, можно смело отдавать в руки психиатров. И, тем не менее, мы не можем обойти слов Христа: что смерти нет - и ее не нужно бояться. Знаете, Он вообще не обращает внимание на физическую смерть человека, но постоянно предупреждает нас об ответственности за вечность, и о страхе загубить эту вечность еще в нашей земной жизни. Более того, смею утверждать, что сродство с вечностью заложено в нас изначально, оно действует в нас независимо от нас. Только мы не знаем, что нам делать с этим призывом, а душа, как малое дитя, плачет, и мы ее пытаемся успокоить чем угодно, и как правило, суем пустышку, а не то, что ей нужно, - отсюда и страх.

Помню, пришел в один дом на отпевание еще совсем нестарого мужчины. Народ уже собрался, все было готово к выносу тела, ждали только священника. Захожу и вижу такую картину: мать, жена усопшего и другие женщины (мужчины слабее женщин и поэтому бегут от запаха смерти подальше) сидят вокруг гроба и, не поверите, - вслух разгадывают кроссворд! Я оторопел, что за цинизм! Первым желанием было обличить и уйти, но удержался. Смотрю в лица этих женщин - а они аж черные от горя. И понял, что если бы они не нашли для себя хоть какого-то стороннего дела и остались бы со своей бедой один на один, то просто сошли бы с ума. Они не умели молиться, не знали о вечности, а значит думали, что потеряли любимого человека раз и на всегда!.. Потому соломинкой для них стала эта книжка с кроссвордами.

Многое раньше не понимал. Помню при схожей ситуации, отпевал на кладбище летом человека, привезенного издалека. Понятное дело, в храме отпевать было невозможно. Дети покойного, а это были люди еще совсем молодые, плакали в голос, глядя на них, даже взрослые мужики украдкой смахивали слезу, и у меня, грешного, что-то в горле запершило. Однако вскоре, как по команде, это проявление чувств вдруг резко прекратилось. Дети усопшего по-открывали сумки и из них достали заранее заготовленную водку с закуской, и так же дружно как плакали, стали поминать. Вскоре зазвучали отвлеченные разговоры, а потом, слышу, даже кто- то стал смеяться. Помню, дочка покойного заправски отшвырнула пустую бутылку из под газировки в кучу с мусором... И с першащим горлом, похоже, остался только один батюшка... Через секунду я уже убегал от народа, хотя меня и предлагали подбросить до храма. Не мог физически оставаться с ними...

Сейчас-то я понимаю, что люди маловерующие так прячут свой страх перед смертью, а тогда, грешен, не понял их, осудил. Больно уж страшно на все это смотреть со стороны...

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Поминки (За чертой) опубликован: 09.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/1332.html

21.01.20   Как хорошо и верно Вы сказали: "сродство с вечностью заложено в нас изначально, оно действует в нас независимо от нас".

За время своего служения я заметил,
что даже если человек и не подозревает о своем предназначении, и живет порой нечисто,
Образ Божий, все равно, в любой момент может в нём проявиться!..

Главным делом для любого священника естественно является молитва. Это и молитва в храме, и молитва вне храма. Любая молитва освящает мир, делает его немного чище, спокойнее. Она освящает всю жизнь человеческую от рождения ее в мир до ухода из него. Важно родиться в мир человечку физически здоровым, чтобы иметь способность жить и реализовывать своё предназначение. Важно быть готовым и к рождению в вечность. От того здорова ли душа, зависит ее пребывание в вечности.

Нам, священникам, принципиально важно подготовить человека к этому рождению. Как повитухи помогают родиться в наш мир, мир учебы, малышу, так и мы, священники, такие же повитухи, только при рождении души уже во взрослое подлинное бытие. Чаще всего люди не ценят жизнь временную, не думают о вечном. Поэтому мы, священники, обычно призываемся тогда, когда уже все кончено, и очередная попытка взлететь в небо, увы, завершилась падением. Как правило, силенок не хватает, не скопились за жизнь. Мы, люди верующие, часто касаемся этой темы потому, что она для нас не конец бытия человека, а напротив только ее начало. Как говорится, с твоим земным концом - все самое интересное для тебя только начинается.

Несколько лет назад меня попросили совершить отпевание на дому. Умерла одна одинокая женщина, много лет проработала она кондуктором на рейсовом автобусе. Личная жизнь у неё не сложилась, не было любви, а женщине без любви, сами знаете - никак. Женщине семья нужна, надежный мужчина, и чтобы детей любил. Вы думаете, феминизм - это от того, что женщины нам мужикам что-то доказать хотят? Трактор им, видишь ли, хочется водить? Да нет, им детей хочется, семью хочется, а все от неустроенности, да еще и от душевной пустоты, которую и начинают, по нашей привычке, заливать спиртным. А спиваются они куда быстрее нас, в этом мы действительно сильный пол.

Прихожу к ней в дом, а на отпевании одни мужики, ни одной женщины, обычно всё бывает наоборот, а тут с десяток мужичков и все пьяненькие. Стоят покачиваются, но одеты хорошо, кое-кто даже в костюмах ещё из той, прошлой советской жизни. Обычно мужчины стараются улизнуть от присутствия на отпевании, всё у них дела какие то срочные находятся. А как выйдешь из дому, так вот их дела: под дверью у подъезда стоят курят. Боится наш брат смерти и не хочет о ней даже думать, а потому - что тот страус, всё в землю от неё головой закопаться пытается.

А эти никуда не бегут, даже странно, как-то. Повел молитву и вижу: через какое-то время подходит один из них ко гробу и начинает вытворять что-то непонятное. Даже и описать это трудно:
Гляжу, сперва он, широко раскинув руки, становится на одно колено, потом резко прыжком меняет коленку. Затем, всё так же оставаясь с расставленными руками, ложится на живот, потом переворачивается на спину и пытается ногами в ботинках похлопать так же, как хлопают в ладоши. Все это выглядело так неуместно и смешно, что мне пришлось приложить немыслимые усилия, что бы не расхохотаться над гробом: "Ну, думаю, совсем свихнулся народец, чудит даже в таких обстоятельствах". Но на удивление, остальные зрители оставались спокойны, и ни тени улыбки не возникало на их лицах, даже напротив - улавливалось сочувствие. Короче говоря, этот акробат все время, пока шло отпевание, продолжал свои странные телодвижения. То они мне напоминали какой-то неуклюжий танец, то статические фигуры "на счет", какие любили представлять в тридцатые годы. Я не стал ему мешать, думаю - пьяный, не буду связываться. Уже уходя, и одеваясь в прохожей, я, все-таки, не утерпел, и спросил у одного из присутствовавших, что означали все эти кульбиты, если они. конечно, имели смысл?
- Да у него, батюшка, видишь ли, чувства к ней были, - ответил мужчина, - а так он, ничего, мирный.

Вот тебе раз, - подумал я, - получалось, что на моих глазах, этот пьянчужка исполнял прощальный танец, словно тот лебедь, который, потеряв подругу, поднимается, говорят, высоко в небо и танцует, прежде, чем упав вниз, разбиться о землю. Танцевать он точно не умел, двигался как мог, повторяя то, что где-то раньше видел. Да и понимал ли он вообще что делает? Он не умел молиться, а что умел уже забыл, и остался только этот смешной танец... Танец неустроенной, несчастной и никому ненужной одинокой души, в которой в этот трагический для нее миг, под влиянием зазвучавшей молитвы - внезапно пробудился Образ.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ "Танец (Образ)" опубликован: 11.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/1719.html
Правмир опубликовал: 22.07.2011 - pravmir.ru/obraz-2

PS   Священник Александр Дьяченко:   На Правмире напечатан мой рассказик "Образ", один из первых. Конечно, я немного его обработал. Название придумал ещё тогда, сегодня, возможно, назвал бы его "Танец". Посмотрите, он коротенький, это даже больше зарисовка :)

10.01.15   Плачу... Почему же при жизни он не сказал ей, одинокой, о своей любви...

«Про Серегу»

Евангелие не только целовать нужно,
но и исследовать его и жить по нему…

Первым по-настоящему верующим человеком, с которым я познакомился, оказался баптист. Мы работали с ним [на железной дороге] в одной бригаде составителей поездов. Звали его Сергеем, но все называли его Серёга. Был он человеком больших форм и соответствующей силы, и очень добрым. Над ним можно было смеяться, подтрунивать, он всё терпеливо сносил и лишь отшучивался в ответ.
«Вы что там: баб-тисты, - баб тискаете»? - ржали наши остряки.
Одного он не терпел, если кто-нибудь переходил в своих шутках границы и начинал смеяться над его верой. Серёга никогда не пускал в ход свои кулаки, а пустить было что, уж вы мне поверьте, и только отходил от «шутников».

Серёга корнями происходил из Ивановской губернии. Его мать многие годы была прихожанкой православного храма, в одном из тамошних районных городов.

Мама его была человеком тёмным, неграмотным. Она так наставляла сына: «Твой отец был рабочим, твой дед был рабочим, и тебе, сынок, быть работягой. Так что, ты головку-то слишком в школе не напрягай. Научился читать да писать, и хватит с тебя».

В детстве он, сколько себя помнил, всё пытался раздобыть денег. Бутылки вдоль путей собирал, макулатуру сдавал, на дачах у стариков подрабатывал. Рос он крупным парнем, поэтому всегда есть хотелось, а мама не могла заработать на еду досыта, поэтому и трудился. Многое умел и никогда не чурался никакой работы, даже самой грязной. Спокоен был, как удав.

Серёга был человеком внутренне очень чистым и молитвенным. Всё свободное время читал Евангелие и размышлял над ним. Кстати, именно он и научил меня относиться к Слову Божьему как к Святыне, которую нужно знать, и которой нужно жить.

Приглашал он меня к ним на служения. Люди эти мне понравились, но через какое-то время почувствовал, что мне скучно с ними, нет движения вперёд. Словно подвели меня к открытым вратам храма и говорят: «Смотри, как там хорошо», а внутрь не вводят. А потом я ещё и в [Свято-Троице-Сергиеву] Лавру попал. Так что, мы с Серёжей оставались друзьями, но я выбрал Православие.

Вспоминаю, как наш товарищ женился. Вместе с группой молодых единоверцев они поехали в Иваново, в тамошнюю общину. Поехали вроде как бы помолиться, а на самом деле присмотреть себе невест. Вот там наш Серёга и влюбился. Девушка была высокая ростом, с простым лицом и добрыми глазами. Понятное дело, что по природной своей застенчивости, он не посмел сказать ей ни слова, а только молча поедал её глазами, на что девушка обратила внимание. Потом, уже, приехав, домой, он написал письмо одной знакомой из общины, куда они ездили. И попросил её спросить у понравившейся ему девушки, не будет ли она возражать, если он напишет ей письмо. Сложность была в том, что Серёга не узнал имени девицы, и действовал, получается, наобум. Девушка разрешила ей написать, и мы с Серёгой вдвоём писали письмо, уж очень он был тогда неграмотен, хотя, думаю, он и сегодня не прибавил в знаниях. Сперва он писал о делах в своей общине, а потом попросил разрешения приехать к ним в гости. Родители дали добро, Серёжа сложил свой чемоданчик и поехал.

Потом он мне рассказывал, как боялся встретить другую, поскольку фотографии своей заочной пассии он не имел, и вполне могло так случиться, что и приехать мог бы не к той. Но всё оказалось благополучно, его хорошо приняли в доме невесты, а потом и она, в свою очередь, вместе с мамой приезжала в дом будущего супруга. Девушка уехала домой, и Серёжа вдогонку письменно сделал ей предложение. С каким волнением наш товарищ ожидал ответа. Он весь осунулся, похудел, безпокойно ходил взад и вперед по [ж/д] горке, где мы работали. Потом он рассказывал, как сошёл с автобуса, а к нему подходит незнакомая старушка и говорит: «Не волнуйся, сынок, завтра жди письмо». И действительно, на следующий день мой друг Серж получил согласие.

Свадьбу справляли в общине в молельном доме. Перед этим молодые расписались в ЗАГСе. На прозвучавшее там предложение поцеловать невесту, Серёга ответил просто: «Погодите, пока она мне ещё не жена, вот как пресвитер нас благословит, вот тогда и поцелую». Вот такой с нами работал замечательный парень. Люба, так звали Серёжину жену, была консервативна и на дух не переносила телевизор. Когда муж под предлогом просмотра благочестивых видиокассет, приобрёл «злое око» (а сам прилип к экрану и смотрел боевики), Любаша проходила в комнату, только повернувшись к телевизору задом. В конце концов, Серёжа вынужден был отдать его в воскресную школу.

Вы знаете, что баптисты не употребляют спиртных напитков? - Но это еще не значит, что они не могут выпить. - Могут, и ещё как!..
Когда Сержу надоели приставания наших коллег выпить с ними водочки, а пили уже не ворованный спирт, а покупную водку. Серёга молча взял у них бутылку и налив себе полный стакан, спокойно его выпил. Потом оглядел умолкшую публику, налил второй стакан и точно так же отправил его вслед за первым. А затем, не закусывая, и даже не покачнувшись, пошёл домой. Больше я потом уже не слышал, чтобы кто-то из ребят предложил ему выпить с ними.
Так вот, приехали к Серёге в гости четверо Любашиных братьёв, понятное дело, - тоже баптистов. А Люба в это время уже с двумя детишками и свекровью поехала навестить своих родителей. Братья были все как на подбор, они приходили к нам посмотреть, чем занимается их сродник. Все они были метра по два ростом, и в плечах хороши, так что Серёга на их фоне даже слегка терялся.
Пятеро мужиков в одном доме. Разумеется, сколько ни молись, а в магазин они пойдут обязательно. Взяли по бутылочке на брата и посидели вечерком. На следующий день ребята собирались уезжать обратно. А Серёга, наводя порядок, обратил внимание на количество пустых бутылок и не досчитался одной. «Братья, где ещё один пустой сосуд? Если Люба его найдёт, то всем нам мало не покажется». Народ подумал, представил последствия, и стал методично осматривать каждый уголок в квартире. Представляю, как пятеро здоровенных мужиков ползали на коленках по полу в поисках компрометирующей их бутылки. Вот так сестричка держала братцев в руках.

Одновременно с восстановлением нашего храма и Серёжина община стала строить у себя в городе дом молитвы. Серёжа приспособился торговать по электричкам книжками, изданными «библейским обществом», продавал их и на работе. Все до единой копейки из заработанного, он отдавал на стройку. К этому времени у него уже было трое ребятишек. Кстати, он рассказывал мне об их американском благодетеле. Тот раза два в год приезжал к ним, показывал фотографии своих домов, подробно рассказывал об их стоимости, хвалился, что внучке машину купил за 300 тысяч долларов, а на стройку выделит 2-3 тысячи в год, да потом справками и отчётами мучает. Вот Серёжа и искал заработать на молельный дом.
- Серёга, - спросил я его, - а ты не боишься, что дом, который ты строишь, лет через пятнадцать превратят в какой-нибудь клуб собаководства?
И он мне ответил так, что я запомнил его слова на всю жизнь, и до сих пор руководствуюсь ими:
«Меня Бог не спросит за то, во что этот дом превратят люди, но он меня обязательно спросит за то, что я строил».

Через несколько лет, давно уже уволившись со станции (железной дороги, "железки", где трудился будущий батюшка Александр Дьяченко 10 лет), я на улице встретил одного из наших ребят. Мы обрадовались друг другу, разговорились, и стал я расспрашивать о сослуживцах.
- Живём хорошо, - отвечал он мне, - кредиты сейчас дают на станции всем старослужащим. Я вот машину себе новую взял, другие расширились, кто в двушку, кто в трёшку переехали, один из наших сейчас коттедж строит.
- А как Серёга? - спрашиваю, - он-то в трёшку наконец перебрался?
Товарищ, вздохнув, сказал: - А Серёга сошёл с ума.
У меня сердце ёкнуло: «Как сошёл? - А как же Любаша, дети?»
- Серж на днях уже шестого из роддома привёз. Представляешь? Люба, понятное дело, с детьми нянчится, а Серёга один работает. Какой ему кредит? Мы тут и так, и так прикидывали, ничего не получается. Так и живут вдевятером в двушке. А он и седьмого родит, я тебе точно говорю, - совсем тронулся мужик.
Я слушал моего товарища и с радостью думал:
«Господи, как хорошо, что у нас ещё остались такие «сумасшедшие», как наш друг Серёга».

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Про Серегу» опубликован: 29.03.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/12462.html

22.03.13   Как радостно знать о таких людях, которые живут без лукавства. ЕК Небукина
22.10.13   Спасибо, батюшка. В каждом бы храме нам такого думающего и любящего как вы. Спаси и сохрани , Господи, вас для людей на долгие годы.
03.11.14   Ваши рассказы, милый батюшка, настоящее чудо. И хоть человек я не воцерковленный, это большая радость - читать Вас. Спасибо Вам. Здоровья Вам на долгие годы. И пишите еще.
16.10.15   С большим уважением к Вам, отец Александр, вынуждена заметить, что БАПТИСТЫ НЕ ПЬЮТ. НИКОГДА ПОСЛЕ КРЕЩЕНИЯ. Нужно разделять понятия: член баптистской ЦЕРКВИ и член баптистской СЕМЬИ. Именно члены церкви не пьют, ибо тело - это храм Духа. А поскольку в семье не без урода, члены одной семьи могут быть (увы и ах) блудниками, пьяницами, сквернословами, причёи чаще всего одновременно. Потому говорю, что Вы ошибаетесь, и указанные люди были не баптистами, а просто кровными братьями верующей женщины, и вера её мужа вызывает сомнения, но кто сразу сможет оставить грех?
Итак, говорю так, поскольку выросла в баптистской семье. Два брата из троих приняли православие, одна сестра из четверых - баптистка. Именно это - свобода выбора. За который и я по своему неверию отвечу. Не бывает чаще всего баптистов "оптом". Только в возрасте не моложе 16-ти лет. Поштучно. С глубоким почтением к Вам и Вашему дару рассказчика - читательница Галина Чумакова.

«Спас Оплечный»

Не ищи меня.
Я просто ушла, не могу я так больше, без любви.
Прости, но я не вернусь…

По-разному приходят в храм иконы, и в связи с радостными событиями, и в связи с грустными. У каждой своя история, и тоже, иногда радостная, а порой грустная, как и у людей, с судьбами которых они связываются неразрывно.

Икона в интерьер не вписывается

- Батюшка, Вас просят выйти, - это зовет меня алтарница, матушка Вера, - там молодая пара пришла, хотят с Вами поговорить, по-моему, они икону принесли, - уточняет она. Выхожу из алтаря.
Молодой человек показывает мне образ Пресвятой Богородицы середины XIX века в старинном киоте. Образ хорошей сохранности, словно написан всего с десяток лет назад.
- Батюшка, - обращается он ко мне, - у нас бабушка умерла, а её икона нам досталась. Вот мы и решили принести её в храм.
Конечно, радостно, что приходят такие замечательные образы, но почему они принесли её нам, а не оставили у себя как память о родном человеке. В ответ слышу:
- Эта вещь, к сожалению, не вписывается в интерьер нашей квартиры. Мы уж и так и так смотрели, ну нигде не подходит.
- Ребятки, а ведь эту икону держали в руках как минимум ещё пять - шесть поколений ваших предков. Она связывает вас с ними. Может, всё-таки передумаете, оставите у себя?- спрашиваю с робкой надеждой.
- Нет, нет, батюшка, мы уже решили, ну не выбрасывать же нам её, правда? Так что забирайте, - категорично завершили они разговор.
И ещё один образ обретает пристанище в нашем храме.

Семейная реликвия и другие иконы - подкачали и наказаны

Как-то соборовал ещё нестарую женщину, лет сорока. Она умирала, и я понимал, что дни её сочтены. Муж показывал мне иконы, что хранились у них в доме, и среди них - маленький металлический образ Пресвятой Богородицы.

Было видно, что он сам-то человек нецерковный, да и неверующий на самом деле, но мой приход к ним, видимо был для него последней надеждой. После исповеди, соборования и причастия умирающей, когда я уже уходил, Геннадий, так звали её мужа, протягивая мне пожертвование на храм, с надеждой спросил:
- Ну что, батюшка, она останется жить?
- На всё воля Божия, я ничего не могу вам сказать определённо, но думаю, что то, с каким сердцем причащалась ваша жена, позволяет надеяться, что её душа будет жить.
Деньги я у него не взял.
Женщина умерла, а через несколько дней, проходя мимо их дома, я увидел Геннадия. Он жёг костёр. Люди обычно сжигают личные вещи усопших. Он заметил меня и крикнул, чтобы я подошёл. Когда я подошёл к костру, то увидел, что горят иконы, те, что стояли в их доме.
- Не знаю только, что делать с этой «железкой», - он протянул руку, на ней лежала их семейная реликвия, тот самый образ Пресвятой. - На помойку выбросить, рука не подымается. Утопить? - Не знаю.
- Отдайте её мне, попросил я.
Он легко, и даже как-то с видимым облегчением избавился от образа.
- Он будет находиться у меня в алтаре, и в любой момент вы сможете его забрать назад.
Как хорошо, что я не взял тогда его деньги.

Где-то, спустя год, я увидел его на велосипеде, он ехал мимо храма на дачу.
- Геннадий, - окликнул я его. - Ваша иконочка у меня, не хотите ли забрать?
Он отрицательно помотал головой.
- Тогда я отдам её в надёжные руки, вы не против?
- Делайте с ней что хотите, - ответил он, не останавливаясь и не сходя с велосипеда.
Сейчас она находится у одного моего друга. Ему приходится много ездить, встречаться с людьми. Когда я передавал ему образ, то рассказал его историю. Мой друг взял в руки икону, благоговейно поцеловал её и положил в карман пиджака напротив сердца. Я знаю, что он с ней никогда не расстаётся.

Возлюбленная тихо скрылась, оставив нелюбимого мужа умирать от тоски

А однажды, по дороге из храма в посёлок меня остановил мужчина лет 35-ти.
- Батюшка, нам икону продали, очень дёшево. Такая большая старинная икона, как нам сказали, это «Спас оплечный». Надеялись, что дома у нас получше станет, а только наоборот всё ухудшилось. Может она ворованная?
- Всё может быть, - отвечаю.
- Я хочу икону «Спаса» принести в храм. Возьмете?
- Конечно возьмём - приносите.
Потом, время прошло, я уже и забыл о том разговоре, но, вновь столкнувшись с этим человеком - вспомнил. Правда, только после того, как он снова первым заговорил со мной.
- Батюшка, совсем у нас плохо. Я скоро обязательно принесу «Спаса».

Принёс он его только месяца через два. Меня в это время в храме не было, но мои матушки мне рассказали: как этот мужчина поставил образ на столик и произнёс, обращаясь к нему, словно к живому:
- «Ну вот, ты снова в храме, я думаю, что тебе здесь будет хорошо, это будет твой новый дом».
А потом, повернувшись к моим помощницам, сказал:
- Попросите батюшку помолиться об Ольге, это моя женщина, она пропала.
На расспросы он вновь повторил, словно сомнамбула:
- Ольга пропала, ушла из дома и не вернулась, документы, деньги, вещи на месте, а её нет.
Мы молились об Ольге, но только тот мужчина в храм больше не пришёл.

После этого события прошло наверно года три, и я как обычно по вторникам поехал в область в семинарию начитывать лекции своим студентам. Утром был небольшой туман, да ещё торфяники горели, поэтому ехал осторожно. У меня тогда был ижевский москвич ("Каблук"), так что и при желании на нём особенно не разгонишься. Уже отъехав от дома более тридцати километров машина внезапно вошла в полосу сплошного тумана. Никогда: ни до, ни после - я не видел такого тумана. Он действительно был совсем как молоко - такое впечатление, что лобовое стекло мне оклеили белой светонепроницаемой бумагой. По инерции, резко скинув скорость, я ещё ехал вперёд, но куда ехал на самом деле, - понять не мог.
Вдруг вижу, навстречу мне появляются контуры горящих фар, и понял, что вышел на встречку. Резко повернул руль вправо и пополз в сторону кювета. Интересно, что я не мог различать границу асфальта и гравийной отсыпки обочины. Остановился, горят все огни, думаю, пережду, но не тут-то было. Вижу, прямо в меня дрейфует такой же бедолага. Пришлось выйти из машины и лечь ему на капот, чтобы он меня увидел и отвернул. Потом я снова поехал потихоньку вперёд, стоять при таких обстоятельствах было ещё опаснее, чем ехать. Вдруг слева меня обгоняет высокий белого цвета автобус с метровыми «стопами». Я пристроился за ним, как за маяком, и мы «помчались» со скоростью километров в двадцать в час. Потом он вдруг резко затормозил, - остановился и я. А на свет огромных фонарей автобуса встали и те, что шли за нами.
Образовался затор, мы стояли и видели, как проехали скорые, пожарные. Пока ждали, я достал канон своему святому и стал читать. Только окончил молитву, как моя дверь со стороны пассажира открылась, и я увидел голову местного жителя:
- Мужик, - говорит он мне, - ехай назад, там впереди, - он махнул рукой, - разгребать на целый день, - так что ехай!
- Как же я поеду? Ведь меня по встречке снесут?
- Не снесут, вся трасса перекрыта.
Потом из новостных сообщений я узнал, что в этом месте столкнулось более пятидесяти автомобилей. А мы с автобусом были первыми, на ком прекратился этот счёт, правда, слава Богу, жертв было (для такой аварии) немного.

Разворачиваюсь и снова еду в тумане, но уже в противоположную сторону. Хорошо, когда кто-нибудь идёт у тебя перед носом и указывает путь, но я был один. И вдруг, мне на капот точно так же, как и я делал, ложится мужчина.
- Друг, довези до Н., - он назвал районный городок, - в ГАИ надо. Я тут в аварию попал, документы на страховку оформляю.
Я обрадовался, и мы общими усилиями благополучно выбрались на свежий ветер.
- Представляешь? За месяц я три машины разбил. И все на левых поворотах - вот не везёт.
- А ты бы их освятил, машинки-то, да как на поворот вставать, ещё бы и помолился.

- Да я в Бога верю, ты не подумай. В церковь иногда захожу, а года три назад так даже икону старинную пожертвовал в храм, - и он назвал наше село.
- А какую? - спрашиваю. «Спас оплечный», - отвечает.
Мы едем, и я вспоминаю этого человека, и у меня всплывает имя Ольги.
- Слушай, - говорю, - а Ольга нашлась?
Он медленно повернул голову ко мне и посмотрел на меня широко открытыми глазами, то ли от удивления, то ли от ужаса.
- Нет, нет, не подумай, я не фокусник и не колдун, я священник того самого храма, куда ты передал икону. Мы молились о ней, ты же просил. Так нашлась Ольга?
Он вздохнул, и заговорил. Было видно, с каким трудом ему давались эти слова:
- Где я только её не искал, все больницы от областного центра до Москвы прошёл, все морги, всех неопознанных погибших. Не нашёл, отчаялся уже, волком выл.

Потом подсказали, на телевидение артисту Кваше написать. И через год ночью она позвонила и говорит:
«Не ищи меня. Я просто ушла, не могу я так больше, без любви. Прости, но я не вернусь».
И положила трубку. Даже документы не попросила выслать.
Мы подъехали к месту, куда направлялся мой попутчик. Он вышел из машины, и пошёл было, но потом вернулся и протянул мне бумажку в сто рублей.
- Зачем, спрашиваю, не нужно, мне же всё равно по пути.
- Да нет, это помолись за Ольгу, не знаю как это у вас в церкви называется - сорокоуст?
Твоя молитва быстрее дойдёт. И, пожалуйста, поставь свечу нашему с ней «Спасу» - пускай у неё всё будет хорошо.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Спас Оплечный» опубликован: 08.04.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/13128.html

PS   Почему им с иконой Спаса не жилось? - Она была краденая что ли?
Священник Александр Дьяченко:   Я не видел Ольги, да и с мужчиной её мало разговаривал на эту тему. Но понял, что они и раньше стояли на грани развода, может когда предложили им икону, то понадеялись на вмешательство высших сил. А семья уже трещала по швам, отсюда они могли предположить, что образ украден, раз нет улучшений в семье... В конце концов разрыв произошёл, - кто там был виноват, - один Бог знает...
Ольга (я не менял её имени) - ушла и пропала. Может уже где-то было подготовлено место. Да, скорее всего - подготовилась и было куда ехать. Я встречал таких людей: помню одну молодую женщину из Украины, находящуюся под подпиской о невыезде, взял ее молодой купец, да и увёз безо всяких документов, да ещё и женился на ней - сегодня можно всё!
Муж Ольгу не смог найти. Он любил, а она - нет. И он за эти годы, тоскуя по ней, не стал её осуждать и ненавидеть, а продолжал любить. И честно говоря, мне бы хотелось, чтобы Ольга прочитала этот пост, - может одумается и вернётся, он-то видимо до сих пор один, ждёт её.

20.03.11   Это, думается мне, и не любовь вовсе. Сложно обозначит это чувство словами. Пока муж Ольги искал ее по больницам и моргам - все ей простил, а простивши - забыл и свою обиду и зло.

Когда переживаешь такой облом (неожиданно ушла, ушел...) - вот как со мной случилось:
хочется спрятаться от людей, никого не видеть и тем более не слышать (как поносят того, кому ты был верен и предан). В своем случае я сказала, что мой жених погиб. Когда, спустя два года, открылась правда, - меня никто даже не осудил. Двадцать лет я не могла избавиться от душевной трамвы.
Я училась в институте, - а он служил в морфлоте - в штабе, в городе. А там же солдатки служили. Отношения у нас с ним были, разумеется, чистые. Тогда это была для многих пар норма. Видились крайне редко. Между городами семьсот км было. Парень был хороший, - вот солдатка (на восемь лет старше его) и окрутила понятным способом. Меня раздавило не то, что он женился на другой, а то - что струсил и не рассказал правду. Разорвав отношения, он поступил правильно - любовь к нему я себе придумала. Но это я поняла позже. Мы встречались, он признавался в любви, просил прощения, хотел все вернуть. А мне даже прикосновения к руке были неприятны.
А вот слезы еще двадцать лет лила по тому чувству, которое к нему сама же и придумала. Лет шесть как его уже нет, я и узнала случайно об этом. Никогда о нем ни у кого не спрашивала, но помнила о нем всегда.
Он очень был земным. Учились в одном классе, стали встречаться после школы. И, когда одноклассники узнали, - у всех был шок: "Ты и он... - что может быть между вами общего? Да ты знаешь, кто были в тебя влюблены, да боялись подойти?"
Кто знает - какой плод даст только что посаженное дерево?..

Что касается мужа Ольги - в сердце у него осталось место, где была любовь, и свечу ставит в память об этой любви... Также и я, бывая в Храме, не забываю поставить свечу...

Просто он не знает, каково это - входить в ограбленный храм.
Ты приходишь на службу рано утром и понимаешь, что ночью влезли…

Рассказывают, что отец Иоанн Кронштадтский, служа утреню, неизменно сам читал праздничные каноны. Дорожил святой человек такой возможностью, не только разумом, но и духом прочувствовать житие христианских подвижников, святителей, мучеников, соприкоснуться их подвигу и войти в общую с ними радость! Завтра нам служить образу Божией Матери Иверскому. Подражая праведному отцу Иоанну, открываю минею и перечитываю житие иконы (т.е. историю обретения и чудотворения иконы). Вроде хорошо известная история, каждый год вспоминаем, читаем, а, всё одно, что-то да забывается...

Начало девятого века, в столице православной империи новый всплеск гонений на иконопочитание, образы изымаются из храмов и частных домов, их сбрасывают в кучи и сжигают на площадях. Люди пытаются спасать святыни, тайком приносят в свои дома, но воины идут следом, врываются в человеческие жилища, и снова горят костры. Наверно, это очень похоже на то, что показывали в немой хронике тридцатых годов прошлого века, когда большевики точно так же жгли иконы. История повторяется, горько смотреть на старые кадры, хотя понимаешь: к власти пришёл антихрист, и по-другому быть не может... А в те далёкие годы, в девятом-то веке, как могло такое случиться? Вот и недоумеваешь... Читаешь, словно в первый раз, и снова встают перед глазами улочки древнего Константинополя... Интересно, какими они тогда были, - наверно, узкими и тёмными? Шутка ли, - почитай, двенадцать столетий прошло с того дня, - когда воин недрогнувшей рукой нанёс удар копьём по лику Пречистой. Ударил, увидел стекающую по образу кровь и упал на колени... Представляешь себе ту горницу, где находилась икона, и того воина, стоящего на коленях. Всё могу представить, поставив себя на его место, и как увидел, и как заплакал, а вот наносящим удар по светлому лику представить никак не могу... Вижу ту вдову вместе с юношей сыном, несущих святыню к морю. Они спешат по мостовой, наверно, выложенной известняковыми плитами: нужно до рассвета отправить икону в плавание по морским волнам. Почему вдова решила поступить так, а не иначе? Можно же было икону просто где-нибудь спрятать, ну, закопать, в конце концов, как когда-то поступили с образом Казанским. Нет, здесь явно не обошлось без воли Божией. Почему именно эта икона отправилась в плавание по морским водам сроком в два века, и где она всё это время находилась? Вода, а тем более морская, не лучший способ сохранить икону, значит, целых двести лет её снова кто-то где-то хранил? Тогда кто и где? Увы, мы этого никогда не узнаем. Хотя бывает, что вот так чудесно, как в те далёкие времена, иконы приходят и сегодня.

Пару лет назад слышал рассказ одного весьма почтенного протоиерея. (Батюшка служит в иерейском сане с начала шестидесятых годов ХХ века). Докладывал он об этом случае архиерею, а я просто в тот момент оказался рядом, вот и услышал. Их храм в честь святителя Николая Чудотворца стоит на берегу известной русской реки...
- Представляете, служили мы Литургию в честь образа Божией Матери Иверской, вдруг в церковь спешно входит рыбак, вызывает моего алтарника и просит передать батюшке: был он только что на реке и видел, как к берегу подплыла икона. Сам взять её в руки он не решается и просит послать на реку святого человека, чтобы принести образ в храм. Попросил я тогда одного нашего чтеца с клироса сходить с рыбаком. Тот вскоре возвращается с ликующим лицом и несёт икону на высоко поднятых руках. Я присмотрелся и ахнул: Иверская! Вот с нею мы на крестный ход и пошли, хотя и не "престол" был, а пошли, как-то всё само собой вышло.

Кстати, этот же батюшка ещё застал в живых и даже служил с человеком, который в наши дни был прославлен в сонме исповедников. Тогда же он рассказал ещё одну удивительную историю, которую, как говорит, слышал от самого исповедника. События происходили, как понимаю, в начале двадцатых годов прошлого века, по стране прокатилась первая волна гонений на веру. Тогда большевики верующих не только расстреливали, кололи штыками, но ещё и топили. Несчастных загоняли на баржи, и топили баржи вместе с людьми. А иногда мучеников вывозили на середину реки и поодиночке бросали в воду. Тот батюшка-исповедник тоже должен был быть казнён именно таким способом. Он находился среди других обречённых, молился и готовился к смерти. Вдруг поднимает глаза и видит прямо перед собой молодого человека. Тот стоял и молча смотрел на молодого священника. Потом всё так же молча сделал знак - следуй за мной. И повёл его по палубе. Ни один из красноармейцев не сказал им ни слова и даже не попытался как-то воспрепятствовать. Юноша уверенно, не оборачиваясь, шёл впереди, а потом стал спускаться по лесенке в трюм. Нужно сказать, что баржа была самоходная, то есть у неё была своя машина, позволяющая судну передвигаться без сторонней помощи. Машина работала на угле. Вот к топке с горящим в ней углём они и подошли. Провожатый всё так же молча открыл дверцу печи и показал батюшке на огонь: - Иди!
- В первый момент, - рассказывал старый исповедник, - мне стало страшно, но потом я почему-то успокоился, и, полностью доверившись юноше, решительно полез в топку.
Когда изучаешь те годы, то удивляешься, как обстоятельно тогда казнили. Людей убивали очень организованно, тщательно справляясь с именами, что значились в списке. После того, как, согласно списку, утопили всех, обнаружилось исчезновение этого самого молодого батюшки. Чекисты облазили баржу, заглянули во все уголки, где только мог спрятаться человек, но никому и в голову не пришло заглянуть в жарко пылавшую топку. Потом уже, когда баржа причалила к берегу и палачи ушли, всё тот же молодой человек открыл дверку печи и вывел батюшку на берег. В будущем рассказчику предстояло ещё побывать на Соловках, пройти через множество других тюрем и лагерей, в которых общим сроком он проведёт долгих пятнадцать лет, но останется жить и будет снова служить в храме. Но в это день на собственном примере человек убедился в истинности ветхозаветного чуда о трёх юношах, не сгоревших в раскалённой печи. А своего спасителя батюшка потом встретит изображённым на старинной фреске в одном из храмов. Я специально не называю имени святого исповедника, недавно прославленного Церковью, потому что нигде в его житии не читал об этом чуде. С другой стороны, нет оснований не доверять и тому старенькому уже протоиерею, имевшему счастье жить и служить рядом с подлинным чудотворцем, от которого он услышал эту загадочную историю.

Множество известных икон пришли к нам необычным образом, или, как мы говорим, они «были явлены». Особо это касается образов Пресвятой Богородицы:
• Казанский - благодаря сонному видению девочки Матроны был найден в земле,
• Державной - обрели на чердаке,
• Жировический - явлен в ветвях груши,
• Тихвинский - парящим в столпе света над Ладожским озером.
• Вспомним ту же Иверскую, Табынскую, Толгскую, и это только то, что лежит на поверхности памяти...

Вовсе не значит, что иконы были созданы каким-то волшебным образом, нет. Кто-то их писал или резал из камня, но людям для почитания они явились именно чудесно.

Помню, ещё студентами второго курса института мы с товарищем, будучи на практике в деревне, рискнули зайти в сельскую церквушку. Зашли, стоим у порога и боимся сделать что-нибудь не так. А в храме никого нет, никто не спешит нам навстречу, но никто и не прогоняет. Огляделись мы с ним, вокруг всё так интересно и загадочно. Мой приятель, Костик Шуранов, как раз тем летом решил осваивать фотодело, и потому постоянно таскал с собой фотоаппарат «Зенит» в большом кожаном футляре. Короче, мы поступили с ним точно так же, как поступают и сегодняшние туристы. Костик достал фотоаппарат, окна благо, были большие, свету вполне хватало, и давай щёлкать всё подряд, и сам иконостас, и отдельные иконы. Всю плёнку перевели, и нам никто ничего не сказал, может, просто, не видели?

Сейчас в храмах фотографировать не разрешают, и мы не разрешаем - ни снимать у нас в храме, ни фотографироваться, - во всяком случае, без спросу (а если люди попросят, то - пожалуйста, снимайте, нам не жалко). Правда, всегда опасаемся людей, тех, кто входит и, не перекрестясь, сразу же идут рассматривать иконы. Однажды заходят двое, чувствуется, серьёзные люди, я сразу понял, зачем они пришли, и сам к ним подошёл. Поздоровался и говорю:
- Вы нас простите, но в храме нет ничего ценного, а всё что было, уже украдено, нас шесть раз грабили. То, что вы видите, это новодел и серьёзных денег не стоит!
Век деловых людей! Не теряя ни минуты, без лишних слов, они развернулись и вышли из храма. А один раз, помню, на вечерне, вызывают меня из алтаря:
- Батюшка, посмотри, странный какой-то человек… ходит с прибором по храму и всё что-то про себя бормочет.
Выхожу, - действительно, мужичок, неприметный такой, держит в руке камеру и направляет её последовательно на каждую нашу икону, а в ухе у него торчит наушник с маленькой антенной. Я догадался, что кто-то далекий через камеру рассматривает наши образа и командует этим неприметным дядечкой - на что ещё сфокусировать фотоглаз. Точно так же, как и в предыдущем случае, объяснил ему, что всё ценное у нас уже разворовано, так что, извините, загляните как-нибудь в другой раз...

Знакомый москвич завёз к нам в храм своего друга, высокопоставленного офицера из таможенной службы. И тот поведал, как много икон они в те годы спасли от вывоза заграницу. Я слушал его рассказ и вспоминал историю о том, как до войны ещё в Суздале построили свинарник, где полы и клетки для животных сколачивали из образов пятнадцатого - семнадцатого веков. Другого материала не нашлось. Немногие тогда решались спасать и хранить до лучших времён иконы, книги, мощевики... Пришло время, и потомки тех, кто, рискуя жизнью, сохранил то, что смог, понесли старинные образы во вновь открывшиеся храмы. А следом за ними пришли грабители.
- Так что, батюшка, - продолжил гость, - если хотите, приезжайте к нам с ходатайством, мы вам в храм что-нибудь и передадим. Древних икон не обещаем, но век на 18-й можете рассчитывать. И очень он удивился тогда моему ответу, и даже наверно, обиделся, когда я на его такое искреннее предложение ответил:
- Что вы, что вы, - ни в коем случае! Конечно, спасибо вам огромное, но мы лучше новые напишем, а в крайнем случае, - бумажные повесим.
Просто он не знает, каково это - входить в ограбленный храм. Ты приходишь на службу рано утром и понимаешь, что ночью влезли. Или решётки спилили, или двери металлические срезали. Стоишь перед входом, а войти не можешь, сердце бешено колотится, ноги будто наливаются свинцом - невозможно оторвать от земли. Входишь в церковь, и каждый твой шаг через силу, потому что сейчас ты посмотришь вот на это место на стене или на колонне, где привычно висели и перед которыми годами молились, образа святых, а там тёмный контур по периметру от нагара - и всё. После очередного налёта, от безсилия вывесил, помню, на дверях храма такое объявление: «Уважаемые воры, просим вас больше не безпокоить. В храме не осталось ничего из того, что можно было бы продать. Всё уже украдено». И решил: всё, больше никаких старых икон не выставлять, только новое, а всё старое - снова спрятать до лучших времён...

А когда они наступят, эти лучшие времена? Даже сегодня, когда, казалось бы, практически во всех храмах налажена надёжная охрана, стараемся их не вывешивать. Вон, у соседей прямо белым днём вошли в церковь ребята в масках, повалили бабушек на пол, вырвали из киота нашу древнюю святыню, мощевик с частицею Креста Господня, мощами апостолов, святых первых христианских веков. И сгинули. Мне тогда кто-то позвонил и рассказал об этой беде, а я машину веду. Так и не смог дальше ехать, на обочине остановился, слёзы сами текут, дороги не вижу. Прав был покойный отец Павел, что держал мощевик в алтаре и выносил только на самые большие праздники… Слишком уж мы доверились мiру, нельзя так...

Кстати, мы потом с Костиком у него дома проявили ту плёнку, что отщёлкали в маленьком деревенском храме, что находится в старинном белорусском селе. Из всех тридцати шести кадров получилась только одна единственная фотография - иконы Пресвятой Богородицы. Сделали мы себе по открытке на память, засунул я его куда-то в книжку и благополучно забыл. После того, как к вере пришёл, вспоминал о ней, хотелось посмотреть, что это был за образ, да найти никак не мог. А тут приехал домой к родителям и стал перебирать свои книжки. Открываю одну, а из неё внезапно выпадает та старая чёрно-белая фотография. Я обрадовался, с интересом рассматриваю, и тут же упрекаю себя, мог бы и раньше догадаться: конечно же, Тихвинская. А какая же ещё? Если мы с матушкой уже без малого двадцать лет сперва восстанавливали, а теперь и служим в нашем храме Тихвинской иконы Божией Матери?

Помню, заехал в гости к одному знакомому батюшке, за столом разговорились, тот сам с Урала, и матушка у него оттуда же. Работали ребята в Москве, успешно занимались бизнесом, потом одновременно пришли к вере и, продав доходное предприятие, переселились в старинный русский город.
- Эта мысль - оставить большой шумный мегаполис и уехать навсегда в провинцию - постоянно жила где-то в подсознании. Долго думали куда, - вспоминает мой товарищ, - а потом, путешествуя по «Золотому кольцу», попали в этот городок. Как увидели красоту его многочисленных храмов, походили по старинным ухоженным улочкам - так и решили, что если переезжать, то только сюда. Так и сделали, продав квартиру в столице, купили ветхий домик с участком земли и на этом месте построили добротный дом. Со временем, приняв священный сан, глава семейства получил благословение возрождать один из переданных нам в этом городе храмов, а матушка во всём стала помогать мужу. Наконец, в маленькой, наспех обустроенной церквушке прошла их первая Литургия. И всё было неплохо, даже для первой службы, если бы не досадное происшествие: на Литургии во время чтения Евангелия у матушки неожиданно подкосились коленки, и она без чувств рухнула на пол. Тогда подумали, что ж, бывает, женщины вообще существа ранимые, а здесь такое волнение: её батюшка служит, да ещё и первая служба. Короче говоря, списали всё это дело на усталость, а через неделю ситуация повторилась. По городу поползли нехорошие слухи. Матушка, мол, порченая. Ребята и сами испугались, что такое с матушкой происходит, в чём причина? Ведь и причащалась раньше, и на службах постоянно присутствовала, и ничего подобного никогда не случалось, а как стала женой священника, тут всё и началось. Только с матушкой такого происходить никак не может, матушка, как и английская королева, должна быть вне подозрений! Батюшка не стал откладывать дело в долгий ящик, посадил жену в машину и повёз к одному знакомому старцу. Старчик долго о чём-то беседовал с молодой женщиной, и, наконец, поставил диагноз - виноваты во всём иконы! А дело обстояло так: в то время, когда матушка была ещё совсем молоденькой студенткой, к ним в дом постучались два человека, мужчина и женщина. Улыбающиеся и говорливые, они сразу поинтересовались, знают ли хозяева, что у «бога» есть собственное имя, и зовут его «Иегова». Если в жизни молодой девчонки спустя несколько месяцев ничего существенно не изменилось, то в судьбе родителей произошли серьёзные преобразования. Став сектантами, те решились по требованию надзирателя уничтожить отеческие иконы, доставшиеся им ещё от деда с бабкой. Уничтожить - дело нехитрое, благо возле дома свой огород, пошёл себе на участок, разложил костерок, чиркнул спичкой - и готово. Только вот «чиркнуть» рука не поднимается, боязно как-то. Вот и вложили мудрые родители коробок со спичками в руки любимой дочки, ей-то всё одно, комсомолка-активистка, грехом больше, грехом меньше. И только много лет спустя, когда несмышлёная девочка превратилась в матушку, гарь того костра стала догонять, мутить её разум и валить на пол при чтении стихов из Священного Писания. После разговора со старцем осталась матушка в монастыре на недельку, поговела, покаялась и вернулась в храм уже обновлённым человеком!

Удивительная это стихия - огонь, через неё одни люди порывают с верой, другие её обретают. Какой страх оказаться на пути огненной лавины, если попал, то всё, никуда уже не спрячешься. Безжалостная и всё пожирающая, ей без разницы, что уничтожать, леса ли, дома, посевы. Кто-кто, а пожарные знают об этом очень хорошо. Прошлым летом в наших местах творилось что-то невообразимое: кругом полыхали пожары, горел лес на огромных территориях, а вместе с ним выгорали целые деревни. Все, кто был в состоянии, выходили тогда помогать пожарным... И общими усилиями, с помощью Божией, справились с бедой. В память о тех событиях в областном управлении МЧС построили часовню в честь образа Пресвятой Богородицы "Неопалимая Купина". Осенью на собранные добровольные пожертвования заложили фундамент, а в начале этого года часовню уже освящали. Потом в частном разговоре командир спасателей признался священникам:
- Знаете, я ведь раньше, до этих событий не очень-то поддерживал идею строительства часовни, но после того, что мне пришлось собственными глазами увидеть на месте прошлогодних пожаров, моё мнение поменялось полностью. Представьте себе картину: идёт верховой пожар, сильный ветер гонит огонь прямо на село. Думаю, всё, дома уже не спасти, людей бы не загубить. А эти люди, местные деревенские жители, взяли в руки иконы и пошли навстречу огненной лавине. Сколько их там было, бабушки, маленькая горстка, но идут безстрашно и поют что-то божественное. И хотите, верьте, хотите - нет, только я всему этому свидетель, огонь вдруг резко меняет направление и обходит селение стороной. Явно было видно, что кто-то вдруг обуздал его, словно зарвавшуюся собаку, и отогнал от жертвы. После того случая я и надумал строить часовню.

Что тогда было, страшно вспомнить, обстановка менялась ежечасно. Всё зависело от направления ветра, куда подует, туда огонь и ринется. Вокруг во множестве леса и торфяные болота, есть чему гореть. Вдруг приходит известие: огонь повернул в сторону крупного районного центра и идёт точно на город. Что делать? Владыка звонит отцу благочинному:
- Созывай людей, и идите крестным ходом вокруг города.
- Владыка, святый, уже не успеваем. Но я договорился со спасателями, дают вертолёт. Благословите облететь по периметру всего райцентра с Неопалимой Купиной.
Вот такой крестный ход и совершили. Священники с народом оставались молиться в храмах, а благочинный полетел крестных ходом. В своё время мне довелось летать на вертолётах, потому и могу представить, как среди шума работающих двигателей батюшка служил тот молебен. Как прижимал к груди образ Пресвятой, и кричал Богу о помощи.

Мы тогда постоянно просили о дожде. Молебен проведём, в ответ с неба слегка покапает - и вновь сушь. А здесь вдруг на подступах к городу пошёл такой ливень, что полностью загасил пожар. После этого случая владыка и благословил нам всем с иконами и молитвой обойти вокруг своих сёл и городов.

В соседнем с нами районе, в храме Святителя Николая, тоже совсем недавно произошёл интересный случай. Уже после службы, когда батюшка собирался уходить, к церкви подъехала машина. Какие-то люди попросили освятить им автомобиль. Хорошо, священник отказывать не стал, взял святую воду, кропило и помолился о «благословении колесницы». Народ тоже молился, и потом вместе с батюшкой зашли в храм. Пока тот ходил в алтарь чашу с водой относить, возвращается, а людей тех уже и нет. Глянул он мельком на аналой, а там, где обычно лежал образ преподобного Серафима, пусто. Сперва священник даже не понял, что произошло, а потом его точно током ударило: пропал всеми почитаемый образ! Бросился вдогонку, да куда там, разбойников уже и след простыл... Как же он тогда молился, как Богу жаловался, и что вы думаете, услышали его молитву! Не прошло и нескольких дней, как приезжают в храм эти люди и несут в руках ту самую икону, только почему-то обёрнутую в толстое махровое полотенце.
- Простите нас, люди добрые, бес попутал. Вот, назад принесли. Её невозможно взять в руки, обжигает, - и положили Серафимушку назад на пустующий аналой.
Узнал я об этом случае от тамошних священников, домой возвращаюсь, хожу возбуждённо по комнате и матушке рассказываю:
- Представляешь, - восклицаю, - украденная икона жгла ворам руки! Реально, по-настоящему жгла!
А она спокойно меня так выслушала:
- Что ж тут удивительного, так и должно быть!
И потом в ответ на моё недоумение поясняет:
- Ты, батюшка, в святцы-то загляни, «серафим» и означает - «пламенный».

Священник Александр Дьяченко
Рассказ «Образ» опубликован: 05.04.2011 - pravmir.ru/obraz

«Разговор с собакой»

«…Ветер. Ветер. Осень, рот разинув,
Льёт и ждёт, когда же мы уйдём.
Слякоть. Холод. Двое, я и псина,
Души свои лечим под дождём»
Иеромонах Роман

Осенним вечером бегу, как обычно, по посёлку по своим поповским делам, а навстречу мне, по своим собачьим делам, бежит пёс. Я заприметил его ещё издали. Отмечаю про себя, что-то он в пасти несёт. Наверное, косточку. Сближаемся, пригляделся, странная косточка, нетипичная, больше на бутылку похожа. И точно, стеклянная бутылка из-под пива объемом 0,33 л. Знаю, что псы играют пластиковыми бутылками, или пивными жестянками, но чтобы стеклянные бутылки носили, такого ещё не видел! Остановился в удивлении, а пёс спокойно проследовал дальше. «Ну, и дела», думаю, «людей испортили, так уже и до скотины добрались»... И так мне захотелось поговорить с этой собакой, предостеречь её, что ли. Говорят, что с животными легче договориться, чем с людьми...

Наверно действительно, с животными легче. Помню, захожу в магазин. Там две молоденькие мамочки с малышами что-то покупают. На выходе из магазина, на внутренней стороне двери, висит рекламный плакат про какое-то пиво. Малыш указывает пальчиком на плакат и говорит маме: «Пиво». Мама одобрительно смеётся.
- Года три, небось, вашему мальчику? - интересуюсь.
- Два с половиной, - гордо отвечает, молоденькая мамочка, польщенная вниманием батюшки.
- Смотрите ка, - замечаю, - всего два с половиной, а про пиво уже в курсе».
- Так, всё-таки, мужик растёт, - всё тем же тоном отвечает мамочка.
Да, действительно, если достоинство мужчины мерить его знаниями сортов пива и водки, то чем же тогда измеряется в этой системе координат достоинство женщины? Время бежит быстро. И не приведи Бог, мамочка, лет этак через пятнадцать-двадцать тебе постаревшей и подурневшей от тревог и бессонных ночей, плакать перед иконой святого мученика Вонифатия о своём спивающемся сыне, или муже, или обо всех вместе. Сегодня это самая обычная картинка в нашем, и не только в нашем, храме.

Жалко, что ты убежал, пёс, а то бы я рассказал тебе о том, как ходил в один из классов начальной школы в соседнем с нами городке. Меня попросила директор этой самой школы пообщаться с её детьми. В тот месяц я приходил почти каждую неделю в какой-нибудь из классов этой школы...

Так вот, псинка. Прихожу я однажды в эту самую начальную школу, там классов-то, знаешь, всего раз-два, и обчёлся. А меня провели в помещение, где за партами сидело ребятишек, наверное, около сорока. Сейчас классов таких и не бывает, ну двадцать, максимум двадцать пять учеников, а здесь все сорок! Интересуюсь, видимо спаренный класс, нет, отвечают, такой большой. Потом уже мне растолковали, что в нём собраны дети, из так называемых, «пьяных» семей. Оказывается, в каждом годовом потоке в школе существовали такие классы, и они, как правило, были самыми большими. Но меня об этом не предупредили...

Начинаю разговор, как обычно подхожу к теме о послушании родителям. Меня внимательно слушают. Я уже «растекаюсь мыслью по древу», дохожу до отрицательных героев и начинаю громить тех непослушных детей, которые подбирают на улицах окурки, и потом дымят ими в кустах. О, моё золотое детство, мне даже ничего и придумывать не нужно! Забирайся в глубины памяти и черпай. Про плохие слова тоже поговорили, а потом, знаешь, пёс, дёрнуло меня сказать им такую примерно фразу:

И немедленно одна малышка вскакивает с места и кричит мне:
- А бабушка говорит, что моя мама алкашка!
Другой кричит: - А у меня папа спился!
В классе ещё какая-то видимость порядка, но моим слушателям уж очень хочется вступить со мной в разговор, рассказать батюшке, или мусульманину, да всё-равно кому, о том, что им хорошо знакомо.
- А я с дедушкой и бабушкой живу, у меня и папа, и мама пьяницы!
- А мой папа от водки удавился!
- А у нас только бабушка не пьёт!
- А у нас папы нет, а мама пьёт!
- А у меня родители по пьянке в машине угорели!
Я только сижу и с ужасом слушаю эти крики. А они, словно хлёсткие щелчки от пастушьего кнута, взрываются в воздухе. Детвора повскакивала с мест, они уже вышли в проходы между рядами и тянут вверх свои ручонки, чтобы я спросил их, а они бы одной фразой поведали бы мне о трагедии их ещё совсем коротенькой, но уже такой несчастной жизни. Я уже никого и ни о чём не спрашивал, а они, все сорок человек, продолжали кричать, и их крики просто били меня, взрослого человека, и по лбу, и по щекам, и поддых. Какое послушание, кому? Родителям? Участковому милиционеру? Инспектору по делам несовершеннолетних?

Парадокс... Как бы не страдали от пьянства родителей их дети, но какой-то неумолимый рок, под условным названием «следствие родительских грехов», приведут к гибели всё от той же водки, которая начнётся пивком, большинство этих ещё таких милых созданий... «Кто пойдёт за «клинским»»? Да сегодня только ленивый не идет за «клинским».

Так что, ты неправильно ведёшь себя, собака, ты не должна таскать бутылки, ищи косточки, на худой конец, обёрточную бумажку, пропитанную вкусным жиром. Не надо бутылок, собака, не становись на этот скользкий путь. Ты же не «гомо сапиенс», ты разумная скотинка, пусть хоть твои щенки останутся жить на этой земле...
Когда я после рассказал хорошему знакомому про мою встречу с собакой, он весело предположил:
- А может она бутылки собирает, а потом в приемный пункт сдаёт? Ты бы её, батюшка, расспросил.
Мы посмеялись: «сдаёт». Хотя, время сейчас такое, непредсказуемое. Всего можно ожидать, даже и от собак... Может и действительно сдаёт? Интересно, а почём? Ладно, в следующий раз встречу, обязательно поинтересуюсь.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Разговор с собакой» опубликован: 18.03.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/11624.html

PS   А бывает и наоборот - дурной пример родителей заставляет детей серьезнее относиться к жизни, наперекор своим родителям. Тут уже главное, чтобы рядом был хотя бы один родственник, любящий и близкий, и друзья нормальные...
Священник Александр Дьяченко:   Да, конечно, но нужно очень много чтобы совпало этих "если"... Вы знаете, что у нас только 10% выпускников детских домов прививается к нашей общей жизни, а 90% по разному погибает? Это официальные данные.

PPS   Бедные детки. Единицы из них становятся людьми. Моя лучшая подруга институтских времен и крестная мама одного из сыновей - из такой семьи. Отец спился, оба брата сидели и не по одному сроку, а потом погибли по пьяному делу, мама в 58 лет умерла. Но у нее были бабушка и крестный, и она не сломалась, хорошо училась, кончила институт, защитилась. Только рассказы о ее детстве - с ними никакой фильм ужасов не сравниться...

PPPS   "они обречены" - Я смотрю на свою семью (у нас папа алкоголик, но мама уже 25 лет борется за него, с 10 лет я стала ей в этом помогать), и Слава Богу, родители строят дом, организовали свою фирму, но мама до сих пор прикладывает много усилий, чтоб папа не сорвался... Читая ваш пост, меня охватила паника! Это дети, которые живут в «пьяных» семьях - обречены, а дети у которых только один родитель? Как спасти этого ребенка, у которого есть будущее, у которого есть люди которые его любят и готовы помогать...
Священник Александр Дьяченко:   Я пишу "обречены", потому что вокруг этих детей нет любящего окружения и хорошего примера. Молитесь об этом человеке, любите его, дайте ему настоящую цель для жизни, и думаю, что тогда он не будет ничем отличаться от других...

16.09.11   Не обречены - На старой квартире у меня были соседи - страшные алкоголики. У них росла девочка, моя одногодка. Все тоже думали, что она обречена. Что она пережила, мне даже страшно представить, когда ее мать приводила в дом мужиков, и отдавала им ее за бутылку. Так вот эта девочка выросла, хоть и нельзя так говорить, но, к счастью, достаточно рано поумирали ее родственники - алкаши, она выучилась, вышла замуж, родила троих детей. Все они ходят в храм, дети в воскресную школу, хорошая, нормальная семья. Мы, так называемые нормальные, не умеем семьи выстроить, а эта девочка из такой пропасти поднялась. Когда мне очень хочется себя пожалеть, я ее вспоминаю. И не надо говорить, что такие дети обречены. Они ни в чем не виноваты. И узнали, что такое ад не по своим грехам. Да, наверняка она одна такая и тысячи, может, из сотни тысяч. Но надежда должна быть всегда, как и вера.

19.09.11   У меня была знакомая семья, Татьяна и Дима....познакомились еще совсем молодыми, удивилась я, что Дима совсем не пил, ну сооовсем...ни грама ...никогда....поначалу было странно очень.. даже дико, никто из моих знакомых так себя не вел, кто-то не очень уважал пьянки, но чтобы совсем не пить, таких не было. Потом все привыкли, что Димка ни-ни, никого уже его компот в руках не смущал... это позже я узнала, что отец у него умер из-за зеленого змия и Димка дал обет никогда не пить....и не пьет до сих пор...)))) И всё у них хорошо. Слава Богу))

18.01.12   Туман - Мне сейчас очень страшно впоминать себя, какой я была 5 лет тому назад. Почему именно пять? Потому что пять лет тому назад умер мой отец.
Всю свою сознательную жизнь я никогда не отказывала себе в выпивке, но при этом всегда ненавидела пьяных и запах перегара. Все глупости и гадости мною совершенные были сделаны по пьянке. Даже когда родился мой сын, я не пила только 1,5 года, а потом чуть-чуть пивка, и еще чуть-чуть пивка, потом водочка и ..... понеслось. Меня не останавливали даже болезни моих близких. Так я скатывалась по-тихоньку, но уверенно. Враг рода человеческого только потирал свои когтистые лапы и... ждал, когда я стану полностью его. При всей моей страсти к зеленому змию я следила за своей внешностью, работала, занималась хозяйством, общалась с коллегами, друзьями, бывали такие дни, что я даже ходила в храм. А если мне удавалось не пить хотя бы дня три - это было для меня счастье, и от этого счастья я.....напивалась. Пила я по-тихому, сам-на-сам. Не тупо садилась и пила, а во время уборки квартиры, во время приготовления обеда, во время стирки, короче, по ходу дела.
Но вот, не стало отца. Только после смерти человека ты начинаешь понимать, что когда-то обидел его словом, не поддержал в трудную минуту, не выразил своей нежности, внимания и любви. Но теперь уже поздно. Так произошло и со мной. Мой отец всю жизнь опекал меня от дурного влияния улицы, от случайных знакомств. Может быть даже был черезчур строг, но это только от любви к своему чаду, а чадо это было эгоистом. После смерти отца у меня начались некоторые изменения на работе, на тот момент я считала, что не в лучшую сторону. Эти изменения я пыталась залить водкой. Но что самое интересное, когда просыпалась утром, то начинала осознавать, что надо останавливаться, что я больше не хочу пить, но какие-то обстоятельства меня снова сподвигали на эту гадость. В одно прекрасное утро я поняла, что дошла до предела, или я брошу пить водку, или водка выпьет меня. Не знаю, какая сила направила меня в храм. Я там стояла и не понимала ни одного слова, что говрил дьякон, что говрил священник, но мне было так хорошо, я как-будто чувствовала себя обернутой теплым и невесомым одеялом. Потом была первая беседа с батюшкой, потом раскаяние, исповедь и Святое Причастие. Господи! Какое это счастье сбросить с себя весь этот многолетний слой грязи!!!
Сегодня, Слава Богу! И благодаря моему духовному отцу, благодаря моим благочестивым близким людям, я, как тот блудный сын вернулась к своему Отцу. Большего счастья и не надо, любить Бога, любить своих ближних и дальних и молиться за них. За папочку своего молюсь каждый день, Псалтырь читаю, требы заказываю. Господь явил свое чудо на мне, когда я поехала на Святую Землю поклониться Гробу Господню, пройти по Его стопам, посятить Святые места и поклониться Святыням. Отец мой умер в день памяти Саввы Освященного и Господь сподобил меня подойти к воротам монастыря, где покоятся мощи этого святого, испросить его молитв у Господа за моего папочку.... Слава тебе Господи, Слава Тебе!

27.11.14   Мы с братом выросли в пьющей семье. Беда,когда пьет отец. Но ужасная беда,когда пьют оба родителя. Но,Слава Богу, у меня была КРЕСТНАЯ мать! Она была мне как родная, и я ее так и называла -"крестная". И еще была у нас тетя, сестра матери. Обе эти женщины были одинокие, и они очень помогали нам с братом. Пока были маленькие, проводили выходные и каникулы у них. Брат у тети, я-у крестной. Они жили в одной коммунальной квартире. А когда я вышла замуж, мы с мужем жили там же. И моя крестная стала для моих детей любящей бабушкой. Мы жили у нее до последних дней. О том, как мы жили с родителями, писать не хочу. Тот, кто это прошел, знает все ужасы "счастливого детства". И еще, Господь привел меня на клирос в 50 лет! Слава Богу за все! Людмила

22.01.20   Светлана. Живу в Красноярском крае. У меня родители пили. Со временем забываются подробности, но то время вспоминается чёрной ямой. Мне тогда казалось невыносимым ужасом, длящемся вечность. На самом деле прожила я в нём года 2-3, с летними перерывами у бабушек на Урале. Но и этих лет хватило с лихвой. Сильно и беспробудно они стали пить, когда мне было 12 лет. А в 15 лет, после 8 класса я сбежала в город, в техникум и никто не понял почему, все прочили мне институт после 10-летки.
Я всё время очень переживала по этому поводу, особенно силён был стыд за них. Так как жили мы не в пьяной деревне, а в военном городке, где всё было более чем прилично. Отец с Урала получил направление в Красноярск, где я и родилась. И в 30 с небольшим дослужился до зам генерала по тылу. Грубо говоря стал снабженцем, а в то время всё для части надо было доставать и договариваться через бутылку. Он очень быстро спился. А у мамы просто был очень сложный и упрямый характер и она стала пить чтобы от мужа не отстать. До этого несчастья они спортом занимались. И вообще были прекрасными и умными людьми. Родители в перестройку уехали на Урал, в родной город и там умерли страшной смертью почти одновременно, мать в день похорон отца.
Из всего этого мне досталось стойкое противление и злость к пьянству и всему что с ним связано и пьющая младшая сестра. Она младше на 6 лет и выросла в том аду, не сознавая, что это зло. Недавно каялась по поводу своей злости в сторону сестры из-за пьянства. Злоба эта от бессилия возникает и проявление её меня бьёт внутри, т.к. в сторону сестры я её открыто не проявляю.
Сама я долго не пила вообще, хотя в праздничных компаниях участвовала. Да и сейчас бывает - не пью даже по праздникам. Боролась со всеми малейшими проявлениями пьянства в своей семье, по молодости не пускала на порог друзей мужа с бутылкой в обычный день. Да и в выходной тоже. Иначе был бы у меня муж пьяница, как у многих моих подруг.
Вот что за проклятие над русским народом, и почему при массовом чрезмерном возлиянии одни спиваются очень быстро, а другие нет? А в последнее время пугает какая то пропаганда пьянства в сми. Будто целенаправленно хотят ещё больше народ споить.

Эх,господа...... И опять как в начале 90-х годов:
Гумилев, пассионарность, крест России, слезы России, "Да,что же с нами, люди!",
и пиковое: "Россия гибнет"!!!!!!! Надоесть уже пора-бы!!!
Хочу успокоить всех сразу: РОССИЯ НИКОГДА НЕ ПОГИБНЕТ!!!!
И не вопреки или благодаря Гумилеву и компании,
а благодаря именно простым русским людям!

Вчера проезжал мимо города Куровское, Орехово-Зуевский район. На въезде по правую руку - дома, по левую - горит природа. Никто не тушит... Через пять часов возвращаюсь, и проезжаю теми же местами. Горят деревья, огонь разошёлся, но через дорогу к домам ещё не перебрался, ветра нет. Рядом гуляют молодые люди, видимо местные жители, на огонь никто просто не обращает внимания! Пожарные, скорее всего, где-то работают, но этот огонь вполне по силам потушить местным жителям, а никого нет... Отец Стефан из Воронежа на "Правмире" рассказывает, что со всего города миллионника на помощь пожарным набралось добровольцев всего-ничего. А местные жители, чьи дома и спасали, снимали пожар на мобильники...

Святейший Патриарх призывает собирать помощь погорельцам, и сразу предупреждает:
- Это деньги святые, - чтобы не разворовали!
Сегодня премьер-министр В.Путин объявил, что установит мониторы на местах, где будут отстраивать новые дома для погорельцев, чтобы из квартиры самому лично следить за тем, как расходуются средства на постройку новых домов. Получается, что и доверить такое дело некому...

Если мне не изменяет память, на стены Константинополя в 1453 году вышло шесть тысяч защитников, из которых 3 тысячи были наёмниками... Если людям безразлично, что огонь подходит к их домам (это я вновь про Куровское), - нет ли здесь аналогии с Константинополем 1453 года?

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Вопрос» опубликован: 03.08.2010 - alex-the-priest.livejournal.com/35121.html

PS-1   У нас лень какая-то повальная. Моя однокурсница мечтала о работе: ничего не делать и получать зарплату. Для меня это странно, я на работу не за деньгами хожу, а чтобы пользу приносить, что бы интересно было... Меня подход "просиживания штанов" удивляет, шокирует. Не могу смотреть как что-то портится, я бы вышла и тушила!.. Сидела думала, вот когда мы жили в Голландии и там топило, то было много добровольцев дежурить на дамбах. И мусор сознательный народ в Европе сортирует... И в Харьковском сообществе мелькают объявления типа "в субботу утром в парке уберем мусор" и потом молодежь идет и убирает. А вот сейчас там парк рубят, чтобы дорогу проложить, - тоже много народу - и на митинги, и на демонстрации ходит, и ночью у этих деревьев сидит! Их в милицию увозят, избить пытаются, а они опять идут... Так что может еще есть нормальные люди! И может даже той горстки добровольцев хватит - чтобы нам пережить все беды! Это известно, что 80% работы делают 20% персонала. Это ко всему применимо - деление на 20% и 80%, 20 - хорошего, 80 - ну, не то что бы плохого, а такого-никакого...
Священник Александр Дьяченко:   Я тоже замечаю, что на Украине и Беларуси народ более пассионарен, чем в России!

PS-2   В Нижегородской области как раз много добровольце. Посмотрите журнал Ирины из Выксы (irka-knopkina.livejournal.com), если интересно, - она пишет об этом, и муж ее тоже участвует в тушении. Но не очень там рады добровольцам...
Священник Александр Дьяченко:   С профанами всегда тяжело, а с не в меру активными, - ещё и опасно!

PS-3   В Европе они не от сознательности сортируют мусор, а по банальным финансовым причинам: вывоз мусора дорогой. Дороже всего стоит вывозить несортированный мусор, а дальше цена разная на вывоз компоста, пластика, для бумаги и стекла есть и вовсе бесплатные контейнеры, то есть если не будешь сортировать - вылетишь в трубу!

PPS   Отче, а меня вот покоробила фраза патриарха: "Это святые деньги". Нет, я понимаю смысл, борьбу с коррупцией и т.п., да вот только деньги - маммонова святыня, а не наша.
R:   Какое время - такие и слова. А деньги - всего лишь средство. Если кого-то слова Патриарха остановят от их разворовывания, значит это все сказано было не напрасно!
R:   Боюсь, что разворовывают как раз те - кому деньги не средство, а как раз святыня... И им слова Патриарха - побоку. Но я пессимист...
Священник Александр Дьяченко:   В любом случае деньги нами понимаются и как мера труда. Святейший имел ввиду, понятное дело, жертву от заработанного, а не от того, что принадлежит маммоне.

PPPS   У людей нет чувства Родины, нет чувства опасности, нет чувства ответственности, вообще по большому счету нет никакого чувства... Особенно у моего поколения, рухнувшего в трещину уничтожения прошлого вместе с окончанием Советского Союза, когда оказалось вдруг, что все идеалы, на которых мы еще успели воспитаться - растоптаны и попраны, и ничего не стоят. А новых - так и не появилось... Так мы и остались - без ничего. никакого "РАДИ", один лопнувший обман. Поэтому и снимаем на мобильники, как горят дома, как умирают ехавшие с тобой в одном поезде люди от взрыва в метро, как обкуренные обезумевшие пацаны забивают ногами чахлого алкаша, как ... у нас все стало - "как в кино"! Мы словно не верим происходящему, мы его только ВИДИМ, но НЕ ЧУВСТВУЕМ, - будто отделены от него тем же экраном телевизора...

PPPPS   Большинство живет своими частными проблемами. Кричи-кричи - не докричишься. Каждый сам с собою...
Священник Александр Дьяченко:   Это ладно, но самому до себя, хотя бы, не должно же быть безразлично! Чувство самосохранения срабатывает даже у жуков и птичек, об этом ещё Фрейд писал. А у нас не срабатывает!
R:   А Вы машину водите? Стабильно наблюдаю одну и ту же ситуацию - обгон по встречке при ограниченной видимости (петляние дороги, крутые горки). У меня от наблюдения этого - волосы дыбом от страха, а водителям тех машин - все равно. Уж какой тут инстинкт самосохранения...(( Детство какое-то неизжитое, мол, со мной ничего случиться не может. Мама рядом - она все сделает...
Священник Александр Дьяченко:   За руль сел от безысходности в 43 года. Езжу осторожненько, по-стариковски, так что мой зять (они живут в Москве), говорит, что от моей езды его тошнит... А про маму рядом, по-моему, это в точку!

PPPPPS   Святой Амвросий Оптинский говорил (а это уже давно было): "наше духовное нечувствие таково, что если на одном конце деревни будут вешать, на другом будут пить и веселиться и говорить - до нас нескоро дойдет"... Меня еще поразило сегодня, что появились мародеры в местах пожаров и эвакуации населения... Какая уж тут пассионарность...
Священник Александр Дьяченко:   Я и раньше видел случаи мародёрства на пожарах. Это отвратительное зрелище. Люди выносят вещи из огня, а их тут же хватают и убегают с украденным... :(
R:   Отче, позитивный пример тут: michael-077.livejournal.com - Человек борется за человеческое достоинство, достойный мужик!
Священник Александр Дьяченко:   Такой человек должен руководить не только хозяйством, а, как минимум, районом!
R:   Многих замечательных людей власть/чувство власти превращает далеко не в замечательных людей... Это конечно не конкретно за этого человека, но и он может быть далеко не исключением...

PPPPPPS   Отче, друзья дорогие! А почему бы нам не собраться и не выехать в выходные вместе на место пожара и не помочь нашим братьям, оставшимся в беде?! Подадим пример русскому народу. Русский долго запрягает, да быстро едет. Всё получится. Что скажете? Батюшка, благословите, пожалуйста. Может, правда, перестанем уже только "взирать"?
Священник Александр Дьяченко:   Только туда, где вы можете быть полезными и не мешать профессионалам! :)
R:   Отче, а чего думать: собираете команду добровольцев и вперёд на огонь!
Священник Александр Дьяченко:   Как только дойдёт огонь до нас, так и придётся поступить...

PPPPPPPS   Эх,господа...... И опять как в начале 90-х годов: Гумилев, пассионарность, крест России, слезы России, "Да,что же с нами, люди!", и пиковое: "Россия гибнет"!!!!!!! Надоесть уже пора-бы!!! Хочу успокоить всех сразу: РОССИЯ НИКОГДА НЕ ПОГИБНЕТ!!!! И не вопреки или благодаря Гумилеву и компании, а благодаря именно простым русским людям! Чтобы понять о чем я, нужно, к примеру, пожить в любой нашей деревне. И сразу же наступит успокоение... Это всему миру надо боятся нас... А нам нечего!
Священник Александр Дьяченко:   Россия будет стоять, в этом никто не сомневается. Вопрос - кто будет в ней жить? Великая София до сих пор стоит в Стамбуле (я имею ввиду - в Константинополе)...

- Слушай, сосед, а ты, почему меня «дедушкой» называешь?
Тот, молча, посмотрев на меня несколько секунд, ответил просто и гениально:
- А как же ещё прикажешь тебя называть, ведь не «бабушкой» же, - правильно?

В аптеке общежития у нас ещё совсем недавно бойко торговали спиртом. Маленькие бутылочки с вожделенным напитком по 200 миллилитров, брынцаловского розлива. Удобная фасовка, разбавил водичкой вот тебе и пол-литра, необыкновенная дешевизна, всего-то десять рублей, неизменно пользовались повышенным спросом у нашего потребителя. Народ трогательно прозвал эти бутылочки «фуфыриками», но аптекари, продавая продукт, неизменно требовали называть товар только так, как указывалось на этикетке. Я как-то попросил продать мне пару «фуфыриков», на что в ответ услышал: «Не знаем никаких «фуфыриков», отойдите мужчина, не мешайте работать». Забавно было наблюдать, как по утрам ещё до открытия аптеки собиралась огромная толпа мужиков с синими задумчивыми лицами, с целью приобрести спирт для инъекций. Куда колоть, в горло, что ли? Если оказывался в это время в толпе, то частенько слышал просьбы от страждущих добавить пару рубликов до необходимой суммы. Я никогда им в этом не отказываю, знаю, что порой для них это действительно вопрос жизни или смерти, а я и так уже устал отпевать...

Однажды мне пришлось соборовать старого человека в доме рядом с общежитием. Припарковал машину недалеко от аптеки и отошел. После совершенной требы, уже садясь за руль, вижу, ко мне торопливо подходит прилично одетый ещё нестарый мужчина. Думаю, наверное, о крещении внуков хочет со мной поговорить. Но мужчина, который на вид был лет на пять старше меня, говорит: «Дедушка, мне хочется выпить, не могли бы вы дать мне взаймы рублей пятьдесят»? В этот момент я обнаружил, что оставил в храме барсетку с деньгами и документами на машину. Хорошо ещё гаишникам не попался. Пошарил по карманам и обнаружил в куртке мелочью рублей пятнадцать. Пока деньги искал, думаю: «Надо же, "дедушкой" меня назвал. С чего бы это»? Меня ещё так никто не называл. Тем более человек старше меня возрастом... Говорю мужику:
- Вот возьми, на «фуфырик» хватит, а так, извини, всё в храме осталось.
Смотрю, оскорбило его моё предложение:
- Дед, ты меня с этими подонками не равняй, я приличный человек, и «фуфырики» не потребляю. У меня просто денег сейчас нет, а опохмелиться надо!

В то же самое, описываемое мною, время мы перед храмом вели своими силами ландшафтную планировку. Это значит, что мы срывали бугры и засыпали лишней землёй углубления, при этом, предварительно убирая дерн. А потом ещё, по осени, подсевали культурные травки. Периодически приходили помогать молодые ребята, наши прихожане и дети наших прихожан. Привлекал я и знакомых гастарбайтеров в дни их отдыха от основной работы. Они возили тележки с дерном и песком. А мы их подкармливали обедом и выручали рабочей одеждой... Вот я этому товарищу и предложил:
- Слушай, приходи к нам в храм. Я даю тебе лопату, и ты копаешь часа три, а потом я тебе даю рублей 150, и ты имеешь возможность пить самую хорошую водку.
Нужно было видеть взгляд этого человека, которым он посмотрел на меня:
- Ты что ж, дед, равняешь меня с твоими чурками? Хочешь, чтобы и я на тебя ишачил? Между прочим, я офицер, пенсионер МВД, а ты меня унижаешь!
Повернулся от меня человек и в негодовании ушел...
«Странно», думаю, «работать ему стыдно, а деньги на водку здоровому мужику у попа клянчить не стыдно. Странное понятие о чести у бывшего офицера МВД».

С того дня стал меня не то чтобы мучить, но интриговать вопрос: а почему тот человек ко мне так обратился: «дедушка»? Может быть, в какой-то местности у нас так называют священников, не «батюшки», а «дедушки»? Вообще-то обращение «батюшка», это, как и «отец», обращения неформальные. Если священник священнику, представляясь, назовет себя «отец», то это у нас считается моветоном, а уж если какой-нибудь бедолага контрольную работу в семинарии подпишет «отец такой-то», то над ним откровенно будут смеяться. Обращение, «батюшка», уместно к священнику в неформальной обстановке, оно указывает на священный сан человека. Но «дедушками» мы друг друга никогда не называем. «Наверно ветеран так по незнанию меня назвал» подумал я, и забыл об этом случае...

Прошло буквально несколько дней, и как-то вечером я вновь оказался на том же месте. Проходя мимо входа в аптеку, а чтобы в неё войти, нужно предварительно попасть в само здание общежития, я услышал из темного коридора мычание, чем-то похожее на голос человека: «Деда-аааа»... Ну и голос у внучка! - отметил я про себя, - прямо как из преисподней, - и проследовал за матушкой в соседний магазин... Каково же было моё удивление, когда минут через пять в этот же магазин зашёл или вплыл, не знаю уж, как и выразиться, человек. Такой большой и страшный, я что-то такое только в старом фильме по Гоголю «Вий» и видел. Одет он был несуразно и грязно, лицо оплывшее, потерявшее человеческий облик, глаз вообще не видать. Но вместо того, чтобы потребовать поднять ему веки, он мне хрипло сказал:
- Деда, надо поговорить.
Опять, думаю, - «деда»! Иногда такому человеку хочется, что-то сказать тебе своё очень больное, терзающее душу, или попросит отпустить ему грехи. Я уже настроился слушать очередную историю пьяной жизни, но «Вий» оказался практичнее, он просто «стрельнул» у меня не хватающие ему пять рублей на «фуфырик», и точно так же величественно удалился... Уже второй человек, всего за несколько дней, назвал меня «дедом», что бы это значило? Десять лет не звали, а теперь сговорились они, что ли? А может пьянчужки между собой меня Дедом Морозом называют, борода у меня уже белая, и выручаю их частенько, а отсюда и «дед»? Вполне логично...

В нашем доме, в соседнем подъезде, живет один бывший шофёр. Он все время пребывает в состоянии «выпимши», с папироской в зубах, и неизменным матом. Тем не менее, мы с ним находим общий язык и частенько перекидываемся при встрече парой слов. Видимо, он чем-то серьёзно болен, так как уже несколько лет собирается ко мне в церковь. Ему нужно в чём-то покаяться, но он ещё пока «не созрел», но обязательно «созреет» и покается, а потом уже я должен буду его отпеть, - это он мне так говорит. Всякий раз, когда в разговоре мы доходим до этого места, его голос срывается, и на глазах у него наворачивается скупая мужская слеза... Поскольку его жену безконечные пьянки супруга уже, видимо «достали», то пить она ему дома не позволяет. Но бывший шофер нашёл выход, он купил себе старую «девятку», на которой он не столько ездит, сколько чинит, а, кроме того, использует её как летнее кафе. Когда человек упивается в нормальных условиях за столом, то обычно падает «лицом в салат», мой сосед, доходя до кондиции, падает лицом на сигнал, что и извещает его супругу о необходимости тащить мужа домой.

Так вот, в эти же дни прохожу утром мимо машины моего соседа и внезапно слышу его голос: «Дедушка! Заходи, посидим». Я сел со стороны пассажира. В машине стояла начатая чекушка водки и открытая бутылка красного крепленого вина. «Угощайся, дедушка», широким жестом гостеприимного хозяина предложил сосед. Помню, на железке, где я работал, один мой товарищ, на подобного рода предложения, мог ответить: «Да я не с каждым путным здороваться буду, а уж с тобой-то ещё и водку пить?.. Нет уж, извини». Я, конечно же, так не смел отвечать человеку, тем более - соседу, поэтому мне пришлось сослаться на то, что, должен ещё за руль садиться, а шофер шофера в этом отношении понимает с полуслова.
Посидев для приличия с ним ещё пару минут, я поинтересовался:
- Слушай, сосед, а ты, почему меня «дедушкой» называешь?
Тот, молча, посмотрев на меня несколько секунд, ответил просто и гениально:
- А как же ещё прикажешь тебя называть, ведь не «бабушкой» же, - правильно?
И действительно, какая же я «бабушка», скорее «дедушка»... Тьфу ты, «батюшка». Вот ведь клоуны, и как звать-то тебя с ними забудешь. Долго я ещё потом смеялся, вспоминая его ответ. Правда, с того дня «дедушкой» меня уже больше никто не называл.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Дедушка» опубликован: 04.03.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/10266.html

«Мои университеты»

В подавляющем числе своем были они
люди хорошие и даже очень хорошие,
только не всегда задумываются над тем, что хорошо, и что плохо…

В самом начале 1990-х годов я поступил работать на железную дорогу. Семью нужно было кормить, а платили там хорошо и всегда своевременно. Работал простым рабочим и прошел хорошую школу смирения, которая длилась для меня целых 10 лет. Работая среди людей простых, и иногда бывших уголовников, я понял, что они, в подавляющем числе своем, люди хорошие и даже очень хорошие, только не всегда задумываются над тем, что такое хорошо, и что такое плохо. Не привили им в свое время. И поэтому, иногда казалось, что, по их мнению, хорошо только то, за что впоследствии можно избежать наказания рублем или сроком.

Поскольку работать на "железку" я попал в годы начала всеобщего распада, то дисциплины там уже тогда почти не было, а уж потом началось такое! Тогда врачи нас перед сменой не проверяли, и народ пил. Пойло следовало через нашу станцию в многочисленных цистернах. Спирт и вино лились рекой. В нашей будке обогрева стояло ведро, только не с водой, как на сенокосе, а с крепленым вином. Любой входящий мог зачерпнуть кружечку и, как у нас говорили, «причаститься красненьким». В результате таких системных «причастий» с моими товарищами стали происходить печальные метаморфозы. И я бы даже сказал, беснование.

«Юдофоб» с револьвером выпуска времен Гражданской войны

Как-то работали ночью. Меня вызвали в чужую смену и откомандировали в помощь на один участок. В перерыве сижу на скамейке в углу большого помещения. Вокруг по стенкам тоже расположились рабочие, отдыхают. Мы все что-нибудь читали, кто книжки, кто газеты, ну а я, как правило, Новый Завет. У меня было такое карманное издание, которое было удобно носить с собой. Заходит в помещение охранник. Он должен был принять под охрану ценный груз и ожидал команду. Человек был хорошо выпивши, и пил он, чувствуется, уже не один день.

И так продолжалось достаточно долго. Чувствую, не угомонится человек, надоел уже, и читать мешает. Говорю ему:
- Ну ладно, пусть будет по-твоему - еврей, - только отстань.
- Ах, так ты все-таки еврей?! - возмущенно закричал охранник, и достает револьвер.
Наша охрана ходила с револьверами выпуска времен Гражданской войны, мы ещё смеялись над ними, говорили: «Вы у нас как красные стрелки, орлы революции». Так вот, этот "орел" дрожащей пьяной рукой и выстрелил мне в лицо, не целясь, с расстояния двух метров. Выстрелил, тут же протрезвел и испугался. Ребята, кто отдыхал, вскочили, подлетели к охраннику, отобрали пистолет и стали его бить. Били страшно. Потом приехало непосредственное начальство стрелка, и вновь его били. И все это на моих глазах. Я отказался писать заявление: пусть сам своих детей кормит. Достали пулю из стенки, уволили «юдофоба» по-тихому и забыли об этом происшествии. И действительно, потом об этом никто ни разу и не вспомнил.
Не знаю почему, но, когда охранник стрелял, я не испытывал страха.

Внезапный удар ножом - и спит, аки голубь

Всегда удивляюсь, как могут люди столько выпить? Кажется, выпей бы я столько - и не откачают. А здесь - столько, и каждый Божий день. В дневную смену, сижу за столом пишу контрольную по Новому Завету. Я тогда в Свято-Тихоновском учился (ПСТГУ в Москве, дает и богословское образование). Передо мной раскрытое Евангелие, и я переписываю из него в тетрадку какие-то стихи, проговаривая их вслух, чтобы не наделать ошибок. Напротив меня и немножко сбоку спит, положив голову на стол, мой пьяный товарищ. Все спокойно, мирно. Внезапно он вскакивает из-за стола, хватает нож, и бьет меня им сверху вниз. Хорошо у меня реакция неплохая, мне удалось выбить у него нож, и самого свалить на пол. Быстро подбежал к нему, думая, что придется вязать. И что вы думаете? Лежит мой товарищ на полу и спит, аки голубь. Я посмеялся и продолжил писать. Ножик я его спрятал, а потом уже, перед следующей сменой смотрю, он все что-то ищет. Спрашиваю его: «Потерял что»?
- Нож свой, - говорит, - никак не найду». Отдал ему нож, и рассказал о том, при каких обстоятельствах он его «потерял». Понятное дело, что он ничего не помнил, и ему самому, по-моему, стало страшно. Удивительный человек, ему постоянно везло. Он должен был у нас погибнуть ну раз двадцать, но на удивление, всегда выходил сухим из воды, даже из немыслимых, казалось бы ситуаций…

Схватил за бороду, занёс кулачище, и так страшно говорит: «Убью»

Поразила меня однажды и неожиданная реакция другого моего товарища на молитву. Если человек просто спит, то, даже услышав молитву, он или никак не реагирует на неё, или спит ещё спокойнее и дышит ровнее. Помню, ночь, все дремлют. Моя очередь, я дежурю и жду надвига вагонов на горку, чтобы начать сортировать их по разным направлениям для дальнейшего следования. Сижу на стуле, ожидаю состав и повторяю про себя Иисусову молитву. Вдруг один из моих товарищей, лежащий от меня справа, вскакивает с лежака и хватает меня одной рукой за грудки, а другой замахивается своим неправдоподобно большим кулаком. Смотрю ему в глаза, а они белые, в них ничего нет вообще, и смотрит он не на меня, а поверх моей головы. И так страшно говорит мне: «Убью». Сложность моего положения заключалась в том, что рукой, которой он захватил мою телогрейку, он одновременно и ухватил меня за бороду, и сковал мои движения полностью. Мне оставалось только молиться. Его захват постепенно ослабел, потом он что-то запричитал, заплакал и вновь лег на место. Понятное дело, что и этот мой товарищ пил уже долгое время. После того случая, я больше не ношу длинную бороду.

Жуть! Дверь закровоточила, на полу собиралась лужица

А вот случай, когда я по-настоящему испугался. У нас работал рабочий, его звали Сергей. Душа у него была добрая и отзывчивая. Но, как многие наши мужички, - любил он выпить. Обычно как русские люди пьют? Пока деньги не закончатся, - или вино, а у нас оно тогда не заканчивалась (с деньгами дела у нас обстояли по-разному, зато уж вино никогда не переводилось). Вот и в тот раз рабочий день закончился, а вино - нет, и он, Сережа, остался и пил ещё сутки. Потом вышел из своей будки обогрева и решил проползти под составом. Тот тронулся, а пьяный не успел отреагировать, попал под колеса, и ему отрезало ногу под пах. Вызвали скорую, а ребята бегом несли его к машине навстречу. Никто не смог оказать ему помощь, и Сережа умер. В тот день, а это был январь месяц, я работал на этом же участке, но свидетелем самой беды не был. Попал на место трагедии только часа через два. Его будка, это такой небольшой домик для приема пищи и обогрева рабочих, стояла с открытой дверью, в ней никого не было. На скамейке ещё лежали Сережины вещи. Я зашел, закрыл дверь и включил отопление. Дверь изнутри была покрыта фанерой и покрашена в ярко-голубой цвет. Становилось тепло. Смотрю на дверь и вижу, как на ней медленно появляется красная капля, которая, увеличиваясь на глазах, - потом начинает стекать вниз. Буквально одновременно появилось еще с десяток капель, и они тоже стали стекать вниз. Я понял, что это кровь. Через несколько минут, практически вся дверь покрылась сплошными потеками крови, которая, достигая пола, собиралась в лужицу. Мне стало жутко. Я пулей вылетел из будки и закричал товарищу, чтобы тот подошел. Он, посмотрев на дверь, вначале тоже отпрянул, но потом, сообразив, с облегчением сказал: «Ну, да. На этой двери Сережу несли, а потом её навесили назад. За то время она кровью и напиталась. Потом её снегом омыли и оставили». Кровь замерзла, а когда я включил тепло, она и потекла. Все оказалось просто, а я уже было 90-й псалом читать начал.

Это лишь 1-ая смерть в чреде безсмысленных пьяных трагедий

Хотя я не видел Серёжиной гибели, но косвенно через эту дверь, тоже стал участником драмы. Я тогда убирал кровь, чтобы по ней никто не топтался, и ещё не знал, что Сережина смерть стала первой в длинном ряду безсмысленных пьяных трагедий, произошедших в тот год с моими товарищами. Но об этом я писать не хочу.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Мои университеты» опубликован: 15.02.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/8799.html

«Игра»

В советском человеке была инерция веры от предыдущих поколений,
которую я встречал в людях, даже считающих себя неверами.
В советские годы нам внушались многие христианские истины...
Поэтому можно говорить и о них, как о носителях образа Бога.
А вот сегодня этого меньше. Сегодня Церкви, при всей свободе,
трудно привить людям - жить по Христу - на уровень подсознания.
Внешний призыв обогащаться мешает... Волчьи отношения…

В мою бытность на железной дороге, в нашей смене маневровым диспетчером работал такой Анатолий Иванович. К тому времени он уже заработал пенсию, но все еще продолжал трудиться. По природе своей был он человек незлой. Сам много лет отработал простым рабочим, потом окончил техникум и стал диспетчером. Мы, работяги, находились в его прямом подчинении. Конечно, мы были далеко не ангелы. И, как считал Иваныч, действенным способом удержать нас в рамках дисциплины, было недолгое, но регулярное профилактическое запугивание подчиненных перед сменой добрым матерным словом. Особо любимой фразой нашего маневрового была угроза - предупреждение: «Я вам, сукины дети, лапти-то сплету»! «Сплести лапти» означало выгнать со станции с треском. Но мы прекрасно знали, что никого он не выгонит. Во-первых, потому, что не любил кляузничать, сам был рабочим, и понимал, что труд у нас тяжелый и опасный, а потом, выгони нас, других ещё найти нужно, и не факт, что те будут лучше. Так что старик, в соответствии с должностными инструкциями, беззлобно ругался, а мы на него и не обижались.

В это время уже начались повальные грабежи на железке, и Иваныча пугал тот азарт, с каким стали грабить вагоны его сослуживцы (и не только простые рабочие). Будучи человеком порядочным, он все никак не мог уразуметь, что произошло с людьми, которых он знал уже долгие годы, причем в столь короткое время?
- Вот, ты сам посуди, - говорил он мне, - Мы же все на собрания ходили, и слова какие там высокие говорились: честь, совесть. А теперь и партийные, и беспартийные, - все эту совесть потеряли напрочь. Мы же совсем не так жили. Дружили, вместе на футбол ездили, отдыхали, детей в пионерлагерь возили. Ты поверишь, у нас на станции когда-то свой духовой оркестр был. Я с ремесленного училища на корнете играю. Тут недавно говорю: может, вновь духовой оркестр соберем? Хохочут, пальцами у виска крутят. Смотрю, каждый стал сам за себя, никто никому не нужен. Я ведь помню мальчишкой, как мы в войну выживали, голодали. Так ведь все-равно старались друг другу помочь.
- Иваныч, - говорю. - Волчье время пришло. У людей клыки растут, словно у оборотней. Посмотри, вагоны, как кусок мяса, на части рвут, и никто не ропщет. И ты попробуй, - глядишь и втянешься?
Иваныч вздохнул, и отвечает:
- Мне с прошлой ночной смены сетку лука сунули, а я, старый дурак, и польстился. Иду утром по городу в костюме при галстуке, а на плече у меня эта злополучная сетка висит. И кажется мне, что все люди смотрят на меня и догадываются, что я её украл. Думаю, зайду за угол и брошу. А потом мысль такая: а если кто меня увидит, что я сетку лука выбросил. Ведь точно поймут, что я вор. Так я её домой и принес. Как, помнишь, в каком-то старом кино (с Чарли Чаплином), человек нес букет цветов любовнице, а пришлось его домой нести. Все хотел от него избавиться, но ничего не получилось. Так и я этот лук домой принес. Поверишь, красный шел, как рак. Но больше нет, уволь, я на это дело не гожусь.

Как-то, вышли мы на работу в ночную смену. С утра ещё, помню, собирались за зарплатой идти. Вот ребята наши и решили под зарплату в карты перекинуться. Видать у них договоренность была заранее, потому что денег с собой имели полные карманы. Играть сели в самом начале смены. Сперва, для хорошего настроения, выпили винца, закурили по папироске, и для разминки бросили на кон мелочь. Азарт в игре, как известно, наступает постепенно, и ставки, понятное дело, тоже растут постепенно. Прошло часа полтора и на столе, напротив каждого из игроков, деньги лежали уже солидными горками. А ещё через час-другой на кону была годовая зарплата любого из нас.

Мы тогда неплохо зарабатывали, но возможность безпрепятственного воровства сделала моих товарищей настоящими нуворишами. Играли умело, рискованно. Я с замиранием сердца наблюдал, как на кон за один ход на стол выбрасывалась моя месячная зарплата. Оно и понятно, деньги шальные, их, в общем-то, и не жалко. Главным для них тогда была игра. Я увидел, что такое азарт. Адреналин вбрасывался в кровь наверно в таких же объемах, что и вино.

Понятно дело, при такой игре на работу уже не оставалось ни времени, ни внимания. И, естественно, наши вагоны покатились не туда, куда должны были катиться, и не тем числом, и ни теми номерами. Горка, что говорится, начала безобразничать. По громкой связи понеслись сперва отдельные реплики Иваныча, но вскоре это уже был сплошной вой совершенно непередаваемых ругательств. Его коронное обещание «сплести нам лапти», было из них самым невинным.

К этому времени на кон уже пришли доллары, и маневровый мог с таким же успехом орать себе хоть до утра. Для моих коллег он уже не существовал. Иваныч, думая, что работяги перепились, решил придти к нам непосредственно на рабочее место и устроить разнос, как он и прежде это делал. Когда я увидел приближающегося диспетчера и предупредил игроков, никто из них и ухом не повел в мою сторону. Какой может быть диспетчер, когда игра уже приняла такой серьёзный оборот?

Пылая гневом, Иваныч подбежал к нашей будке, и распахнул дверь. Он, было, открыл и рот, чтобы предложить «сплести нам к утру по паре лаптей», но, увидев на столе такую кучу денег, остолбенел, не зная, что и сказать. Один из игроков, тот, что сидел спиной к выходу, не сбрасывая карт, взял пальцами свободной руки из кучи несколько крупных банкнот. Спокойно, не вставая со стула, повернулся в сторону Иваныча, и бросил деньги ему в лицо со словами:
- Твое. Пошел вон.
Потом он отвернулся от диспетчера, и игра продолжилась. Иваныч для них умер. Никто в его сторону даже не смотрел. Я сидел в углу и наблюдал за всей этой картиной. Мне было искренне жаль старика, что он мог сделать? Лишить моих друзей премии, так это смешно. На столе лежало, по меньшей мере, несколько годовых премий на всю нашу бригаду вместе взятую. Уволить нас, а кто будет работать? Молодежь уже тогда к нам особенно не шла, - зачем, деньги можно было делать уже по-другому.

Иваныч оторопело смотрел на игроков, затем перевел взгляд на деньги, что бросили ему в лицо, потом медленно повернулся и пошел обратно. Я видел, как он закрыл лицо руками, и его уже старческие плечи часто-часто затряслись. Старик шел и плакал. Его обидели те, кого он знал уже много лет, кого он по-своему любил, с кем вместе ходил на демонстрации, праздновал день железнодорожника и просто дружил семьями. Ещё вчера никто бы не посмел так оскорбить старого заслуженного человека. И не только из-за того, что он был пусть небольшой, но все-таки начальник, но ещё и потому, что вчера ещё между нами были человеческие отношения, мы были способны слышать друг друга. Мы на самом деле могли поинтересоваться, как твое здоровье, друг? А теперь нас интересовали только деньги.

Утром Иваныч подал заявление на расчет и ушел. Спустя несколько месяцев я, неожиданно для себя, встретил его в наших местах. Оказывается, у него недалеко был домик, ещё от родителей остался. Мы обрадовались друг другу и разговорились. Я помня давнее музыкальное увлечение Иваныча, спросил его:
- Ну, ты как, корнет - то ещё не забросил?
Тот немного помолчал, словно сомневаясь, стоит ли мне об этом говорить, все-таки сказал:
- Ты знаешь, в городе в наших клетушках, трубить невозможно, сразу в стенку стучать начинают. Вот, живу летом в деревне. Раньше здесь было вольготно, а теперь москвичи вокруг все дома скупили. Я тут было по привычке начал играть, так мне молодежь соседская и говорит: «Ты завязывай с трубой, дед, а то мы на тебя собаку спустим». Вроде, улыбаются, а шут их знает. У них пес, что твой телок. Но я приспособился: беру корзинку и иду в лес, словно за грибами, а инструмент - в рюкзак. На берегу Клязьмы такое место нашел замечательное, и главное людей там нет. Никому не мешаю.

Приблизительно через год случайно узнал, что Иваныч умер. Так и не вписался старик в наше "светлое капиталистическое завтра"...

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Игра» опубликован: 18.02.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/9026.html

25.03.11   О шальных деньгах и оборотнях... Батюшка, огромное спасибо за рассказ!
Я-то думала, что только мне плохо от рыночных отношений и перемен в людях. Думала, может я не вполне здорова. Время порядочности прошло. Теперь диавол нас искушает на сребролюбии и тщеславии. К сожалению, вижу, что и вера во многих из нас заключается только в хождении в церковь и в том, чтобы знать какую свечку куда ставить. А ведь вера в Христа - это прежде всего подражание Ему. Порядочность, честность, незлобие, неосуждение. Это огромный духовный труд! И не всегда ведь добиваешься того, к чему стремишься. Жаль, что духовное в людях исчезает с такой огромной скоростью. И жаль, что люди думают, что никогда не умрут, никогда не предстанут перед Господом, жаль, что мы так "нагружены" земными благами, что некогда подумать и о душах; и своей и других...

«Смута»

Страсть непредсказуема, вспыхивает порой, словно лихорадка, охватывает человека,
в одно мгновение лишая, - разума, воли и совести…

Каждое утро я делаю зарядку, и в то же самое время узнаю по телевизору последние новости. В последние дни новости не радуют. А кого, скажите пожалуйста, обрадует факт исчезновения из Каирского музея золотой маски фараона Тутанхамона? Жалко! Мы же с детских лет с этой маской не расставались, где только её фотографии не печатались. На улицах Каира сплошь и рядом мародёры, магазины грабят, и везде одно и тоже, будто под кальку. Когда американцы взяли Багдад, и там местные жители грабили музеи. Древний Вавилон, редчайшие экспонаты, где теперь всё это? Правильно говорят, мародёрство признак безвластия и торжество сильного.

Любимая бабушка моей матушки в гражданскую войну в один день потеряла жениха и духовника. Их батюшка, кстати тоже отец Александр, вместе с молодым купцом, уже наречённым её женихом, ехали в поезде, на который напали «зелёные». 1918 год, застрелить человека тогда считалось делом обыденным, а бандиты и вовсе никого не щадили. Потом в многочисленных фильмах о том времени я видел, как грабили поезда махновцы. Но даже в страшном сне мне не могло привидеться, что пройдёт всего несколько лет, и я всё это вновь увижу, только уже не в кино, а наяву...

Работать на железку я пришёл в последний год советской власти, страна разваливалась на глазах. Почему-то именно в этот год у нас на станции начала падать дисциплина. Всё больше стало попадаться пьяных. И раньше пили, но как-то все с оглядкой, а теперь - никто ни на кого не смотрел! А однажды белым днём мои товарищи остановили состав и вскрыли вагон. В нём всего-то и было что несколько ящиков с конфетами-леденцами и печеньем, но главное - сам факт-прецедент!. Раньше, если на что и решались, - так только стрясти с проводников пару арбузов в сезон, или выпросить бутылку водки за то, чтобы «нежно» локомотивом снять с горки вагон со стеклотарой или теми же арбузами и дынями...

Помню... Работяги вскрыли вагон, ещё и залезть в него не успели, а уж из центрального пункта бегут наши итээры (инженерно-технические работники), руководители смены. Оказалось, что в вагоне перевозили спортивную обувь. Начальник смены, мужчина лет тридцати пяти, маленький спортивный, легко взлетел в вагон, и словно Владимир Ильич Ленин с известной картины, ухватившись одной рукой за поручень, и вытянув другую в сторону бегущих, закричал:

Потом стал хватать коробки с кроссовками и бросать их в толпу. Кем были эти самые «ОНИ», непонятно. Зато благодаря именно «ИХ» проискам в прошлом, грабёж вагонов в настоящем - превращался из обычного мародёрства - в некое подобие возмездия и акт справедливости!

Другой начальник, низенький и толстый не смог забраться в открытые двери и вынужден был умолять одного из рабочих:
- Костик! Пожалуйста, подай мне ещё пару коробочек! У сына день рождения, подарок сделать хочу.
В ужасе от происходящего, спрятавшись от всех подальше, в дальний уголок старого домика для обогрева, я слушал, что кричит толстый начальник, и всё почему-то думал: зачем дарить сыну несколько пар обуви, он что у него - сороконожка?
Имя этого человека несколько лет безсменно красовалось на всесоюзной доске почёта, как лучшего по профессии, и он действительно был лучшим. Всеобщее уважение, зарплата со всеми премиями и надбавками, позволяющая жить совершенно безбедно. И такой контраст, протянутые руки, заискивающие глаза унижающегося человека:
- Да-а-а-ай, пожа-а-а-алуйста...
Потом-то до него дошло: зачем перед кем-то унижаться, если у него есть возможность воровать вагонами? Правда, в конце концов, он попался и уехал в «места не столь отдалённые». Через несколько лет вернулся старым, больным и потерявшим почти все зубы. Спрашивается, чего человеку не хватало? С другой стороны, колония дала ему возможность остановиться и задуматься о своей душе. Кто знает, может страдания на земле ему зачтутся взамен тех, что в вечности?

Однажды на запасной путь отбросили вагон с австрийской обувью. Его заприметили и вскрыли. Немедленно разнеслась весть: на таком-то пути «дают» австрийские сапоги, народ повалил валом. Я так понимаю, утащил ты сапоги, так неси порадуй ими любовницу, в крайнем случае - супругу. Зачем же идти и торговать ими здесь же на привокзальном рынке? Там их, голубчиков, и повязали. Первым арестовали Иванова, который на вопрос следователя, кто ещё воровал вместе с ним, назвал Петрова. Привлекли Петрова, который в свою очередь указал на Сидорова. Когда эта цепочка стала угрожающе превращаться в дурную безконечность, уже не выдержал сам следователь. И на ответ Никифорова, что вместе с ним сапоги брал Смирнов, следователь, схватившись за голову, мучительно произнёс:
- Не было Смирнова, понял? Не было! Хватит! Ещё неделя следствия и мы всю вашу станцию пересажать должны, иди отсюда!
Помню, как на одной из планёрок наш самый главный начальник кричал на нас, уже не сдерживаясь:
- Если воруете, так воруйте в одиночку! У воров нет друзей, только подельники. На следствии топите друг друга, словно вам это удовольствие доставляет. Если так дело дальше пойдёт, то с кем прикажете мне план выполнять!?
Да и вокруг начальника станции народ менялся - чуть ли не каждые полгода...

Может, это и есть злопамятство, но никак не забывается... Один ещё совсем молодой человек, заместитель начальника по грузовой работе, прекрасно одетый, с огромным перстнем на пальце, - так, между прочим, объявляет, что решил наказать меня на пятьдесят процентов премии! А премия составляла у нас до семидесяти процентов от заработка. Я, в какой-то нелепой заячьей шапке, засаленной телогрейке, огромных валенках с калошами, пытаюсь объяснить ему, что нельзя, мол, лишать человека зарплаты просто так, ни за что. Рассказываю как всё было на самом деле... А он молчит, глядя немного в сторону от меня, потом поворачивается ко мне и говорит, спокойно так и немного устало:
- Вас никто не лишает вашей зарплаты, вас лишают премиальных. Идите, и будьте благодарны, что наказываю только на пятьдесят процентов, а не на все сто!
Через пару месяцев, узнав, что его арестовали и провели по конторе с наручниками на руках, - честное слово, я испытал чувство удовлетворения...

Кстати, информация к размышлению. Один мой коллега залез в контейнер и стащил две каракулевые шубы. Принёс их в наш рабочий домик, рассматривает добычу и размышляет вслух:
- Значит так, одну шубу любовнице подарю, другую - жене, но вот не знаю, подойдут ли они им по размеру?
Я его успокаиваю:
- Даже не сомневайся, лягут, будто на них сшиты.
Потом мой товарищ всё недоумевал:
- Ладно, я ещё могу предположить, что ты где-нибудь видел меня с женой, и прикинул её размер, но любовницу мою ты точно видеть не мог, как же её-то размер угадал?
Попробуй, объясни ему, что бес знает всё, и предлагает бедному человечку что угодно: кусочек сыра, каракулевую шубку или австрийские сапожки, только бы уловить.

На станции постоянно случались какие-нибудь забавные истории. Например, идёт между путями сортировочного парка один из замначальников станции. Вдруг сверху с одного из контейнеров его окликают:
- Петрович! Ты какой размер рубашек носишь? Тот без всякой задней мысли:
- Сорок второй, а что? - Тогда на, вот, примерь, - и кидают ему прямо в руки рубашку, упакованную в слюдяную шуршащую упаковку. Петрович рубашку поймал, рассматривает её и тут только до него доходит нелепость ситуации. Но пока он соображал, пока открыл рот, чтобы выразить негодование, того воришки уже и след простыл.

Ещё был случай, тоже смешной. Забрался у нас один товарищ на контейнеровоз, срубил пломбу, кое-как приоткрыл дверь, и сверху через щель стал спускаться головой вниз и вытаскивать наверх содержимое контейнера. Повезло ему, и вещички ценные достались, и никто его не засёк. Приходит утром домой, довольный, решил немного отдохнуть после трудовой вахты. Вдруг в дверь звонок, открывает, а там милиция.
- Такой-то и такой-то, - спрашивают?
- Точно, - отвечает, - он самый. Те раз так, по квартире пробежали - вот они украденные вещички. Тут же понятых, протокол составили и увезли бедолагу. А виной всему стал паспорт, который лежал у вора в нагрудном кармане. Когда он за вещичками головой вниз спустился, паспорт и выпал. Потом, обнаружив вскрытый контейнер, стали на грузовом дворе делать сверку того, что значилось по описи, и что оказалось в наличии, паспорт и нашёлся. Остальное, как говорится, дело техники...

Вскоре грабежи на дорогах стали принимать масштабы времён легендарной махновщины... В ближайшем к нам городе люди перестали безцельно бродить по улицам и целенаправленно потянулись на железную дорогу. Со временем научились тормозить составы в пути. В одном месте, где машинист из-за рельефа местности вынужден был притормаживать, в межвагонное пространство бросался какой-нибудь лихой подросток и перекрывал тормозной рычаг. Срабатывали тормоза, состав моментально останавливался, и народ налетал на вагоны. Чтобы никому не было обидно, вся прилегающая к дороге территория распределялась заранее. Каждому мародёру отводился участок длиной в вагон. Договором определялось, что перед тобой остановилось, за то и будь благодарен. Всё по-честному, попался соседу контейнер с пуховиками, значит, ему повезло, а ты не лезь. Если на твою участь выпали железобетонные конструкции, то и довольствуйся железобетонными конструкциями... Иногда, правда, эти мальчики срывались и попадали под колёса, но об этом старались не распространяться...

Помню, был такой случай, когда в одном таком остановленном составе следовал воинский караул. Как правило, это несколько вагонов с военным грузом, а между ними теплушка с вооружёнными солдатами. Так, вот, значит, остановили граждане поезд и бегут - каждый к своему вагону. Кому достался воинский груз - побежали на караул. Солдатики всполошились, ещё бы, мало того, что в дикой степи остановились, да ещё и бежит на них толпа людей человек в двадцать. Начальник караула наставил в их сторону автомат и кричит:
- Стоять! Стрелять буду! Те остановились, явно в недоумении от того что не знают как поступить. Главное ведь, всё по-честному, что выпало, тем они и довольствуются, а эти глупые солдатики не понимают.
- Эй, солдат, мы всё по-честному, ваши вагоны встали на нашей территории, так что теперь груз наш.
- Люди, - кричит военный, - в этих вагонах вам поживиться нечем, мы оружие везём. Лучше не подходите.
- О! - потирает руки довольный люд, - оружие сейчас в цене! Вперёд, на вагоны! Караульный дал очередь над головами, мародёры снова было остановились, но кто-то закричал:
- Ребята! Не робейте, по людям они стрелять не станут, забоятся! Вперёд! Только автоматная очередь в упор смогла остановить грабителей... Караул, пока с ним разбиралось воинское начальство, несколько дней после этого случая простоял у нас на запасных путях, и они ходили к нам за водой. Действия солдат сочли правомерными, и ребята поехали дальше.

Мишка, мой приятель, он сам из тех мест, рассказывал, как случайно подслушал один такой разговор. Мама ругает нерадивого сыночка, лет десяти, а тот стоит перед ней, понурив голову.
- Вот, где ты шатаешься? Совсем уже от рук отбился, матери ну, ни на грамм не помощник. Сегодня на железке «видаки» давали, я взяла два и всё, больше мне не дотащить, а был бы ты послушным мальчиком, пошёл бы сегодня с мамой, мы бы и все три донесли.
- Было время, - продолжает Мишка, - в наших местах что хочешь можно было купить, знакомый мой у пацанов на жвачку кожаный плащ выменял!

Потом уже, когда наконец навели порядок, и народ перестал грабить на дорогах, - говорят, что по домам, что стоят вдоль железки, ходили специальные отряды и конфисковывали ранее добытое... Слышал, в квартире одной старушки на восьмом этаже высотного дома нашли только холодильников в упакованном виде штук восемь.
- Мать, - никак не могут понять конфискаторы, - как же тебе удалось такой склад на восьмом этаже организовать? К тебе что, специально товар таскали?
- Да, как бы не так! Всё сама, всё вот этими вот руками на старость готовила. А вы, разбойники, нажитое таким непосильным трудом, отбираете!

По-разному пытались у нас на станции с воровством бороться. Однажды ночью иду вдоль состава, смотрю - открытый вагон. - Так, что у нас тут? Ага, сигареты в блоках. Вызываю по рации центральный пост:
- Катя, вагон такой-то открыт, сигареты.
- Понятно, иди дальше. Прохожу ещё несколько вагонов, опять вскрытая теплушка. Внутри какие-то коробки, пригляделся, маленькие телевизоры, типа «Юность». Снова передаю номер открытого вагона. И вот уже незадолго до хвоста поезда обнаруживаю ещё и вагон с венгерскими макаронами. Пачки лежат близко - близко от края вагона, рука сама собой - так и просится взять и забросить их глубже внутрь, чтобы на землю не упали. Но удержался, ни до чего дотрагиваться не стал.

После того, как проходишь состав по всей длине, а это приблизительно километра полтора, тебе обычно дают минут двадцать отдыха и снова посылают проверять уже новый поезд. Захожу в комнату отдыха, только собрался чайку попить, а мне дежурная:
- Саша, пробегись вдоль такого-то пути, да побыстрее!
Бывает, не всегда удаётся отдохнуть, работа есть работа. Побежал в другой конец парка, только доложился, и снова - беги по такому-то. Странно, думаю, что случилось? Вроде всё как всегда, а только и делаю, что бегаю. Иду и рассуждаю, ну вот, теперь-то, я обязательно перекушу, и отдохну с полчаса, сил больше нет! И так несколько часов хожу, не переставая. Но только дал о себе знать, что дошёл и иду чаю попить, немедленно в спину новое задание! Всё моё нутро в этот момент взорвалось от обиды, да никогда ещё такого не бывало, обед-то мне положен, или нет?! Хотя бы минут на пятнадцать! В чём дело?! Кричу по громкой связи:
- Катя, прекращай издеваться, посылай ещё кого-нибудь, что я у тебя один, что ли?
Катя извиняющимся голосом:
- Саша, один ты у меня и остался, всех остальных уже увезли...

После смены она мне рассказывала:
- Начали мы работать, а тут приезжает милиция в гражданском. Документы предъявили и разбежались по парку, искали открытые вагоны, что-то сами открыли, забрались внутрь и устроили засады. Один оперативник со мной остался сидеть, следил, чтобы я никому ничего не сообщала. Вот, ты тогда шёл вдоль состава, и передавал мне номера открытых вагонов с сигаретами, макаронами, а во всех тех вагонах были устроены засады. Я знаешь, как за тебя молилась? А всех ребят арестовали...

После того случая я стал внимательнее присматриваться ко всем, кто встречался мне на рабочем месте. Смотришь, ребята какие-то появляются, обычно человек пять-шесть, в спортивных костюмах, а под левой рукой, как правило, кобура выпирает. Не поймёшь, кто это: бандиты или милиция, - все на одно лицо. Так я что делал, завижу, идут такие «спортсмены», отойду немного в сторонку. Выберу где трава погуще и прячусь. Между путями мусора полно, чего там только нет! Поэтому и я в своей некогда оранжевой безрукавке прекрасно сливался с окружающим ландшафтом. Бывало, идёшь вдоль пути, проверяешь, смотришь, - ага, грабят... Зачем лезть на рожон? Под составом подлезаешь, списываешь номер вагона, а потом докладываешь, что, мол, такой-то номер «будет открыт». Это у нас такой условный сигнал был: «будет открыт», - значит в данный момент вагон ещё «потрошат»...

Арестовывали у нас часто, только потом работяг - всё одно отпускали. Работать было некому, да не особо-то к нам и шли... Тоже как-то, арестовали всю смену наших коллег, забрались они на бочку со спиртом и разливали его по канистрам. Приезжали москвичи, облаву провели, всех забрали и месяц продержали в «Матросской тишине», потом выпустили. Железка объект стратегический, работать должна непрерывно, так что на многое тогда закрывали глаза.

Правда, если брали кого-нибудь из начальства, то всё это дело обставлялось картинно, и назад их уже не возвращали. Однажды пришли за начальником одной из смен, прекрасный специалист, среди нас не было человека, который бы его не уважал. Всю жизнь отдал железке, свою семью так и не создал. Был награжден всеми высшими орденами страны. Прямо на рабочем месте одели на него «браслеты»:
- Пошли, - говорят.
Тот, мол, - дайте форменный сюртук накинуть.
- А он тебе больше не понадобится, - отвечают, и увели...
Потом его тихо уволили и отправили на пенсию.
Что уж там на самом деле произошло, - кто знает? Виновен человек или нет?
Только очень хочется верить, что в этом конкретном случае произошло всё что угодно: подставили, надавили, заставили. Не верю я в его виновность! С другой стороны, как можно за кого-то ручаться? Страсть непредсказуема, вспыхивает порой, словно лихорадка, охватывает человека, в одно мгновение лишая разума, воли и совести.

Трудно мне приходилось в те дни. Все знали, что я верующий, но считали, что верующему воровать можно точно так же, как и неверующему. А потом, почему же «неверующему»? Все же крещёные, а значит православные, и нечего из себя святошу корчить! Но всякий раз, когда народ бежал на вагоны, я отправлялся в будку для обогрева... Потому опасались меня, - кто я такой, может «засланный казачок»? Потому, пожалуй, в течение года, меня, подобно переходящему кубку, отфутболивали из смены в смену. Помню, в конце концов, закрепился в самой отстающей бригаде. Начальник смены, человек, в общем-то, неплохой, увидел меня на планёрке, развёл руками и обречённо так говорит:
- Ну, вот, совсем наша смена превратилась в отстойник, раз и этого сектанта к нам подкинули. (Почему-то многие считали меня баптистом, наверно потому, что на работе не пил). Ещё через год к нам в бригаду прислали ещё и Серёгу, кстати, настоящего баптиста. Понятно, что определить его могли только к нам, в нашу «отстойную» бригаду. На самом деле я очень обрадовался появлению Серёги, теперь нас было двое, а это уже кое-что...

Железка кормили и одевала. По началу, пока ещё никто не проверял, что ты там с собою несёшь, с работы тащили всё. Народ со смены возвращался точно с ярмарки. Посмотришь, самовары, чайные сервизы, велосипеды, короче всё, что можно было на себе унести. Помню одного путейца, стащил он два огромных ящика с майонезом. Приспособил под ящик что-то наподобие тележки с колёсиками и толкает их перед собой на рабочую электричку. Говорю:
- Куда тебе столько? Всё равно не съешь.
- А я, - говорит, - бизнесом стал заниматься, излишки - в "комок" (магазин комиссионной торговли) сдаю.
Если на станции «давали» какие-нибудь кожаные курточки, то на следующую смену посмотришь, в этих куртках идёт уже каждый второй, и работяги, и охрана, и транспортная милиция...

Был у нас один такой охранник по имени Толян. Все были уверены в том, что он немного «того», не в себе, короче. Ни с кем почти не общался, не воровал, и главное, другим украсть не давал. Вспоминается такой случай... Однажды открытую бочку со спиртом поставили в таком месте, куда к ней можно было подъехать на машине. Главное, со всеми обо всём договорились, и кто-то, словно в насмешку поставил Толика присматривать за этой самой бочкой. Охранник (маленького роста, круглолицый, внешне очень смахивающий на одного смешного артиста) - прохаживается вокруг объекта. Подъезжает грузовик, из него выходят ребята и идут со шлангом к бочке. Идут, и на Толика - ноль внимания. Наш «артист» наблюдает за ними и потом интересуется:
- А чё вы делать-то собираетесь?
- Как что, - удивляются ребята, - ты чё, мужик, тупой? Спирт сейчас будем качать!
- Так я ж его охраняю, - пытается увещать их охранник.
- С твоим начальством, братан, всё договорено, уйди в сторонку, не путайся под ногами!
Толик не стал препираться, достал пистолет и шмальнул из него в воздух.
- Ты чё, мужик! С ума сошёл!?
И в следующее мгновение охранник уже стреляет в землю перед грабителями.
- Третий строго по вам. Пацаны давай звонить, злятся, выясняют, - как так получается, что в них стрелять собираются?
- Слушай, - кричит один из парней, а ты часом не Толик?
- Толик, я, - удовлетворённо отвечает наш товарищ.
- Понятно, поехали, мужики, безполезно, этого не переубедишь. Я про него слыхал.

Уже много позже, когда я стал священником, меня пригласили в один дом причастить парализованного больного. Прихожу, и что вы думаете, предо мной на диване лежит Толик собственной персоной. Я его тогда исповедал, соборовал и причастил. Потом и отпевал у нас же в храме. Уже уходя после причастия, помню, спросил его:
- Толь, а почему ты никогда не воровал и никому вокруг себя не позволял?
Смешной маленький человек, в бедно обставленной квартирке отвечает:
- А мне, батюшка, как тому Таможне из «Белого солнца пустыни», - за державу уж больно было обидно!.. Потом подумал немного и добавил, - и за людей тоже…

Со временем уже какая-то умная голова сообразила, и стали перебрасывать с разных станций охранников и вооружать их автоматами. Они приезжали и жили отдельно от всех, и лиц их никто не видел. По ночам одевали маски с прорезями для глаз и шли гонять мародёров. Нас тогда предупредили, работаете строго в определённых направлениях, по станции без надобности не слоняться, особенно по ночам. Так что приходилось держать ухо востро. По рации запрашивают:
- Саша, ты где?
- Там-то, - отвечаю.
- Никуда не отклоняйся с маршрута.
И слышишь, как начинает где-то строчить автомат. Но, думаю, стреляли они, больше для острастки, кто же станет по живым людям, да ещё на самой станции лупить? У всех же семьи, дети, да и кроме нас - в тех же составах проводников, сопровождающих, - вон, сколько ехало, - мало ли кто и зачем вышел...

Зато по тем людям, что ещё в поле на подходе к станции составы тормозили и грабили, стреляли уже по-настоящему! Рассказывал мне один охранник, их специально возили в поле - убирать погибших. Они приехали, а тела уже другие увезли, и только мешки с просыпавшимся сахаром, а на нём красные капли крови... Так грабежи, не один год бытовавшие на железной дороге, удалось свернуть - буквально в течение нескольких недель.

С описываемых мною событий прошло уже много лет, и приглашает меня к себе в деревеньку один верующий дачник, показать батюшке столп, который он устроил на своём участке. Человек построил небольшую часовенку, а под ней, словно у Никиты, столпника Переяславльского, устроил такую же пещерку. Через лаз в полу часовни можно пробраться в подвал и - молись себе в тишине!
Рассмотрел я это сооружение, в подвале посидел, и спрашиваю:
- Сергей, а зачем тебе этот столп? Ты что, хочешь принять тайный постриг и здесь спасаться?
- Батюшка, даже и не знаю, что тебе и сказать, говорят, последние времена наступают, по пророчествам в храмах уже нельзя будет молиться, а у меня вот она, и часовенка, и подвальчик.
- Слушай, а как часовенка зимой обогревается? Здесь смотрю у тебя и летом не жарко.
- А вот, батюшка, я вот здесь и здесь ставлю "тэны", нагревательные элементы, каждый по полтора киловатта, так что зимой у меня в часовенке тепло и уютно!
- Так это же сколько ты за электроэнергию платишь?
Сергей улыбается:
- А я свои печки подключаю в обход счётчика, и вовсе ничего не плачу.
Я соображаю:
- Погоди, так получается, что электричество-то ты воруешь!
Подвижник взрывается:
- Ворую?! У кого, батюшка, у Чубайса? Так он сам всех нас давным давно обворовал, и не ворую я вовсе, а своё возвращаю, законное! Да еще на благое дело!
Не стал я тогда с ним спорить, может, всё оно и так, только почему-то своими словами напомнил он мне того начальника нашей смены, кричащего из открытого вагона:
- Берите люди, всё берите, это ваше, законное, у вас же и украденное!
И смешного маленького Толика вспомнил, с его:
- За державу обидно, батюшка, и за людей тоже.
А в гости к дачнику Сергею я больше не ездил...

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Смута» опубликован: 15.02.2011 - alex-the-priest.livejournal.com/49147.html

PS   Да... Будто в тех годах побывала... Как там Господь сказал? - "... не бойся, малое стадо..." - вот и получилось оно из двух человек... А сколько было ((
Священник Александр Дьяченко:   Двое в таких условиях, - это уже кое что!

PPS   Обидно за людей. Это точно.
Священник Александр Дьяченко:   Мы и есть по натуре такие, и никогда другими не станем!

PPPS   Знал что на железке воровали, но чтобы так... Эх времена!
Священник Александр Дьяченко:   Что вы, не пугайтесь! Сейчас счётная палата подняла данные по Москве, - вот это мародёрство! А железка, - это так, цветочки...

PPPPS   Вопрос про караул. Отец Александр, что означают Ваши слова "автоматная очередь в упор?" - Они открыли огонь на поражение, ранили или убили кого-либо из нападающих? Или дали очередь вверх и под ноги - и тем остановили нападавших?
Священник Александр Дьяченко:   На поражение, были убитые...

PPPPS+   Вопрос про налеты на составы. Отец Александр, Вы пишете: "Со временем научились тормозить составы в пути. В одном месте, где машинист из-за рельефа местности вынужден был притормаживать, в межвагонное пространство бросался какой-нибудь лихой подросток и перекрывал тормозной рычаг. Срабатывали тормоза, состав моментально останавливался, и народ налетал на вагоны. Чтобы никому не было обидно, вся прилегающая к дороге территория распределялась заранее. Каждому мародёру отводился участок длиной в вагон" - Как такое возможно без того, чтобы правоохранительные органы не закрывали бы глаза? Ведь места, где поезд тормозит наперечет. Они заранее известны. После одного-двух случаев - засада!
Священник Александр Дьяченко:   Re: Вопрос про налеты на составы
Мародёрство - всеобщее состояние, всех институтов, и власти в том числе, а не отдельных граждан. Поэтому я и сторонник сильной власти. Она не позволяет скатываться обществу в такое страшное состояние! Для общества, неукоренённого на христианских постулатах (а это наше общество), - обязательно требуется кулак, - иначе мы друг друга на части разорвём...

PPPPPS   Смута: Ох, Все точно!... Конечно, такого размаха я не представлял себе, но те годы помню хорошо. В войсках вдруг резко упала дисциплина, отношение к технике стало наплевательское. Началась распродажа всего и вся. Сначала - на официальном уровне. В/ч пытались выживать за счет хоздоговорных работ (солдатский труд). Организовывали фирмы по оказанию услуг связи коммерческим структурам (это - связисты). Потом распродажа пошла ниже. Массовые увольнения офицеров без паспортов, следовательно без пенсий и возможности устроиться на работу (3-5 месяцев, пока паспорт выдадут). Офицеры с академическим образованием, уникальные специалисты, работали по ночам в охране универмагов или на разгрузке товаров. На улицах резко перестали соблюдать правила движения, людей сбивали на дорогах. Были и открытые убийства. И многое другое... Все это проявилось очень быстро, в течение нескольких недель. У людей в головах что-то сломалось. Дочка моей знакомой - детского врача - кандидат технических наук "устроилась" продавать газеты в электричках. По знакомству. Если без - обещали сбросить с поезда... Это все тем, кто ностальгирует по ельцинской демократии. А мама этой женщины (детский врач) говорила мне: "Зачем надо было это все устраивать? Чтобы читать Солженицина? Так кому надо было - и так читал!"
С уважением, В. Син
Священник Александр Дьяченко:   Я помню как страшно тогда выживали военные...

PPPPPPS   Золотая маска фараона на месте! Украли же - деревянную позолоченную статую Тутанхамона...
Священник Александр Дьяченко:   Вы меня успокоили. Пусть всё украдут, но маску - не трогают! Мы им этого не простим!

PPPPPPPS   Про Египет. Вот что очень важно. В Египте на 80 миллионов населения хорошо за миллион полицейских и аналогов наших Внутренних войск и спецслужб. По правоохранителю на 58 человек египтян, вкдючая глубоких стариков и младенцев. Колоссальное количество. В разы больше, чем в других странах их удельный вес. В критический момент эту громадину как ветром сдуло, а по улицам пошли мародеры. Где эти миллион с гаком правоохранителей? В России удельный вес полицейского аппарата ниже, чем в Египте. Но тоже избыточен. В два-три раза выше, чем во многих других странах. Не случится ли, в случае социального катаклизма, и у нас тоже самое?
В Египте живущие по соседству люди - сами мгновенно организовали дежурства в своих дворах и на своих улицах. Мародеры ходить опасались, так как везде был численный перевес. Также ополченцы могли вызвать дежуривших повсюду солдат. Так жилой сектор был защищен и в отсутствии полицейских. Тем более, что разбежавшиеся полицейские участвовали в охране дворов, где они сами жили... Но в восточных странах соседи друг друга знают. Дети тусуются в дворовых командах, взрослые сидят на своей улице в чайханах и кофейнях. Им легче собраться быстро.
У нас раньше также было. Дети знали друг друга во дворе, и продолжали знать, когда становились взрослыми. Взрослые соседи играли во дворе в домино. Женщины вместе ухаживали за клумбами. Тогда бы и у нас жильцы быстро собрались бы для посильной защиты от мародеров. А сейчас что? Дети во дворах не гуляют. Взрослые соседи тоже друг друга не знают. Плюс психология, что меня и моих близких кто-то всегда и при всех обстоятельствах должен защищать, и это не может быть и моим делом. Даже если других защитников не хватает. Я-де только от внешнего врага защищать Родину буду. Не стоит ли нам об этом задуматься?

PPPPPPPPS   Мама рассказывала, что приходили мародёры, но с автоматами, и заставили дежурного по станции остановить поезд - пригрозив, что положат его и всю его семью вместе с ним! Но, слава Богу, таких масштабов не было!.. Если только не ошибаюсь... Спаси Вас Господи за рассказ... Рада его появлению! Могу теперь дальше коллекционировать :о)
Священник Александр Дьяченко:   Спаси вас Бог. Этот рассказик из тех, что написаны еще в январе. Сейчас пока беру отпуск до Пасхи, нужно придти в себя...

PPPPPPPPPS   Мощный рассказ. Я немного помню это время. Поганое было время. Не покидало ощущение массового психоза, всеобщего помешательства: Чумак и Кашпировский в телеящике, сектанты на улицах, всеобщее преклонение перед Западом. Каждый иностранец воспринимался как пророк, всякую муть типа "Маленькой Веры" преподносили как откровение. Малиновые пиджаки, расстрел нескольких сот человек в 1993-м, пьяный мерзавец Ельцин, предательства в Чечне, хамское отношение к старикам, уважение к предателям Родины...
Но при всём том был и "Серафимов призыв", были Оптинские новомученики Василий, Трофим и Ферапонт, был святой воин Евгений! Как мы выжили и уцелели... Одному Богу известно...

PPPPPPPPPPS   Ура, наконец-то полноценный рассказ! Хотя и очень грустный :( Только охранник Толик вносит нотку оптимизма.
Священник Александр Дьяченко:   Нет, он не грустный, он жизненный. Жизнь не может быть грустной, в ней всегда есть место и очень хорошему. А Толик никогда не казался мне чем-то светлым... Это уже потом я его понял, когда пришёл к нему домой...

PPPPPPPPPPPS   Эх, батюшка, воруй вы тогда видаки с макаронами, да с вашими публицистическими талантами, глядишь, были бы сейчас не блогером-миссионером, а сценаристом собственного гангстерского фильма! Как Марио Пьюзо миллионы зашибали бы! :)
Священник Александр Дьяченко:   У нас многие тогда хорошо на этом заработали. Квартиры купили, машины. Может вы и правы :)

PPPPPPPPPPPPS   Батюшка, вы описываете события тех лет, а я ведь, получается в центре событий жила. Мы ходили из-за Первой Советской [в г.Петушки] за горячим хлебом, покупали на хлебозаводе, и переходили нашу железку. А ведь вагоны грабили люди, от мала до велика, и днём и ночью. В центре города. Это потом грабители, пересели на машины, и раздевали составы за городом. Я помню, как мои соседи похвалялись - кто, что урвал. А нам с мамой как-то дико было взять что-то с железки. Даже когда, нос к носу, при переходе, через пути, сталкивались с потрошителями, и они в руки совали, почему-то мы не брали. Я грешница, ещё какая. Грехи мои так меня к земле прижали, что ноги почти не ходят. А вот от лёгкой добычи с железки, Бог уберёг. Многих знакомых потом арестовали. И много машинистов полетело - в свободный полёт. И сейчас, нет-нет да вспоминают люди, как хорошо тогда попользовались с железки.
Моя приятельница учила детей в начальной школе в городе фарфора и автобусов [Ликино-Дулёво], так ей на урок, третьеклассники, её ученики, цветной телевизор принесли. И никак дети не могли понять, почему их учительница такой дар от них не принимает, да ещё почему-то начала им объяснять, что безнравственно присваивать чужое добро. Где те мальчишки и девчонки, ведь лет семнадцать или уже девятнадцать, а может быть и двадцать три, уже прошло с того времени. Помнят ли они урок нравственности? А я почему-то помню о том, как мне рассказывала моя сокурсница о том, как дети слушали и удивлялись. Как же не брать у железки? Ведь все вокруг берут, и "это" ничьё. Ведь это всё, что везут в вагонах - капиталистическое, а значит народное...

«А что делать?»

Меня, как и любого другого водителя маленького легкового автомобиля, уже "достали" эти огромные фуры, заполонившие собой все наши автодороги. Раньше их столько не было, грузы предпочитали перевозить по железной дороге... Действительно, одна фура - это один большой контейнер. А появились они в начале 1990-х, и всё из-за того, что на железке началось мародёрство, которому я был свидетелем. И получалось, что везти груз фурами стало безопаснее. Сейчас на железной дороге давно уже наведён порядок, никто не грабит, но грузы народ всё ещё продолжает перевозить фурами. И сколько ещё лет понадобиться РЖД, чтобы вернуть утраченное доверие?

Так и в обычной человеческой жизни, один какой-нибудь необдуманный поступок может в момент перечеркнуть годами зарабатываемый авторитет. И сколько ещё понадобиться лет, чтобы его вернуть?

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «А что делать?» опубликован: 02.02.2011 - alex-the-priest.livejournal.com/47007.html

PS   Здесь ещё вопрос стоимости играет роль: по железной дороге перевозить грузы дороже в разы.
Священник Александр Дьяченко:   Вопрос в числе и расстоянии.

PPS   Вполне соглашусь. Роль ЖД практически во всех развитых странах становится все меньше и меньше, как бы нам это не казалось странным; в общем случае, с улучшением автомобильных дорог, перевозить грузы на грузовике просто становится намного быстрее и выгоднее, чем пользоваться железкой, с её загрузкой, разгрузкой, перегрузкой, ожиданием и вобщем недешевыми тарифами. Это исторический процесс - через него все прошли, включая и такие большие по территории страны, как США и Канада, и ничего тут не поделаешь...
Священник Александр Дьяченко:   А ещё мы мельчаем, раньше - и объёмы и заводы, а сейчас Россия - страна четвёртого мира..

PPPS   Не перестаю совпадаться удивлениями! Примерно в теже годы, перевозил, участвовал в фуражных поездках. Не меньше, чем вы о железке, могу вспомнить о перевозках и их "безопасности"... Возможно дело в отсутствии конкуренции (РЖД, РЖД-1, РЖД-2, - ну вы поняли, нет таких компаний). А на автоперевозках - конкуренция есть. Так и в жизни, от непредсказуемых железобетонных людей (тарифы), многие стараются держаться подальше... Спасибо, батюшка! С Богом!

PPPPS   А всё началось с потери доверия. Вот так и в жизни: Напакостил, накосячил, обманул и всё. Пути закрыты! И вот уже никому не нужен... Построить сложно. Легко сломать. Восстанавливать гораздо сложнее. Хорошо, если разрушитель сам восстанавливает. И на него смотрят, как бы оценивающе: одумался ли, или до следующего приступа разрушения. А если восстанавливают без участия разрушителя - тогда страшно. Или уходить с глаз долой, или идти с поклоном. А простят ли?

«Интересный вопрос (О подвыпивших)»

Наше время - время волков,
а вы хотите нашим деткам, которым придется жить в стае, притупить клыки.
Не позволим! Наш девиз - выживает сильнейший…

Меня всегда занимало отношение пьяных людей к священнику. Спрóсите, почему?
Да потому, что один и тот же субъект в зависимости от своего состояния может относиться к тебе совершенно по-разному. Ты знаешь его в лицо, здороваешься с ним кивком, и так годами, безо всякого развития отношений. И вдруг встречаешь того же человека, только перебравшего. В этом случае, скажу вам по опыту, священнику лучше сделать вид, что он его не узнал и поскорее ретироваться от греха подальше.

Из сказанного отнюдь не следует, что подвыпившие люди мне когда-либо угрожали. Вовсе нет. Речь идет совершенно о другом: просто человек в таком состоянии раскрепощается, оставляет какие-то условности, заставляющие его ограничиваться кивками при встречах. У него появляется острая необходимость рассказать обо всех своих бедах, проблемах и даже просто сообщить о том, что ему плохо. А многим из нас и вправду очень плохо. Когда человек трезв, ему не легче, но тогда он об этом кричать не может - стыдно. Мы - люди гордые и потому одинокие. Мы разучились любить, даже если когда-то и умели. Мир, который мы для себя создали и в котором пытаемся выживать, это мир греха. Он не рассчитан на сентиментальных людей.

После вечерней службы мы пили чай в трапезной, согреваясь после купания в ледяной крещенской воде. Один из наших московских знакомых - удачливый бизнесмен - вдруг говорит: «А я вот только вас одних и люблю, а всех остальных просто ненавижу!..»
И в этой ненависти он не одинок. Ненависть как зараза поражает сегодня души людей. Особенно это заметно у детей - они гораздо непосредственнее выражают свои эмоции. Причем нередко родители сами задают им такие психологические установки.

Несколько лет тому назад мы пытались ввести в первых классах нашей общеобразовательной школы предмет «Основы нравственности». Поскольку планировалось факультативное преподавание, обратились к родителям за согласием. Так вот, суть по меньшей мере трети ответов сводилась к одному: «Наше время - время волков, а вы хотите нашим деткам, которым придется жить в стае, притупить клыки. Не позволим! Наш девиз - „выживает сильнейший“!»
Процентов сорок ответили: «А нам все равно. Хотите - преподавайте, хотите - нет». То есть им безразлично, какими вырастут их дети. И лишь четвертая часть родителей думают не столько об остроте клыков своих чад, сколько о чистоте их душ и сердец. Только на этих детишек мы и можем рассчитывать в будущем. Завтра им придется сражаться с волками, а, значит, уже сегодня мы должны их к этому подготовить, иначе всем нам вскоре придется или бежать в серой стае, или лежать с перерезанным горлом.

Когда говоришь с пьяненьким, он, как правило, плачет, хочет покаяться, просит отпустить грехи, обещает завтра же непременно быть в храме, всю жизнь начать с чистого листа. Но я-то знаю, что ни завтра, ни послезавтра в церковь он не придет. Еще не известно, кивнет ли он мне при встрече протрезвевшей головой. Ему будет мучительно за проявление минутной слабости. Потому и бежит батюшка от всех этих слезливо-сопливых словоизлияний, предупреждая завтрашние угрюмые взгляды своих знакомцев. Таково отношение к священнику обычного выпившего человека, так сказать, рядового гражданина.

Записные выпивохи, как правило, встречают батюшку бурным восторгом. Если в компании есть женщина, то обычно она стыдливо отворачивается или прикрывает лицо ладошкой. Женщины, даже опустившиеся, все-таки помнят о том, что они - женщины. Перед священником им как-то неудобно. Кстати, выпившие женщины никогда не станут разговаривать с иереем о личном. Они начинают истово креститься на батюшку, как на ожившую икону, оставляют свою трапезу, подбегают, экзальтированно целуют руки, просят благословения. При этом не помню, чтобы кто-нибудь из них в такие моменты попрошайничал. Но вот что я заметил: как бы они ни выражали свою радость от встречи со священником, в какие бы разговоры ни вступали, никогда ни одна не предложила мне вместе с ней выпить.

Однажды вечером пришлось мне совершать требу на дому. Освящал чье-то жилище. И вот, выхожу я из подъезда, в одной руке у меня - саквояж, в другой - кадило. Очищать кадило от сгоревшего ладана необходимо только на улице. Нельзя выбрасывать его содержимое в канализацию или в мусорное ведро. Вижу, что на скамейке, на которую я рассчитывал поставить свой саквояж, уже «набросана», как говорит наша староста, нехитрая закуска, расставлены бутылки и одноразовые стаканчики. Мужички, увидев меня, смекнули, что мне нужно, и тут же потеснились, освободив половину лавки. Я поблагодарил их и стал укладывать свои вещи. Один из выпивающих принялся извиняться передо мной, что вот, мол, они здесь распивают, мешают мне… Затем в разговор вступил его собутыльник, и вот уже они оба говорили мне, что живут, конечно, грешно, но без бутылки на этом свете - совсем тоскливо. Искренний тон моих новых знакомых подкупил меня. Я ответил, что и сам - человек грешный и ни в коем случае не осуждаю их. Мои собеседники поняли мои слова буквально, применив их к конкретной ситуации. Они сразу же прекратили жаловаться на жизнь и на свое беспробудное пьянство.
- Нет, батюшка! - заявили они мне. - Это мы - грешники и алкаши, а ты - святой и должен оставаться святым. Так что завязывай ты с этим делом…

Китеж - город-сказка, город-мечта, где эти надорванные алкоголем души вместо презрения и побоев обретут мир и покой. Конечно, они недостойны его, но все же… Если же священник станет пить вместе с ними, то и сам окажется отринутым от того горнего мира, а все их чаяния, которые они, может быть, никогда и не сформулируют, но обязательно таят в себе, окажутся лишь зыбким фантомом, пустышкой…

Может быть, и народ наш, который мы считаем неверующим и частенько осуждаем, терпит нас, священников, закрывает глаза на наши грехи, прощает нас и кормит на свои трудовые копейки, чтобы дождаться наконец из нашей среды настоящего человека - такого, как преподобный Серафимушка или отец Иоанн Кронштадтский, в котором проявится и отразится Небо. Тогда можно будет подбежать и благодарно припасть к этому реальному свидетельству святости, порадоваться рядом с ним, уподобившись детям в ликующей надежде на то, что Небо, несмотря на всю нашу нечистоту, примет нас, потому что Оно есть и способно любить и прощать.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ«Интересный вопрос (О подвыпивших)» опубликован 20.01.09 в жж: alex-the-priest.livejournal.com
а 30.12.2010 опубликован: pravmir.ru/interesnyj-vopros

07.01.14   Спасибо Вам, отец Александр, за Ваши светлые рассказы. Читаю их в Рождественскую ночь, не спится. Тепло от них на душе, и кажется, что не всё ещё потеряно в нашей большой бестолковой стране...

«Плачущий Ангел»

Нет, что бы там телевизор не говорил, а кризисы нам нужны, очень нужны. Хотя бы иногда…
Может, хоть так, через желудок, понемногу будем обретать потерянный нами Образ.
Научимся смотреть друг на друга, и видеть в другом - человека…

Отмечали 65-летие снятия блокады Ленинграда. Дата значительная, Президент приезжал [в Питер]. Собрали блокадников, кто еще в силах, концерт им показали. Попытались на всю страну донести боль тех дней, да кто услышит? Разве можно понять блокадников, слушая по телевизору дневник голодной девочки, и ужинать, например? Да не поймем мы их, пока не испытаем голод на собственной шкуре. Сытый - голодному, как известно, - не товарищ.

Лечу по поселку. Мне дорогу пересекает молодая женщина, мусор выбрасывать идет. Пакет прозрачный, а в нем булка (батон по-московски) белового хлеба. Хорошо живем, - и, слава Богу, что хорошо...

Голодомор на Украине в 1933-ем

Мой отец в семилетнем возрасте пережил голодомор на Украине в тридцать третьем. Дед мой крестьянствовал, мудрый был человек, молился постоянно. Может, это Господь ему и подсказал, он тогда весь хлеб закопал в огороде. Закапывали с бабушкой ночью, без детей, чтобы никто не проговорился. Когда пришли те, кто унес всю пищу из дома, то в печи в казане каша была. А как уходили, так эту кашу один из них на пол опрокинул, а потом на неё ногой наступил, - Зачем?

Сейчас там во всем москалей винят. Не знаю, но грабили людей - свои же сельчане, и брали не только еду, но и вещи, - все, что приглянется. С папы моего, семилетнего ребенка, безрукавку сняли. Только ведь Бог поругаем не бывает. Хоть и лебеду, и кору ели, но всей семьей выжили, а из грабителей и их детей никого не осталось. Папа не любит об этом вспоминать. Как-то на мои расспросы, ответил:
- Тогда много людей умерло. Утром встанешь, выбежишь на улицу, а по дороге трупы. Через наше село много людей шло в город, думали там спасутся. Как-то раз утром проснулись, а у нас сквозь штахетник рука торчит, как - будто просит, а человек уже мертвый. Людей ели. Не хочу [все это и] помнить.

Но если можно выкинуть что-то из памяти, но нельзя лишить памяти голодавшую плоть, - такая память укореняется в подсознании и становится частью тебя. Я еще мальчишкой замечал, как кто к нам домой придет, кто бы ни был, - папа всегда предлагал гостям покушать. Как-то купили мы в одной деревне четвертушку туши свиньи, тогда с мясом было трудно. Набили морозилку, что-то засолили, а часть нужно было пускать в еду. Мама тогда нажарила целое ведро котлет. Мы их ели, ели…, смотреть я уже на них не мог. Говорю маме: «Не могу я их есть, надоели мне котлеты». Услышал папа, и повторил [в задумчивости] мою фразу. Не передразнил, а именно повторил, для того, наверное, чтобы понять. И говорит снова себе [с удивлением]: «Надо же - котлеты могут надоесть».

Плачет ангел-Прасковьюшка

У меня много лет была помощницей в алтаре - бабушка Прасковья. Редко мне приходилось встречать людей такой кротости и смирения. Из церкви не выходила. Молилась Богу - как с другом разговаривала, и Он её слышал. Помню, пришло время, и отказали ей ноги. Просит: «Господи, как же мне без храма? Помоги». Помолилась, встала и пошла в храм. Затем новая напасть - ослепла. «Господи, как же мне батюшке помогать без глаз? Верни мне глазки». И зрение вернулось. Носила очки с толстенными линзами, но видела, и даже Псалтирь могла читать. Я называл её «мой добрый ангел, моя палочка выручалочка». До последнего времени, пока совсем не слегла, пекла просфоры. Когда уж совсем не смогла работать, сидела в просфорной, и пока другие работали, молилась.

Когда пришло ее время уходить в лучший мир, Прасковьюшка отнеслась к этому спокойно и ответственно. Исповедовалась несколько раз, всю свою жизнь, как тесто, пальчиками перетерла. Но замечаю, что что-то гнетет мою помощницу. Спрашиваю её, а она и отвечает:
- Грех у меня есть, батюшка, страшный грех моей юности. Плачу о нем постоянно и боюсь, что Господь меня, такую, не допустит к Себе.
Мы знаем свои грехи юности, помоги нам Господи. Но чтобы такой церковный молящийся человек, как моя алтарница, до сих пор носила его в себе?
- Неужто не каялась, Прасковьюшка»?
- Каялась, да все он мне о себе напоминает, так перед глазами и стоит.
- Ну тогда вновь покайся, чтобы душа у тебя не болела.
На исповедь Прасковья принесла листок бумаги с написанными на нем большими буквами двумя словами: «Я кусячница шпекулярка».
Видать, язык у неё от стыда не поворачивался, чтобы произнести написанное вслух.
- Это, на каком языке написано, друг мой? - спросил я её.
Я забыл сказать, бабушка говорила на своем деревенском наречии, в войну они жили недалеко от Мурома, и видимо, там так говорили. Её речь изобиловала подобными словечками. Меня это постоянно забавляло и умиляло. Все хотел записать, да так и не собрался.

В ответ она расплакалась и призналась, что это её самый страшный грех. В годы войны, когда отца забрали на фронт, в семье остались пятеро детей, из которых Прасковьюшка была старшей. Вот тогда они узнали, что такое голод. Жесточайшей экономией удалось набрать денег и купить в Муроме на рынке буханку хлеба. Дрожащими руками голодный двенадцатилетний ребенок разрезал хлеб на десять кусков и шел продавать его на станцию солдатам из воинских эшелонов, что шли на фронт. На вырученные деньги она уже могла купить больше хлеба, часть домой, и буханку, вновь на продажу. По нашим временам, какой же это грех? Нормальный бизнес.
- Они же, солдатики молоденькие, сами голодные, на фронт умирать ехали, а я на них «шпекулярила». - И плачет, плачет человек по-детски горько, размазывая по щекам слезы своими старческими кулачками.

Жалко сейчас помирать, жить-то как хорошо стали

Пришел однажды старенькую бабушку причастить. Прощаюсь уже, а она и говорит мне:
- Жалко сейчас помирать. Жить-то как хорошо стали. Вон, мы в обед за стол садимся, так целую буханку хлеба кладем.
Целая буханка хлеба для старушки - критерий счастливой жизни...

Иду, смотрю на молодую женщину, что несет хлеб на помойку, а вижу не её, а моего кроткого и смиренного ангела (Прасковьюшку), плачущего невидящими глазами в очках с толстенными линзами, с его такими сегодня смешными и неуместными «кусячила» и «шпекулярила».

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Плачущий Ангел» опубликован: 06.02.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/7491.html

PS   Священник Александр Дьяченко из рассказа «Радоница» (06.05.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/115250.html): Прасковьюшка! Ангел мой, моя безсменная алтарница. Сегодня Радоница и твоя третья годовщина рождения в вечность. Ты читала-то по слогам, а как многому меня научила. Друг мой, как же я благодарен Богу, что Он свёл меня с тобой. Ты молись обо мне, матушка, чтобы и мне достичь твоей меры простоты! Ты, конечно же, знаешь, что твоя младшая дочь прекратила пить, а во время последнего поста даже соборовалась и причащалась. Смотри-ка, а ведь молитва твоя сделала своё дело, даже по смерти она не теряет силу. Ты по ней все глаза выплакала, а на днях она мне сама сказала: «Всё, батюшка, возврата к прошлому уже не будет». Какая же ты у меня умница. Прасковьюшка! Христос Воскресе!

23.03.11   Раньше читала Ваши рассказы только в "Моей семье". Теперь буду искать и в интернет-изданиях. И "Падшего ангела" обязательно куплю, даже если только ради этого рассказа.
Несколько дней назад разговаривали с подругами о том, что в ближайшее время ждет Украину. История, как говорится, любит повторяться. Возможно, будет вторая волна эмиграции. Остальные всерьез планируют перебираться поближе к земле и затягивать пояса. Еще два дня назад думала, как нам не повезло со всеми этими изменениями.
А прочитала рассказ о Прасковье и думаю, только встряхнув, нам можно вернуть человеческий облик. Слишком много было благополучия и мы забыли о по-настоящему страшных временах.
Батюшка, спасибо Вам за Ваши труды. Да благословит Вас Господь!

«Отцы и дети»

А мне чудно́, не встречал я ещё такой привязанности взрослых детей к старенькой матери.
Каким же нужно быть человеком, чтобы вырастить детей и вложить в их сердца такую к себе любовь!
Видно светлый она человек, и много тепла сберегла, раз продолжают они к ней тянуться!..

Есть у меня хороший товарищ. Трудяга, никогда без дела не сидит. Летает на север, качает газ вахтовым методом: месяц там, месяц здесь. Как домой возвращается, так всё чего-нибудь строит: то гараж, то дом. У него трое детей. Две дочки уже выучились, и ещё малыш-"поскрёбыш", в третий класс ходит.
- Володь, говорю, сколько тебя знаю, всё ты чем-то занят, работаешь и работаешь. Уж не надеешься ли честным трудом разбогатеть?
Володя смеётся:
- Нет, батюшка, какое там разбогатеть, это я всё за будущее боюсь. Мир в семье сохранить хочу. Хочу, чтобы все мои дети меня в своё время хоронить собрались, и чтобы никто из них потом мне на могилу не плевал... Вот ты сам посуди. Раньше как было? Наши родители старались нас вырастить, ну ещё выучить, а дальше уже - как сможешь, так и пробивайся. А сейчас так, вырасти дитя, выучи, замуж выдай, да ещё и жильём его обеспечь. Раз я старшей дочке квартиру в Подмосковье купил, значит теперь и средней должен. Младший ребёнок раньше с родителями жил, старость их покоил, а потом в родительском доме и оставался. А сейчас что получается? Только и слышишь вокруг: как старики помрут, так старшие и начинают отчий дом делить, а младшего - вон. Завещай я ему свою квартиру, так девки, глядишь, и знаться потом с ним не захотят. Так что, батюшка, чем больше детей, тем труднее среди них мир сохранить. Потому, пока в силах, и вкалываю...

Действительно, не знаю, как там в других местах, но у нас здесь, поблизости к Москве, это давно уже стало проблемой. Ещё моя мама мне рассказывала, как собрались они пятеро братьев и сестёр хоронить свою маму, то биш, мою бабушку. Это было время начала 1970-х, жильё у бабушки было казённое, да и вещички у старушки, сами понимаете, хлам хламом, только для дачи кому может и годились. Вспоминала:
- Сидим, говорит, возле гроба. Смотрим, заходят какие-то мужики. Берут молча комод и выносят его из дому, потом снова заходят и берут трельяж, потом стол. Мы сидим, смотрим. Ничего понять не можем. Подходят к нам, и начинают уже из-под нас стулья вытаскивать. Мы вроде давай возмущаться, да смерть матери, перевесила такие мелочи, тем более, что вместо стульев нам две лавки принесли. Потом оказалось, что один из моих братьев, пока мы плакали, кому-то эту мебель умудрился продать, и мамкины «гробовые» утащить. Только и успела я на память о маме ручку шариковую взять, да ножик, которым она хлеб резала. Разругались они тогда между собой на всю оставшуюся жизнь. Это хорошо ещё, что не подрались, а то ведь и такое случается...

Однажды попросили меня освятить частный дом. Такой ладный деревянный домик. Хорошо сделанный, с любовью. Достался женщине дом от родителей, отец сам его рубил, собственными руками. Причём, интересное дело, этот старик в своё время лет двадцать отсидел в сталинских лагерях. Прожил 95 лет, причём до последних дней сохраняя не только бодрость и разум, но ещё и физическую силу. Рубить дом начал в возрасте 87 лет, а закончил в 90. Вот так Господь «компенсировал» ему годы, проведённые в лагерях... Во время освящения дома я всё ещё им любовался. Всё-таки, умели строить наши предшественники. Я сам, пожалуй, и будку собаке путную не сколочу, а здесь, в 90 лет самому такой дом отгрохать! Ну-у мастер...

Только с досадой замечаю, что прямо над притолокой, при переходе с веранды непосредственно в дом, поперёк красивой узорной дощечки и по верхнему брёвнышку над ней, идёт уродующий весь вид поперечный разруб. Спрашиваю: - Это не твой ли хозяин буянил?
- Нет... Батюшка, я не замужем, одна живу. Это память о том, как мои братья дом делили. У меня двое старших братьёв. Оба давно живут своими домами, семьи имеют. Хорошо живут, зажиточно. Пока я за стариками ухаживала, они отцу обещали, что дом за мной останется, а они мне даже помогать присматривать за ним станут. Я же одна, а что баба без мужика, много ли наработает? Свой дом мужские руки требует. А как отец преставился, - Царство ему небесное! - Так сперва один брат пришёл и что-то забрал, а потом и другой, глядя на первого, прибежал, и тоже потащил. Они мужики хозяйственные, работящие у них ничего зря не пропадет. Говорят:
- Раз тебе, Зинка, дом отцовский достался, так я вот эту малость себе заберу. А я - эту. Так почитай всё и вынесли. Остались только мои носильные вещи, да кровать со столом. И то, потому, что силой уже не отдала, мне же и самой на чём-то спать нужно. Была у меня пара гусей, хотела попробовать развести, так и тех утащили. «Зачем тебе, Зинка, гуси»?
- А тут как-то, сперва один брат зашёл, а потом, гляжу, и второй, тут как тут! Стоят, оба молчат, сесть-то не на что, все стулья ещё раньше унесли...
Один мялся - мялся, а потом и выпалил:
- Мой дом! А второй тогда:
- Врёшь, брат, мой!
И заспорили между собой, словно меня и вовсе не было рядом, словно и отцу ничего не обещали. Спорят, кричат друг на друга, а потом и вовсе за грудки схватились. Драться стали до крови. Тут один и заметил, что в углу на веранде топор стоит, как они его раньше не унесли? Схватился он за топор и на брата. Тот только и успел под притолоку спрятаться, а первый и маханул что было силы. Да, слава Богу, притолока помешала. А то и не было бы у меня теперь братьев...
- Ну, и как после, угомонились?
- Да, вот, договорились полюбовно. Решили, что буду я им их доли за дом потихоньку отдавать. А что делать? Другого жилья у меня нет, да и по закону они право имеют...

Как стали мы храм восстанавливать, пела у нас на клиросе одна наша старенькая прихожанка, бабушка Клава. Хорошая такая была бабулечка, светлая. За ней числился старый домик у нас в деревне, и к нему земли сорок соток. Нажили баба Клава с мужем пятерых детей. Супруг её раньше отошёл, а бабушка прожила лет так под 90. И решила она ещё при жизни разделить между детьми наследство. Каждому нарезала земли поровну, а дочери своей единственной, одинокой, завещала участок с хибаркой, в которой они с ней и жили. Потому что кроме дочери никто за бабкой не ухаживал. Как завещала, так и всё началось... Возненавидели братья свою сестру лютой ненавистью, а она в ответ искренне возненавидела своих братиков. И вот, что характерно, ну, кажется, дружите вы все вместе (это я про братьев) - против сестры, ведь это она дом получила. Но почему-то в конце концов оказалось, что и братья между собой переругались. Построили на своих участках дачные дома, размером - куда как больше материнского! Приезжают на выходные к себе и не разговаривают друг с другом. И самое страшное, детям своим не разрешают общаться между собой!

А бабушка ещё жива, да только проведать мать почти и не заходят: Во-первых, дочь их не пускает. А во-вторых, и на мать каждый обиду имеет, что не ему дом отписала... Просила баба Клава себя, после смерти, в церкви отпеть. Вроде как братья обещали исполнить материнскую просьбу, а как померла, так и не то, чтобы забыли, а просто каждый задумался:
- А почему это я должен этим вопросом заниматься? Пускай сестра об этом думает, отпевание идёт заказывает.
А сестра в это время размышляет:
- Братья мои - люди состоятельные, - ничего такого, если кто из них сходит в храм, да попа на дом пригласит.
Понятное дело, что в церкви бабу Клаву никто из детей отпевать не собирался, это же лишние хлопоты: гроб нужно нести, людей просить. Кому это нужно? Да, только и домой никто звать не торопился. Съехался народ на похороны, большая семья, как собрались одновременно, так всю улицу джипами и перегородили.

Думаю, что делать? Как же мне бабушку-то отпеть? Ведь в такой ситуации священник может придти в дом, только если его родственники пригласят...

Вот и сейчас, - приду незваным, - а они меня как тогда и вытолкают... Хотя, ведь не сектанты, верно? Должны же понимать! Короче, наши разведали, когда собираются бабушку выносить. Собрал я своих помощников и объявляю:
- Значит так, выходим за час до выноса гроба. Я иду впереди, вы по бокам. Проходим в дом, самое главное не останавливаться, и ни с кем в разговоры не вступать. Пускай каждый думает, что это меня его брат пригласил. Пока разберутся, мы уже начнём, а при людях им неудобно будет меня выпроваживать!
Только собрались идти, заходит в храм дочка:
- Батюшка, я пришла заказать по матери отпевание.
Мы возликовали, слава Богу, идём на законном основании!
Оказалось, что наша староста Нина, желая нас обезопасить, нашла дочь бабы Клавы и потихоньку сунула ей церковные деньги, на которые та и заказала нам чин отпевания. Молодец у нас староста, ей бы не приходом, ей бы городом командовать, да только больно уж человек порядочный!

А думаете, среди верующих такой беды не случается? Случается. Да ещё как случается... На днях служили воскресную Литургию. Вышел я на амвон, сказал отпуст, благословил людей и говорю краткое слово в конце службы. Смотрю на прихожан, и вижу, что две сестрички стоят, слушают меня, а у обеих глаза от слёз красные-красные... Подходят они к кресту. Спрашиваю:
- Что случилось? Почему плачете?
- Батюшка, нас Коля, мой муж, рассорить хочет, жалуется старшая из сестёр. Оказалось, что их мама, опасаясь того, чтобы дочери после её смерти между собой не разругались, предложила им самим составить текст завещания. Как решат по обоюдному согласию, так и будет. У старшей дочери есть и своя квартира, и дом хороший, а у второй нет ничего, всю жизнь мыкается по частным квартирам. Вот и предложила старшая сестра отписать материнское наследство в пользу младшей... Да не тут-то было, Коля восстал! И так, бедный, разъярился, что прогнал сестру жены из дому. Запрещает жене общаться с сестрой и её детьми. Вот такая беда. А ведь и Коля наш прихожанин. Что делать? Да и его тоже понять можно: ну как расстаться с тем, что уже считаешь своим.

И вот на фоне всего этого привычного негатива стал я свидетелем поистине замечательного явления. Явления, до удивления наоборот. Не могу удержаться и не рассказать вам о нём. Помню, дожидается меня после службы старушка.
- Батюшка, посоветоваться с тобой хочу. И прошу тебя, заступись за меня перед детьми. Снова, думаю, старого человека обижают.
- Матушка, слушаю тебя, чем смогу помогу.
- У меня семь человек детей, хорошие они, добрые, любят меня неподдельно. Я последнее время всё одна в деревеньке жила, а теперь чувствую, что уже тяжело. Заехала ко мне старшая дочь, сказала я ей об этом, а та и предложила мне к ней перебраться. Домик мой она продавать не стала, говорит:
- Если тебе у меня надоест, вернёшься назад.
И стала я жить у неё, как барыня. Да только узнали об этом остальные дети и возмутились:
- А почему это мама будет жить у тебя, а не у меня?
- Или у меня?
Короче все затребовали маму к себе.
- Что делать? Как бы, не поссорились из-за меня мои деточки.
Собрался семейный совет и на совете они решили так. Пускай мать живёт с каждым по году, переходя от чада к чаду по старшинству.
- Таким образом прожила я у старшей дочери год и переехала к следующей. А те, что помладше, бояться стали, что не дойдёт до них очередь, помрёт мать. И потребовали они, чтобы срок моего проживания у каждого из детей сократился вдвое. Стала я переезжать уже каждые полгода. А теперь младший сын взбунтовался. Прибаливать я в последнее время начала, так он затребовал снова срок поделить, теперь уже до трёх месяцев. Очень хочет меня у себя видеть!
- Радостно мне от их любви, замечательные у меня и дети, и невестки, и зятья. Да только тяжело мне, батюшка, в такие годы, словно мячику, из города в город перекатываться. Сейчас я доживаю полгода у одной дочки и собираюсь ехать в другое место, уже невестка с внуком за мной приехали. Поговорил бы ты с ними, отец, пусть они меня пожалеют!
Попросил я её родных придти в храм, поговорить. Пришли обе женщины, дочь и невестка. Я к их разуму взываю:
- Мать пожалейте, пусть у одного кого живёт, загнали вы её. Стоят, плачут.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Отцы и дети» опубликован: 22.08.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/20941.html

PS   И как таких детей, как из последней истории, выращивают? Вы бы, отче, спросили у той старушки, а?
Священник Александр Дьяченко:   Вы знаете, а ведь эта история абсолютно реальна. Семь человек детей рвут бабушку на части! И в меру своего эгоизма приносят ей неудобства. Как воспитывают? Думаю - только примером собственной жизни. Слова не должны расходиться с делами. Это аксиома. Ребёнок доверчив, но не прощает обмана! (Как правило).

PPS   Очень актуальный рассказ в наше время, но были и в прошлые времена такие же проблемы с дележом и наследниками:
- Загадка о зависти старшего сына к блудному не из той же серии?
- Вопрос в том, как у хороших родителей вырастают такие дети?
- Тот же пример с домом и притолокой.
- Проблемы с детьми были и у святых кажется. Читал про такие у архиепископа Луки Войно-Ясенецкого.
Тогда встает еще один вопрос: насколько вообще воспитание определяет жизнь и судьбу детей? Примеров разнообразных - каждый может найти и в своей жизни достаточно... Иногда от противного получается: смотря на пороки отцов, дети вырастают приличными людьми! Кстати, а как в православной патриархальной России делилось наследство, - в равных долях или старшим доставалось больше? Не думаю, что наделение всех равными долями решает проблему, она ведь не в собственности, а в отношении к ней...
Священник Александр Дьяченко:   Вы затрагиваете целую кучу проблем. Здесь нужно быть специалистом - историком и юристом одновременно. А по поводу воспитания от противного, то действительно есть такие примеры. И отношение к собственности, - тоже видимо можно рассматривать как нравственный вопрос...

PPPS   Как вырастить заботливых детей... Надо ОЧЕНЬ усердно за них молиться - это единственное средство, в котором я уверена! Можно, конечно, и без молитвы, но как - я не знаю... У моего мужа родители выпивают, но это не помешало им вырастить двух сыновей, которые очень уважают друг друга и самих родителей и не претендуют на имущество стариков (муж как-то говорил на эту тему). Единственный юрист, который может всё разрулить на будущее - Господь.
Священник Александр Дьяченко:   Умнички, как хорошо, что вы отозвались. Именно такой комментарий я и ждал!

PPPPS   Какой ужас, что же из людей лезет... Вот так конечно, сидишь, даешь себе обещание никогда и ни за что не буду в таком мешаться! Но вот и с организацией похорон выходит тяжело, мои родители очень сильно ругались по этому поводу... И были разговоры о разводе родителей и разделе имущества... Ужас, как прямо физически противно от этой мысли! Пока одинок, наверное, проще сказать: нет-нет, ни чего мне не надо, ни копейки. А вот задумалась, есть ведь жены братьев, мужья сестер, племянники и так далее... И муж может сказать (если это ты даришь) - я работал, а ты ишь какая добренькая нашлась... Да и вообще, если как-то решать не поровну, а с учетом каких-от обстоятельств, то только отказываясь от всего в пользу другого! Надеюсь, обойдет меня это...
Священник Александр Дьяченко:   Мне кажется, что наследство жены не должно волновать мужа, пускай сестры сами между собой решают. Мы с родной сестрой уже решили, и моя жена не стала вмешиваться, и не стала возмущаться. Точно так же, надеюсь, я не стану вмешиваться в дела моей жены и её родной сестры. Помощь нужна тем, кому она нужнее. Всё правильно, необходимо учитывать обстоятельства, а не только о себе думать...

PPPPPS   Я часто задумывась над этим вопросом, самой скоро детей заводить, и хотелось бы, конечно, чтобы мои дети узнали - что такое брат или сестра (я-то сама - единственный ребенок). Но есть у меня печальный пример из собственной семьи, когда родственники из-за наследства навсегда перестали общаться... А по соседству вот живут другие мои родственники, очень верующая православная семья с 5 детьми, дети дружные, супруги любящие, понимающие... Вот смотрю на них и думаю часто - что же будет когда придет время... делиться... Выдержат ли дети такое сложное испытание?..
Священник Александр Дьяченко:   Вы не думайте что будет. Вы рожайте детей и любите их, и учите их самих любить вас и своих братиков и сестричек. Тогда всё само собой разрешится. Просто воспитывайте в них чувство совести и любви, и всё будет чу́дно! Удачи вам всем (да и нам она тоже не помешает)...

«Старики и мы»

Старость, болезни - это страдания…
Вопрос о страданиях - краеугольный вопрос нашего бытия.
И не знаешь для кого страдания важнее. Для тех, кто мучается и умирает?
Или для тех, кто находится рядом с умирающим…

В пятницу соборовал и причащал старенькую-старенькую бабушку. Ей уже за 90, ходить - не ходит, но сердце крепкое и кушает хорошо. Старческие болезни наступили уже давно, мучается человек и никак не помирает. Сама страдает, и дочь устала. Бабушка эта когда-то была нашей старейшей прихожанкой, поэтому все священнодействия я совершал с особым чувством... Кто знает, может, я её в последний раз причащаю? Уже на выходе мне ее дочь и говорит:
- Спасибо тебе, батюшка. Ты так хорошо все сделал, теперь-то уж она точно умрет!

Совсем телевизор народ испортил, уже и священника в киллеры записали. Не понимают, что соборуем мы людей не для того, чтобы они умирали, а чтобы исцелялись душевно и поправлялись телесно. Нет в последовании Таинства Соборования, или Елеосвящения ни одного слова о смерти. - Не верят,.. давай батюшка, «мочи» бабушку...

Сегодня мы все чаще и чаще слышим об эвтаназии. На самом деле она у нас давно уже действует, только нелегально. Как удобно, укольчик бабушке сделали, и нет проблем! Помолились, конечно, поплакали, как положено, а все ж как удобно. Ты не видишь страданий близкого человека. Ты не видишь его боли, тебе не нужно сопереживать... И с практической стороны, смотрите:

1. высвобождается жилплощадь для внуков, - раз;
2. не нужна сиделка, - два;
3. ты свободен и волен планировать свое время;
4. и масса других удобств.
5. А государству, какая польза! Нет нужды платить пенсии, инвалидные, выделять безплатные лекарства. А дома престарелых, забыли? Сплошная экономия...

Все чаще и чаще по телевизору ведется непрямая, но последовательная агитация за введение у нас эвтаназии. Увы, общество стареет, и другого выхода не видит. К середине 21 века на каждого работающего будет приходиться по одному пенсионеру.

Но есть здесь и другая сторона. Вот, у дочери нашей старосты парализовало свекра. У них самих квартирка двушка, одна комнатка проходная, сами, да еще двое детей. Если брать деда, то куда девать шкаф, стол? Советуется с матерью, вот мол, его дочь отказалась, и нам тоже некуда. Мать отвечает, ничего, на кухне устроитесь, а деда берите. Послушались, взяли. Больше всех деду обрадовался внук Санька, он не отходил от старика, рассказывал ему новости, читал сказки, рядом с дедом даже уроки делал. Короче говоря, тому деваться было некуда, быстренько поправился и бегом домой.
- А вот теперь, дочка, - говорит мама, - твои дети точно знают, как поступать с вами в такой же ситуации.
Не оставят умирать в больнице на чужих руках. Вот так вырабатывается поведенческий алгоритм, или инстинкт. Вспомните академика Павлова с его собачкой. Человечность воспитывается.

Однажды, как-то, женщина плакала в храме: мать у нее уже совсем из ума выжила, под себя ходила, а потом по стенке рисовала, как ребенок.
- Устала, - говорит, - от нее, довела меня до белого каления. И уж не знаю, как это у меня вышло, но ударила я её, батюшка, а в ночь она у меня умерла. Как будто специально все было подстроено...

А если начнем подрезать стариков и больных, то и не заметим, как все это душегубство на поток поставим. В кого же мы тогда превратимся? Посмотрите, реклама нам вдалбливает: живи для удовольствия. А что, разве жизнь сплошное удовольствие? И цель жизни только в кайфе? Тогда идеал жизни - это наркоман с глазами под лоб... Жизнь - вещь крайне жесткая. Из нее все больше уходят чувства, способность сопереживать, способность жертвовать чем-то значительным для других. Христианство и поиск удовольствий - понятия несовместимые. Мы привыкли к удобствам. Мне кажется, когда придет антихрист, ему будет достаточно отключить в домах недовольных свет и воду, и мы на коленях к нему поползем. Чтобы быть способным на протест - нужно быть Человеком.

Посмотрите, как разворачивается логика событий. В течение последней сотни лет нас методично подводят под какой-то усредненный знаменатель. Пытаются вместить в прокрустово ложе одинаковости. Личность, как таковая, становится нежелательна, сегодня торжество середнячков. Общество рационализируется и подчиняется закону конвейера. Все детали должны становится строго на свои позиции, любое отклонение от среднего - брак. Не общество, а работающий механизм, где изношенные гайки выбрасывают, потому, что они - ничто.
Вспомните, до революции были разные сословия, и люди разных сословий отличались друг от друга. Перейти из одного сословия в другое было непросто. В первые десятилетия советской власти еще можно было узнать в толпе - учителя или врача, по военной выправке угадать казенного человека. Сегодня невозможно понять, кто есть кто. Отличаемся только по стоимости одежды и автомобилей, вот и ломай голову - кто перед тобой, предприниматель или бандит, нищий или педагог. Серая ограниченная масса, отсутствие индивидуальностей. Думаю, что это одна из причин, почему наш Владыка требует от нас, своих священников, отличаться внешним видом, чтобы мы были узнаваемы и без облачения.

Есть такая секта «Богородичный центр», в ней для вновь инициируемых - обязательное условие: ударить мать, а если её уже нет - нагадить на её могилку. После этого ты становишься отморозком, ты на все способен... Нам же предлагают, - мать вообще убить, - ради её же блага и нашего удовольствия. Неслучайно общество сегодня разделяется на тех, кто уже способен убить свою мать, и тех, кто этого не сделает ни при каких обстоятельствах.

Пришел к одной женщине, ее старенькая мама уже совсем впала в детство, и десять месяцев лежала и ходила под себя. Все это время её дочь каждый день после работы бежала в дом матери: убирала, стирала, кормила, подмывала, а потом домой - там семья. И так все десять месяцев, без выходных . Я спросил её, а почему бы тебе не сдать мать в дом престарелых? Сдашь - и ни каких забот.
- Ты что говоришь, батюшка! Это же моя мать, сколько времени она за мной ходила, как же я ее сейчас предам?
Мой вопрос, видимо, тоже был для её души каким-то рубиконом, потому что через несколько дней бабушки не стало. Пишу и вспоминаю разговор с этой женщиной, её усталые глаза, натруженные руки с набухшими узелками вен. Время прошло, но до сих пор, вспоминая нашу встречу, у меня не исчезает желание, возникшее тогда, поклониться и поцеловать эти руки.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Старики и мы» опубликован: 25.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/4843.html

15.08.11   Спасибо, батюшка за этот рассказ! Прочитав, понимаешь - а как же нам еще учиться жизни и человечности, если вокруг всё будет хорошо. Ваш рассказ затрагивает еще и такие вопросы как благодарность, способность жертвовать и собственно любить, и это здорово потому, что заставляет задуматься над своей жизнью и пока еще не поздно исправить её. Спаси Вас Господи!
27.11.11   Спасибо, батюшка за Ваши рассказы, читая их становиштся не просто человеком, они наполняют душу любовью, тем чего так не хваает в настоящее время. Береги Вас Господь.
02.04.13   Что,уж ,одни слезы.
07.07.14   До слёз пробрало.Спаси Господи,батюшка. Владимир
12.02.15   Алла: Как горько и стыдно мне после Вашего рассказа. Не сдала я этот экзамен. Но, кое что поняла. Нет у меня прав обижаться и что -то требовать от своих детей. Приму всё как отдачу. Кому нужны слёзы и запоздалые раскаяния?
Священник Сергий:   Нам самим и нужны, чтобы помнили!

Мы четыре года подряд, Великим Постом,
ходили по квартирам в поселке и собирали пожертвования на храм.
Но главная цель - постучать в каждую дверь и сказать:
«Посмотри, вон там, на горе - храм. Подними глаза, задумайся о вечности и приходи»…

Было это давно, году в 2001-ом. Помню, в храм пришел пожилой сухощавый мужчина высокого роста. Пришел в воскресенье, день для нас самый напряженный. В воскресенье мы и служим полдня, и многие специально приходят пообщаться со священником... Пришел он без всяких предварительных договоренностей и просит его крестить. Говорю ему:
- Отец, может, в другой день встретимся?
А он: - Нет, батюшка, крести сейчас, я так долго собирался духом, что боюсь, этого духа мне на большее и не хватит.
Чтобы крестить "Большого Гену" (это уж мне потом сказали его прозвище), нужно было затратить не меньше сорока минут. Значит, кому-то придется ждать.

Гена принадлежал к тем людям, которые, крестившись, больше в церковь не приходят. Вроде и крестить его без дальнейшего продолжения не имело смысла, но и возраст Гены внушал уважение. Не окрещу его сейчас, потом, глядишь, вообще не придет, а помрет, так я себе потом места не найду, совесть замучает. Это же не игрушка, - душа человеческая, - с меня же за нее потом спросят. И пришлось мне крестить Большого Гену в воскресный день, хотя и сердце мое была к этому не расположено. И вот, когда уже завершал таинство, я бросил взгляд на Гену, а он одевает на себя новенькую белую маечку и крестик рукой к груди прижимает. Потом, смотрю, жена подходит и подает ему свежую белую рубашку.

Вот только тогда я поверил Гене. Понял, что его поход в церковь, действительно, дался ему большим усилием. Он по-своему готовился к нему, и крещение принял трепетно и как-то по-детски торжественно. Его встреча с Богом состоялась. Никогда больше я не видел, чтобы взрослый человек себе крестильную рубашку готовил, или из темной в белую одежду переодевался. Белый цвет - символ душевной чистоты, наступающей после Таинства, и Гена это понимал каким-то наитием. Недооценил я его порыва. Мне стало стыдно, что с самого начала отнесся невнимательно к этой душе. Мы потом с ним еще говорили, рассказал ему как надо молиться, приглашал приходить на Литургию, но, как и предполагал, в храме я его больше не видел. Не думаю, чтобы он куда-то в другое место ездил. Потихоньку я уже было стал забывать о Большом Гене, как вдруг он вновь напомнил о себе.

Мы тогда четыре года подряд, Великим Постом, ходили по квартирам в поселке и собирали пожертвования. Во-первых, была нужда восстанавливать храм, приводить его в божеский вид, а, во-вторых, и это было, на самом деле, главная цель наших походов, - постучать в каждую дверь и сказать: «Посмотри, вон там, на горе - храм. Подними глаза, задумайся о вечности и приходи».

Перед тем, как отправлять сборщиков по квартирам, мы их долго готовили, специально отбирали людей постарше, к ним больше уважения. Молились о них и с ними. В каждый дом ходили только те, кто в нем и жил. Жители домов должны были знать церковных ходоков в лицо. Ходили по двое, как в Евангелии (Господь посылал Апостолов на проповедь). Независимо от размера пожертвования, сборщики переписывали имена всех крещеных насельников квартиры, а потом священник поминал этих людей на Проскомидии. Четыре года подряд мы поминали поименно почти всех жителей поселка. Денег, правда, собрали немного, но зато достучались до каждой семьи, а уж решать каждый должен сам. По сотне душ каждый год отпеваем. За четыре года это четыреста человек. Может, кто-нибудь из них и услышал.

Что только не испытали на себе наши апостолы. И прогоняли их, и оскорбляли. Не понимаю я: ну не хочешь жертвовать, так закрой тихонько дверь, или дай десять копеек для смеха, но зачем обижать пожилых людей, ты же с ними в одном дворе живешь. Как потом в глаза им смотреть будешь?
А кричать зачем? - Наверно, чтобы себя же и уверить в своей правоте.
Возвращается к тебе такой сборщик и говорит со слезами: «Батюшка, уволь, не могу больше! Сил нет, все это выслушивать!» А на другой день подойдет и вновь просит благословения продолжать: «Кто им еще о Боге скажет? Иеговисты? Да и не все нас обижают, далеко не все, многие благодарят, что пришли, чаем угощают. Дальше пойдем».

Смотришь на ведомости пожертвований и удивляешься, - самыми скаредными оказываются люди самые зажиточные. Значительные предприниматели. Жертвовали они в основном рублей по десять, редко кто давал двадцать. Бедняки - сердечнее. Самый богатый человек в поселке, в первый же год, вышел из квартиры, развернул моих апостолов лицом к лестничному пролету и предупредил: «Придете еще хоть раз, скину головой вниз». Может потому он и такой богатый? Хотя, наверное, я впадаю в осуждение. К людям состоятельным и без нас много просителей приходит, надоели...

Но, возвращаюсь к Большому Гене. В его дом пришли мои проповедники. Гена открыл им дверь, обрадовался и пригласил войти. Он был один, хозяйка ушла на весь день. На просьбу сборщиков отреагировал без колебаний. Достал заветные десять рублей и сказал: «Мне жена на пиво выдает по десятке на два дня, остальные прячет. Так что это все, что у меня есть, можно я их отдам»?
Рассказывают: отдал и так обрадовался, что даже прослезился. В ту же ночь Большой Гена умер. Он не болел ничем и не собирался умирать. Но, видимо, Господь на самом деле забирает человека в самый подходящий для него момент. На максимуме каком-то, что ли. На максимуме добра или зла. И у каждого он, максимум, - свой. Для Большого Гены в его отношениях с Богом, в тот день, наверное, наступил момент истины. Он как та вдовица, отдал свои «две лепты», все, что имел, - и его заметили (призрел Господь)!

Много воды утекло с тех пор. Многие люди, кому мы безконечно благодарны, и на чьи пожертвования восстал наш красавец храм, жертвовали с радостью, но больше, чем Гена, так никто в кружку и не положил. Царство ему Небесное. Я очень хочу в это верить!

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Большой Гена» опубликован: 29.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/5861.html

Путь распятого за грехи и раскаявшегося на кресте разбойника -
проще, ближе, желаннее, доступнее, роднее русскому человеку,
чем путь мирной благочестивой воцерковленной жизни…

Сегодня хоронили мужчину. Обычный нормальный дядька, жил - грешил, как и все. Только в отличие от других старался ещё и храму помогать. Чем мог, тем и помогал. Верующая жена пыталась привести его в церковь, но всякий раз безуспешно. И вдруг с человеком что-то случилось. На Радоницу он решился исповедаться и причаститься, весь вечер готовился, собирался с духом, а ночью умер...

А ещё помню, в 2004 году, в декабре, разбился у нас один водитель. Потом в храм приходила его вдова. Рассказывала, что в последний год жизни муж всё больше стал интересоваться верой, а перед самой смертью купил Псалтирь. Утром в день гибели, прощаясь с женой сказал: "Вернусь, буду читать Псалтирь, каждый день". Через час он погиб в аварии...

Вот и ломай голову, почему Господь не позволил им по-настоящему войти в церковь?

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «К размышлению» опубликован: 06.05.2011 - alex-the-priest.livejournal.com/59711.html

PS 01   - Как отцы говорят: "Господь целует намерения"...
PS 02   - Может быть просто намерения хватило. Хочется на это надеяться...
PS 03   - Вполне возможно, что решимости этого мужчины хватило только на намерение, а на исполнение возможно не нашлось бы сил или желания. Бог забирает каждого в тот момент жизни, который наиболее благоприятен для человека и способствует по максимуму его спасению.
PS 04   - Где-то читала, что Господь прибирает человека в наиболее душеправильный момент его жизни. Наверное Он, как Всеведущий, знал, что это их благое намерение будет самым близким приближением к Нему? Хотя гадать за Бога, дело, конечно, неблагодарное.
PS 05   - Разбойник на кресте даже не заходил в храм... Мне близки мысль, что нам не видно всего, что происходит в душе у человека. По-настоящему войти в церковь - для всех звучит по-разному... Дело же не во внешнем соответствии правилу, очевидному для нас.
PS 06   - Почему же не позволил? Они и вошли! Разбойник вон, первым в Рай попал! А некрещеный ведь поди был наверняка :)
PS 07   - Я читал в письмах святителя Филарета (Дроздова) рассказ от некой уважаемой им дамы о сне, в котором она среди святых видела протестантского пастора, который сильно склонялся к Православию, но так и умер вне Церкви. На её вопрос пастор сказал, что после смерти к нему явился преподобный Сергий и помазал его миром. Святитель писал, что не готов с ходу отбросить это свидетельство, хотя и не призывает безусловно верить в него...
- т.е. протестанты не будут спасены?
- У нас принято отвечать, что мы точно знаем, что мы без Церкви - не спасёмся, а другие пусть сами отвечают перед Богом, как смогут...
PS 08   - “Близ некоторого города жил затворник, имевший от Бога дар прозорливства. В том городе была известная всем жителям блудница. Однажды затворник видит простирающийся от женского монастыря, находившегося в городе, к небу светлый путь, по которому идет душа в великой радости, руководимая Ангелами, и приближается ко вратам небесным. Он послал ученика в женский монастырь узнать, кто там преставился. Ученик, возвратившись, принес известие, что в монастыре никто не скончался, а скончалась скоропостижно пред вратами монастыря известная блудница, пришедши туда из города. Приведенный в недоумение, затворник начал молиться Богу, чтоб Бог объяснил ему видение. “Точно, был ответ Божий святому старцу, ты видел восходившую на небо душу жены, бывшей блудницы. Она положила твердое намерение покаяться и исправиться, и пошла в монастырь с решимостью вступить в него. Что скончалась она пред вратами монастыря, не успев исполнить намерения, то было по определению Божию. Но ее намерение Бог принял за самое дело”... свт.Игнатий (Брянчанинов), Аскетическая проповедь, Беседа в 1-ый день Великого Поста. Приготовление к Таинству Исповеди
PS 09   - Каждому плоду своё время быть собранным .
PS 10   - может быть потому что главное случается в сердце человека?..
PS 11   - ну может как раз они и пришли - в этот момент и на самом деле
PS 12   - Подумалось, во время клинической смерти люди возвращаются в свое тело после слов "Не готов. Возвращайся и готовся". Значит тех, кого забирают - готовы...
PS 13   - Церковь ведь важна не сама по себе, а как дорога к Богу. Исповедуются ведь - перед Богом! Вот Бог его и взял перед собой исповедаться...
PPS 14   - Простите, но меня очень волнует вопрос - а как же слова Христа?
«Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Вкушающий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Вкушающий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Иоанна 6:53-56).
Как же тогда и разбойник и другие из приведенных выше примеров. Они же не сподобились Причащения при жизни? Есть конечно св.муч.Варвара, но все же???
R:PPS 14   - Ну, а Вы решите для себя: как Вам легче наследовать Царствие Небесное со Христом?

• Через путь разбойника, распятого на кресте за свои грехи, и в последний миг раскаявшегося,
• или путём вхождения в Церковь и приобщения Крови и Плоти Христовых? Мне думается, Сам Господь предлагает Вам путь более надёжный...

Всякое исключение из правил лишь подчёркивает значимость правила!
R:PPS 14   - Мне с ранних лет ощущалось, что путь через крест распятого за грехи и раскаявшегося разбойника - проще, ближе, желаннее, доступнее, роднее, чем путь мирной благочестивой жизни... Разве можно в долгой тихой дороге достичь такой глубины покаяния? И если вдруг снимут с креста и отправят входить в церковь по-настоящему - что будет тогда? Может быть, кто-то по природе - именно тот разбойник, и для него решающим оказывается тот самый момент... Ведь, конечно же, не то, чтобы Он вот так взял и захлопнул двери перед самым носом, как только человек собрался войти. А именно что - дал возможность действительно пожелать войти, дождавшись ключевого пускового момента перемены...
R:PPS 14   - Да, путь раскаявшегося разбойника - это наш кровный русский путь...

Сергей Иосифович Фудель страдал онкологическим заболеванием и испытывал сильные боли.
И неожиданно утром почувствовал себя полным радости и сил. Ничего не болит.
Позвали батюшку, он причастил страдальца, и тот мирно отошёл…

Как понимать слова моей старосты Нины? Она говорит, что после того, как тебе исполнилось шестьдесят, можешь считать, что ты уже умер. И каждый твой новый день, словно подарок Неба, нужно расходовать лишь на добрые дела и молитву. Плотские желания, мысли о деньгах и тому подобное - это не для тебя, потому что тебя уже нет.

Мы почему-то совсем не задумываемся о том, как станем умирать. В разуме или нет, в страданиях или в покое? Кто-нибудь скажет, да какая разница, как я буду умирать, куда важнее жить, а уж помереть как-нибудь помрём. Конечно, как жить - вопрос очень важный, но, наверно, одного без другого и не бывает. Иначе зачем мы в молитвах просим о кончине мирной, непостыдной, безболезненной?

Я знал человека, у которого всю жизнь болело сердце, и это было его нормальным состоянием. Ему уже исполнилось много за шестьдесят, он умирал, и его супруга позвонила мне. Человек первый раз в жизни исповедовался, причастился, и после этого прожил ещё с полгода. И вот однажды просыпается утром и чувствует, что сердце не болит. Впервые за многие годы. Он позвал жену, поделился с ней этой радостью и тут же на руках у неё скончался.

Или, как мне рассказывали о Сергее Иосифовиче Фуделе. Последнее время он страдал онкологическим заболеванием и испытывал сильные боли. И вот точно так же неожиданно утром почувствовал себя полным радости и сил. Ничего не болит. Он говорит об этом Вере Максимовне, своей супруге, а мудрая женщина немедленно посылает за священником. Батюшка причастил страдальца, и тот мирно отошёл. Без болей. Почему-то это важно…

Священник Александр Дьяченко
Рассказ «Конец - делу венец» опубликован 17 ноября, 2011 - pravmir.ru/konec-delu-venec (здесь сокращен)

«Рабоведение»

Вера учит: быть самому человеком
и видеть в другом - прежде всего человека…

Вы наверно думаете, что я сделал ошибку в заглавии, и должен был написать, какое-нибудь «рыбоведение»... Нет, «Рабоведение» - это новая сфера знаний, наука о рабах (нужно будет термин запатентовать). Время, говорят, по спирали движется, вот мы и приехали. Вам приходилось покупать человека как вещь? А мне пришлось. Лет несколько тому назад - покупал человека за наличный расчет. Так что вот вам небольшой опыт для будущего учебника (сегодня вспоминаю об этом случае, как о курьезе, а тогда было не до смеха).

Пару сезонов потрудились узбеки и на строительстве нашего храма. Они нас тогда здорово выручили. С одним из них, бригадиром строителей по имени Файзула, мы даже подружились. Файзула человек грамотный, с высшим образованием, учился в Москве. Безусловно - интеллигент, и по своему внутреннему устроению человек порядочнейший. У него - пятеро детей. Четверым он уже дал высшее образование, девочек выдал замуж, младшенького, естественно, самого любимого, готовит для учебы в медресе (исламском религиозном учебном заведении). Регулярно держит пост, много задавал вопросов по христианству, рассказывал о своей вере.

Остальные ребятки-строители - молодежь, такие же, как и наши: смешливые и глупые. Немногие из них могут говорить по-русски. В этом есть сложность - договариваться приходилось через бригадира, с ним же и работу принимали. Кто-то работал очень хорошо, кто-то филонил, но это уже была не моя проблема. Деньги им распределял бригадир, и дисциплина у них была как у американцев в Гуантанамо. Штрафовал безпощадно, не взирая на то, что молодежь эта, по большей части, приходилась ему родственниками. Ни капли спиртного, и разных других нарушений, к нашему удовольствию, в бригаде мы не замечали. Отбой в десять, подъем в шесть. Файзула говорил: «Не будет дисциплины, я эту молодежь в течение рабочего сезона в узде не продержу, а мне их еще и родителям вернуть нужно, - в целости и сохранности».

Понятное дело, что при таких порядках будут недовольные. На следующий год несколько вольных племянников откололись от дядьки бригадира. Поехали в Москву самостоятельно - без языка, без денег и головы. Как остальные, не знаю, но одного из них в Москве на вокзале сцапали наши сотрудники милиции. Конечно, наша милиция нас бережет, но эти оказались, как сегодня говорят, «оборотнями в погонах». Из корыстных побуждений эти «оборотни» продали мальчишку, который в первый раз приехал в Москву, привокзальным таксистам, промышляющим работорговлей. А вот уж когда ты попал к этим людям - твоя жизнь может весьма круто поменяться. Это уж настоящие бандиты. И у них не ищи сочувствия.

Вот и эти работяги приезжали к нам, а их на вокзалах уже ждали - и оборотни в погонах, и таксисты-бандиты, а еще и свои "басмачи". Мудрый Файзула всегда нанимал милицию в сопровождение, а вот глупый племянник стал такой черепашкой, которую и съели.
- Кто за тебя может заплатить? - спрашивают его, а тот только глазами хлопает.
Судьба тех, кого не перекупят, плачевна. Наверно, сегодня этого уже нет, а тогда можно было вообще сгинуть. На счастье, у этого пацаненка, не знаю уж каким образом, оказался номер моего сотового.

Дальше началась ну просто комедия. Мне звонят и спрашивают, вы не знаете такого, и называют имя, которое я и специально учив, не повторю. Думал, кто-то меня разыгрывает, но потом прозвучало имя Файзулы. И я понял, что кто-то из его сродников попался в плен. Спросил сумму, мне назвали, мы поторговались, и я сказал: приезжайте.

Все время, пока я ждал гостей, мне рисовались картинки того, как передо мной предстанет ражий детина с бычьей шеей, на которой будет висеть, на соответствующей цепи, мой православный крест. Понятное дело, для него крест - только украшение, а для меня-то он - вся моя жизнь. Я представил, как этот бандит, с крестом на шее, будет мне, православному попу, продавать мальчишку-мусульманина, и мне стало удушливо стыдно. Что я потом скажу этому узбечику? Какими экономическими трудностями объясню, почему мы так оскотинились? Этот вопрос был тогда для меня столь труден, что я почувствовал, что меня бьет нервная лихорадка. «А может он увидит, что я священник и ему станет стыдно»? - думал я про бандита. «Бывают же такие случаи, наверно? Ведь, должна же и у него быть совесть»? Вот в таких мыслях я и коротал время.

Наконец, подъехал черный автомобиль с шашечками на крыше, и из машины вышли: мальчик-подросток и здоровенный амбал, роста, правда, не такого уж и большого, но шея была именно такой, какой я её себе и представлял. Иду навстречу и вижу, что на толстенной золотой цепи висит, что бы вы думали? Крест? Нет!! Полумесяц, это был мусульманин (хотя правильные мусульмане не носят на шее полумесяц, но откуда ему, бандиту, было это знать). И как я возликовал! Передо мной стоял татарин-мусульманин, который продавал мне узбекского мальчика-мусульманина. Мое напряжение моментально улетучилось, и я готов был даже обнять бандита, так он мне стал симпатичен!

Таксист с удивлением смотрел на меня. Во-первых, он не ожидал увидеть православного священника, во-вторых, не мог понять: чему это я так радуюсь?
- Ты чему радуешься? - спросил он у меня.
- Я радуюсь тому, что ты мусульманин, а не православный!
Его ум, в отличие от шеи - был тонкий и острый. Ему больше ничего не нужно было объяснять... Я смотрел в маленькие черные глазки бандита и видел, как они начинают ненавидеть меня:
- Если бы я знал, что ты поп, - сказал он, в сердцах, - то никогда бы не приехал к тебе.
Он получил деньги, но взамен потерял все остальное. Я торжествовал - пускай теперь мой вопрос душит его, если, конечно, эту шею можно хоть чем-то продавить. Я не стал с ним торговаться, забрал мальчишку и документы. После нескольких часов изматывающего ожидания все разрешилось наилучшим образом. Душа моя пела: «Вот так, ребята-мусульмане, как мы вас, а? Потому, что мы выше, нравственнее, порядочнее вас!»

Но потом, вспомнив Файзулу, почувствовал, как моя совесть начинает обличать меня, ведь и он тоже мусульманин. Я представил, что если бы мой родственник или друг попал в беду, где-нибудь там, на далеком юге, - неужто Файзула отказал бы ему в помощи, - сложись бы так обстоятельства?
Да он последнюю рубашку бы с себя снял!

Все куда проще: если ты бандит, или оборотень, или еще какой хищник, то, что бы ни висело на твоей шее - только обличит тебя. Живущий пред лицом Бога, - христианин ли он, или мусульманин, - всегда протянет руку помощи тому, кому она в данный момент нужна, не опускаясь до религиозных и национальных различий. Вера учит: быть самому человеком и видеть в другом - прежде всего человека. И потом, подлинно верующему творить добро так же естественно, как есть хлеб и дышать воздухом. И не нужна никакая благодарность!

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Рабоведение» опубликован: 26.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/5093.html

03.05.11   О мудрости. Прекрасный рассказ и очень поучительный при этом.
08.08.11   Человек не может быть истинно верующим в Бога - если он занимается продажей людей... Пусть на шее висит крест или другая религиозная атрибутика, этому нет оправдания... Как может человек опуститься до такой низости, продавая себе подобных? Спасибо вам, батюшка за ваши рассказы, они вызывают много размышлений... Спаси Вас Бог!
14.04.12   Батюшка, Ваши рассказы попадают в самую точку, берут за сердце. Буквально все. Спасибо Вам и низкий поклон. Раба Божия Ольга
14.04.13   Иван: Бывает и русские относятся к русским хуже фашистов. Убегали с пилорамы в подмосковье 2 раза - ловили и били! Пробирались пролесками 3 дня в Брянскую обл.
24.09.15   нино: батюшка спасибо вам за все.
27.10.16   Вот проникновенно тема рассказа!.. Вывод - без любви все ничто! И если я христианин, моя вера выстроена на служении Христу!

«Лучшая песня о любви (Аленький цветочек)»

С детства помню иллюстрации к сказке Аксакова «Аленький цветочек».
Мне всегда было жалко смотреть на лохматое чудище,
лежащего бездыханно и обнимающего огромными лапами ненаглядный цветочек…

По соседству с нашим храмом уже лет шестьдесят стоит небольшой поселок, состоящий из нескольких дощатых бараков по две или четыре квартиры. Во время войны там располагалась воинская часть, потом военные ушли, а их землянки и бараки остались. В них поселились люди, потерявшие свои жилища. Когда селились, думали, временно, но оказалось - навсегда. Так возник поселок Снегиревка, по фамилии командира стоявшей там прежде части. У этих людей рождались дети, а потом и внуки, и жили они своим маленьким мирком в своем маленьком поселке. Мало кто из них вышел в значительные люди, но и те, уезжая, начинали стесняться прошлого и почти не привозили своих детей и друзей в бараки своего детства.

В одном из таких домиков жила молодая красивая женщина по имени Алена. В жилах ее текла кровь южных славян. Как это нередко случается с симпатичными девчонками, не все у нее ладилось в личной жизни. К тому времени ей уже перевалило за тридцать, а изменений к лучшему все не предвиделось. Алена была женщиной доброй, способной отозваться на чужую беду и прийти на помощь. Однажды летом, уже за полночь, лихой мотоциклист из соседнего городка на большой скорости решил промчаться по Снегиревке, но, не справившись с управлением, вылетел из седла и сильно разбился. Придя в сознание, он еще долго ползал грязный, в крови, с перебитым позвоночником от одного барака к другому, но никто на его крики и плач не отозвался. Только Алена, находясь дома одна, не побоялась так поздно отворить дверь незнакомому человеку, ответить на его мольбу. Не открой она тогда, мотоциклист вряд ли бы выжил, а сейчас у него уже свои дети подрастают…

И вдруг - любовь. Страстная и взаимная. Она пришла совершенно неожиданно. Свалилась как снег на голову. Такая любовь, о которой любая женщина может только мечтать. В соседнем городе открылось иностранное предприятие. Тогда у нас это было еще в новинку. К нам приехали немцы. Они привезли с собой старенькое оборудование начала шестидесятых, смонтировали его и заставили варить шоколад. Одним из тех, кто этим занимался, был швейцарец Питер. Потом на фабрику стали набирать местные кадры, взяли и Алену. И, как в сказках говорится, они встретились, чтобы уже больше никогда не расставаться. Через какое-то время молодые люди стали жить вместе, и Питер переехал в барак к Алене. Он научился ладить со своей будущей тещей, перезнакомился со всеми снегиревцами. Как они находили общий язык? Непонятно. Ведь Питер не знал русского. С Аленкой они изъяснялись на странной смеси из нескольких языков, сопровождая ее выразительными жестами. Пришло время окончательно определяться в дальнейшей жизни, и они решили пожениться. Для того чтобы венчаться по православному обряду, Питер принял православие.

Крестившись, швейцарец стал русским, и, более того, он стал снегиревцем. После окончания командировки Питер должен был возвращаться в Европу, но Алена не захотела уезжать, и ее муж остался в нашем городе. Так, вместе, они прожили около года. Через какое-то время Питер уехал за границу по делам фирмы. Жена стала его ждать. И вдруг тревожная весть: перед Новым годом Аленка пропала. Ее искали везде, но только через неделю мать нашла ее в морге в одном из городов соседней Московской области. Оказалось - несчастный случай. Никому ничего не сказав, она уехала за подарками. Дорожки были скользкими, Алена поскользнулась и упала на спину, ударившись головой о бордюр. Смерть наступила мгновенно.

До Питера не дозвонились. Как оказалось, никто толком не знал ни его швейцарского адреса, ни срока командировки. Алену похоронили без него. Питер спешил на Рождество к любимой жене, а приехал к ее могиле. Не буду описывать его тоски, я все равно не смогу этого сделать. Он приходил в храм, молился, как мог. Все время, свободное от работы, Питер пропадал на кладбище. Долго так продолжаться не могло. Видя, как человек страдает, близкие Алены стали уговаривать его уехать из России. Питер понимал, что они правы, и стал готовиться к отъезду. Он получил новое назначение и паковал чемоданы. Был уже куплен авиабилет. Буквально накануне отъезда Питер вдруг не пришел ночевать. Утром снегиревцы вышли прочесывать заснеженные окрестности и первым делом пошли на Аленкину могилку. Там его и нашли…

С детства помню иллюстрации к сказке Аксакова «Аленький цветочек». На одной из них было изображено чудище лохматое, сердце которого не выдержало тоски по купеческой дочке. Мне всегда было жалко смотреть на него, лежащего бездыханно и обнимающего огромными лапами ненаглядный цветочек. Вот точно так же лежал и Питер на могиле своей жены. Его руки обнимали дорогой его сердцу бугорок ледяной земли, а самого его уже почти занесло снегом. Как потом установили, у него остановилось сердце. Не выдержало разлуки…

Отпевали Питера в доме, где они жили вместе с его Аленкой. Наши русские женщины плакали по нему точно так же, как плачут по своим близким людям. Стояли и родственники Питера, прилетевшие из Швейцарии, но на их лицах за все время молитвы (а я украдкой наблюдал за ними) не дрогнул ни один мускул. Когда потом, по окончании отпевания, я через переводчика выразил соболезнования его матери, та только кивнула в ответ, ничего мне не сказав. Хотя кто знает, что творилось в это время в ее материнском сердце? Может быть, швейцарцы, в отличие от нас, просто умеют хорошо скрывать свои чувства?

Тело Питера не стали увозить на родину, он так и остался навечно в нашей земле и в нашей памяти. Сейчас на их могиле стоит камень с православным крестом - один на двоих. Бывая в тех местах по делам службы, я частенько захожу к ним и здороваюсь, словно с живыми. До сих пор у меня перед глазами стоит тот день, когда мы прощались с Питером, плачущие по немцу русские женщины и лежащий на журнальном столике, уже никому не нужный билет на самолет с завтрашней датой вылета…

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Аленький цветочек» опубликован: 27.07.2009 - в газете "Моя семья" от 27 июля 2009 года
и на сайте г.Покров (Владимирской обл.) - pokrovcity.ru/gazeta/2009/272009/news6.shtml
"Этот рассказ написан одним из священников Петушинского благочиния на местном материале.
Мы сочли его интересным для читателей и решили поместить в нашей газете (города Покров)".
Потом рассказ «Лучшая песня о любви (Аленький цветочек)» опубликован: 4 февраля, 2011 - pravmir.ru/luchshaya-pesnya-o-lyubvi

«Кузьмич»

После отпевания старика я с грустью сказал:
- Так ты, Кузьмич, и не покаялся. И куда ты теперь?
- А ты, батюшка, за Кузьмича не безпокойся, он и не из таких передряг выходил.
Так что выкрутится, ему не впервой!..

После войны мужчины в наше село возвращались по одиночке и в разное время. Возвращение каждого из них становилось праздником для всего села. Девятое мая каждый год праздновался у нас как Великий день. С утра все ветераны, надев ордена и медали, уходили в соседний поселок, где установлен памятник тем воинам, которые не вернулись с полей сражений. Там обычно проходил митинг, а потом бывшие солдаты пешком возвращались в село. На подходе к крайнему дому, по заведенной традиции, накрывался стол и все сельчане, те кто не воевал, но ждал своих все эти четыре года, вместе с детьми, а потом и внуками, стояли и встречали мужчин. Каждому подносили по стопке водки, и потом кто-нибудь из молодых говорил благодарственное слово. Ветераны расходились по домам и начинались застолья с песнями и танцами. Веселилось все село.

Время шло, и с каждым годом ветеранов становилось все меньше и меньше. Раны, контузии и годы делали свое дело. И, в конце концов, последним солдатом Великой войны в нашем селе остался Иван Кузьмич.

Кузьмич - человек судьбы удивительной. Это человек-везунчик. Представьте себе: во время войны он умудрился дважды выжить в авиационных катастрофах! Он служил во фронтовой авиации, летал на тяжелых бомбардировщиках стрелком-радистом. Дважды его самолет сбивали немцы, и он падал на землю, дважды погибал весь экипаж, - все, кроме Кузьмича.

Вернувшись домой после войны, бывший летчик решил в корне изменить свою жизнь и несколько раз порывался уехать из села. Собирал чемодан и, не считая нужным поставить в известность об очередном вояже даже свою супругу, отправлялся в путь. Ему, как мужчине ладному и привлекательному, несомненно, удалось бы начать новую, светлую жизнь в каком-нибудь городе. И если б не пристрастие Кузьмича к выпивке, то осталась бы его Анна Ивановна соломенной вдовой. Но проходило время, и возвращался Кузьмич, как правило, без вещей, с пустым чемоданом, а порою и без него.

Старея, Кузьмич стал трепетно относиться к собственному здоровью: перестал употреблять крепкие напитки и перешел на пиво, позволяя себе не более одной бутылочки в день. он дотошно допытывался у врачей о способах лечения без таблеток. И через какое-то время односельчане обратили внимание на то, что Кузьмич практически перестал болеть. Все старики помирают, а Кузьмич - как заговорённый.

Много ходил по лесам, работал на огороде, косил и заготавливал сено, держал коровку. Любил плести корзинки, и у многих они остались как память о нем. В свои 90 лет он без видимого напряжения обкашивал вокруг храма гектар наших церковных площадей. Как-то увидел его хромающим и спросил участливо:
- Заболел, Иван Кузьмич?
- Нет,- отвечает, - на гвоздь наступил.

Уже все ветераны войны упокоились на кладбище, а Кузьмич знай себе пивко попивает, причем как молодой, - на ходу! Захожу в магазин в поселке, а старичок наш с молоденькими продавщицами балагурит. Почтенная Анна Ивановна, была на 8 лет моложе мужа, уже давно не вставала с постели, а Кузьмич надумал в дом отдыха ехать, да в последний момент что-то не заладилось, - и не решился.

На все мои призывы задуматься о возрасте, зайти в храм и покаяться, ну хотя бы в сквернословии, Кузьмич неизменно отвечал:
- Нас, батюшка, в детстве этому не научили.
И хоть кол ему на голове теши!
- Кузьмич, а чему тебя учили? - спрашиваю как-то. И тот, разоткровенничавшись, рассказал мне следующее:

Спустя какое-то время я волею случая попал в тот самый монастырь, о котором мне рассказывал Кузьмич. Школа в селе уже была новая, но стояла в аккурат на месте прежней. Так что до монастыря оказалось рукой подать. Встретился с настоятелем обители (мы с ним хорошие знакомцы) и рассказал о Кузьмиче, который когда-то хулиганил в этом древнем монастыре, учрежденном еще до старообрядческого раскола. Наместник монастыря очень обрадовался моей информации. Историк по образованию, он работал тогда над новейшей, самой грустной главой из истории древней святыни. Сожалел, что живых свидетелей разгрома монастыря в двадцатых годах уже не осталось. А тут такой подарок - непосредственный участник тех событий, да еще и наделенной прекрасной памятью.
- Отче, жди, на следующей неделе постараемся быть!

И действительно, монахи приехали, как и обещали. Мы нашли Кузьмича во дворе его дома. Увидев монахов, да еще идущих к нему, он оробел. А когда я ему радостно сообщил, что это - монахи с его малой родины, той самой, где он с другими малолетними «кузьмичами» рушил древнюю святыню, участник событий понял: - будут бить.
Сперва он, было, решил убежать от нас, но потом, осознав, что мы его все равно догоним, напустил на себя вид выжившего из ума человека:
- Ничего, дескать, не знаю, ни о чем не помню, - пустив слюну, запричитал.
Сколько я ни взывал тогда к совести Кузьмича, все было напрасно.
Разочарованные монахи уехали, и я спросил старика:
- Ты чего, дед, цирк устроил? Люди к тебе издалека приехали, их история разгрома монастыря интересует, а ты - единственный живой свидетель. Кто им еще чего расскажет?
- Ошибаешься, батюшка. Я - не свидетель, я - участник. Вот ты сам посуди. Той училки-пионервожатой уже давно на свете нету. Да и из всего моего класса, почитай, никого не осталось - один я. А кто-то ведь должен за все это отвечать?
Я бы им сознался во всем, а они на меня в суд бы и подали, и плати им до конца дней своих!
Через какое-то время, проходя мимо деревенской общественности, я слышал, как дед бахвалился, что обвел монахов вокруг пальца.
- Ничего они у меня не получат! - радостно восклицал он.

Кузьмич, после визита к нему монахов, прожил еще год и умер в возрасте девяноста двух лет. Перед смертью не болел ни дня. Пришли к нему утром, а он лежит на диване уже холодный. После отпевания старика я с грустью сказал:
- Так ты, Кузьмич, и не покаялся. И куда ты теперь?
Думал, что про себя говорю, а оказалась, что - вслух, и меня услышала его бывшая соседка:
- Ты, батюшка, за Кузьмича не безпокойся, он и не из таких передряг выходил. Так что выкрутится, ему не впервой! - с полной уверенностью успокоила она меня.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Кузьмич» опубликован: 30.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/6124.html

«Пять минут»

«Мне всегда было тяжело убивать немцев,
тем более, что они лучше нас»…

Говорят, что те, кто так и не собрался покаяться в своих грехах при жизни, лелеют там единственную мечту - вернуться хотя бы на 5 минут вновь в тело и совершить покаяние. Потому что это можно сделать только здесь. Человек может и не верить Христу, прожить жизнь как стрекоза, которая не задумывалась о грядущей зиме, а встретившись лицом к лицу с Небом, испытать великое разочарование. Вступив в вечность, человек, который её отвергал, вынужден менять свою точку зрения. Для него наступает период знания, а вот период веры и надежды уже не наступит никогда. А там в цене - только вера, расцветающая Любовью, а не знание с его констатацией факта. При этом можно ссылаться на авторитет святителя Игнатия Брянчанинова и других учителей Церкви, но у меня имеется опыт и несколько другого порядка. Вот о нем я и хочу рассказать.

Как-то, зимой, года 2 назад, после окончания всенощного бдения (то есть после 8-ми часов вечера), когда мы уже собирались уходить, в храм зашли мужчина и женщина, оба лет сорока.
- Не сможешь-ли, батюшка, окрестить нашего отца? - спросили эти люди, оказавшиеся родными братом и сестрой. - Он умирает и просит совершить Таинство немедленно.
- Конечно, - ответил я, - куда едем?
- Он хочет совершить крещение в храме.
«Странно, - подумал я, - здоровые до храма никак не дойдут, а тут умирающий собрался. На руках они его, что ли, понесут? Хотя, это их личное дело».
- Хорошо. Я буду вас ждать.

Через полчаса в церковь, сопровождаемый своими детьми, бодро вошел пожилой мужчина в синем спортивном костюме. «Что-то он не очень похож на умирающего», - подумалось мне. Дело в том, что в таких случаях мы крестим «по скору», - это специальный чин для того, чтобы успеть окрестить человека, когда его жизни что-то угрожает.
- Постойте, - говорю, - ребята, ваш папа, чувствует себя достаточно бодро, может, отложим крещение до следующего раза, согласно расписанию. Мы подготовим человека и окрестим его торжественно большим чином.
Но мои собеседники были непреклонны: - Батюшка, отец только кажется таким бодрым, он уже было умер, и потом вдруг, пришел в себя и потребовал вести его в церковь. Пожалуйста, крести, мы потом тебе все объясним.

Я подошел к старику и спросил: - Скажи, отец, ты сам хочешь креститься, или они, - я показал в сторону его детей, - заставляют тебя?
- Нет, я сам хочу принять крещение.
- А ты в Христа, как в Бога, веришь?
- Теперь верю, - ответил он.

После совершения Таинства старик без помощи детей покинул храм. На следующий день мы служили Божественную Литургию, и в конце службы, как и было условлено, старика привезли на Причастие. В храм вчерашний наш знакомец уже не вошел, а его под руки тащили дочь и сын. Человек принял Причастие и перекрестился. Потом его привезли домой, положили на кровать, он потерял сознание и окончательно умер.

Перед отпеванием брат и сестра рассказали мне следующее:
Старик, я уже не помню его по имени, был всю свою жизнь ярым коммунистом. Ни о какой Церкви, Боге и прочей «чепухе», он, естественно, никогда и не думал. Когда дети просили его креститься, он вынимал свой партбилет, показывая профиль Ильича, и говорил: «Вот мой бог»! Даже заболев неизлечимой болезнью, отец отказывался креститься. Человек он был добрый, в семье его любили и хотели молиться о нем и в дни его болезни, и после кончины. Умирал он у них на руках, уже перестал дышать, лицо начало приобретать соответствующую бледность. Вдруг, отец вновь задышал, открыл глаза, сел и потребовал: «Крестите меня немедленно»! Что с ним произошло, почему вернулся к жизни? Он так никому и не рассказал….

В нашем поселке жил ветеран Великой Отечественной Войны дядя Саша. Маленький, с темными густыми бровями и неизменной улыбкой на лице. Ходил он в одном и том же костюме серого цвета. Жил вдовцом, дочери разъехались, но внешне старик всегда выглядел аккуратно. Любил дядя Саша выпить, но никогда я не видел его пьяным. У него была соседка Люся, женщинка неопределенного возраста, и тоже любитель выпить. Видимо, на почве одиночества и общего интереса, между ними завязалась дружба. Вот эта Люся звонит мне и требует: «Дядя Саша говорит, что ему дали 5 минут, приходи немедленно».

Ветеран уже помирал, вызвали дочерей. Понятное дело, что ни о каком священнике не шло и речи. Он никогда не заходил в храм, а встречая меня на улице, провожал взглядом так, как если бы пересекся возле своего дома с каким-нибудь папуасом в боевом раскрасе. Он не здоровался со мной, даже если я и совершал попытки его поприветствовать. Видимо мои приветствия ставили его в тупик, - как если бы тот же папуас заговорил с ним на чистейшем русском языке. Но мне он был симпатичен, а на лацкане его пиджака висел орден «Отечественной войны».

Когда я пришел к нему, дядя Саша сидел на кровати в черных штанах и майке. Мы впервые поговорили с ним. И я понял, почему он всегда был мне так симпатичен. Он рассказывал мне о своей юности, о войне, на которую ушел в первый же день. О тяжелейшем ранении в живот и лечении в госпитале, где и встретил Победу. О том, как вернулся с войны инвалидом, женился, родил двух дочерей. Вспоминал как его, после войны, со многими наградами и инвалидностью - никто не брал на работу, и как практически голодали всей семьей.

А главной и мучительной страницей его жизни оказалось то, что во время войны ему приходилось убивать. Убивал всякий раз, переживая сам факт убийства человека, словно в первый раз. «Мне всегда было тяжело убивать немцев, тем более, что они лучше нас». Это его слова.

Когда пришло ему время умирать, его там не приняли. Он ясно услышал требование: «Покайся», и еще ему сказали: «У тебя 5 минут». Правда, дядя Саша прожил еще целую неделю...

Когда я отпевал старого солдата, а отпевание проходило в его доме, пьяная Люся заявила, что она не верит в эти самые поповские сказки, а дядя Саша просто блажил напоследок. Мне пришлось сказать ей приблизительно следующее: «Меня не интересует: веришь ты, или нет, ведь не тебя же отпеваем. А вот когда помрешь, тогда мы тебя и спросим». Люся задумалась над моими словами и замолчала.
В тишине я смотрел на лицо этого большого ребенка, который прожил долгую и грустную жизнь, вырастил детей, познал одиночество, был обижаем и пренебрегаем, но не озлобился и не потерял веры в людей. Безстрашный солдат, с первого до последнего дня прошедший войну, но который так и не научился убивать. Он многое испытал, и многое пережил, ему не хватало только вот этих самых пяти минут, которые Небо ему и подарило.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Пять минут» опубликован: 28.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/5508.html

15.08.11   Как верно у Вас подмечено про старичков и ветеранов. Так жаль, что деда больше нет, и бабушки тоже.... Хоть беги, ищи на улице, и в дом свой веди. Кажется есть старичек в доме, и мир и радость какая то земная тут же, а ты себя маленькой девочкой чувствуешь, и не важно что под 40 и сама мамой стала... Спаси, Господи, такого душеспасительного батюшку, пишите еще , нам много надо, чтобы сердца оттаяли :) С низким поклоном, Елена.
02.12.11   Прекрасный рассказ и как радуется сердце когда его читаешь! Спаси Вас Господи батюшка!
03.12.11   Павел Троицкий:   И как это понимать? «Мне всегда было тяжело убивать немцев, тем более, что они лучше нас».
1. Вроде связи никакой с произведением нет, просто еще желание плюнуть в русский народ. Если этот отец к нему отношения не имеет, то все ясно. А если имеет?
2. Удивляет феномен нашего народа: плевать не просто против ветра, а на самих себя. Дескать, победили Германию. Так не так победили, а надо было лучше. И на кого плюют? На тех, кто создал империю в шестую часть света, где православие было под защитой русского народа. И не только там, но и во всем мире. И своей кровью отстаивали его на Балканах? Не нравится? Может и православие не нравится? А зачем тогда эти слюни?
3. Прелестность с богословской точки зрения этого рассказа очевидна. Человека туда "не пустили", то есть насильно обратили. В чем же смысл? Бог приводит человека к покаянию, а не требует ритуала крещения. Спасались люди, которые и не крестились в обычном смысле слова. И становились святыми.
Ответ редактора   Понять-то можно... Отвечу по пунктам:
1. «... немцев, тем более, что они лучше нас» - Да, высказывание по виду гнилое. Но я, когда читал рассказ, сходу понял его в аскетическом плане (как и следует) и не остановил на нем внимание. А именно в том смысле, что немцы - они люди довольно примитивные по складу души, а живут просто, - как думают, так и живут, - в мире со своей немецкой совестью. А посему и не виноваты во многих мерзостях, что творили в Войну. Они лучше нас в том, что живут по совести, а мы, русские, хоть и хотим жить по совести, но часто поступаем вопреки совести, а потому и хуже. "А кому много дано, то много с тех и спросится". Так с аскетической точки зрения, так следует нам думать (как александрийский сапожник), но объективно это не так, понятно. Но Бог-то судит не объективно, а по милости, и нам заповедовал мыслить и жить также.
1+. "Если этот отец к русскому народу отношения не имеет, то все ясно. А если имеет?"
Как раз имеет! "Убивал всякий раз, переживая сам факт убийства человека, словно в первый раз." - Очень тонкая русская душа, обычно мы быстро ко всему привыкаем и уже не задумываемся о ставшем привычным. Так что дядя Саша - всем нам пример, как относиться к вроде как законным и правильным по-виду вещам. Дело то военное он делал без изъяна, а в душе сильно каялся - из врожденного неприятия убийства, греха Каина. И ведь после убийств на войне - по православным канонам долго нельзя причащаться и никогда нельзя стать священником...
2. "Удивляет феномен нашего народа: плевать не просто против ветра, а на самих себя" - Ты тут смешиваешь два совершенно разных явления: Великое Смирение Русской души и перестроечную лживую пропаганду, навязанную нашему народу в 1990-ые годы. И дядя Саша, как и многие наши соотечественники в те 90-ые годы, принял какие-то перестроечные штампы, вкладывая в эти слова совершенно иной смысл - аскетический и евангельский, а не тот, что двигал "архитекторов перестройки" к новым этапам богоборчества на пути к НМП (антихристианскому новому мировому порядку).
3. "Человека туда "не пустили", то есть насильно обратили" - Не насильно. Напротив, это был по сути почти святой человек с евангельской душой, а недоставало ему совсем малого, на что и дали ему 5 минут.
3+. "Бог приводит человека к покаянию, а не требует ритуала крещения" - А дядя Саша всю жизнь ходил пред Богом и постоянно, видно, каялся в том или сем, и не только за себя, но и за наш русский народ... А "ритуал крещения" и сам Христос проходил, хотя и не грешил. Ведь многие вещи надо делать в простоте, "чтобы исполнить так всякую правду". "Всякую правду" - это и закон иудейский, и никого не соблазнить, и трости колеблемой не надломить, и свободы человеческой не нарушить, насильно затушив тлеющие люциферовы искры и возгорающиеся пожары в заблудших душах. И выполнять свои жизненные задачи, данные нам Творцом.
08.01.13   Очень нравятся Ваши рассказы. Для меня они утешение и радость.Спасибо. Юлия
23.06.13   Батюшка Алекандр, читаю Ваши рассказы с удовольствием, где-то плачу, где смеюсь. Ваши рассказы - живительный источник. Благодарю Вас.
19.01.15   Очень благодарна отцу Александру за разсказьі! Очень душевньіе и поучительньіе! Дай Бог побольше таких авторов. Еще раз спасибо и многая лета Вам отец Александр. Елена

«Лоскутки»

Такое безсвязное словоизлияние можно назвать "медитацией на тему",
а всё вместе неожиданно создаёт определённое настроение.
Поэтому и название "пэчворк" - технология творчества из множества лоскутков…

1°   История про Раю, ее кота Барсика и других кошачьих

Наша Рая не ест мяса. У нас в общине есть люди, которые достигнув преклонного возраста, отказываются от мясной пищи. На общей трапезе они, как правило, сидят с мученическим видом и демонстративно мусолят в руках кусочек хлеба или морковку. Их обличающее присутствие за столом невыносимо. Но Раиса к таким людям не относится. Просто она вовсе не ест мяса, и не помнит, чтобы когда-нибудь ела. Даже с рыбой у неё довольно сложные взаимоотношения: какую-то приемлет, а какую-то нет. В салатах сразу же распознаёт курятину и отставляет от себя тарелку. Причём, и в голодные военные годы мать не могла заставить её проглотить хотя бы маленький кусочек сала.

Разумеется, что Рая, которая за всю свою жизнь "никого не съела", - человек по природе очень добрый. За много лет нашего с ней знакомства я не припомню случая, чтобы она раздражалась на кого-либо или выказывала какой-то протест. Не осуждает никогда никого - и до самозабвения любит кошек. Хитрые животные чувствуют, что Раиса - не мясоед, пользуются этим и даже вьют из неё верёвки. В её собственной квартире, всякий очередной прибившийся кошак со временем ставит хозяйку в иерархии семейных отношений несравненно ниже себя, а она всё терпит... Помню, она рассказывала, как однажды, возвращаясь домой, увидела своего кота, сидящим перед подъездом на лавочке. И, чтобы котик не утруждал лапки, взяла его на руки и понесла к себе на четвёртый этаж. До двери узурпатор терпел, но как только она внесла его в дом, набросился на хозяйку. Он царапал и кусал ей руки, разорвал одежду, а потом ещё долго бросался изнутри на дверь в комнате, куда Раисе удалось-таки загнать дебошира. Я поинтересовался:
- Чем кончилась это побоище, обидчик был изгнан из квартиры с позором?
- Нет, батюшка, что ты! Мы с ним помирились. Я пару раз заглядывала к нему в комнату и предлагала пойти на мировую, но в ответ Барсик только шипел, и я оставила его в покое. Лишь к вечеру кошачий гнев остыл. Кот пришёл к хозяйке и забрался к ней на колени. Она его гладила рукою, обклеенной бактерицидным пластырем, а потом они вместе ужинали молоком.

Приходим как-то утром на службу, а соседская кошка сидит и ждёт старосту с отчётом о проделанной работе. Как правило, каждое утро она ловит мышь и приносит её нашей хозяйке. Знает ведь перед кем выслужиться! Так вот, несёт кошка мышку, а та ещё жива, кошка только слегка придушила её. Кладёт мышь перед старостой Ниной и отходит, а мышка пришла в себя и побежала. Спрятаться ей сейчас особо негде, на дворе - осень. Вокруг пожухлый газон и нас несколько человек, пришедших на службу. И мышка (как уж она её вычислила?) побежала именно к Раисе, и, спрятавшись под длинным плащом, прижалась к её башмакам. Кошка, попыталась было вернуть беглянку, но Рая не позволила обидеть мышку. Наклонилась к маленькому зверьку, открыла ладошку, и тот сам забрался к ней на руку. Странное существо человек! Сколько лет служу в храме, столько и воюю с мышиным народцем, а в тот момент радовался, что мышка спаслась...

2°   Жизнь Тамары: Сталинград. Сталин на Ёлке. Муж Врангель. Пёс Малыш

Животные, живущие рядом с нами, умеют различать нас, и отличают добрых от злых. Причём делают это всегда безошибочно. Они могут верховодить человеком, пользуясь тем, что их любят, а могут и сами, в ответ на проявленную любовь, воздать ещё большей любовью.

Году, этак, в 2001-м во время Великого Поста я познакомился в храме с женщиной. Вернее, она сама подошла ко мне на следующий день после соборования. Худенькая, маленькая росточком, на вид лет шестидесяти. Приятное лицо и страдающие умные глаза, смотрящие на меня снизу вверх:
- Батюшка, я хочу Вас поблагодарить. Вчера во время Таинства я почувствовала, как заколола одна из моих болячек, а потом, она словно оторвалась и растворилась. Сегодня я целый день трогаю больное место, и опухоль, действительно, не прощупывается. Так мы познакомились с Тамарой.

Через какое-то время она пригласила меня к себе в гости. Её семья жила в Москве, а Тамара, тяжело заболев, фактически перебралась в наш городок. Они с мужем ещё раньше купили у нас на окраине дом и перестроили его на свой вкус. Её муж, достаточно известный спортивный журналист, практически всё время проводил в редакции, а сын уже вырос и женился. У всех была своя жизнь, свои заботы и проблемы. И Тамара решила, что её болезнь отныне будет только её проблемой. Она не захотела менять привычный ритм жизни своей семьи. Ей даже хотелось, чтобы близкие заранее смирились с исходом болезни, и как бы вычеркнули её из жизни. Она была сильным человеком и не терпела когда её жалели. Тамара собрала вещички и переехала к нам. С того времени она и стала нашей прихожанкой.

Я вспоминаю Тамару, как одного из самых интересных людей, с которыми пересекался в своей жизни. Себя она отчётливо помнила, начиная с пяти лет. Дело в том, что свои пять лет она встречала в военном Сталинграде. Её отец, главный инженер строительной организации, обслуживающей местные подземные коммуникации, - не эвакуировался, а остался и во время боёв в городе. Я так и не понял, почему он не отправил в тыл свою семью. Во всяком случае ярко запечатлелась одна картина из военных воспоминаний Тамариного детства, когда немецкие солдаты поднимают на штыках их соседку по подвалу. Потому со времени Сталинградской битвы, - она не могла слышать немецкую речь. Нет, к самим немцам она относилась неплохо, но когда те начинали что-то говорить, и она слышала ту самую их речь, тогда всю её начинало трясти.

После войны отца перевели в Москву и даже приблизили к Кремлю. Они жили в доме, где вместе с ними жили члены ЦК партии и ответственные работники аппарата правительства. Тома называла мне громкие имена своих одноклассников, но я их не запомнил. Рассказывала, как отец одного из её именитых одноклассников взял Тому в Кремль на ёлку для детей высокопоставленных родителей. Ей тогда было лет 10-12. Ёлку нарядили в большом зале, было много детей, известные артисты пели и танцевали вместе с ними. Накрыли и стол с угощением, лишь одного не предусмотрели устроители - забыли о туалетах. Было весело. Дети напелись и наплясались. Потом наелись сладостей с лимонадом, и, не знаю как другие, но Тома захотела в туалет. Сперва она искала его в зале, но не нашла. Тогда она решила выйти, и искать его в коридоре, но везде за портьерами, прикрывающими двери, находились люди в форме, которые не выпускали ребёнка из зала. Сам зал был большой, в нём было много дверей и возле каждой из них охрана. Дитя уже прыгало на одной ножке, так ей уже было невмоготу. И вдруг, случилось чудо, одна из портьер внезапно приоткрылась, и военный незаметно вытолкнул ребёнка в коридор, указав рукой, нужное ей направление. Выйти-то, она вышла, а куда идти не поняла. Главное, что и спросить ей было не у кого. Ребёнок чуть ли не бегом стал искать по коридору отхожее место и натолкнулась на одинокого пожилого человека небольшого роста со знакомыми рыжими усами. - Дедушка, - чуть не плачет дитя, - где здесь туалет? - Ты как сюда попала, девочка? - Я пришла на ёлку, и хочу в туалет. - Пойдём, я покажу тебе дорогу, - сказал дедушка и повёл меня вдоль кабинетов. Когда мы подошли к нужной двери, то я, наконец, узнала в этом человеке всеми нами любимого товарища Сталина. И уже входя в туалет, отсалютовав ему пионерским приветствием, с чувством произнесла:
- Спасибо, товарищ Сталин!
После того, как я, продолжая оставаться под впечатлением встречи с вождём, вновь оказалась в коридоре, то увидела перед собой человека в военной форме. Он ждал меня провести в зал с ёлкой. Когда мы подходили, военный спросил: - Скажи, девочка, из какой двери тебя сюда впустили? Я хотела показать, но запуталась, потому, что дверей было много, и я не запомнила конкретно человека, который меня пожалел. Сейчас-то понимаю, - говорила она, - что охрана имела приказ никого не выпускать в коридор. И из-за нарушения приказа человека могли бы наказать самым жесточайшим образом, но я, к счастью, его не запомнила.

Кстати, о мясе. Тамара рассказала мне забавный случай (показывающий влияние еды на помыслы человека) о том, как она одно время увлеклась мясом диких животных. В Москве она называла адрес магазинчика, где в 1960-х годах продавалась дичь, лосятина, кабанятина, и что-то ещё (это были магазины потребкооперации, единственной сфера, где остался частный сектор в советские годы. Дичью в Москве торговала сеть магазинов "Дары Природы". Например был такой магазин на Комсомольском проспекте около кинотеатра "Горизонт". Там даже продавали т.н. "вино" - ужасную яблочную "бормотуху" производства города Покрова, ныне из бывшего уездного центра - ставшего подчиненным городком в славном Петушинском районе - прим.редактора).
- А потом, мне, как постоянному клиенту, предложили попробовать медвежатину, и я с радостью согласилась. Правда, меня предупредили: "Будьте осторожны с этим деликатесом!"
- Мясо медведя мне очень понравилось, и я стала постоянно его заказывать. Буквально через год после того, как я "подсела" на медвежатину, со мной случилось происшествие, после которого я навсегда отказалась от мяса хищников: Однажды летом еду в трамвае. На одной из остановок в вагон заходит молодая красивая девушка в лёгком платьице. Девушка садится на сиденье и в это время порывом ветра задувает её платье и оголяет ноги. Я вижу её бёдра, и мне приходит мысль:
- Вот оно, отличное мясо, и наверняка без жира.
Ловлю себя на этой мысли и мне становится страшно. Получается, что то, что ты ешь, со временем воздействует на твоё подсознание и формирует [такие странные] гастрономические приоритеты.

Первым браком Тамара вышла замуж за, правнука барона Врангеля, - того Врангеля, который всю жизнь путешествовал, и в честь которого назван остров:
- В то время, когда я выходила за него, он носил другую фамилию, это сейчас он вновь вернул себе родовое имя.
Интересуюсь: - Почему же ты от него ушла? - Твоя пролетарская сознательность не позволяла тебе именоваться баронессой Врангель?
- Нет, вовсе не поэтому.
Мой барон был человеком совершенно невозможного воспитания. Представь себе, он никогда не повышал голоса, никогда не ругался с моей мамой, всегда обращался к ней на «вы» и только по имени-отчеству. И со временем я поняла, что мы с ним люди совершенно разных миров. И потом, самое главное, - он не мог иметь детей. А я не могла изменить такому порядочному человеку, чтобы родить ребёнка. Но оставить барона одного на произвол судьбы я тоже не могла. Поэтому и решила передать его в надёжные женские руки. И я «передала» его в руки моей подруги Галины. Вот эти двое были действительно, что говорится, «два сапога - пара», и идеально подходили друг другу. А я вышла за своего журналиста, и у нас родился сын.

Разумеется, я не выпускаю из внимания своего первого супруга, периодически бываю у них дома и помогаю им решать разного рода бытовые проблемы. Не так давно в гости к моим Врангелям приехали из Англии потомки бывших Романовых. Галина позвонила и попросила меня показать им Москву, поводить по Святыням. Ну, батюшка, скажу я тебе. Я думала, что людей, более неприспособленных к жизни, чем мои Врангели, не существует. Оказалось, что Романовы в этом отношении ещё хуже. Мало того, что попрошайки выцыганили у них все наличные деньги, так один из царских потомков готов уже было кому-то из них отдать своё пальто. Если бы я его вовремя не остановила, и не разогнала бы эту братию, то наших гостей точно бы раздели.

Когда Тамара заболела, то, как я уже говорил, уехала из Москвы и от одиночества взяла себе собаку. Она взялась выхаживать огромного бойцовского пса, выбракованного после собачьих боёв. Пёс проиграл три схватки из пяти и должен был умереть, но Тамара его выкупила. Малыш (так она назвала своего друга) всё понимал, и был благодарен хозяйке безмерно. Забавно было, приходя к ним в дом, видеть такую дружбу человека и животного. Пёс всё понимал даже не с полуслова, а я бы сказал, с полувзгляда хозяйки. Когда Тамаре стало уже совсем плохо, то пёс спал рядом с ней и грел её постоянно мёрзнущее тело.

Как-то уже в последние дни Тамаре удалось, мобилизовав все силёнки, придти в храм на вечернюю службу. Но, когда она пришла, то силы её окончательно оставили, и женщина в изнеможении опустилась на лавочку. В это время я шёл по храму и совершал каждение. Когда стал подходить к Тамаре, она продолжала сидеть. Недалеко от неё какая-то бабушка попыталась было достать нарушительницу своей клюкой, но не дотянулась. Тогда старушка, прицелившись, ловко метнула в Тамару свою палкой. А та, съёжившись, всё сидела, только глаза её умоляли: "Защити меня, батюшка!" Как мне хотелось взять эту самую палку и метнуть ею обратно в бабку, но я не решился. Ибо, как известно, "что простится бабушке, не простится батюшке".

Незадолго до кончины Тамары (а приходил причащать её я ежемесячно) мы сидели с ней за столом и ели то ли куропаток, то ли перепелов. Тамара специально заказывала своим в Москве что-нибудь экзотическое, чтобы угостить и удивить провинциального батюшку. Она не столько ест, сколько выбирает кусочки мяса и бросает собаке на пол, прямо на ковёр, который, возможно, когда-то принадлежал самому барону Врангелю.

Ее жилище украшало множество натюрмортов из цветов и фруктов. Понимая, что Тамара скоро уйдёт, мне хотелось, чтобы она подарила мне какую-нибудь картину. Ведь лучшая память о человеке - это икона или картина, что висела на стене его дома. Ты смотришь на неё и вспоминаешь этого человека и молишься о нём. Как правило, священники раздают всё, что люди им дарят, поэтому если человек хочет, чтобы его подарок оставался надолго, он должен выбрать что-то очень красивое. Но я так и не решился попросить Тамару, и сейчас жалею об этом.

Когда ей стало совсем плохо, родные увезли её в Москву. И я ничего не знал о Тамаре. Иногда звонил, но телефон молчал. Уже потом, узнав о её смерти, заехал летом по знакомому адресу. Нажал на звонок. Навстречу мне вышла молодая женщина с ребёнком на руках, а из калитки высунулась любопытная морда Малыша. Женщина пригласила зайти, но я не стал. Тамарина невестка рассказала как умерла её свекровь. Мне было вновь захотелось попросить что-нибудь о ней на память, и я опять не решился, - побоялся, что неправильно поймут...

3°   Кошка Тишуня и котенок-подкидыш

На днях, прихожу утром в храм, а у входной двери мяучит крошечный подкидыш. Точно так же когда-то начиналась история и нашей Тишуни, которая прожила у нас в доме целых 15 лет. Вместе с ней выросла и наша дочь. Когда-то мы, чтобы Тишуню не тревожили коты, возили её к ветеринару. Операцию она перенесла тяжело и потом долго болела. Выжить выжила, но с тех пор, что-то у неё в организме нарушилось, и кошка стала катастрофически часто линять. И всякий раз это сопровождалось такими страданиями животного, что, в конце концов, матушка решилась кошечку усыпить. Я ни о чем не знаю, звоню ей, и слышу в трубке непонятные всхлипывающие звуки. А это плачет в голос моя бедная матушка. Только что от нас ушёл Иван Данилыч, наш незаменимый ветеринар...

Беру котёнка на руки, он доверчиво утыкается носиком мне в ладонь и замолкает. Но нужно идти начинать службу, а ему холодно и он требует, чтобы и его взяли с собой. Куда бы пока тебя пристроить? Потом что-нибудь придумаем, а сейчас я спешу... Отнёс котёнка и посадил на веранде возле входа в трапезную. После службы выхожу из храма и направляюсь домой. И опять, всё тот же самый котёнок, наверное, помня тепло человеческих рук, бежит за мной, смешно семеня маленькими лапками. Ускоряю шаг, животное начинает кричать: "Подожди, человек, мне же тебя не догнать!" Я-то знаю, кошки - большие хитрецы. Сперва безпомощными котятами они требуют от нас милосердия, чтобы потом, пробравшись в наши дома, нами же и командовать. Продолжаю идти, и котёнок старается не отставать. Останавливаюсь, он настигает меня и прижимается к ноге. Что же мне с тобой делать, дружок? Ведь взять тебя к себе в дом, значит признать, что со временем ты тоже займёшь место в моей душе, будешь требовать к себе внимания и любви. А потом, спустя годы, заставишь переживать и горечь твоей утраты. У меня до сих пор стоит в ушах матушкин плач в телефонной трубке...

Ведь, мы действительно должны отвечать за всех, кого приручаем, за всех, кто становится частью нашей жизни, и для кого мы, в свою очередь, становимся надеждой и опорой. И, как бы это ни было трудно, нужно помнить и любить всех, даже, если в память о них у тебя ничего не осталось, кроме благодарности за те немногие мгновения радости, когда ты оказался им нужен. Что же мне с тобой делать, малыш? Ладно, пойдём, раз уж такое дело, ты только не отставай...

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Лоскутки» (пэчворк) опубликован: 31.10.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/24621.html

17.01.13   Батюшка! Спасибо Вам, Вы согрели меня своей любовью, не зная меня. Спасибо. Ваши рассказы очень нужны людям.Здоровья Вам и радости.
29.11.13   Спасибо!
09.04.15   Александр: Очень душевные до глубины трогательные рассказы, помогающие понять сущность души человека. Огромная благодарность вам о.Александр.

«Начало»

Мне было очень легко и радостно творить молитву.
В те дни я повторял не более ста молитв, с максимальным, как мог, вниманием,
но через краткое время в сердце пришла боль.
Как только начинаю молиться, болит сердце. Мне стало страшно…

Помню годы своего неофитства. Хорошее было время. Я только-только пришёл в Церковь. Удивительное дело, как тогда всё легко давалось. Какие-то трудности на работе, - помолись, и всё наладится. Что? Автобус не ходит? Помолись, и он никуда не денется, придёт. Вообще проблем нет, всё разрешается, словно по мановению волшебной палочки. Неофит купается во внимании к нему небесных сил, его жизнь полна радостных мироощущений. Это потом наступают отрезвляющие будни, которые поэт сравнивал с тоннами руды, из которых добываются граммы полезных результатов. У неофитов всё просто. Порой складывается впечатление, что твой ангел, словно на цепь деревенского колодца вместо ведра посадил бесёнка, что мешал тебе жить, и примотал его к самой рукоятке. Жизнь твоя наполняется энергией. Тебе хочется молиться без остановок, перечитать всю аскетическую литературу, вызубрить наизусть слова Священного Писания. Это такую духовную конфетку тебе в ротик положили. Ох, как вкусно!
Но, на одних вкусняшках далеко не уедешь, и ручка колодца постепенно раскручивается и враг на цепи, словно злой пёс, приближается к тебе. И начинается борьба, ибо цену имеет только результат победы, результат преодоления. Конфетки, даваемые нам авансом, в счёт не идут, а вот те, хоть и малые честно заработанные граммы, становится твоим сокровищем, которое не отнимается и следует за тобой в вечность. Только они имеют ценность в глазах Неба. Замечу о цепи, она никогда не будет раскручена полностью. На высоком уровне борьбы ты можешь почувствовать, даже запах из пасти врага, но никогда Бог не позволит ему вцепиться тебе в горло.

Помню, как попала тогда мне в руки книжка «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу». Прочитал её и восхитился, оказывается, так просто стать святым: повторяй себе Иисусову молитву с утра до вечера и «небо у тебя в кармане». Следуя логике, для того, чтобы стать настоящим православным, необходимы чётки, раз, и монастырь, два. С чётками в те годы было сложно, и я по началу приспособил для этих целей цепочку от крышки для ванной, она состояла из множества маленьких шариков, но правда не соединялась в кольцо. А вот с монастырём дело обстояло сложнее, у меня ведь жена с ребёнком. Но духовные подвиги манили, как запах жареной картошки. Почитал про Серафимушку, как всё ему легко давалось, кушал себе травку «сныть» и капустку, и вот, он уже чудотворец. Да и преподобный Сергий чуть ли не через три года как в лес ушёл, уже братию собирал. Всего-то три года, и ты на коне.

Но жена и ребёнок встали стеной на пути моего спасения. Помню, как несколько месяцев подряд, ложась спать, вздыхал глубоким трагическим вздохом: «Эх, плакала моя святость». Наконец, жене всё это надоело, и однажды она мне предложила: «ну уж, если тебе так приспичило, поезжай, поживи в монастыре, и если твои мечты совпадут с реальностью, то я не буду тебя удерживать, иди, спасайся». Понятное дело, что я сразу же стал её успокаивать, вовсе, мол, и не собираюсь я ни в какой монастырь, но где-то там, в глубине, у меня возликовало, что если я скажу «да», то меня держать не будут.

Сотнями, а потом и тысячами, повторял про себя краткую молитву, очень скоро она стала постоянно крутиться у меня в голове. Я ел, пил, разговаривал с людьми, даже мог смотреть фильм по телевизору, а в голове независимо от всего постоянно шёл процесс. Однажды еду в электричке, перед моими глазами бирка с номером вагона, в котором еду. Всё молюсь, молюсь, а потом думаю: "дай-ка прислушаюсь, что я там повторяю". И оказалось, что гоняю в своей голове этот самый номер вагона, в котором еду. Причём с таким же успехом это мог быть и обрывок случайно услышанной фразы или объявление по радио. Ничего себе, я то думал, что уже Иисусову освоил, а оказывается моя «молитва» превратилась в некую форму навязчивости, и я вовсе и не молитвенник, а попугай. Как важно, оказывается внимание.

Однажды со мной произошло событие, на которое у меня и сегодня нет однозначного ответа. Как-то, перед ночной сменой, просматривал слово об Иисусовой молитве преподобного Паисия Величковского. Он писал о степени постижения молитвы, которая входит человеку в сердце и становится фоном его сердечного биения и дыхания. Я, уже будучи, «опытным» делателем усомнился: «как такое может быть? Что-то не то пишет святой человек». Потом отложил книжку и задремал на часок перед работой.

И вот, поверите, просыпаюсь, а у меня идёт процесс молитвы в сердце и параллельно с дыханием. Это было потрясающе. Сейчас я уже не смогу описать подробно то состояние, давно дело было. Сначала обрадовался. Ещё бы. До такой степени в молитве, даже из монахов доходят единицы, а у меня процесс шёл сам собой без всякого усилия. Мне было очень легко и радостно творить молитву. В те дни я повторял не более ста молитв, с максимальным, как мог, вниманием, но через краткое время в сердце пришла боль. Как только начинаю молиться, болит сердце. Мне стало страшно, будь бы у меня опытный духовник, он бы наверно наставил меня на правильный путь, но духовника не было.

Боль в сердце всё нарастала, и мне пришлось полностью отказаться от практики краткой молитвы. Я не понимал, что процесс усвоения Иисусовой должен идти параллельно с очищением сердца и души, а так, в нечистоте, молитва разрывала мне сердце. И я стал молить Бога о том, что бы Он отнял у меня дар, который я получил наверно в посрамление своих сомнений. И Бог меня услышал, правда, еще с полгода я мог по своему желанию возобновить этот процесс, и боль было уже не та. Сейчас я уж забыл то состояние, и боли нет, а вспоминаю с сожалением, как о чём-то таком высоком, и упущенном навсегда. Сегодня без духовника даже не пытаюсь повторить тот опыт, боюсь, да уже и не дерзаю.

Вскорости разрешилась и проблема с чётками. Приехали мы семьёй к моим родителям в Белоруссию, и, гуляя по родному городу, зашли в древний иезуитский фарный костёл. Красивейшее здание, строилось, чуть ли не два века, один алтарь чего стоит, его часами можно рассматривать, и оторваться невозможно. Мы любим посидеть в костёле на старинных скамьях, помолчать, мыслями переносясь в средневековую Европу. Сидим мы с женой, и вдруг, я замечаю на гвоздике, недалеко от нашей лавки висят католические чётки, «ружанец», или «розарий» из пятидесяти трёх камней-бусин. Я таких чёток больше никогда и нигде не видел. Бусины чёток из граненых топазов и чёрного агата, все металлические детали из старинного золота 99-й пробы, а само распятие, прикреплённое к большому золотому кресту, из белого металла, видимо платина.

«Смотри,- показываю супруге на чётки, - мои висят». «С чего ты взял, что это твои»? - резонно поинтересовалась она. «Ну, ты же знаешь, что я ищу чётки, вот Бог мне их и послал». Моя жена из «бывших», знает цену драгоценностям. «Если бы это было от Бога, то чётки были бы скромнее, а здесь на гвоздике «Жигули» висят, если не больше, 18 век. А потом, подумай, ведь кто-то их обронил, а кто-то поднял и на гвоздик повесил. И это, заметь, наверняка сделал католик. Ты всё повторяешь, что мы православные, более духовны, и вот тебе картинка: православный «подвижник» зашёл в храм к католикам и стащил у них драгоценные чётки. Как-то некрасиво всё это выглядит». Замечание супруги меня отрезвило. И действительно, в подтверждение её слов в тот же день Господь осчастливил меня целой парой весёленьких чёток из зелёных и голубых пластмассовых бусинок.

Вернувшись домой, я всё-таки съездил в монастырь на разведку. Поговорить с отцами, посоветоваться о духовном делании. В монастыре я быстро сошёлся с одним иеромонахом из вдовых священников, моим ровесником. Он взял меня с собой послужить в один из приписных приходов, относящихся к их монастырю. Я собирался причащаться и ждал своей очереди на исповедь, мне не было резона спешить, потому к аналою подошел последним уже часам к одиннадцати вечера. Каюсь батюшке, мол, в том и том грешен, и вот, кроме всего прочего, люблю своими зелёными чётками невзначай похвалиться. И о своих тысячах Иисусовой молитвы рассказал, и о мечте монашеской жизни. Священник меня внимательно выслушал, а потом спрашивает: «А тебе кто, вообще, благословил чётки? И Иисусову творить тысячами кто разрешил»? Здесь-то я и услышал, что, оказывается, в Церкви бывает такое слово «благословил», или «разрешил».

«Слушай, - продолжает, монах,- вы как с матушкой живёте? Ругаетесь»?
«Нет», - отвечаю.
«Может, она тебе изменяет»?
«Нет».
«А дети есть»?
«Дочь».
«Так я понимаю, что вы, между собой хорошо живёте»?
«Душа в душу».
«Так чего ты тут у нас в монастыре забыл? - потом, помолчав, продолжил, - У тебя в армии какое было звание»?
«Капитан».
«А у меня сейчас в соответствии с Петровской табелью о рангах - подполковник. Так что, господин капитан, слушай мою команду. Завтра причащаешься и домой к жене и дочери, шагом марш. И выброси всякую дурь из головы. Понял»?
«Так точно».

Утром я возвращался домой, духовно повзрослевший и отрезвевший. Вот так Церковь и не получила в моём лице «подвижника исихаста». А как всё хорошо начиналось: одна тысяча Иисусовых в день, две тысячи Иисусовых…

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ "Начало" опубликован: 12.04.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/13360.html
Есть перевод в старую орфографию: Бесѣда въ храмѣ - 19 мая / 1 iюня 2009 годъ - xpbc.ru/xpam/batuchki/nachalo.html

PS 07.05.2009   Сколько раз читал, что на Иисусову молитву никаких сугубых разрешений не требуется. На то, чтобы дышать мы ведь тоже разрешения не спрашиваем. Испрашивание разрешения -это чисто монастырское требование и проистекает от послушания.
Насчет болей в сердце тоже вопрос... С одной стороны если бы духовный центр находился у печени, то мы бы его называли "печеночный". И болела бы печенка? Склоняюсь к мысли, что если болит сердце (материальное) при делании духовном, то это скорее от ошибок, которые допускаются человеком по незнанию в самом делании.
Хотя с другой стороны читал записки одного афонского монаха, где описывались "кинжальные боли в сердце" после которых он и получил непристанную молитву.
Священник Александр Дьяченко:   И всё-таки учитель нужен. и духовник в этом делании опытный тоже нужен. Сердце от духовных болей вполне может страдать и физически, мне об этом рассказывали люди, достойные доверия.
R:   Понимаю, конечно, что нужен...только опытных молитвенников не как ромашек на поле - много и все на виду:) Причем даже хотелось бы, чтобы человек видел твое духовное устроение и посоветовал бы исходя из этого. Сам-то понимаешь, что что-то не так, но что не так - не разумеешь... А, пишите Вы зело хорошо:) ...не бросайте...
PPS 21.10.2014   Евгений: И разрешение есть, так рвутся или теряются. Не на сталистую же проволоку их нанизывать? Да, про внимание точно так.

«Посвящение»

На нас люди часто смотрят как на диковинку, - нужно разрушать стереотипы.
Священник - это человек со своими сильными и слабыми сторонами, способный любить и плакать…

Не удалось мне посмотреть интронизацию Святейшего (патриарха Кирилла), поскольку она проходила утром в воскресный день. В это время у нас, как и во всех храмах нашей Церкви, шло служение Божественной Литургии. Только вечером по информационной программе увидел маленький кусочек. Смотришь со стороны, - вроде простое дело, - ну подумаешь, подошли к патриаршему месту, трижды подняли и посадили на престол человека, и объявили новым предстоятелем Церкви. Но ведь до этих действий человека именовали Избранным и Нареченным, а только уже после них - Патриархом. Значит за этим нехитрым обрядом стоит что-то большее, что-то с ним сопрягаемое, и то, что мы не можем увидеть? Кто-то может подумать, вот так просто вручается в руки человека огромная духовная власть. Но, оглядываясь на нашу историю, понимаешь, что Русские патриархи не только принимают власть, но и одновременно восходят на Крест. Таково их Служение. И не человек его выбирает, а его самого выбирает Небо.

Начну с того, что я не собирался быть священником, и, честно говоря, не хотел. Принял сан по послушанию. Куда больше меня привлекала научная деятельность (в русле богословия), ведь я заканчивал Московский Свято-Тихоновский богословский институт. Учился хорошо, моя светская работа меня вполне устраивала (читайте про это: "Отработал 10 лет рабочим на железке" и "Из опыта железнодорожного богословствования") и не мешала мне заниматься любимым делом.

Когда я стал диаконом (читайте про это: "Как я в дьяконстве тренировался"), то испросил у владыки благословение на продолжение моей учебы, я заканчивал пятый курс, и работы в прежней должности. А самое главное, мне нужно было привыкнуть к моему новому положению в Церкви, поскольку сан диакона был предложен мне неожиданно. Владыка понял тогда мое внутреннее состояние, и не стал настаивать на моей священнической хиротонии (за что я ему сегодня крайне благодарен).

Но пришло время становиться священником, отказаться от всех своих прежних планов и окунуться (уже далеко не мальчиком, в 40 лет), в совершенно новое для меня делание. До этого я 10 лет подвизался на клиросе, ходил к заключенным, вел школу для взрослых прихожан, но не предполагал себя в роли пастыря (читайте "про 1-ый период неофитства" автора).

Скажу честно, ехал на хиротонию (рукоположение), как на казнь, малодушествовал и унывал. Как мне хотелось, чтобы автобус, который вез меня в область, вдруг остановился и шофер объявил, что дорогу размыло внезапным паводком, или началось неожиданное извержение вулкана. Но, вулканов у нас отродясь не было, а паводка в 27-ми градусный мороз ожидать было глупо. Ехал один, жалко было брать с собой матушку в такой холод (матушками, по обычаю, называют жен священников, а ещё монахинь). На вечернем служении стоял и молился в алтаре. Помню как Владыка сочувственно, посмотрев на меня, сказал: «Не волнуйся, все будет хорошо».

Ночевал я в пустынном помещении семинарии, все учащиеся были тогда на каникулах. Мне постелили в гардеробной, что оказалось очень удобно, поскольку я смог развесить все свои вещи на множестве крючков для одежды. До сих пор не могу понять: удалось ли мне тогда заснуть, или нет? Скорее я дремал, чем спал, поминутно приходил в себя, смотрел на часы, и снова проваливался в неглубокий сон.

Утром на службе я, конечно же, волновался. Все улыбались, старались приободрить, но в тот момент я чувствовал себя очень одиноко. Настал мой час, я вышел из алтаря, в сам храм, под руки меня держали двое протоиереев. Мой взгляд скользнул по лицам прихожан, и я неожиданно увидел свою матушку, и она улыбалась мне. Кто бы только знал, как я тогда был ей благодарен! Почти в тридцатиградусный мороз она приехала за столько километров, чтобы поддержать меня. Я увидел родные глаза, и мое напряжение сразу же улетучилось.

Могу добавить только то, что на следующий день, проснувшись рано утром, я увидел мой священнический крест, висящий в гардеробе на вешалке, и, вспомнив события вчерашнего дня, по привычке было загрустил. Но внезапно, словно кто-то в слух напомнил мне: «Отгоняй его крестом»! Я, еще лежа в постели, перекрестился, и уныние (точнее - печаль, очень лёгкая форма уныния) покинуло меня. И до сегодняшнего дня, свидетельствую это, уныние меня не посещает.

Через несколько дней служения [в главном соборе епархии], я стал чувствовать неудобство и боли в области сердца. Сначала относил их на счет одного священника кафедрального собора, который, как я считал, постоянно придирался ко мне, делал замечания. Сегодня я понимаю, что это он так учил меня, а тогда я скорбел. Через многие годы в разговоре с одним из батюшек услышал, что по рукоположению он по первости не мог служить Литургию: «Только начинаю службу, а у меня сердце схватывает». Он даже к врачу ходил в больницу, в которую обращаются многие священники. Врач, улыбаясь, узнав, что батюшка еще только начинает служить, сказал ему: «Не волнуйтесь, батюшка, боль скоро пройдет. Это Благодать обустраивает в вашем сердце место для себя».

Шла интронизация Святейшего патриарха. Рядом с ним стояли все епископы и множество священников. Патриарх совершал действия чина спокойно, внешне не проявляя никакого волнения. Но священство знало, что в это время происходит в сердце патриарха, можно сказать, ощущало его бешеное биение. И молилось, о том, чтобы это сердце отныне было способно вместить в себя все радости и скорби своего народа, смогло безошибочно услышать волю Господню и провести Церковь как хрупкий корабль единственно правильным путем сквозь мели и рифы искушений и бури всяческих соблазнов, к тому единственному маяку, имя которому - Христос.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Посвящение» опубликован: 03.02.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/6750.html

21.03.11   Спаси вас Господь! Очень хороший рассказ! Спаси Бог!
27.09.12   Спасибо, отец Александр. Читаю Вас просто не отрываясь. Как душа по чистоте, оказывается, стосковалась!
15.11.12   Сердечно благодарю! Потрясающий рассказ!!! Впервые читаю такое искреннее, чистое и трепетное повествование и своём рукоположении. Это поистине ТАИНСТВО, происходящее между Богом и сердцем человеческим. Благодарю, батюшка отец Александр, за Ваши удивительные, проникновенные и мудрые рассказы. Очень много они дают душе. Помогай Вам Господь в Вашем глубоко сердечном служении Богу и людям!
22.02.13   Батюшка! Какие важные вещи Вы раскрываете. Ведь люди часто с пристрастием наблюдают за батюшками. Атеистическая пропаганда въелась в людей, живших в советское время. Вы своей душевностью и открытостью приближаете людей к храму.

«Пересечения»

«Как поверите, если буду говорить вам о Небесном»? (Ин. 3:12)

Я никогда не ездил к старцам, хотя имена их слышал и знал людей, считавшим своим долгом побывать и благословиться у подвижников. А вот я не ездил. Мне один знакомый рассказывал, как он посетил покойного уже отца Бориса в Иваново, а тот ему и дал некое благословение. А вдобавок ещё и наказал: «Исполнить обязательно!» Выслушал я моего знакомца и сделал для себя вывод: как хорошо, что я не мотаюсь без дела по старцам!

Но однажды в один солнечный осенний день на меня неожиданно обрушилось предложение стать диаконом. Вот тут-то я и завертелся волчком. Ладно бы если я этого хотел, так ведь нет, как раз-то наоборот! Только-только поступил в Свято-Тихоновский институт. Мне учиться нужно, а здесь такое... Можно было бы, конечно, и мимо пройти. Но вдруг - это воля Божия? А я пройду мимо неё? Что делать? Ведь не жребий же тянуть, правда?

И приходит мне в голову замечательная мысль: такой сложный вопрос может разрешить только старец. А где его взять? К тем, о ком уже слышал, прорваться невозможно, а раз так, то к ним я и не поеду. Вот если укажут мне обстоятельства такого подвижника, к которому я смогу попасть, тогда я и отправлюсь в путь,а если нет - извините, мое рукоположение отменяется "по техническим причинам". Никогда не забуду: весьма довольный собой, иду принимать ванну, а моя будущая матушка, тогда ещё ни о чем не подозревавшая "просто жена", в это время с кем-то разговаривает по телефону. Лежу в ванной, наслаждаюсь найденным решением и теплой водичкой. Входит супруга и говорит:
- Звонила Н., и представляешь, она побывала в Пафнутьево-Боровском монастыре. А в нём, оказывается, подвизается человек высокой духовной жизни, его имя схиархимандрит Власий, и многие почитают его за старца. Кстати, и попасть к нему несложно... От неожиданности я чуть было не захлебнулся в воде. Пришёл в себя, отдышался. Ничего не поделаешь, надо ехать - адрес указан!

Имея в запасе два выходных дня после ночной смены, я поехал в Калужскую область. Не стану рассказывать как ехал, но в монастыре я оказался что-то около пяти часов вечера. Это сейчас у дверей старца нескончаемая очередь, а тогда было проще, ну человек двадцать от силы. А когда я приехал, - и вообще никого не было. На двери кельи старца на гвоздике висел картонный треугольничек с надписью: «не заходить». Ладно, уселся рядышком на скамейку, достал акафист Пресвятой Богородице и принялся читать. Минуты через три дверь открывается и из-за неё выходит, как мне показалось, совсем еще нестарый человек в подряснике и унтах, и с интересом смотрит на меня.
- Что не заходишь?
- Да вот же, батюшка,.. - показываю на треугольник.
- Это не для тебя, радость моя, заходи!
Батюшка разговаривал со мной, и одновременно облачался в схиму. Оказалось, он спешил на вечернюю службу. Мой вопрос разрешился в течение минуты, но мне отчего-то так захотелось побеседовать ещё хоть немного, и я напросился к нему на следующее утро.

Пришли в храм (по-моему, святителя Митрофана), расположенный на втором этаже соседнего корпуса. На службе отец Власий почему-то не пошёл в алтарь, а молился вместе со всеми. Я стоял немного поодаль и краем глаза рассматривал старца. Я молился рядом с таким человеком, и мне было очень хорошо, просто от того, что он стоял поблизости.

После службы и вечернего правила подумал, а где же я буду спать? Оказалось, что свободных мест нет. Ничего, решил я, одежда у меня тёплая, могу и в коридоре где-нибудь на лавочке подремать, тем более, что накануне ночь у меня выдалась бессонная. Неожиданно подходит ко мне старенький монах с необыкновенно таким добрющим лицом и говорит:
- Тебе негде спать? Пойдём ко мне в келью. Мой сосед уехал в Калугу, и у меня есть место.
Я поспешил за добрым монахом. Оказалось, что звали его отец Нил. Вот если можно было бы воплотить в чём-то материальном такое эфирное духовное начало, как доброта, так вот отец Нил и был её живым воплощением. Мы проговорили с ним до четырёх часов утра, а потом я просто упал и уснул. Как сейчас я жалею об этом! Мы лежали в своих кроватях и разговаривали, словно мальчишки в каком-нибудь пионерском лагере.
- Ты знаешь? ..
- А ты знаешь?..

На мой вопрос, действительно ли отец Власий - старец, батюшка Нил ответил:
- Точно не знаю, но люди говорят, что да. Я ведь с ним раньше служил в одном храме, он был священником, а я - псаломщиком. Представляешь, он подарил мне как-то иконку Нила Столобенского, а ровно через 20 лет меня постригли в монашество в честь преподобного Нила. Так что я советую, - ты исполняй, что тебе батюшка Власий велит!
Он был так прост и по-детски доверчив, что я и не заметил, как в какой-то момент стал разговаривать с ним наставляющим тоном студента богословского института.Я со знающим видом поучал его каким-то тонкостям по Службе, а тот и взглядом не выдал, что все это ему хорошо известно. Какой же я был глупец, целую ночь провёл рядом со старцем, и ничего не заподозрил! Всё хотел потом к нему приехать, посидеть с ним рядышком, да так и не собрался, а потом узнал, что отец Нил уже ушёл от нас. До слёз обидно, что уже не встречу его больше. Когда на некоторое время отец Власий уходил в затвор, то ведь люди шли к Нилу, и он для них находил нужное слово. Как он умел посмотреть человеку в глаза, как он растворял человека в своём взоре! В то утро перед Литургией он (отец Нил) зашёл в храм, обошёл всех паломников. Каждого о чём-то спрашивал, дотрагивался до рук, лица, благословлял. И смотрел, каждому пристально смотрел в глаза, словно хотел вглядеться человеку в душу и оставить ней частичку своей Любви.

Молимся на Литургии. Снова стою рядом с отцом Власием. И вдруг меня осеняет мысль: а ведь он слышит всё, о чём я думаю. Мама дорогая, как же я стал усердно молиться!
Во время службы старец (Власий) стоял со склонённой головой и ни на кого, казалось, не обращал внимания. Заходили в храм люди, ставили свечки, писали записки, а он стоит, как столбик. Заходит пожилая женщина в привычной "православной униформе": длинная юбка, бесформенная куртка тёмного цвета, башмаки на шнуровке и на высокой платформе, за плечами рюкзачок. Вдруг батюшка сходит со своего места, подходит к этой женщине, и, не говоря ни слова, разворачивает её за плечи и выводит из храма вон. Потом такая же участь постигла ещё одну старушку.
Смотрю, заходит девушка в коротенькой юбочке в туфельках на шпильках. Девушка идёт по храму, и цоканье её каблучков звонко разносится вокруг. Ну, думаю, милая, сейчас ты вылетишь птичкой со второго этажа. Но отец-схимник даже и глазом не повёл в её сторону.

Только лет через десять я снова попал в этот монастырь. Очередь к старцу (Власию) была уже фантастически огромна, но меня, как священника провели вперёд и поставили человек за десять до входа в его келью. Перед самой дверью старца люди снимают обувь, разулся и я. Думаю, а ведь сейчас батюшка посмотрит на меня своими глазами рентгенами и скажет: "Почему же ты так нерадиво живёшь, отец Александр? Что я тебе говорил тогда? Что ты мне обещал?" Да ещё и выгонит, как тех старушек. И стало мне так страшно, что даже коленки затряслись. А потом и другая мысль: "Это ты человека испугался, а как же ты будешь перед Христом стоять? Его, почему не боишься?"
К счастью батюшка меня не прогнал, и даже не укорил ни в чём. Меня он, правда, не вспомнил, но подарил иконочку Угличских святых. Долго я потом голову ломал, почему именно Углич? Но когда наша дочь привезла к нам с матушкой на смотрины молодого человека из Углича, я сразу понял, что перед нами - будущий зять.
Вообще, я заметил, что люди по-настоящему высокой духовной жизни никого не обличают, и требовательны только к себе, а о других - молятся. Таков закон Любви.

В третий и последний раз я ездил в [Пафнутьево-Боровский] монастырь вместе с нашей старостой Ниной и её внуком Санькой. Мальчик в 11 лет захворал непонятной болезнью. После того, как ребенка укусил домашний кот, у него стала внезапно и резко подниматься температура - свыше сорока градусов. Жар держался час-другой, а потом также неожиданно спадал. И так повторялось по нескольку раз в день. Врачи уже разложили мальчика на маленькие кусочки, всего просмотрели, изучили, но так ни к какому выводу и не пришли. Санька проболел с полгода и дела его всё ухудшались. Нину я уже ни о чём не спрашивал. О состоянии внука говорили её печальные, заплаканные глаза.
- Слушай, - говорю, - а давай съездим к отцу Власию, попросим его молитв. На тебя уже смотреть невозможно!

Только не сообразили и поехали 8-го марта. И так к святому человеку не попасть, а нас угораздило собраться в монастырь в выходной день. Что делать? С такой температурой мальчишку здесь на несколько дней не оставишь. Подошёл к охраннику, попросил его помочь. Тот только развёл руками, смотри, мол, народу сколько, и каждый со своей бедой.
- Попроси людей, отче, может и пропустят.
Вышел я перед людьми, рассказал про мальчика и стал просить пропустить, решил, если нужно будет, то и на коленях просить буду. Только не понадобилось. Люди, что дожидались здесь уже по нескольку дней, пропустили. Сказали: раз батюшка просит, значит действительно надо...

В келью Санька зашёл с родителями. Пока подходил к батюшке (Власию), тот посмотрел на него и сказал:
- Всё пройдёт, это возрастное.
Взял кисточку и помазал ребёнку маслом нужные места. На всё про всё - три минуты. Сам я к отцу Власию не пошёл, неудобно было отнимать у него время.
Возвращаемся назад, Нина говорит:
- Раз святой человек сказал, что болезнь пройдёт, значит так и будет. В этот день у мальчика температура не повышалась вообще. На следующий день один раз поднялась до 38°, и то только на полчаса. Через неделю приехали они к нам в храм и соборовались всей семьёй. С этого дня температурные волны полностью прекратились, а Санькины родители пришли в Церковь.

Помню, приехали мы как-то в Дивеево. Люблю приезжать туда в будние дни, когда людей поменьше. Подойдёшь к раке преподобного Серафима Саровского и застынешь возле его мощей. И так на душе хорошо, стоял бы и стоял. Но, рано или поздно к тебе, как правило, подходит матушка-монашенка и просит помочь в алтаре. Идёшь вынимать просфоры. Монастырь-то женский и священников в нём мало, а просфор много, и даже очень много. Вот и поминаешь живых и усопших, а что делать? Кто-то же должен эту работу исполнять...

В боковом алтаре нас тогда собралось священников - человек шесть. Стоим, вынимаем частички. Имена записываются в большие общие тетради, и таких тетрадей там много. Просфоры подносят мешками, наподобие наволочек.

Думаю, кого бы из отцов попросить меня поисповедовать. Все так усердно молятся, неловко людей от дела отрывать.

Смотрю, заходит к нам в помощь старенький согбенный батюшка. Я подумал, что это кто-то из старичков, уже, будучи на покое, доживающих свой век здесь при монастыре. Встал он напротив меня, взял копие и тоже поминает. Только, поминал он медленно. Имя прочитает, вынет частичку, подумает, потом уже положит на тарелочку. Нет, думаю, отец, мы так с тобой каши не сварим, вон какие наволочки просфор подносят. В этот момент к нам подошёл ещё один молодой батюшка и стал помогать. И вдруг, старичок обращается к нему и говорит:
- Накрой меня епитрахилью и прочитай разрешительную молитву.
- Батюшка, Вы хотите, чтобы я Вас исповедал?
- Нет, ты только прочитай надо мной молитву.
Пока молодой батюшка молился, я подумал:
- Попрошу я этого дедушку меня исповедать. Ему, наверное, даже приятно будет, что я к нему обращусь, а не к молодым отцам. Поэтому и говорю старенькому батюшке, так, слегка покровительственным тоном:
- Отец, поисповедуй меня. Тот в ответ, молча, кивнул головой, и принял привычную позу исповедующего. Я встал на колени и стал каяться.
- Вот такой грех, говорю, меня больше всего мучает. Согрешаю, батюшка, помолись обо мне. Он помолился, посмотрел на меня сверху вниз и сказал:
- А ты брат, больше не греши.
Отошёл я от него и думаю: "Действительно, как всё просто, не греши больше, и всё тут".

Вдруг, из главного алтаря к старчику спешит целая делегация из местных служащих отцов и матушек-алтарниц:
- Батюшка Илий! Батюшка Илий! Мы Вас потеряли. Матушка игуменья велела нам Вас найти и подобающим образом принять.
С видимым сожаление старенький священник отложил копие, и последовал за ними из алтаря. Но прежде чем положить копие, он поднял на меня глаза, и вновь повторил:
- Ты просто не греши, - вот и всё.
Я смотрю вслед уходящему старичку и спрашиваю молодого батюшку:
- Отец, кто это?
- Как?! Ты не узнал? Это же старец Илий Оптинский!

Уезжал я из Дивеева в приподнятом настроении. Ехал к преподобному Серафиму, хотел душу почистить, - и он, преподобный, свёл меня с отцом Илием. Хорошее место Дивеево. Приезжаешь туда, и, кажется, вроде ничего не изменилось, хотя на самом деле, всё там другое, и вода, и земля, и воздух. И понимаешь это только когда уезжаешь. Переехал какую-то невидимую черту, и всё. Всё другое. Как велик может быть человек! Через преображение его души преображается и весь окружающий мир. Прекрасна душа - радуется и природа. Когда это понимаешь, то перестаёшь удивляться, почему мы так загадили нашу землю.

Кстати, та страсть, в которой я тогда каялся перед отцом Илием, порой еще поднимает голову, но всякий раз на помощь приходит взгляд старца и его слова: «А ты просто не греши». И грех отступает.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Пересечения» опубликован: 16.08.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/20573.html

«Машинка времени (Машина времени)»

То, что существует знание о будущем, не секрет, для Бога нет времени.
Просто, для кого-то вход в эту область открыт, а для кого-то, нет.
В неё не входят обычные люди, такие, как мы с вами, и не входят бесы…

С Сергеем мы познакомились, лет, эдак 15 назад, хотя может, и больше. Помню, мы ещё вместе с ним в Лавру ездили и там встретились с епископом Василием (Родзянко). Была Светлая Седмица и в Лавре вокруг трапезного храма после службы ходили крестными ходами, вот во время такого хода мы и шли рядом с Владыкой. Я его в лицо хорошо знал, он в те годы по телевидению вёл передачи, а Серёжа телевизор не смотрел и, понятное дело, святителя не узнал. Я ему шепчу:
- Серёга, смотри, владыка Василий (Родзянко), бежим благословиться.
Он меня по ходу пытается расспросить, - мол, кто это?
- Серёга, не отставай, я тебе после расскажу.
Владыка, не смотря на то, что вокруг него были люди, сердечно благословил нас, и даже поговорил с нами. И Серёжа долго потом ещё вспоминал нашу поездку к преподобному Сергию Радонежскому.

Сергей работал вместе со мной на одной железнодорожной станции, только я был составителем поездов, а он путейцем. Мы и познакомились с ним зимой в одну из ночных смен. Зима в том году была снежная, стрелки то и дело заметало, и их периодически приходилось чистить. Вот его к нам и прислали. Он уже слышал обо мне, что я человек верующий, и очень обрадовался встрече. Сам он тогда уже ходил в церковь, и старался не пропускать воскресных служб. В разговорах с ним я понял, что Серёга мало что знает о православной вере. И в тоже время, меня поражала в нём непоколебимая уверенность в том, что Бог существует, и что Ему есть дело даже до самого последнего человечка, пусть даже это будет какой-нибудь распоследний конченый пьянчушка. Мне было интересно:
- Серёжа, скажи, откуда в тебе такая уверенность, в том, что Бог есть?
По началу, мне не удавалось из него что-либо вытянуть. Как правило, он старался отделаться от меня малозначащими фразами. И только после того, как наши отношения переросли в дружбу, он рассказал мне потрясающую историю... Серёга по природе человек простодушный. Внутри он настолько прост и незатейлив, что то, о чём он рассказывал, он не стал бы сочинять. Ему бы, просто, в голову не пришло так нафантазировать.

Впервые он услышал этот голос, когда ему было всего шесть лет. Малыш стоял на лужке рядом с домом и отрывал жуку крылышки. Занятие так захватило ребёнка, что он даже и не понял, откуда прозвучал этот голос:
- А ведь жуку больно.
- Но жук ведь не кричит, что ему больно, - возразил мальчик.
- И в этот момент я услышал крик, крик был столь пронзителен и страшен, что я заплакал, - вспоминал Серёжа.
- С тех пор я уже никогда больше не мучил ни животных, ни насекомых.
После этого голос исчез и не появлялся несколько лет. Я уже стал забывать о нём, и даже сомневался, действительно ли слышал его?
Вновь он объявился, когда мне исполнилось девять лет. И задал мне вопрос:
- Кем ты хочешь стать?
И сразу же: - Я предлагаю тебе стать моим девственником.
Мне хоть и было всего 9 лет, но я уже понимал, что мне нужна будет женщина, я уже думал о женщинах. И никаким девственником становиться не хотел (Машина времени). К тому времени мы с братом уже два года занимался боксом, и голос снова спросил меня.
- Хочешь, ты станешь чемпионом по боксу?
- А, что я буду от этого иметь? - Это в девять-то лет я уже был способен на такой вопрос!
- Ты будешь много работать, малыш, достигнешь высот в спорте, твоё имя станет известно, но никаких богатств ты иметь не будешь.
- Нет, ответил Серёжа, тогда мне это тоже не подходит.

- Понимаешь, наша семья жила очень бедно, ютились вшестером в одной комнате. Мы с братом занимались боксом, и если бы тренер нас не подкармливал, то мы бы элементарно голодали. Все мои мысли, уже тогда, ещё совсем маленького мальчика, крутились вокруг одного - где бы раздобыть денег. Наконец, голос спросил меня:
- Чего же ты сам хочешь, мальчик?
- Я хочу выиграть в лотерею машину.
- Хорошо, ты выиграешь машину. Голос назвал мне точную дату, когда я выиграю в денежно-вещевую лотерею автомобиль «Москвич» стоимостью в семь тысяч четыреста рублей.
Это ещё были советские годы. Сергей к тому времени уже женился, и как у всякой молодой семьи, перед ними стал вопрос о собственном жилье. Его жена, женщина мягкая и кроткая, настраивала супруга:
- Серёжа, нам нужно что-то думать о жилье. Ведь у нас скоро появится ребёнок, мы не сможем долго жить с родителями. В ответ она неизменно слышала слова:
- Не волнуйся, дорогая, на следующий год я куплю лотерейный билет и выиграю машину. Мы возьмём деньги и купим кооператив.
Вообще-то, это такой нормальный ответ для идиота, но Серёжа не был идиотом. Хотя, представляю, что тогда о нём думала его бедная Катя. Серёжка понимал, что жена ему не верит, тогда он при Кате обратился к своему брату Косте, и просил его подтвердить, что он не разыгрывает её, и что его словам можно доверять. Костя в ответ только развёл руками, потому что и ему слова брата казались безумными.
Когда Сергей выиграл в назначенный день машину и пришёл к жене с лотерейным билетом в руках, та обрадовалась, но тот факт, что муж предсказывал выигрыш, она не помнила. Не мог вспомнить об этом и брат. Их память оказалась вычищенной.

Много необычного ещё рассказал мой товарищ, но больше всего меня поразил его рассказ о путешествии во времени. Однажды голос предложил ему:
- Хочешь ли ты побывать в другом времени?
- Конечно, хочу, живо ответил Серёга. И сразу же подал заявку:
- Я хочу увидеть своё будущее. Голос, если так можно сказать, замялся и отказал. Хотя потом Серёжа однажды упоминал, что впоследствии ему удалось видеть какой-то эпизод из будущего, но он предпочитал об этом не распространяться.
- Ну, если нельзя в будущее, то покажи мне моё прошлое.
- Ты не можешь быть в прошлом и настоящем одновременно. Выбери прошлое другого человека, и я покажу тебе его.
- Покажи мне прошлое моего отца. Перенеси меня в то время, когда ему было пять лет.

После этого случая, приходя в дом к отцу, мне всякий раз хотелось рассказать ему о нашей встрече в его детстве, но я не рисковал заводить разговор на эту тему. Я помнил реакцию жены и брата на мои слова о лотерейном билете, они же тогда реально думали, что я болен.

Время не стоит на месте, и я вслед за женой пришёл в Церковь. Общение с этим «некто» никогда не позволяло мне усомниться в существовании высших сил, просто для того, чтобы придти в Церковь, человеку нужно созреть. Как-то разговорились с отцом о Боге. Я стал доказывать ему существование Творца, но отец неожиданно прервал меня и сказал.
- Нет-нет, мой мальчик, никогда в своей жизни я не сомневался в том, что Бог есть, потому, что я Его видел. Я видел Бога в далёком детстве, мне было тогда всего пять лет. Просто, раньше я об этом никому не рассказывал. Была ночь и все уже спали, но я вдруг проснулся и увидел, как прямо передо мной из стены выходит старец с белыми длинными волосами, и такой же бородой. Он подошёл ко мне и стал внимательно меня рассматривать. И ты знаешь, в его глазах было столько любви, что мне захотелось вскочить и прижаться к нему. Потом он пошёл дальше и ушёл в противоположную стену. Я знаю, это был Бог, и никогда я больше не видел в человеческих глазах столько любви и участия.
- Как мне хотелось закричать: «Отец, а ведь это был я»! Но чтобы он тогда обо мне подумал? Что я сумасшедший?

На днях смотрел фильм о подобных путешествиях во времени, сейчас у нас, в связи с ростом интереса к оккультизму, таких передач много. Так вот все подобные видения ограничивались только событиями из прошлого.

К будущему причастны святые и ангелы. К будущему причастны и монахи. И это, я думаю, оправдано, ведь они живут совсем иной, по сравнению с нами, жизнью. И ещё, известны факты явления ангелов и святых среди диких, по нашему мнению, народов Сибири и Алеутских островов. Эти факты принимались даже такими известными святыми, как святители Филарет и Иннокентий Московские. Так святитель Иннокентий узнал от ангелов через некрещеного алеута всю свою будущую жизнь.

Кстати, помню, как приехал к отцу Власию в Пафнутьев-Боровский монастырь. Для меня было важно получить из уст праведного человека благословение на то, чтобы кардинально изменить образ жизни, и стать священником. Я приехал узнать о себе волю Божию, хотя и не хотел становиться священником, по крайней мере, в тот момент. Когда-то, очень давно, в юности, я действительно, мечтал о священстве, но время прошло. Старец, велел мне немедленно ехать к Владыке и дать согласие. И тогда я, чувствуя себя неготовым, стал просить его об отсрочке на пять лет. Но он не разрешил, тогда я стал просить год, он вновь не разрешил. Я уже буквально канючил, ну хотя бы до нового года, но, отец Власий был неумолим. Ехать, и немедленно.
Что мне оставалось делать? Поехал. Владыка меня тогда принял, внимательно выслушал и …отказал. Честно сказать, я был ошеломлён. Он меня не вспомнил. Только что мне было сделано предложение стать диаконом, и вдруг, всё отыгрывается назад. И никто из тех, кто был тогда с Владыкой, не мог меня вспомнить. Я пересказывал подробности разговора, состоявшегося всего две недели назад, его обстоятельства, свидетелей, но они всё напрочь забыли. События, происшедшее тогда со мной, стали для меня таким потрясением, что домой я уже вернулся больным.

Прошло пять лет, тех самых пять лет, которые я когда-то выпрашивал у старца, и мне, даже не спрашивая моего согласия, неожиданно назначают дату рукоположения в диакона. И вот ведь что поразительно, меня начинают узнавать те, кто пять лет назад, не мог вспомнить ни меня, ни сделанного мне предложения. Что же тогда произошло? Может быть, меня разыграли? А, собственно говоря, кто я такой, чтобы меня разыгрывать? Старец ошибся? Но он даже указал мне место, где я буду служить, что впоследствии и подтвердилось. Возможно, мне позволили окончить богословский институт. Получается, что старец видел волю Божию, но не увидел временных границ, в какие она должна была состояться?

Пишу, а на память приходит ещё один диалог. Тогда он мне был непонятен и неприятен, но с высоты опыта дня сегодняшнего, я уже по-другому отношусь к нему. Как-то, ещё задолго до моего рукоположения, приехал в Троице-Сергиеву Лавру и решил сходить на исповедь в надвратный храм. И вот наступила моя очередь, подошёл к незнакомому мне молодому монаху. Он внимательно слушал мою исповедь, время от времени поднимая на меня глаза, и вдруг неожиданно спрашивает:
- Ты священник?
- Нет, и я замолчал.
- Ничего-ничего, продолжай.
Я вернулся к прерванным мыслям и продолжил исповедь. Но ещё через какую-то минуту он вновь повторил свой вопрос, или, скорее, заявил полуутвердительно:
- Ты священник.
- Нет, батюшка, ответил я ему, досадуя на то, что он вновь не по делу прерывает меня.
Уже в конце моей исповеди, когда монах накрывал меня епитрахилью чтобы прочитать разрешительную молитву, он даже с каким-то недоумением, словно возражая кому-то, в третий раз задал мне всё тот же вопрос:
- Ты действительно не духовное лицо?
Сейчас-то я понимаю, что, исповедующий меня монах, возможно, сам того не осознавая, вошёл каким-то образом в ту самую область знаний о будущем. Но будущее в его представлении совпадало с настоящим. Может быть, он видел меня священником, даже с какими-нибудь элементами облачений? Не могу сказать, как приходит это знание, но то, что оно приходит, это, несомненно.

Однажды я и сам увидел себя в будущем. Дело было в Липецке. Я переодевался у себя в рабочем кабинете. На улице было холодно, и я надевал на себя телогрейку и чёрную овчинную шапку ушанку. Мой взгляд случайно краешком скользнул по большому зеркалу, и я остолбенел. На меня из зеркала смотрел я, но только в рясе и чёрной камилавке. Видение было мгновенным, но настолько отчётливым, что навсегда осталось в памяти. И в тот миг я вновь вспомнил о своей сокровенной юношеской мечте. А, может, мне тогда о ней специально напомнили, чтобы не забывал?

PS   Сергей долго шёл в Церковь, но никогда о ней не задумывался. Он настолько прост, что его мысль не поворачивалась в нужном направлении. Кроме того мой товарищ - экстраверт, что тоже не способствует духовной жизни. Сейчас он молодец - голос, по соглашению с ним, ушёл!

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Машинка времени» опубликован: 28.08.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/21416.html

15.11.12   Спасибо. Интересный рассказ, спаси Господи! Отец Александр, Вы действительно считаете, что экстраверты менее способны к духовной жизни, чем интроверты? Почему? Или это шутка, в которой, как известно, есть доля шутки?
Ответ редактора 17.11.12:   "Закрою висящий" вопрос - как смогу... Батюшка Александр пишет в рассказе «Машинка времени»:

Из этих выдержек и из рассказа о.Александра следует, что Сергей - необычайно духовно одаренный человек, имеющий широкую душу, но сторонится православных храмов и РПЦ. Такие люди встречаются не редко. Почему таковые "не задумываются о Церкви", а точнее - не хотят, не стремятся "воцерковляться"? - "Малое стадо" Господа нашего Иисуса Христа, или просто Церковь (с большой буквы), - не замыкается земными рамками РПЦ и других православных поместных церквей (старцы так говорят: спасутся ли инославные или тот-ли иной человек - не знаю, Бог милостив и суд Его в отношении отдельных людей обычно нам неизвестен. Однако я, грешный, вне Православной Церкви определенно погибну)...
Кроме людей, перешедших во Святые в ином мире за гробом, членами Церкви Христовой порой являются и одаренные Богом люди, по каким-то причинам по-видимости не входящие в одну из православных церквей. Обычно тут присутствуют какие-то земные, исторические ограничения, не позволяющие им поступить против совести, бросить, отдалиться от близких, выйти из своего окружения и влиться в новую среду, православно "воцерковиться". Немалою добавкой к этому в наши страшные и великие времена - является отход многих православных священников от чистоты евангельской жизни, горделивая важность, дорогие машины и "часы", личная обмирщенность, отсутствие сострадания и Любви к людям...

Правда отец Александр, что видно и по другим его рассказам, не признаёт эту мысль, и однозначно связывает возможность и "качество" спасения человека - с той укорененностью и степенью православной воцерковленности, которой человек достиг в своём земном поприще. (И про экстравертов, не ходящих в церковь-храм - не шутка, батюшка искренне не понимает их мотивации, закрывающей дорогу к Спасению). И это всё не заблуждение, это доктрина Православной Церкви. Но ведь нет законов без исключений, и язычники бывают с таинственным написанием божиего Закона в сокровенной глубине самого сердца, направляющего всю их жизнь ("ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую" Послание Святого Апостола Павла к Римлянам 2:14-15 и "сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом" 1-е послание Петра 3:4). Помоги нам Бог!

Способны ли к духовной жизни экстраверты менее, чем интроверты?

Господь всем людям даёт таланты, каждому - свои. И силы разной, кому 5, кому 2, кому самый минимум. И суд для каждого человека избирательный, кому много дано, с того много и спросится. Так что соотносить качество, силу духовной жизни с психологическими направлениями человека - не правильно. Кому мало дано, тому и суд более снисходительный и мягкий. Причем не все таланты видны со стороны, можно встретить такое смирение, упование и внутренний самосуд, что внешне простой и безталанный, скромный человек - окажется ближе к Христу, хоть и будет по жизни "экстравертить" во всю...

Видимо дорогой наш батюшка Александр тут другое имел ввиду: "абсолютный показатель духовности" у экстравертов, глубоко вовлеченных в житейскую суету, обычно ниже, чем у уверовавших интровертов, что и понятно, ибо "Царствие Божие внутрь вас есть". Но судить по истине может только Бог...

«Жертвоприношение»

События, описанные в этом рассказе, подлинны…

Мой приятель Серёга работал у нас на станции в путейской бригаде. И ходил точно так же, как и остальные работяги, в грязном оранжевом жилете, вечно засаленном машинной отработкой или перепачканный вонючим кузбаслаком. Правда, в отличие от других, Серёга никогда не раздражался и не заводил разговоров про зарплату, а ещё он был верующим. Мой товарищ не просто заходил по обычаю в церковь свечку поставить, а верил глубоко и как-то по-детски искренне.

Мне всегда интересно, почему человек начинает верить, тем более, если это мужчина. Сегодня вижу мужчину на службе, особенно молодого, и понимаю, что пришёл он не просто так. Представляю, какую огромную мыслительную работу проделал, чтобы, в конце концов, решиться стать христианином. Для нас обычен именно такой путь к Богу - через разум, это женщина принимает решение сердцем, чутьём, интуицией. Мужчина - головой. Спросите верующего человека, почему он пришёл в храм, представитель сильного пола, скорее всего, пустится в пространные рассуждения, а женщина просто пожмёт плечами.

Я не говорю, что путеец Серёга не способен на сложный мыслительный процесс - ещё как способен! - но чтобы иметь такую живую веру как у него, мало одной только работы мысли, нужен ещё и опыт живой встречи. Уже потом, после того, как мы с ним подружились, мой товарищ рассказал, что ещё в шестилетнем возрасте он однажды услышал голос. Просто голос, сам по себе, без всякого рядом присутствующего человека. Скорее всего, голос звучал у него в голове. Ребёнку бы испугаться, но он не испугался, а вступил с ним в диалог, и этот диалог продолжался у них несколько десятилетий, до той поры пока Серёга ни пришёл в храм. Кому принадлежал этот голос? Возможно ангелу хранителю, который и привёл мальчика к вере, а может, искусителю, вынужденному замолчать, потому что человек пришёл к вере. Попробуй тут разберись.

Можно предположить, что ребёнок внезапно заболел, и эти беседы списать на какую-нибудь форму шизофрении, но только голос часто рассказывал мальчику, что ждёт его в будущем, показывал людей, которые потом сыграют в его жизни важную роль. Малыш даже выпросил у хозяина голоса, чтобы тот помог ему выиграть автомобиль в денежно-вещевую лотерею. И тот согласился. Поэтому Серёга знал заранее, в какой день и в каком году ему следует придти в нужное отделение связи, чтобы купить билет, который принесёт ему главный выигрыш.

А однажды, будучи подростком лет двенадцати, он неожиданно услышал:
- Хочешь увидеть свою будущую жену? Странный вопрос, кто же этого не хочет?
- Тогда смотри, - продолжил голос, - вон она, прыгает через верёвочку.
«Помню свою первую реакцию: - За что, Господи?» - рассказывал он.
Мальчик, сам не понимая почему, именно так обращался к голосу.
- Мы же такие бедные, несчастные. Живём вшестером в одной комнате. Я так надеялся, что хоть жена у меня будет богатенькой, и хоть немножко красивой. А эта, Ты посмотри на неё, Господи, она такая же бедная, как и мы. Ручки, ножки тоненькие, словно ниточки, рыжая, вся в канапушках. Не надо мне такой жены, Господи, дай кого получше! «Правда, вскоре я напрочь забыл об этой встрече и ту рыжую девчонку в прохудившихся сандаликах. Наш городок совсем маленький, и я, будучи предупреждённым, наверняка бы сделал всё, только бы наши пути в дальнейшем не пересекались. Но тогда не случилось бы того, что должно было произойти. Как-то уже накануне нашей свадьбы мне в руки случайно попал семейный альбом моей невесты. Помню, сижу, листаю, и вдруг меня, словно ошпарило, вот же она та маленькая девочка из моего детства в канапушках и порванных сандаликах. Я всё вспомнил и ту нашу с ней встречу, и тогдашний разговор с голосом».

- Серёжа, а в церковь ты как пришёл? Расскажи.
- Ты понимаешь, это произошло так быстро и необъяснимо чудесным образом, что я даже ни с кем об этом не делюсь. Боюсь, ты мне, просто не поверишь, - а потом предложил:
- Знаешь, если это тебе действительно интересно, то в ближайшие выходные мы с женой будем рады видеть тебя у нас дома, Надежда сама всё и расскажет.
Так впервые я оказался в их городе. Зашёл в большой, тогда ещё восстанавливающийся храм, там и познакомил меня Сергей с его Надеждой. Пишу и представляю себе её смеющиеся голубые глаза на лице, густо усеянном веснушками. А после службы мы вместе отправились к ним домой. И уже за обеденным столом я услышал удивительную историю.

- Серёжу я знала задолго до замужества. Он тогда уже был взрослым, а на меня, малявку, внимания не обращал. Всюду они появлялись вдвоём со своим братом Костиком. Оба невысокие, но крепко сбитые спортивные ребята, несколько лет занимались боксом, Серёжка, тот вообще мастер спорта. У них на двоих был один мотоцикл. Любили они подъехать к открытой танцплощадке, и как бы невзначай затеять с кем-нибудь ссору. Вставали спиной к спине и дрались, невзирая на число противников. Потом Серёжа ушел в армию, за ним Костя. После службы ребята посерьёзнели, остепенились. Тогда мы и познакомились, а вскоре Сергей сделал мне предложение. Он мне нравился, смелый надёжный парень, без вредных привычек. Одно смущало: мне всегда казалось, что мой жених, как бы это сказать, человек несколько жёсткий. А уж когда мы поженились, поняла, что Серёжа не просто жёсткий, а жестокий. Не помню, что бы он меня когда-нибудь пожалел, проявил внимание, или просто приласкал. Даже когда беременная была, детей носила, даже тогда. Родилось двое деток, а он и с ними так же, по-солдатски, орёт на них, руку поднимает. Я уже не знала, что и делать. Стала в постели от него отворачиваться, так он с вьетнамками связался. Их тогда много из самого Вьетнама к нам на ткацкую фабрику прислали. И главное, одних только девушек, без парней. Вот и были они доступные, а нашим мужикам всё в диковинку. Мой Серёжа стал к ним ходить. Утром домой заявится, и давай рассказывать, с кем он мне изменяет. Спокойно так, даже, вот на столечко, - показала мне пальчиками, - не смущаясь. Ладно, если бы пил, можно было бы всё на водку списать, так он же спортсмен, абсолютный трезвенник. Вспоминаю то время, как мне было тяжело, родители уже умерли, и поплакаться ни к кому не пойдёшь. Тогда я впервые попала в нашу церковь. Она ещё только - только начала восстанавливаться, но службы уже шли. Познакомилась с прихожанами, а потом и с батюшкой. Научили они меня молиться, Евангелие читать, детей на причастие приводила, только Серёжа мой всё крутил пальцем у виска, мол, совсем я уже рехнулась. А мне хорошо, может, только там и было.

Время шло, а дома совсем житья не стало. Он не скандалил, нет, просто иногда молча зажмёт меня в каком-нибудь в углу и смотрит испытующим взглядом, и, наконец, однажды ударил головой мне в лицо. А когда ударил, то, всё. Поняла я дальше так жить невозможно. На что уж у нас соседи народ незаметный, так и те мне в один голос советуют:
- Надежда, бросай его и уходи, убьёт тебя этот злыдень.
- Сама боюсь, а куда идти, ещё и с детьми? Да и человек-то он был ну, не совсем уж плохой, ведь не пил, и для детей старался. Однажды прихожу в церковь на вечернюю службу, стою и чувствую, всё, не могу я так больше. Не знаю как оказалась у иконы Пресвятой, стала на колени и молюсь. Слёзы льются, а я не замечаю, только кричу Ей безмолвным криком: «Матушка, дорогая, помоги, сил больше нет! Столько времени молюсь о своём Сергее, а он только хуже становится. Забери меня, Матушка, я человек верующий и знаю, у Тебя там хорошо, мне туда хочется, где любят. И ещё, чтобы Серёженька мой стал добрым, он же неплохой человек, Матушка, помилуй его. Я согласна умереть, только пускай он изменится. Жизнь за жизнь, Матушка!»

Всё это время, пока Надежда рассказывала мне их историю, Сергей сидел молча, обхватив голову руками. А потом продолжил:
- И ты понимаешь, я вдруг почувствовал, что-то со мной происходит. Будто взял меня кто-то, словно кусок теста, в свои большие ладони, и давай месить. Чувствую, другим становлюсь, слышать стал то, что раньше не слышал, запахи новые появились, и главное, вот здесь, - показывает глазами на сердце, - будто плотину подмывает. Я же ничего тогда не знал о её просьбе к Пресвятой Богородице, что условилась она за меня свою жизнь отдать. Вечером иду домой, прохожу мимо церкви, и чего-то вдруг подумалось, зайду, свечку, может, поставлю. В храме покойно, молящихся совсем немного, тихо поют на клиросе. Взял свечу, решаю к какой иконе подойти, и взгляд упал на образ Пресвятой, тот самый, возле которого всегда молилась моя Надюша. Подошёл, перекрестился и думаю, что бы такое сказать, ведь возле иконы как-то принято молиться. И тут-то плотину окончательно прорвало. Не знаю, как это можно описать только в одну секунду увидел себя таким, какой есть на самом деле. Я ведь до этого считал себя неплохим человеком, а увидел и ужаснулся. Сколько же я горя приношу, и самое главное, своей семье. Стою у иконы глотаю слёзы, и ничего не могу с собою поделать, хорошо, что темно было, и никто меня не видел. Домой прихожу, встречает меня моя половинка, в глазах привычный страх, что наору сейчас или ударю. Упал перед ней на колени, словно перед иконой, и снова заплакал, а она мою голову к себе прижимает и тоже плачет, так мы с ней и стояли.

- Утром, - продолжает Надежда, - я пошла в церковь. Подошла к Пресвятой, благодарю Её и говорю: «Я согласна, Матушка, как условились, жизнь - за жизнь». Смотрю на лик, а глаза у Неё улыбаются, никогда такими я их больше не видела. Не приняла Она мою жертву, а помочь помогла. С тех пор Серёжа совершенно изменился, это же другой человек. У него радость в глазах появилась, молиться стал, в храм ходит. Батюшке теперь в алтаре помогает. Удивительная история.

С Верой, смуглой симпатичной женщиной лет сорока, мы раньше уже были знакомы, когда в субботу вечером увидел её стоящей ко мне в очереди на исповедь. Я знал, что она работала отделочницей в строительной фирме, только прежде никогда не замечал, что у неё такие большие глаза, большие и блестящие. И только когда она подошла к аналою, стало понятно, что этот блеск от непрерывно набухающих слёз.
- Верочка, что случилось?
И женщина, уже не имея сил сдержаться, заплакала в голос:
- Батюшка, у меня всё очень плохо, очень. Велено в понедельник немедля ложиться на операцию, а надежды на выздоровление почти нет.
- Ты только не отчаивайся, раз врачи от тебя не отказываются, значит, надежда ещё есть. Положись на волю Божию и молись. Раньше когда-нибудь была на исповеди? Нет? Тогда давай поговорим о заповедях, а завтра ты приедешь на причастие и после службы я сразу же тебя пособорую.
А потом почему-то спросил:
- Вы с мужем венчаны? Нет? Тогда я вас обязательно обвенчаю. Когда? А вот как выздоровеешь, так и обвенчаю. И не смотри на меня так, если я обещаю, значит делаю.
Зачем я ей это сказал? Наверное, просто чтобы, приободрить.

Потом она приезжала уже после операции, ей предстояло пройти длительный курс химиотерапии. Я видел, что Вера ухватилась за причастие, словно за спасительную соломинку. В течение короткого срока реабилитации она успела раза три подойти к чаше. Исповедовалась, причащалась и потом долго ещё продолжала стоять возле образа целителя Пантелеимона.

Спустя ещё какое-то время, недели может через две, подхожу к храму и вижу, сидит женщина на лавочке. И прошёл бы мимо, но та меня окликнула, и только после этого, приглядевшись, я с трудом узнал в ней Веру. Судя по внешним чертам, это была она, но только очень измученная и внезапно постаревшая лет на двадцать, в платочке, прикрывавшим совершенно лысую голову. Я помог ей подняться, и мы пошли в храм. И уже там, пытаясь улыбнуться, она сказала:
- Батюшка, видимо ты ошибся тогда, пообещав обвенчать нас с мужем. Не выдержу я лечения, лучше уж сразу умереть. Мне всё равно, и нет никакого страха. Я верю в Бога, и знаю, Он там меня встретит, я готова к этой встрече. Только одно меня тревожит, мой муж. Представляешь, что он сказал? «Если ты умрёшь, я тоже уйду. Дети выросли, обойдутся и без нас». Думала, просто пугает, мужики народ капризный, а на днях у него сердце так прихватило, пришлось скорую вызывать. Кардиолог его смотрел, говорит, дело очень серьёзное, и жить ему с таким сердцем осталось месяца три. А он, словно, и рад. Что же делать, батюшка, как детей одних оставлять?
- Ты можешь попросить его приехать ко мне?
- Да он постоянно со мной приезжает, он же таксист. Я в храм иду, а он никак. Сидит в машине один. Не созрел, говорит, а я знаю, сидит там и места себе не находит. Уж лучше бы вовсе не ездил.
- А если я сам к нему подойду?
- Нет, лучше не надо, а то напугается, вообще замкнётся.

- Вера, я знаю, что нужно делать. Жертва нужна, понимаешь, подвиг. Да, тебе очень тяжело, не хочется жить, вообще ничего не хочется, умереть бы и только. Но если умрёшь ты, умрёт и он. Жизнь за жизнь, Верочка. Значит, делаем так, служим молебен святителю Луке Крымскому, мы как раз собираемся в его честь строить у нас в посёлке большую часовню. И ты обещаешь, что будешь бороться за свою жизнь, чего бы тебе этого не стоило, пройдёшь через все муки, а в обмен будем просить Господа сохранить жизнь твоему мужу. Согласна?

Я видел, как ей было тяжело решиться. Ведь это же очень трудно, смирившись с мыслью о смерти, и приняв решение прекратить лечение, вновь возвращаться в больницу и проходить оставшиеся семь курсов химеотерапии. Ещё семь раз умирать и возвращаться к жизни, без всякой гарантии, что действительно встанешь и вернёшься к обычной человеческой жизни, к той самой, которую, будучи здоровыми, так часто не ценишь. Но это был единственный шанс спасти мужа и не оставить детей одних, и она согласилась. Мы помолились, я причастил её запасными дарами и проводил на выход. Уже у самой двери она обернулась ко мне:
- Как ты думаешь, а, может, нам сейчас обвенчаться, пока ещё не поздно? Думаю, мне удастся его уговорить.
Конечно, я венчал людей и перед самой их смертью, но ей почему-то отказал.
- Вот выздоровеешь, и обвенчаю.

Весь год я ежедневно поминал её на молитве, да и не только я один. Наши прихожане, зная историю Веры, радовались её очень редким, но таким знаменательным для всех нас приездам в церковь, переживали за них с мужем и тоже молились. Иногда она шла сама, порой её кто-то сопровождал. Всякий раз Вера брала из храма святую воду, дома пила и с её помощью приходила в себя после очередного приёма лекарств. Ей было очень тяжело, но она не сдавалась и всегда помнила наш уговор: жизнь за жизнь. И ещё, возвращаясь в те дни, я не помню, чтобы женщина плакала или как-то себя жалела. Когда, наконец, был завершён курс химеотерапии, приезжать она стала реже. Только однажды заехала попросить у меня «церковного вина» и я на радостях отдал ей бутылку массандровского кагора, берёг его на какой-то праздник. Я не заговаривал с ней о муже, понимал, если ему будет хуже, то мы об этом узнаем первыми. Просто продолжал молиться о них обоих, даже когда Вера практически исчезла из поля зрения и прекратила приходить в храм. По опыту уже знаешь, если человек перестаёт на тебя выходить, значит, ему стало лучше, и нет причин для беспокойства.

Прошло ещё сколько-то времени, и, наконец, она объявилась.
- Батюшка, уже два года, как я дала обещание. Помнишь, тогда, жизнь за жизнь? Так вот, вчера ездили в областную больницу, меня сняли с учёта как онкобольную.
- Это прекрасное известие. А как твой муж?
В ответ она снова улыбается:
- Сейчас у него не подтверждается ни один прежний диагноз. Сердце как будто ему всего двадцать. Но тот знакомый кардиолог, сказал, если бы я умерла, его бы сердце остановилась. Такая вот между нами непонятная взаимосвязь.

- Ты снова одна, где твой таксист? Он что, всё ещё «дозревает»?
Вера уже смеётся:
- Батюшка, мой «Фома неверующий» начал молиться, правда, при мне ещё немного смущается, говорит, что научился этому, когда сидел и ждал меня возле храма. Сначала просто сидел и горевал, а потом от безвыходности попробовал обо мне молиться. Кстати, вот и он, - она повернулась в его сторону. Мужчина тут же подошёл к нам.
- Батюшка, - продолжила Вера, - во-первых, мы приехали узнать, как обстоят дела со строительством часовни святителю Луке?
- Стены уже стоят, на следующий год планируем отделывать.
- Шпатлёвка и покраска за мной.
- Договорились.
- А, во-вторых, хочу напомнить ещё об одном нашем уговоре. Я выздоровела, и своё обещание исполнила, теперь очередь за тобой.
Сперва я не сообразил, чего она от меня хочет, но Вера продолжила:
- У нас скоро серебряная свадьба, и мы хотим, наконец, повенчаться. Она смотрела на мужа, а тот на неё. И я убедился, что от радости тоже плачут, даже самые сильные люди, и вовсе не факт, что только женщины.

Священник Александр Дьяченко
Рассказ «Жертвоприношение» опубликован: 28.07.2011 - pravmir.ru/zhertvoprinoshenie

PS   Красивый рассказ, хоть и о страшных вещах. Знаете, батюшка, я как-то читала в научном журнале статью про то, как живые организмы устроены, из маленьких клеток. Мы в школе учим, что клетки - это вроде кирпичиков, и управляются они нервами, а это не совсем так. Клетки - вроде муравьев, и они общаются между собой химическими сигналами. Даже когда рана затягивается, она не просто зарастает по краям, как травой, а клетки с края раны расползаются по открытой поверхности и соединяются в новую кожу. И организм здоров, пока между разными органами царит согласие, пока каждая клетка выполняет свое предназначение в сотрудничестве с другими. Это как большое государство. Мне кажется, когда у человека в жизни появляется смысл, это как раз и передается на клеточный уровень. Народ тоже не может жить без смысла. Была еще одна поразительная деталь: оказывается, это предназначение состоит еще и в том, чтобы вовремя умереть. Если у какой-то клетки повреждена ДНК, она сигнализирует другим: "я больше не буду делиться", и погибает, и вместо нее размножаются другие. А раковые клетки - это те, которые хотят жить и спастись в одиночку, даже с нарушенной ДНК. Они очень живучи, живут гораздо дольше своих "законопослушных" сородичей, за счет которых существуют, не воспринимая их сигналов. Полные аналоги либеральных индивидуалистов! Так что, может быть, каждый случай рака - это не просто испытание. Это означает бунт, ведь какая-то часть человека взбунтовалась против него самого. Мне кажется, в этом может быть ключ к тому, что так много стало всякой онкологии. Мы живем не в согласии сами с собой.
Священник Александр Дьяченко:   Что-то наподобие муравейника или пчельника:) Хочу написать продолжение на эту тему, только уже немного трагичнее. Опять таки на живых примерах, а их очень много. "Жизнь человеческая и состоит из подвигов и предательств..."

PPS   На мой субъективный взгляд - худший Ваш рассказ. Хоть одна история есть, где муж - жену, которая пошла шляться по мужикам-гастарбайтерам, да еще и ему об этом рассказывала, вымаливал ценою своей жизни? Какое -то ощущение гадливости, наверное не все истории из жизни нужно выворачивать перед людьми изнанкой.
Священник Александр Дьяченко:   У меня есть история из жизни одного священника, которого бросила жена а потом возвращалась к нему много раз и снова уходила. А он всё одно прощал её, принимал, но жить как с женой уже не мог. Каноны не позволяют. История, что я описал, вовсе не изнанка жизни. Если хотите знать, то так сегодня, да наверно и всегда, живёт множество семей. Я стараюсь не переходить границ и не обнажать дно, от которого порой мутит и тянет вырвать. Упаси Бог! Здесь другое. Я пишу о "голосе", что сопровождал моего друга лет 25 его жизни. Безусловно, это голос беса. В результате такого общения Серёга и входил в состояние безграничной жестокости. Так цинично рассказывать об изменах можно только тогда, когда не бьёшь рукой, но хочешь убить словом. Это неприкрытый садизм. В том-то и подвиг женщины - подставив другую щеку, она восходит на необыкновенную высоту самопожертвования и этим освобождает самого близкого человека от общения с бесом и даже приводит его в церковь. Это реальный подвиг, и от того история очень ценна.
R:   "Если хотите знать, то так сегодня, да наверно и всегда, живёт множество семей" - Ужас какой-то, мне все-таки кажется, что это не так. Но если это так, то может разводы и не зло вовсе, чего ради так жить,зачем? Брак не для того чтобы друг друга топтать ногами. Мне просто очень жалко эту женщину, представляю ее состояние, если ей на тот свет захотелось. Голос - да, наверное беса, если не фантазирует, слишком уж необычно. Бесы, насколько я понимаю, могут в помыслы лезть, смысл им себя обнаруживать? И как-то легко сдался бес...

PPPS   Очень важный рассказ! Дважды описан механизм Секелага (1 Царст. гл.30), на настоящих жизненных примерах. Молитвенного действенного действия. Возможно для кого-то это станет внутренним прорывом. Слава Богу! Спаси, Господи!

10.07.16   Читал и плакал а на душе радасть , Спаси Господи . отец Александр!

01.06.21   Редактор: Интересна эволюция образа Серёги во времени. Сначала - это глубоко верующий баптист (рассказ «Про Серегу» опубликован 29.03.2009), потом добрый малый, который никогда не задумывался о Церкви (28.08.2009 опубликован рассказ «Машинка времени»). В этом же рассказе «Жертвоприношение» от 28.07.2011 - Серёга уже вовсе не чурающийся Церкви человек, но лишь "захожанин". Отец Александр не раз говорил, что все его истории жизненны, но кое-что он меняет, и, как правило, изменяет имена литературных героев (видимо, чтобы оффлайн-люди ему не говорили: - Это что ты про меня написал? Когда это со мной было?). Но в целом, образ Серёги весьма целен и жизненен. Именно так часто и бывает, что далёкого от Православной Церкви человека Бог по-тихоньку воцерковляет и открывает глубину церковной жизни.

«На Святках (Чудеса)»

Связующая ниточка рассказа - Крещенская вода.
Про этого кошака я никому никогда не рассказывал, чтобы не сочли сказочником.
И это действительно сродни сказкам, но ведь и сказки возникали не на пустом месте…

Рождество и Крещенье Господне, словно специально даны нам для соприкосновения с чудесами. Здесь и святочные гадания, и ряженые, и в прорубь мы окунаемся всей страной, порой даже в тридцатиградусные морозы. С чего бы такая массовость? - Да сказки нам хочется, чудес ждем, и чем старше человек, тем эта тяга сильнее. Вспомните многочисленные рассказы о паломничестве на Святую Гору Афон. Начитаются про разные проделки бесовские - и в путь. Приедут, и давай всего бояться, любой шорох за духовный вызов принимают. Услышат, как мышка скребется, и дрожат, словно малые дети: «Ой, боюсь! Боюсь!». За другим, видимо, на Афон и ездить неинтересно, "экшн" нужен, адреналин. Без приключений скучно...

1°   Мой-то, оказывается, бесноватый! Жизнь с ним прожила, - и даже не подозревала!

Так и у нас. Приходит бабушка с полиэтиленовым баллоном из-под газировки, литра на полтора.
- За крещенской водичкой, - говорит, - пришла.
- Так ты же брала совсем недавно. Неужели уже все выпили?
- Да нет, - интригующе улыбается старушка. - На духовную борьбу все ушло. Дедушка-то мой, оказывается, бесноватый! Всю жизнь с ним прожила, и даже не подозревала.
Дедушка её - добрый человек и великий труженик, до последних сил скотину держал. Всякий раз из поселка варево хрюшке возил, потом на курочек перешел, - тяжело уже было. Как совсем ослабел, так уж только ходил - собачку подкармливал у себя на даче, и в конце концов слег - возраст. Когда мы встречались с ним где-нибудь, - всегда, помню, остановимся, поговорим. А потом, к великому сожалению, моего знакомца обезножило (отказали ноги).

Приходит его бабушка в праздник домой с крещенской водой и давай по квартире ходить - кропить. "Дай-ка, думает, окроплю я и деда, - как он, интересно, отреагирует? Вон, по телевизору все про бесноватых показывают, как они от освященной воды орут".
А дедушка в это время мирно дремал на кровати, не ожидая от своей супруги никаких терактов. За что и поплатился: бабушка, подкравшись, окатила беднягу ледяной крещенской водой.
Потом она рассказывала мне:
- И такое беснование с дедом началось! И руками замахал, сам ругается всячески, и в меня все чем-то кинуть хочет. Пришлось на него все полтора литра и вылить. Вот пришла за новой...
Представил себе эту картинку и умоляю старушку:
- Мать, - говорю, - Христом Богом прошу, оставь деда в покое! Если кто из вас двоих и бесноватый, - то явно не он.

Бабушку-то я отругал, а ведь ее рассказ обличил меня в одном не очень благовидном поступке, или, если можно сказать, в озорстве, в результате которого, я неожиданно соприкоснулся с чудом.

2°   Разговор с громадным кошаком, окроплённым святой водой

А дело было так. Пригласили меня в дом к тяжело больному человеку, исповедать его и причастить. Уже собрался уходить, да чувствую, - в доме их от страданий очень уж тягостно. Достал я крещенской водички и думаю: «Пройдусь немного по квартире, окроплю, нужно эту тугу в доме хоть немножко ослабить». Я многократно замечал, что после окропления помещения святой водой, воздух в нем свежеет, словно легкий морозец по дому прошел, и на душе становится светлее.

Только начал кропить, смотрю, а на диване в другом конце комнаты спит здоровенный котяра. Прежде я такого гиганта только один раз и видел, - в московском метро мальчишка на коленях держал. Вот уж, действительно - кот Бегемот... Вот на этого-то кота я взял, да и ливанул водичкой. И явлено мне было чудо.
Кот поднял голову, посмотрел на меня недоуменно и русским языком спрашивает:
-Ты чего, поп, совсем с ума сошел? Тебе что, больше делать нечего?
Встал, спрыгнул с дивана и направился к хозяйке.
- Мать, что в нашем доме творится? Что это за хулиган? Ладно, если бы я его трогал, а то ведь ни за что ни про что взял и водой облил!
Хозяйка ему отвечает (я не шучу!):
- Ну ладно, ладно! Он не со зла, случайно, видать, получилось. Больше не будет.
Котище нехотя вернулся на прежнее место, внимательно посмотрел на меня своими глазами-плошками и протянул:
- Больше так не делай! - и снова задремал.
Я остолбенел. Язык мой «прильпни гортани моему».

Вспоминая сейчас этот разговор кота с хозяйкой, думаю, что наверно он все-таки мяукал по-кошачьи, но я почему-то все понимал, а уж хозяйка - тем более. Перечитал написанное и задаюсь вопросом: если коту достаточно было заговорить на человеческом языке, чтобы поставить на место хулиганствующего батюшку, то на каком языке должен был возопить бедный старик, чтобы угомонить свою старушку?

3°   Отпевание старушки. Запах тлена из бездны

На этой неделе произошло чудо и у нас в храме (или не чудо, не знаю, как и назвать) только не смешное, а грустное. Лучше бы о нем забыть, но, как говорится, осадочек-то все равно остался… Отпевали бабушку лет 80-ти. Условились, что тело принесут к часу дня, поскольку в храме с утра шла уборка, и, чтобы никому не мешать, решили отпевать именно в это время. Старушку привезли за 15 минут до назначенного срока и в храм до поры пока не заносили - ожидали за оградой. У меня еще оставалось время, и я решил сбегать перекусить. Выхожу из самого храма в пространство под колокольней (притвор называется), и чувствую тонкий запах тления. Еще в первый год своего священнического служения, я по неопытности и глупости отравился такими испарениями, и запах этот чувствую очень остро и даже болезненно. «Крыса, что ли в подвале сдохла? - подумал я. - Нужно будет все тщательно осмотреть!»

Пока трапезничал, тело занесли в храм. Бегу назад - и опять эта вонь, только резко усилившаяся. Зашел в сам храм - вроде все в порядке (тело сразу из морга привезли) - никаких запахов. Приступил к отпеванию. Смотрю, мои помощницы забегали, а матушка, так та вообще за горло держится. Она ведь - бывший химик, у нее обоняние, как у парфюмера… Через какое-то время я остался один на один с неутешными родственниками, а мои в это время прочесывали сантиметр за сантиметром притвор, и даже на колокольню поднимались, пытаясь определить источник запаха, но все было тщетно. Запах стоял именно в притворе, где вообще ничего кроме стен и каменных плит под ногами не было.

После отпевания я отпустил всех, а сам уехал на требы. Через какое-то время староста звонит мне и сообщает, что оставила ключи в храме. Пришлось ей меня ждать. С треб меня привезли лишь в половину четвертого, староста меня дожидалась на месте. Открыли двери. Запах, который, как мы надеялись, за полтора часа уже выветрился, - лишь только усилился. «Что-то здесь не так», - дошло до меня, - «это не простой запах». Набрав крещенской воды, мы вместе со старостой под пение тропаря Крещению Господню обильно окропили притвор. Я тогда вспомнил, что, окропляя храм на сам праздник Богоявления, забыл освятить эту часть храма, притвор. Спустя несколько минут, мы с помощницей вышли из храма. В притворе стоял чудесный запах морозца.

И раньше случались явления в притворе, но чтобы такие, как вчера, - право, не припомню. Вот такие чудеса…

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «На Святках (Чудеса)» опубликован: 31.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/6217.html

PS   Священник Александр Дьяченко:   Старушку эту не очень хорошо знал, вроде ничего такого ("из бездны") за нею не было. Лет 15 назад при ней неожиданно застрелился муж сестры, но это другое. Единственно, - в храм она не ходила никогда, хотя и жила рядом…
PPS   У нас в селе тоже раз старушку отпевали из соседнего села (там отказались отпевать). Внесли гроб легко, она тщедушная была по виду. А вот вынести не смогли, такую гроб тяжесть набрал. Вышли из храма и набрали мужиков человек 10. Тогда и смогли, с трудом, вынести. Сам не присутствовал, рассказал верующий парень, что выносил гроб.
16.05.13   очень сильно написано и трепетно духовно. Очень верю во все сказанное и боюсь согрешить. Перепечатала - всем буду давать читать. Слава Богу что помог автору так хорошо написать.
31.05.13   Да, откровенно и отрезвляет. Батюшка, с упоением читаю, не желая отвлекаться ни на что.
10.07.13   Поразило описание запаха тления... И стало страшно... Я знаю этот запах- бабушку хоронила... Прости нас, грешных, Господи! Батюшка, спасибо за рассказы...
09.09.14   Огромное вам спасибо за ваши рассказы. Благодаря им я поняла, что хорошие люди, как вы, стоят на страже православия, веры, добра и надежды. С уважением к вам, Татьяна.

«Плоть едина»

И рече: сего ради оставит человек отца (своего) и матерь
и прилепится к жене своей, и будета оба в плоть едину, якоже ктому неста два, но плоть едина:
еже бо Бог сочета, человек да не разлучает. (Мф.19:5-6)…

На днях прочитал, что в Африке несколько католических священников отделились от своего Папы. И по причине вовсе не догматической, а по самой что ни на есть житейской: отцы заявили, мы хотим иметь жён, и жить с ними в законном браке, как и все остальные нормальные люди. Разумеется, что эти чернокожие ксёнзы уже имеют жен, живут с ними, но открыто не афишируют. Начальство об этом знает, но закрывает глаза, понимаем, мол, вас, наши африканские братья, нелегко вам там, в такой жаре, бороться с искушениями. Только верующему человеку, а тем более священнику, так жить (против совести) невмоготу. Нельзя самому нарушать принятые нормы благочестия и одновременно с этим учить паству нравственности, - вот и восстали. Тяжело нашим католическим братьям без матушек, раз решились ради них даже на раскол. Да и вообще, тяжело священнику одному, и не только когда он молод, но и во многих других отношениях...

Вот, был у меня один знакомый целебатный (давший обет безбрачия без других монашеских обетов) батюшка, - сейчас связь, к сожалению, прервалась, а тогда я, ещё, не будучи священником, заезжал к нему на приход. Как-то приезжаю, и неожиданно попадаю на его день рождения. Захожу в церковный дом, а там... - яблоку упасть негде, и - одни женщины. Суетятся, готовят что-то на кухне, кто-то с тарелками бегает. Обстановка самая что ни на есть празднично приподнятая, женщины все в белых блузках, а под платочками угадываются тщательно уложенные головки. Потом вижу, как из духовки достают огромный корж и выводят на нём кремовые «38». Я служу уже десять лет, но мне наверно и на 120-летие такого торта не дождаться, какой моему приятелю тогда испекли. Я видел глаза моего товарища, когда вся эта орда тётенек в белых блузках наступала на него с тортом наперевес и с дружным многократным пением: «Happy birthday to you!». Поверьте, это были глаза мученика! («Хэпи бёздей ту ю» - с Америки этот странный обычай к нам идет - вместо того, чтобы просто сказать: "Поздравляем с днем рождения, дорогой батюшка!" - прим.редактора).

Да-да, матушка нужна священнику, ещё и как каменная стена, за которой он может в любой момент спрятаться от таких вот почитательниц, а их бывает много, особенно у отцов молодых и видных собой. Ведь в храм приходит множество женщин, оставленных своими мужьями или любимыми. Нередко в семьях между супругами не хватает тёплого человеческого общения, да и других нестроений полно. А батюшка по роду своего служения должен их выслушать, поговорить с ними, обнадёжить. Он никогда не будет на тебя зло кричать, и, тем более, не ударит. Вот и создаётся у женщины иллюзия, что этот священник и есть тот самый "единственный долгожданный Принц", который тебя поймет. Вот он нашелся - цель и смысл горькой, несчастной и нереализованной бабьей судьбы!

И женщина начинает действовать. И иногда такие действия принимают совсем нешуточный оборот. Порой даже присутствие законной матушки не спасает... Однажды, ещё диаконом, после службы, разоблачаемся в ризнице с моим отцом настоятелем. Снял он с себя облачения, привёл в порядок волосы перед рукомойником, а потом достаёт из куртки пистолет и кладёт его в карман подрясника. Я с удивлением смотрю на оружие. Он перехватывает мой взгляд и говорит со вздохом:
- Не подумай чего, - газовый. Не знаю уже что и делать. Ты не обращал внимания на такую большую девушку, обычно стоит возле левой колонны?
- Это такая здоровенная, типа метательницы молота?
- Вот-вот, она самая. Проявляет ко мне, как говорится, - повышенное внимание...
Подойдёт на исповеди и давай: - мол ты мой избранник, и будешь моим, а я, если что решила, то привыкла своего добиваться. Ты на мне должен жениться! - и всё такое прочее. Объясняю ей, что у меня жена есть, дети, а она мне - это мол не проблема. "Жена - не стена, пожила с тобой, поживёт и без тебя". Стала подлавливать после службы, а на днях неожиданно напала. Я, вообще-то мужик не самый слабый, но она меня обхватила, приподняла над полом и впилась в губы. Я трепыхаюсь, как рыбка на крючке, а освободиться не могу. А она мечтательно: "Какие у тебя многообещающие губы..." Вот, купил пистолет, может, испугается... Дома телефон приходится отключать, перед матушкой стыдно!..

И я представил моего кроткого отца-настоятеля с пистолетом в руке, преследующего наглую девицу, и долго потом ещё смеялся про себя...

Трудное это дело - найти семинаристу настоящую подругу жизни и помощницу. Да и где? Не станет же он искать её по дискотекам и ночным клубам. Поэтому в нашей среде существует традиция сватовства. Завтрашний священник узнаёт, что у такого-то батюшки дочь на выданье и едет свататься. Вот и к нам как-то однажды, приехал один такой молодой человек - хотел с моей дочкой познакомиться. Пожаловал вместе со своим отцом-священником. Очень хорошая, потомственная священническая семья. Звоню дочери: так мол, и так, приходи - "купцы приехали". Та всё сразу поняла и отвечает:
- Папа, прости, я не приду. Извинись за меня, но я матушкой становиться не буду.
- Почему, дочка, ты же с нами в храме с младенчества?
- Нет, папочка, я буду жить нормальной человеческой жизнью, буду иметь выходные и отпуска, а так, как вы с мамой: - всю жизнь в деревне руины восстанавливать, да пять-шесть человек детей растить, - не хочу.
Что ж, всё правильно: быть настоящей матушкой - это подвиг, и не каждая девушка к нему готова и на него согласна.

После многих лет общения в священнической среде я вдруг сделал довольно неожиданный для себя вывод. Сколько бы мы раз не встречались, какие бы темы не обсуждали, но мы никогда не говорим о женщинах. Тем более о матушках (о них, или только хорошо, или ничего). Не существует для нас такой темы. Поверьте, если где и собираются отцы на какой-нибудь праздник, а потом садятся за стол, то рядом с ними почти никогда не бывает женщин, а уж тем более чужих. Батюшек, конечно, можно упрекать, как и остальных людей, во многих грехах, но в изменах своим матушкам - практически никогда. Если священник "загулял", то это, как правило, от отчаяния - значит в семье его совсем плохо... Наверно это от того, что отцы очень дорожат своими подругами, ведь жениться нам можно только один раз! Здесь мы как те саперы-минёры, только минёр, если ошибётся - погибает на месте, а священник мучается всю оставшуюся жизнь. Да и познают женщину будущие священники только после брака, поэтому жены для нас всегда остаются единственными в нашей жизни. Даже после смерти подруги - священник обречён на одиночество (второбрачие священникам не позволено).

Помню, к нам на праздник из соседнего благочиния приехал пожилой уже протоиерей. Внешне батюшка очень походил на артиста Евгения Леонова, а поскольку родом он был из рязанской деревни, то и речь его была подчёркнуто колоритной. После службы за праздничным столом отец Геннадий выпил рюмочку и сразу же стал быстро и много говорить, - и всё про женщин, - и всё плохо. И такие они, и сякие, эти Евины отродья!..

Мне потом сосед за столом шепнул, что от батюшки, ещё совсем молодого, только назначенного в сельский приход, ушла горячо любимая им жена. И ушла к соседу в ту же деревню. Жила рядом, а над бывшим мужем потешалась. Периодически она возвращалась обратно, а потом снова уходила. Женщина постепенно деградировала, начала пить горькую, и при встрече с бывшим мужем могла крикнуть:
- Что, блаженный, ты хочешь сказать, что ты нормальный мужик? Да настоящий мужик меня такую давным-давно бы удавил, а ты всё принимаешь и принимаешь...

А он сам детдомовский, всю жизнь мечтал о семье, детях. И что-то в душе его, в конце концов, повернулось, - и он возненавидел весь женский род. Жил один, никому не разрешал себе готовить, и даже постельное бельё сам стирал. Я общался с ним всего несколько раз, а он, видя во мне благодарного слушателя, всё рассказывал байки из жизни священников в той епархии, в которой служил раньше:
- Вот, был у нас, значиться, один батюшка, это ещё в советские годы. Хороший батюшка, основательный. Служил в одном селе, много лет отслужил, и решил, он, значиться, в конце концов, застрелиться. У меня от рассказов отца Геннадия начинало всё в голове путаться. Ну как можно быть основательным батюшкой, и, в конце концов, решить покончить с собой? В другой раз он мог начать рассказывать уже о другом священнике, который пришёл к выводу, что ему необходимо утопиться. Правда, все попытки суицида оставались нереализованными и заканчивались без смертоубийства.

Через некоторое время я стал обращать внимание на то, что кроме меня батюшку никто больше не слушает. Поговорил с одним отцом из благочиния, где служил отец протоиерей.
- Странная картинка у меня складывается от рассказов отца Геннадия, такое впечатление, что в епархии, в которой он служил ещё в советские годы, значительная часть отцов страдала каким-то маниакально депрессивным синдромом (МДП, так раньше называли биполярное расстройство психики), и всё норовила свести счёты с жизнью.
Мой собеседник грустно улыбнулся:
- Всё, о чем он рассказывает, - это лишь его собственные мысли и переживания. Это он сам, впадая в отчаяние, думал с собой покончить. Его постоянно мучил вопрос, почему Бог с ним так поступил, почему попустил совершиться предательству? Он часто стоял на грани того, чтобы уйти из священства и вновь жениться, но такой поступок сам же считал изменой Богу, а кроме Христа у него никого больше не осталось. Мы к его рассказам привыкли и не обращаем на них внимания, а ты - человек свежий, вот он тебе и изливается. А вообще - так, как отец Геннадий, у нас никто больше молиться не умеет, он ведь не просит, он вопиет Богу!

Года через два после нашего знакомства с отцом Геннадием, мне вдруг сообщили, что он скончался. Мы собрались на отпевание в храме, который он и построил. Оказалось, что батюшка в последний год своей земной жизни узнал от врача, что тяжело болен, и что ему необходима срочная операция, а иначе он умрет.
- Операция? - спрашивает. - Какая еще операция?! Да, для меня эта болезнь - награда, Господь меня пожалел, и к Себе призывает. А ты хочешь, чтобы я и дальше страдал?
Свой последний год он почти не выходил из храма, служил каждый день. Ездил на исповедь к отцу Иоанну Крестьянкину. Умер тихо и мирно, боли его не посещали. Утром совершил Литургию, причастился. Пришёл домой, почувствовал себя плохо, лёг на кровать и почил.
На поминках хлопотали сердобольные старушки, кормили отцов деревенскими пирогами. Жалели отца Геннадия:
- Отмучился, сердешный. Он, хоть, и не любил наш бабий род, но человек был добрый. Только мы никак понять не могли, отчего он нас так всё чудно попрекал? Как выпьет за праздничным столом рюмочку:
- Вы, - говорит, - потомки Евы-искусительницы и предательницы, повадно вам Адама мучить, а то, что Адам страдает - вам, конечно же, всё равно! Махнёт рукой: "Э-э-эх!" - и заплачет. Он, хоть, и с чудинкой был, и женщин у себя в доме на дух не терпел, но как узнает, что в какой семье кормилец помер, так придёт и денег принесёт, да и потом не забывает, особенно если в семье малые дети. Очень уж он детей любил, а своих у него не было...

Сегодня всё стало просто, захотели - сошлись, не понравилось - разбежались. Может, и остаются священнические семьи последними островками верности в напоминание миру о том, что Любовь и Преданность - это не выдумка, и если люди одумаются и снова захотят любить, то им будет у кого поучиться...

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Плоть едина» опубликован: 06.02.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/7491.html

10.08.11   "нашим католическим братьям"?!
30.01.14   читала бы и читала не отрываясь...
07.11.14   Спасибо огромное за Ваши рассказы! Столько тепла и любви в них!
28.01.15   О-очень хорошие рассказы, не хочеться, чтобы заканчивались. Низкий поклон о.Александру. Лидия

Если же у кого из вас не достает мудрости, да просит у Бога,
дающаго всем просто и без упреков, - и дастся ему.
Но да просит с Верою, нимало не сомневаясь (Иаков 1, 5-6)

Сразу же после рукоположения в диакона или в священника новоиспеченные батюшки обязаны пройти необходимую сорокадневную ежедневную практику служения, которая так и называется - сорокоуст. Помню, когда у меня уже заканчивался диаконский сорокоуст, в областном центре, мы служили всенощное бдение под праздник Входа Господня в Иерусалим ("Вербное воскресение"). Служба шла в кафедральном соборе и возглавлял её Владыка.

Когда всенощную (идет в РПЦ не всю ночь, а вечером, длится обычно 2.5-4.5 часа) на Вербное воскресение служит Владыка, то заранее готовятся небольшие букетики. Для священников - пальмочка и пять гвоздичек, а для диаконов, пальмочка и три гвоздички. Церковь строго иерархична, и даже в мелочах эта иерархия всячески подчеркивается. Во время помазания маслом, которое совершает сам Епископ, каждому из сослужащих, он помазуя лоб, вручает освященные букетики, или, как мы говорим, «ваийечки» (т.е. дословно: ваийи, пальмовые ветки, какими и встречали Иисуса Христа 2000 лет назад).

Я получил свои ваийечки и стал решать, куда мне их девать? В те дни я жил в общежитии при епархиальном управлении и нести цветы в комнату, где мне никого не удалось бы ими порадовать, было неинтересно. Домой я собирался только через несколько дней, и везти их с собой не имело смысла, поскольку цветы к тому времени уже бы завяли, или замерзли в дороге. Пасха в тот год была ранняя. Ваийечки нужно было кому-то подарить, но кому? В областном городе, где ты никого не знаешь, это проблематично. В храме на службе находилось более восьмиста человек, но мне от этого было не легче. Я никого из них не знал. Подарить цветы мужчине? Не поймут. Женщине? Если подарить молодой женщине, то тоже можно было попасть впросак. Это я сейчас уже седой, а тогда был еще "орел". Мало ли какие мысли могут придти в голову молодке. Подарить старушке, так та в долгу не останется и полезет в кошелек.

И вдруг, мне приходит замечательная мысль: а подарю ко я их ребенку! А какому ребенку? Ну, конечно же, девочке лет восьми - девяти. Ведь у меня самого дома осталась и ждет дочка, по которой я очень соскучился. Замечательно! Я определился, кому сделать подарок, и оставалось только одно - выбрать подходящего ребенка, и отдать ему ваийечки. В тот момент, который я описываю, мы с несколькими иподиаконами стали так, чтобы разделить людей на потоки, дав им возможность организованно подойти к Владыке на помазание маслом. Сперва люди проходили сзади меня, а затем совершая поворот направлялись на помазание, и тогда я уже мог видеть их лица. Немного повернув голову влево и назад, я заметил именно такого ребенка, о котором и подумал. Когда девочка поравнялась сзади со мной, я развернулся, и, поздравив её с праздником, вложил ей в ладошку букетик с ваийечкой и гвоздиками...

От неожиданности ребенок не сказал мне ни слова и прошел дальше, но сзади ко мне подошла её бабушка, которую я так и не увидел. Она сказала мне следующее, дословно привожу её слова:
- Батюшка, Вы не представляете, что сейчас произошло. У нас большая дружная семья, в которой много детей. Всякий раз в этот день мы покупаем для всех вербочки и идем святить их в храм на службу. Сегодня вечером девочка вместе со своими родителями опоздали к назначенному часу. Мы подумали, что они вообще не придут, и все веточки разделили между другими её двоюродными братьями и сестрами. А когда они все-таки приехали, никто из детей не захотел с ней поделиться. Ребенок так горько плакал, а я, чтобы её утешить, сказала: «Ты помолись, и Бог тебя обязательно услышит. В такой день Он не может не услышать. И у тебя будут вербочки ещё даже лучше, чем у твоих братиков и сестричек».

К тому времени, когда бабушка срывающемся голосом заканчивала мне свой рассказ, девочка уже вышла на прямую дорожку к помазанию маслом и освящению букетика от руки Владыки. Девочка шла и держала перед собой на вытянутых ручёнках свои замечательные ваийечки, которые были несравнимо красивее, чем те, которыми с ней не захотели поделиться. Она держала их как знамя, знамя её веры, подтвержденной молитвой...

Получалось, что весь ход моих мыслей о том, кому сделать подарок, был мне подсказан со стороны. Молитва ребенка, горячая и искренняя, заставила меня стать частью Промысла Божия. По какой-то причине Ему понадобилось укрепить веру девочки, еще в самом детстве, может для того, чтобы эта вера проявилась потом и принесла многий плод? А еще наверно, и мне, начинающему священнику, показать пример молитвы, которой нужно подражать. Мы с ней оба были в начале пути, и это нас сближало.

Уже через годы, к нам в храм привезли мальчика лет пяти. Я в это время находился в алтаре. Меня попросили выйти к ребенку, который что-то хотел мне сказать. Когда я вышел, то мальчик с подсказкой мамы попросил меня помолиться о нем. У него было больное сердечко. На днях ожидалась операция, в процессе которой, ему в вену должны были ввести катетер, а потом с помощью этого приспособления войти в маленькое больное сердце, чтобы оно перестало страдать.
Я предложил ему:
- А давай мы с тобой вместе помолимся о твоем исцелении.
Ребенок согласился. Мы подошли к образу Великомученика и целителя Пантелеимона.
- Попроси святого человека, малыш. Он помолится о тебе перед Богом.
Ребенок посмотрел на образ целителя Пантелеимона и стал молиться. Его молитва без всякой экзальтации, наигранности, сомнений, была просто разговором маленького человека с понимающим и безконечно любящим его Отцом.

Доверчивости и надежде, отсутствию всяких сомнений, вот чему учит детская молитва. Я смотрел на ребенка, слушал его незатейливое обращение к Богу и понимал, что если в конце моих дней достигну меры детской молитвенной простоты, то наверно войду в радость Господина своего.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Детская молитва» опубликован: 01.02.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/6629.html

Детский праздник удался!
Тишина, умиротворение, тихая радость…

Очень люблю праздник Рождества Христова! К нему долго готовимся: собираем подарки, ставим в храме елки, и хотя их не принято украшать, украшаем. Причем одна елка предназначена специально для украшения самими детьми - теми подарками младенцу Христу, которые они творят своими руками.

Проводим елку для воскресной школы с постановками, костюмами и счастливыми родителями, но самая интересная елка для, так называемой, «неорганизованной публики». А эта «публика» тоже готовится: учат стишки о Рождестве Христовом, кратенькие молитовки, что-то поют, несут рисунки. На выходе из храма каждый ребенок, независимо от возраста получает подарок, но за выступление перед другими детьми и, конечно же, перед батюшкой, дитя получает дополнительно книжки, раскраски, шоколадки, игрушки и т.д. За спиной батюшки волшебная коробка, из которой, как из рога изобилия, потоком текут призы...

Обычно нам помогали владельцы магазинов игрушек, привозили игрушки с небольшими дефектами и другой неликвид. Но вообщем-то игрушки были вполне пригодные, а самое главное, - их было много! Так что качество вполне возмещалось количеством. В этом году игрушек нам не привезли, может быть, они стали качественнее, а может какие-то иные проблемы. Помоги Бог этим людям - они очень хорошие, а напрашиваться неудобно, сейчас многим становится тяжело. Но буквально вечером перед елкой один мой друг привозит мне большой пакет неликвидных мышей-брелков! Самых разных - героев прошедшего года. Как эти мыши меня выручили!

Детей приходит очень много, в нашем понимании конечно, а мы почти сельский храм, но 230 детей - это много для любого храма, а еще и родители, переживающие за своих чад, суфлирующие им по бумажке. Зимняя часть храма рассчитана где-то на 250 человек взрослых, так что можете представить столпотворение! Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Детям нравится, да и взрослым тоже. А еще наверно важно то, что подарки всегда для детей безплатны. В этом году их оплатил один предприниматель, добрый человек, у него незадолго до Рождества Христова скоропостижно скончался брат и вот такой детский помин он устроил по нему. В начале елки мы с детьми совершаем кратенький молебен, так что душа усопшего там наверно прослезилась, ведь столько маленьких сердечек вспомнило ее... Вот, прав отец Димитрий Смирнов, что если у тебя есть что дать просто так, то к тебе обязательно выстроится очередь за тем, что дают, причем совершенно не важно что дают, - главное что "за так". И очередь выросла...

Ребенка поднимаем на возвышение, и чтобы он не упал, мне приходится его поддерживать. Слушайте, какое чудо эти маленькие дети! Душа тает, когда он что-то лепечет тебе на ухо, а ты прижимаешь его к себе, - не передать на словах! Видимо уже созрел к роли дедушки, требуются внуки... После выступления, уже получив приз, дитя невольно бросает свой взгляд на мой чудесный ящик, а что там есть еще. С одной стороны, это так смешно, но и натура наша человеческая здесь открывается во всей красе (а кто-то говорит, что на детях нет греха). Конечно, маленькие дети не совершают сознательно греха, но последствия наших грехов отражаются на наших детях. Поврежденная человеческая природа - вся она тут... Как же их не крестить, не приводить к Таинству Святого Причастия?

Вот, наконец, храм пустеет, все подарки, призы и мыши (а это то, что больше всего понравилось моей «публике») - розданы. Даже одна мама не устояла и рассказала мне стишок, - кстати, тоже заработала шоколадку. Тишина, умиротворение, тихая радость. Вдруг слышу:
- Батюшка, а я вот тоже жду, хочу рассказать тебе стишок.
Из-за колонны выходит девочка лет восьми-девяти. Я лихорадочно начинаю стучать себя по карманам и вспоминать, а что у меня осталось. Пусто...
- Дитя мое, говорю, прости, но у меня ничего не осталось, я все раздал...
- А мне ничего и не нужно, батюшка, - говорит ребенок, - я тебе безплатно расскажу!
Мы потом еще долго разговаривали с ней, и воистину нет слаще общения, чем общение друзей!

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Рождественская ёлка» опубликован: 09.01.2009 - alex-the-priest.livejournal.com/1152.html

PS   Как же я понимаю ту маму, которая тоже рассказала стишок! Боюсь, сама бы на ее месте не удержалась... Как же хорошо у вас!
05.04.11   Спасибо Вам за ваши рассказы
14.03.13   Слёзы на глазах... Спасибо. Елена
08.11.14   Не смогла удержать слез...
29.03.15   Да соглашусь-дети-это чудо-которым мы дорожим на протяжении всей жизни...у них нам многому можно поучиться-в первую очередь-наивность,радость,и любви!!! Елена
17.12.15   Спаси Господь Вас за рассказы! к слову о детской молитве. Когда приезжала в Храм Христа Спасителя икона Богородицы Курско-Коренная и очередь к ней была не один км, мы с маленькими детьми отчаялись попасть в храм. Дочка 4 лет спросила, почему не пойдем к Мамочке? я ответила, что много людей и в этот раз не получится. И тут совершенно самостоятельно, она поворачивается в сторону храма и ... - я же к тебе приехала, Мамочка, почему меня не пускаешь? я так хотела к тебе в гости! не прошло минуты, отделяется милиционер в высоком чине из оцепления подходит к нам и как бы немного упрекая, что вы, мол, стоите, вас ждут, а ну быстро с детьми по одному родителю в храм. вот так мы сподобились быть свидетелями чуда и поклониться Святыне по молитве ребенка. Елена
29.12.15   Батюшка, помоги Вам Господи!.. Такие душеполезные Ваши рассказы)
Добавлю о детской молитве. Моей младшей было 5 лет, когда случилась эта история. Обычно я укладывала маленькую на ночь, благословляла, и, когда она крепко засыпала, мы со старшей дочкой шли на прогулку, давали круг километра на 3-4. И вот мы в очередной раз отправились на вечерний променад, прихватив собачку. Отошли недалеко, как вдруг останавливает нас полицейский патруль за отсутствие отражателей (в Эстонии с этим строго). Не оштрафовали, сделали предупреждение, и в срочном порядке домой отправили, за отражателями. Возвращаемся, а наша малышка, заплаканная, сидит в коридоре на стульчике, и с возмущением нам выговаривает "Я проснулась, а вас нет! Я поплакала, а потом стала молиться, чтобы Господь вас скорее домой вернул, а то мне страшно стало..." И Господь отправил за нами наряд полиции) ! Вот она, сила чистой детской молитвы!
01.08.16   Сын 12 лет ходит в храм один и тогда дома успокоение в сердце и муж алкоголик не тревожит

«Урок»

Без смирения нет спасения…

Зимой холодно, но весело. А святки - вообще чудо, все эти ёлки, подарки, детские стишки и сценки. Понятно, что всё это творится руками взрослых, родителями и учителями нашей воскресной школы, и, что детки смотрят на них, как на спасательный круг, выходя на импровизированную сцену. Но в итоге на сцене мы видим именно детей, и радуемся за них. Закончились праздники, сопутствующая им суета, наступает тишина, и сожаление о том, что уже прошло. И вспоминаешь эти дни, и волхвов с бумажными бородами, и пастухов в старых бабушкиных платках, как самое драгоценное, из того, что было. И начинаешь скучать по недавнему прошлому. Вроде, только что всё это было, а уже ушло, и его не догнать и не удержать.

Точно так же, с грустью, как о чём-то очень хорошем, но уже безвозвратно ушедшем, мне вспоминается и моё рукоположение в священство. Рукополагали меня в Крещенский сочельник, и было очень холодно. Сразу же после Литургии настоятель собора стал освящать воду. В боковом приделе храма приготовили огромные ёмкости с водой. Я стоял рядом с настоятелем, следил за процессом освящением воды и ничего не понимал. Мне ещё нужно было придти в себя после случившегося со мной потрясения. В памяти осталось только громкое чтение молитв и огромная очередь людей с банками и бидонами в руках.

В ночь владыка вновь возглавлял служение Литургии, а потом ночью же, повёл народ и священство на Иордань. Раньше вода, освящаемая на Крещение, как правило, освящалась в каком-то открытом водоёме, на озере или реке. А сегодня по причине урбанизации, Иорданом считается тот же самый бак с водой, но, выставленный на свежий воздух. Люди двинулись из храма за священством, а на улице, как минимум, минус 30. Все пошли, а я остался, у меня не было тёплых одежд. Другие отцы утеплились, и когда владыка выходил из царских врат, они слаженно выдвинулись вслед за ним.

Я смотрел им вслед, и их движение на всю жизнь отпечаталось в моей памяти. Владыка шёл впереди, а по бокам веером в своих фелонях, словно огромные птицы, плыли священники. Они уходили в лютый холод, а их движение вдруг напоминало мне рыцарскую атаку с копьями наперевес. Воинство Христово. Это было так прекрасно, что всё во мне возликовало, ведь теперь я тоже частичка этого воинства!

Утром при большом скоплении молящихся, уже настоятель собора освящал Иордань. На улице было градусов на десять теплее, чем ночью, но всё равно холодно. Я поискал в алтаре и нашёл чью-то скуфейку малинового цвета и встал на последнее место в шеренге священников, стоявшей с левой руки от настоятеля. Он посмотрел на меня, на мой головной убор, но ничего не сказал. Тогда ещё ношение цветной скуфьи была наградой священнику, и получалось, что я как бы дерзнул наградить самого себя. Но своей скуфьи у меня ещё не было, и ко мне отнеслись с пониманием. Пока шло освящение, я шепнул рядом стоящему священнику:
- А что я должен делать?
- Молись, отец, стой и молись. А когда настоятель будет совершать какие-то действия, то повторяй. Крестится он - крестись, кланяется он - кланяйся.
Я так и делал. Смотрю, после каждого погружения креста в воду, под него подставляется сосуд и собирается стекающая вода. И так все три раза. Потом отец протоиерей снимает с себя митру и, не смотря на мороз, начинает обильно омывать ледяной водой лицо и поливать ею голову. Мне и так было холодно, а ещё я представил себя, обливающимся на морозе ледяной водой, и почему-то вспомнил вопрос Ваниного шефа:
- Ну, ты понял, почему князь Владимир принял православие?
- Сейчас пойму, - ответил самому себе, и стал следить за действиями остальных отцов, но никто не спешил повторять настоятеля. Успокоившись, я понял, что вопрос выбора веры нашими далёкими предками так и останется для меня лежать в плоскости чисто теоретических умозаключений.

Никогда не забуду, как став диаконом, я, словно слепой котёнок, никак не мог попасть в тон сложным богослужебным хитросплетениям. Я видел, как наш молоденький алтарник, искренне сочувствовал мне в моих попытках не навредить службе, что у меня, однако, никак не получалось. Тогда он подошёл ко мне, и умоляюще сложив обе руки, принял некое подобие молитвенной стойки.
- Батюшка, прошу вас, пожалуйста, учите устав. Нельзя вам при вашем возрасте и образовании выглядеть так смешно.
Легко сказать - учите устав! Конечно, может, я и раньше бы стал изучать эту премудрость, если бы в мои планы входило становится священником.

Помню, в соборе служил один интересный батюшка, мне казалось, что все его мысли и дела были заняты только одним, как накормить младших детей и выдать замуж старших. Это тяжёлый крест - быть отцом десяти дочерей. Поэтому нашему обучению чередной батюшка уделял мало внимания. Но иногда всё же действия сорокоустников выводили его из состояния размышления, и он, указывая на того или иного "чудотворца" (от слова чудить), мог вполголоса спросить:
- Ну, вот, что он делает?
И если нарушитель продолжал нарушать, тогда уже более тревожно:
- Отцы, что он делает!?
А последней стадией его безпокойства становился крик шепотом:
- Ловите его, отцы! Ловите! - в том смысле, чтобы, например, не позволить незадачливому диакону, часто лишённому всякого слуха, выскочить из алтаря и заорать истошным голосом молитвенное возглашение в каком-нибудь совершенно неподходящем месте. Хотя клирос и псаломщики уже привыкли за долгие годы практики к выходкам обучающихся батюшек. И в подобных ситуациях продолжали вести службу дальше, не обращая на нас никакого внимания.

Возраст в таких делах даёт себя знать. От волнения и постоянного напряжения потеют руки и вылетает кадило. А был случай, когда совершая каждения в пространстве огромного храм, запутавшись в порядке движения, - потерялся диакон! Нужно уже совершать вход с кадилом, а ни диакона, ни кадила. Бегали по храму и искали моего, уже тогда пожилого товарища.

Ничего, постепенно всему научились. И теперь многие из тех, чьи страдания во время сорокоуста, вспоминаясь, вызывают улыбку, - отрастили солидные бороды, научились служить неспешно и с понятием. Правда, сами мы не забываем то время, и, встречаясь друг с другом, смеёмся над собой, вспоминая такие трудные для нас недели учёбы. А учиться приходилось не только последованию службы, но и ещё многому другому...

Выходит протодиакон из алтаря и на амвоне читает Евангелие. Читает очень хорошо, громко и внятно. Диакона, принимающие участие в служении с владыкой, это, безусловно, профессионалы и мастера своего дела. Каждый из них, в совершенстве овладев службой, может легко управлять самыми тонкими невидимыми струнками человеческой души. Они подчиняют своим голосам сотни и сотни людей, молящихся в храме, заставляя их плакать в пост и радоваться на Пасху. И при этом, сами они, как правило, остаются людьми нетщеславными. Во время чтения Евангелия, мы, сорокоустники, стоим на горнем месте в алтаре рядом с настоятелем собора. Тот слушает чтение, а потом поворачивается к нам:
- Сейчас отец протодиакон вернётся, а я ему замечу, что ты, мол, батюшка, ошибся. А он мне ответит:
- Прости, Христа ради, отец настоятель, а я ему скажу:
- Бог простит.
Протодиакон заходит в алтарь и идёт под благословение настоятеля, а тот с улыбкой:
- Батюшка, ты ошибся при чтении Евангелия. Протодиакон с поклоном:
- Прости Христа ради, отец настоятель.
- Бог простит, - улыбается старый протоиерей. И уже взглядом в нашу сторону - учитесь, мол, отцы!

Будучи на диаконском сорокоусте, во время будничной вечерней службы собираюсь идти с каждением по храму. Мой диакон-наставник говорит:
- Будешь кадить, обрати внимание на человека, стоящего на коленях в левом углу за столпом. Действительно, в самом дальнем уголочке храма, я увидел человека, стоящего на коленях. Казалось, что он ни на кого не обращал внимания и весь ушёл в молитву.
- Не узнал? - спросил меня учитель, когда я вернулся в алтарь.
- Это бывший губернатор. В своё время он приезжал к нам на праздники в сопровождении охраны, входил, требуя, чтобы его сам владыка, чуть ли не с крестом встречал. А сейчас - вот, под следствием. Видишь, как жизнь меняет людей: сегодня ты в храм на коне въезжаешь, а завтра, по этому же храму, на коленках ползаешь.

В собор время от времени наезжают высокопоставленные гости. Интересно вживую посмотреть на людей, которых привык видеть только по телевизору. Во время моей практики приезжал к нам один из таких больших чиновников. Мой товарищ-сорокоустник, пытаясь разглядеть важного гостя, подался вперёд, и, запнувшись о ковёр, чуть было не упал. Но удержался и воскликнул:
- Вон он, вон, идёт!
Настоятель, заметив суету молодого священника, строго посмотрел на него, и подняв палец вверх, назидательно сказал:
- Запомни, отец, никогда и ни при каких обстоятельствах ты не должен умалять своего сана. Ты священник, и этим сказано всё. Ты поставлен работать с человеком и тебя не должно волновать ни его положение, ни состояние его кошелька, но только состояние его души. Сегодня человек может занимать высокий пост, завтра он или выйдет на пенсию, или его просто заменят. И те, кто суетился и лебезил перед ним, когда он был в силах, забудут про него, но ты не должен его забыть. Придёт время и все, и царие, и нищие, все равно предстанут пред Господом и будут судимы вне зависимости от должности и имения. А ты, и здесь, и там, - навсегда останешься священником, иереем Божиим. Ты в вечности будешь предстоять перед престолом Всевышнего. Гордись, отец, и соответствуй своим поведением сану! Ибо нет на земле выше служения, чем служение священника.

И, вот, как-то раз, на один из великих зимних праздников в наш собор приехал помолиться один очень высокопоставленный человек. Приезжают такие люди просто, и молятся во время службы, стараясь ничем не выделяться. Но, понятное дело, что в одиночку они не ездят, за их безопасность отвечают специальные службы, сотрудники которых, даже во время богослужения не должны ни на что отвлекаться, и продолжают выполнять свою задачу. Но для священников никакого различия в службе, разумеется, нет, присутствуют ли в храме высокие лица, или не присутствуют. Идёт праздничная служба, в соборе множество людей. Владыка в это время молится вне алтаря, недалеко от него высокопоставленное лицо. Всякий раз, когда службу возглавляет архиерей, она становится много величественней и напряжённей. Всегда замечаю, что испытываю особое состояние. Вроде и молитва та же, и поют те же, и одновременно с тем ощущается некая полнота. И состояние души после службы особое, словно она напиталась, да так, что и тело уже не требует обычной пищи.

В тот момент царские врата были закрыты. Когда врата в алтарь закрываются, то в силу их конструктивной особенности, всё, происходящее в нём не видно и неслышно для тех, кто в это время находится непосредственно в самом храме. И нужно же было такому случиться, но именно в этот самый момент в алтаре гаснет свет. Много веков стоит на земле древний храм, и никогда ещё в его алтаре не гасло электричество. Но именно во время визита столь высокопоставленного гостя, оно отключилось. И, как потом рассказывал мне, служивший в тот вечер сорокоустник:
- В темноте я отчётливо услышал команду, произнесённую тихим, но твёрдым голосом: "Всем на пол". Пока я стоял и переваривал смысл команды, чьи-то сильные руки помогли моим ногам оторваться от пола, и я мгновенно оказался лежащим на ковре лицом вниз. Через минуту, свет вновь появился, и я увидел остальных отцов, точно так же лежащими вокруг престола. Понятно, что охрана действовала в соответствии с должностными инструкциями, - мало ли почему погас свет. Но представь себе картинку: ничего не подозревающий народ во главе с владыкой и вместе с высоким гостем, молится в храме, клирос поёт чудесные праздничные песнопения, а в это время в алтаре вокруг престола залегли с десяток отцов священников с диаконами и служками!
- После того, как мы поднялись и продолжили молитву в алтаре, - продолжает мой знакомец, - я случайно встретился взглядом с отцом настоятелем. Как раз перед службой он, как обычно, обратился к отцам практикантам с призывом гордиться тем, что они священники, что не должны пасовать перед сильными мира сего, и впадать в экзальтацию, от присутствия на службе высокопоставленных гостей: "Если мы и должны кого бояться, так это только самого Господа Бога, запомните, отцы"! Старый протоиерей, задумчиво стоял, поглаживая себя за бороду, а потом как бы, в рассуждении с самим с собой, произнёс:
- Да, чудны дела Твои, Господи. Хотя, всё верно. Полезно, весьма полезно перед престолом Божиим не только время от времени на коленочках постоять, но хотя бы изредка перед ним и лицом в землю лечь, даже и в великий праздник. Без смирения нет спасения, и именно нам в первую очередь полезно было это напомнить. Так что, Господь знает, что попускает, слава Ему и благодарение за этот урок!
И, поклонившись, он с чувством перекрестился на Распятие.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Урок» опубликован: 31.01.2010 - alex-the-priest.livejournal.com/28469.html

PS   Замечательный рассказ, но, батюшка, простите ради Бога, одно замечание: "Много веков стоит на земле древний храм, и никогда ещё в его алтаре не гасло электричество"! - Все-таки электричество где бы то ни было, в том числе и в храмах, не много веков!
Священник Александр Дьяченко:   Заблудился слегка, уж простите старика, мне иногда кажется, что электричество было всегда... :)
PPS   Заблудившийся при каждении диакон - это он в начале "воззвахов" ушел кадить? Или в самом начале бдения?! Замечу, что хорошо еще, что архитектура православных храмов более-менее логичная. В католических аббатствах и с планом в руках трудно сориентироваться, страшно себе представить, если бы кто-то ТАМ ушел кадить (хотя ситуация не столь и фантастическая, сейчас на Западе много случаев перехода католических храмов православным общинам), - мог бы и до конца богослужения не найтись.
Священник Александр Дьяченко:   Да, диакон ушёл на "воззвахах", и в силу своей ответственности собирался прокадить храм досконально, каждую икону. Но всё время сбивался и думал: "А здесь я кадил"? И на всякий случай пускался в прежний путь. Вот и плутал долго, бедный...
03.12.13   только радость от чтения ваших рассказов. людмила
02.11.18   Спасибо, огромное Спасибо, пишите еще.

«Пророчество игумена Нафанаила»

Человек приходит в этот мир, чтобы пережить любовь…
В глубине души человек догадывается, что истинной может быть только жертвенная любовь.
Потому она завораживает, мир останавливаются перед ней,
и даже иногда пытается подражать…

Один знакомый батюшка как-то рассказал мне анекдот... Хрестоматийная, вобщем-то, ситуация, католический ксендз и православный батюшка во время поста едут поездом вдвоём в одном купе. Пан ксёндз достаёт из сумки шматочек пахучего сала. Нарезает его тоненькими кусочками и начинает кушать.
- Батюшка, - улыбается он, - пожалуйста, угощайтесь.
В ответ наш православный пастырь, сглотнув набежавшую слюну, самоотверженно отказывается:
- Что вы, пане ксёндзе, как можно, мы же сейчас постимся и сала не едим. Католик кушает и посмеивается:
- И напрасно, батюшка, напрасно. Сало, знаете ли, вещь хор-о-о-о-ошая.
Доехали пастыри до конечной станции, прощаются. Батюшка берёт вещички и кланяется:
- Всего вам доброго, пане, и прошу передавать от меня поклон вашей матушке.
Ксёндз с удивлением переспрашивает:
- Какой ещё матушке? Разве вы не знаете, что матушки нам не положены?
И батюшка парирует, победно улыбаясь:
- И напрасно, пане ксёндзе, напрасно. Матушка, знаете ли, вещь хор-о-о-о-о-шая.
Рассказал он этот анекдот Великим постом, и не зря видать рассказал. Как человеку понять, что он счастлив, что не нужно ему искать чего-то там далёкого и необыкновенного, если его счастье, на самом деле, всегда с ним рядом. Вот мы, православные, это знаем. Нашей маленькой радостью становится возможность просто сесть после поста за стол и покушать с друзьями того же самого сальца. Для других это будни, а для нас праздник... Если бы не посты, разве стали бы мы по-настоящему ценить тех, кто живёт с нами в одном доме, делит стол и ложе? Был бы этот человек тебе всегда желанен? А как здорово сознавать, что и ты ему дорог точно также, такой же единственный и на всю жизнь. Нет, определённо, священнику без матушки не спастись. Матушка - это второй крест на его шее и постоянный ограничитель. Только и слышишь:
- Куда пошёл? На кухню после восьми не входить! Мне что, на холодильник замок вешать?

Это уже давно, когда ещё на железной дороге работал, просыпаюсь дома ночью и чувствую сильнейший голод. Работали мы посменно, и ночь для меня перестала отличаться от дня, и от этого есть хотелось круглосуточно. Встаю и потихонечку иду на кухню. Поставил чайник, намазал хлеб маслом, сверху ещё и мёдом, сижу пирую. И матушка даже во сне услышала, поняла недоброе и ринулась спасать. Приходит, а я уже разохотился, второй бутерброд готовлю. И ведь не стала ругаться, убедила, что не надо мне этого вовсе!

Столько лет спасала и продолжает спасать. А что прикажете делать, если нервы напряжены до предела, или тебя посетил источник вдохновения, ну как не пожевать в такой момент кусочек колбаски? Ну как?! И тогда высокой степенью искусства становится проскользнуть к холодильнику так, чтобы никто не заметил и ничего не услышал. В этот момент даже какой-то азарт появляется, словно ты пробираешься в стан к противнику. Дойдёшь на этот раз или нет? Иногда и во время поста по привычке проберёшься, правда тогда хлопаньем дверцы всё дело и ограничивается, холодильник-то всё одно пустой. Так только, чтобы навык не утерять.

В последнее время всё чаще приходится жить врозь, матушка - то за стариками уезжает ухаживать, то внучку присмотреть, и всё чаще остаёшься в доме один. Думаешь, вот и славно, отдохну от постоянного и «всевидящего ока». А уезжает, и время останавливается. Ты перестаёшь жить и, словно впадаешь в анабиоз, до тех пор, пока она не вернётся. Оглядишься вокруг и думаешь, а зачем мне эти комнаты, вполне хватит и одной. Убираешь всё, что можно спрятать, чтобы не пылилось, закрываешь двери в другие комнаты, зачем убирать лишнюю площадь. Пытаешься честно наводить порядок на кухне, моешь посуду, вытираешь стол. А всё равно прямо кожей чувствуешь, как всё вокруг покрывается противной жирной плёнкой. И от этого ещё больше растёт чувство заброшенности, неуюта и одиночества. В углу большой комнаты сиротливо высится холодильник, его практически не открывают, разве только морозилку, чтобы забросить пару очередных пачек с пельменями. Кому он нужен, если к нему можно подойти когда угодно? - Неинтересно!
- Я же тебе всего наготовила, - возвращаясь, удивляется матушка, - ты так и не притронулся к котлетам. А суп! Ты что, всю неделю не ел первого?
Нет, вроде что-то ведь ел, хотя точно и не помню что. Ах да, покупал кильку в томате и варил пельмени. Как же это я котлет не заметил, странно...

Думал, что это только со мной такое, а недавно уезжал на несколько дней, матушка провожает меня и вздыхает: - Ты уезжаешь, я остаюсь одна, и зачем мне все эти комнаты? Посмеялся я тогда над анекдотом, а потом представил себе жизнь этого католического батюшки у нас в России и пожалел его. Личная жизнь священника традиционно замыкается на семью и на дом, у него практически не бывает друзей... В церкви священники общаются, как правило, с верующими мирянами, а исполняя требы на дому - соответственно, с теми, кто пригласил. И как бы люди тебе не нравились, но всё равно ты собираешься и уходишь домой. Куда идти одинокому ксёндзу?

Наши отцы периодически съезжаются на совместные праздничные службы, навещают друг друга. Есть возможность пообщаться, разрешить недоуменные вопросы, а ему с кем душу отвести? Его собрат в лучшем случае находится в соседнем областном центре. Вот и начинают они тянуться к православным отцам. Знаю, в одной епархии отец ксёндз неизменно участвует в крестных ходах с православными, потом идёт с отцами за праздничный стол, прогонять его никто не прогоняет, зачем обижать человека? А как-то при случае, разговорился я с одним таким католическим пастырем, он служит в соседней с нами епархии. Порядочный и верующий человек, приехал к нам в самом начале 1990-х. Прежде чем ехать - долго готовился, учил наизусть Евангелие, думал, если арестуют, так будет на память читать Слово Божие. Не пригодилось, никто этого батюшку не арестовывал, и вообще, никто у нас на него внимания не обращает, а ему одиноко.
- Может, мне в православие перейти, а? - спрашивает он меня. - Как ты думаешь? Время уходит, а я никому не нужен...

Но если обычный человек способен испытать чувство любви и нужности в своей семье, то как же тогда спасаться монаху? У него никогда не будет ни жены, ни детей, кого ему любить? Кого любить тому же одинокому ксёндзу, и кто полюбит его? Ведь и любовь имеет утешение, когда она ответна...

Прошло уже почти четверть века с тех пор, когда трое друзей, тогда ещё совсем молодых ребят, приехали в глухое село, в храме которого служил старый опытный архимандрит. После службы он ласково принял юных алтарников, говорил с ними на разные темы, и только после, как бы, между прочим, ответил на главный вопрос, ради которого они и ехали:
- Тебе и тебе - быть протоиереями, езжайте поступать в семинарию к преподобному Сергию Радонежскому, а тебе, - он посмотрел в сторону третьего, - тебе быть монахом, это твой путь!
Так будущий отец Нафанаил узнал свою судьбу, которую поначалу даже было пытался избежать.
- Ну, не хотел я жениться, никогда не хотел, не видел себя в качестве мужа и главы семейства.
Говорил он так, скорее всего, потому, что рос сиротой, не знал отца и не представлял себя в этой роли.
- Но и монахом я себя никогда не видел.
Пока друзья учились в семинарии, будущий отец Нафанаил примерялся к новому для себя образу жизни, ездил по монастырям, подолгу трудился на послушаниях, и, в конце концов, пришёл к владыке за благословением об определении на жительство в один из епархиальных монастырей. Владыка к тому времени уже знал и его самого, и о желании молодого человека стать монахом. Потому вскоре совершил над ним постриг, а через несколько месяцев рукоположил в первый священный сан. Приблизительно тогда же, закончив учёбу в семинарии, и женившись, стали священниками и двое его друзей...

Хотя будущего отца Нафанаила я знал ещё мирянином, но по-настоящему мы подружились, когда он пробыл в монашестве уже где-то около семи лет... Батюшка часто восклицает:
- Да какой я монах, - настоящие монахи постоянно пребывают в молитве, а я в строительстве. Те умной молитвой мир спасают, а я молюсь о кирпичах да гвоздях.
К тому времени, действительно, благодаря его незаурядному уму и кипучей энергии возобновилась монашеская жизнь одного из старинных русских монастырей, основанных ещё до раскола. А потом его благословили в наших местах строить храм и детскую школу. Вот тогда мы с ним и сошлись.

Когда мы подружились с отцом Нафанаилом, я и припомнил тот разговор в электричке. За несколько лет в монашестве, он и так человек некрепкого здоровья, серьёзно заболел. Возможно, из-за постоянного поста в его организме что-то нарушилось и, буквально в течение года он, будучи склонным к полноте, сильно располнел, и периодически вынужден был ложиться в больницу. Я видел как батюшка питается, большую часть его рациона составляют таблетки, он ест их горстями. Лишний вес заставил моего друга отказаться от активного образа жизни. Ему тяжело ходить, подниматься по лестницам. Садясь, он нередко засыпает... И параллельно с этим я наблюдаю в нём удивительные изменения. Наверно от того, что он смиряется со своим положением, постоянно подшучивая над собой, в нём всё больше и больше проявляется какая-то детскость. Не в плане неразумности или неадекватности поведения, а в отношениях к миру и людям.

Мы (я сужу по себе и по его друзьям) стареем, нас больше заботят семейные проблемы, наши дети. А отца Нафанаила безпокоят проблемы кого угодно, только не его собственные! Помню, как навещал его в гастероотделении областной больницы. Он обрадовался моему приходу, стал было расспрашивать о новостях, но поговорить по-хорошему, не отвлекаясь, нам так и не удалось. Постоянные звонки:
- Батюшка! Мы узнали, что вы в больнице, а как же быть с тем, о чём я вас просила, - и начинается разговор про чужие болячки, лекарства, о том, где добыть денег на операцию такому-то.
Отец Нафанаил то и дело сам кому-то перезванивает, просит какого-то врача принять такого-то больного. У кого-то, тысячу раз извиняясь, просит денег ещё для кого-то, ему наверняка даже незнакомого. Болезнь моего друга, в глазах многих звонящих просто досадная помеха к тому, чтобы батюшка как можно раньше решил их проблему. Прощаясь, мы обнимаемся, и на выходе он суёт мне в руку целый список имён:
- Так некстати заболел. Уж не сочти за труд, на Литургии помолись об этих людях, им очень нужна молитвенная поддержка.
- Батюшка, а сам что? Ты же монах, твоя молитва куда как выше.
- Так когда я ещё в храм попаду, да и какой я монах, - отмахивается отец Нафанаил, - настоящие монахи те постоянно пребывают в созерцании своих грехов и плачут о них. А я, ты же видишь, совсем осуетился...

Всякий раз, когда отца игумена переводят с одного места служения на другое, вместе с ним едет и его старый школьный товарищ Лёшка. В своё время Алексей, как и многие наши соотечественники, с огромными сумками в руках рванул за кордон в поисках счастья и дешёвого ширпотреба. В этом поиске судьба забросила его аж в Южную Корею. Забросила и оставила на десять лет по приговору тамошнего суда. Лёшка страсть как не любит говорить на эту тему, особенно о том, что он там натворил, зато однажды он рассказал мне о корейской тюрьме...

Камеры там по большей части - одиночки, мебель самая обычная, дверь зарешечена, что-то наподобие, как мы привыкли видеть в американских фильмах. Но восточные люди изменили бы себе, если бы не привнесли в тюремную жизнь некий свой непередаваемый восточный колорит. Все окна из камер смотрят во внутренний тюремный двор. Во дворе, в самом его центре стоял эшафот с виселицей. И хотя он не помнит ни одного случая публичной казни, верёвку на виселице регулярно меняют и периодически проверяют механизм, при помощи которого открывается люк под ногами осуждённого. Всякий раз, когда человеку хочется посмотреть на небо, перед его глазами постоянно маячит, развивающаяся на ветру верёвка.
Кран, из которого можно было пить воду, устроен очень оригинально. Какой-то корейский шутник придумал разместить его прямо в унитазе. Причём так низко, что для того, чтобы попить или умыться - голову приходилось засовывать чуть ли не в унитаз. В душевую не водили, и помыться из-под такого крана тоже невозможно. Вентиляция работает плохо, специально или нет, непонятно, зато через некоторое время всё тело осужденного начинает покрываться болячками. У Лёшки, не знаю каким образом он к нему попал, был маленький кусочек резинового шланга. Он натягивал его на сосок от крана и периодически обливал себя холодной водой. Есть давали один рис и часто били. Поэтому, хотя людей официально и не казнили, случаи самоубийства происходили постоянно. Он помнит, как однажды, сговорившись между собой, в разных камерах одновременно удавились семеро китайцев.
- А я хотел выжить, - продолжал Лёшка, - мечтал вернуться сюда, на родину. И именно там, в далёкой Корее, впервые задумался о Боге.
Почему-то человек так устроен, что пока он сам себя мордой в унитаз на засунет, молиться не начнёт. В обмен на улучшение условий содержания от меня постоянно требовали признаться в каких-то несовершённых мною преступлениях. В ответ я требовал свиданий с консулом и пересмотра моего дела. На родине про Лёшку, такого же сироту, как и отец Нафанаил, все давно забыли, все, кроме его старого школьного приятеля. Батюшка оббивал пороги высоких учреждений и постоянно писал запросы в разные ведомства и министерства с просьбой помочь его другу. Наконец, - вспоминает Лёшка, - меня вывели из камеры и провели в допросную. Корейский тюремщик снова стал предлагать признаться во всех грехах, которые я не совершал. И потом, после моего молчания объявил, что дело моё пересмотрено, и вместо, положенных десяти лет, я приговариваюсь к трём годам заключения, которые уже отсидел. Потому меня немедленно освобождают из-под стражи и выдворяют из Кореи. Когда наш самолёт прилетел в Москву, в аэропорту меня встречал отец Нафанаил. Я был измождён настолько, что самостоятельно идти уже не мог. Тогда он взял меня на руки, словно ребёнка, и понёс.
Я представил себе эту сцену, жаль тогда ещё не было принято снимать на мобильник, можно было бы продать запись телевизионщикам, или запустить в интернет как отличную шутку. Бородатый толстый монах, потея и отдуваясь, несёт на руках худого длинного Лёшку. Пузырь и соломинка - ну разве не повод похохотать?

Теперь Лёшка шофёр и первый помощник отца Нафанаила. Иногда я езжу вместе с ними, и с интересом наблюдаю как они общаются друг с другом. Едем, а вдоль дороги народ торгует грибами. - Лёшь, чего-то так грибного супчику захотелось. Давай возьмём, а? Ты как, поддерживаешь?
- Можно, батюшка, давай возьмём, сегодня как раз среда, можно и грибочков. Только, чур, я сам буду покупать, - и, оборачиваясь ко мне, комментирует, - Моего батю каждый норовит обмануть. В прошлый раз ему ведро червивых грибов всучили, а он и взял. Ведь видел что червивые, и всё равно взял. Говорит: «может этому человеку детей кормить нечем». А тем всё одно кого обманывать, хоть попа, хоть диакона. Отец Нафанаил, точно ребёнок радуется, когда Лёшка остановит машину и купит у бабушек бидончик ягод. Он тут же начинает всех угощать и благодарит шофёра, словно благодетеля.

Я знал одного, к сожалению, ныне уже покойного архимандрита. У него в качестве келейницы жила старенькая монашенка, неправдоподно маленького росточка, ну может чуть больше метра. Отец архимандрит, прежде чем что-то сделать всякий раз спрашивал разрешения у своей келейницы. Садимся за стол, а мы с собой привезли замечательную домашнюю наливочку.
- Фросьюшка, - спрашивает батюшка у маленькой монашенки, - благослови рюмочку с гостями выпить. Та отрицательно качает головой.
- Фросьюшка, голубушка, ну, только одну. Перед ребятами неудобно, они же специально ехали, чтобы батюшку порадовать.
- Сказала нельзя, значит, нельзя, - как отрезала Фросьюшка. Старый монах поворачивается к нам и виновато разводит руками, мол, извините, видите какая она у меня строгая, не могу ослушаться.
Видать и отец Нафанаил пошёл тем же путём. Он же сластёна, я его знаю. Помню, как однажды Лёшка сам по собственному почину взял и привёз в трапезную большущий арбуз, так наш отец игумен от радости чуть было в пляс не пустился.

Мы, белые священники, живущие по мирским обычаям, с течением времени всё больше и больше отличаемся от отца Нафанаила, и не всегда его понимаем. Он запросто при всех может сказать нечто такое сокровенное, что, может, и не стоило бы говорить вслух. Как-то мы хоронили одного священника. По традиции после отпевание тело усопшего обносится вокруг храма, в котором он служил, а потом погребается самими же отцами. После похорон мы собрались в трапезную помянуть собрата. Батюшка сидел задумчивый, о чём-то вздыхал, а потом и говорит.
- Знаете, отцы, мне вот какая во время отпевания мысль пришла. Вы детей рожаете, воспитываете. Вам их ещё до ума вон как долго поднимать придётся. Так что вам ещё нужно жить и жить. А я свою программу минимум на земле выполнил, монастырь поднял, храм построил, болею вот всё время. Да, и кроме Лёшки никому я больше на этом свете не нужен. Видать, и мой час подходит перед Господом предстать, вы уж меня тогда не забывайте в своих молитвах. И, расчувствовавшись, он смахнул набежавшую слезу. Слушая батюшку игумена, отцы оценивающе рассматривали его фигуру, и потом кто-то сказал:
- Нет уж, отче, пощади, живи долго и не вздумай помирать раньше нас. В следующий раз, как тебе что-то такое в голову придёт, сперва представь, как нам придётся тащить тебя вокруг храма. Видимо отец Нафанаил действительно себе это представил, махнул в нашу сторону рукой и улыбнулся.

Говорят, сродное тянется к сродному. Вполне возможно. При новом храме, который поднялся старанием батюшки, были устроены несколько классов начальной школы с православным уклоном. Не знаю, чему больше радовался отец игумен, освящению самого храма или долгожданному открытию школы. Как сейчас помню, однажды захожу к ним в храм и спрашиваю:
- Где отец Нафанаил?
Мне отвечают, мол, ищи на территории, где-то он здесь. А в школе как раз перерыв между уроками, детвора высыпала на улицу и с криками носится вокруг храма. Иду и слышу, за углом раздаются какие-то непонятные звуки. Заглядываю, а это батюшка стоит себе скромно в уголочке, сцепив пальцы обеих рук на животе. Наблюдает за играющими детьми и сам смеётся, словно ребёнок, только очень большой и бородатый. Увидев меня, немного смутившись, неожиданно сказал:
- Я не жалею, что стал монахом, и никогда не жалел, что у меня нет жены, но очень жалко, что у меня нет детей и никогда не будет.
- Что делать, отец, - как могу, успокаиваю друга, - таков твой путь, уподобиться ангелам.
- Ангелы, отец Александр, живут на небесах и о горнем помышляют, а я, грешник, никак от земного не отстану.

Помню в то утро, когда мы с матушкой узнали о рождении внучки, я ехал к соседям на праздничное богослужение. В храме собралось множество отцов, ждали владыку. Приезжаю, а меня радость так и распирает, славно-то как, появилась на свет моя кровиночка. С кем из отцов ни поделюсь, те меня сразу же поздравляют, кто обнимет, кто за руку трясёт. Скажу кому из монахов, а те, словно не слышат, будто я им ничего и не говорил. Меня тогда это даже обидело немного, и только потом я сообразил, что для монаха дети и семья самая больная тема. Я делюсь с ним моей радостью, а он в мыслях снова возвращается к своему самому главному вопросу, так часто терзающему монаха:
- А может ещё не поздно, может, взять и вернуться в мир? У меня ещё могут родиться дети. Это очень трудно, отказавшись от собственного счастья, полюбить весь мир. Но зато уж, если возлюбил, так эта любовь дорого стоит, и переоценить её невозможно.

Наверно нет такой православной компании, которая собравшись за столом, не стала бы рассуждать о чудесах, пророчествах и прочих интересных вещах. Вот и мы так однажды общаемся, а отец игумен всё молчит и молчит. Наконец, когда речь зашла о юродивых, батюшка встрепенулся:
- Как сейчас помню, приезжаем мы с Лёшкой в Дивеево. Иду я, значит, по территории монастыря, и слышу, как кто-то меня окликает. Оборачиваюсь, вижу, нищий сидит, подаяние просит.
- Батюшка, - говорит он мне, - подай копеечку, а я тебе что-то полезное скажу.
- Ладно, - отвечаю ему. - Но у меня сейчас мелочи нет. Вот разменяю, и на обратном пути подам. На обратном пути я его нашёл и положил ему в шапку несколько рублей. А он так внимательно смотрит на меня, потом поднимает вверх указательный палец и как крикнет:
- Макарончики, батюшка, макарончики!
Голос у отца Нафанаила, и без того могучий, в этот момент прозвучал столь торжественно и громоподобно, что ни у кого не хватило духа спросить батюшку что значило это пророчество. Он смотрит на нас и словно чего-то ждёт, а в комнате наступила всеобщая тишина. Потом уже, я как-то не удержался и спросил его:
- Отче, прости мою тупость, но я так и не понял того пророчества про «макарончики». Что тот юродивый имел ввиду: переходить тебе на макароны, или полностью от них отказаться?
Батюшка глубоко вздохнул и обречённо произнёс:
- В том-то и дело, всякий раз, рассказывая о том случае, жду, что кто-нибудь, в конце концов, растолкует мне его слова...

Сейчас отец Нафанаил вместе с Лёшкой, хотя, правильно уже говорить, не с Лёшкой, а с отцом Антонием, уехали возрождать очередную древнюю святыню, и видимся мы теперь очень редко. Я бы и забыл тот рассказ о юродивом, если бы моя матушка однажды не сварила целую кастрюлю отличнейших макарон. Ещё она поджарила мелко порубленные баклажаны и смешала их вместе. Возвращаюсь я домой после каких-то дел, голодный захожу на кухню и обнаруживаю на плите всю эту красоту в сковородке под стеклянной крышкой. С удовольствием, предвкушая, как я сейчас славно покушаю, накладываю себе полную тарелку, беру ложку и уже готовлюсь отправить первую порцию по назначению. И вдруг, словно гром среди ясного неба, матушкин голос:
- Макарончики, батюшка, макарончики! Не увлекайся, они очень вкусные.
И я немедленно вспоминаю тот наш разговор за столом и понимаю, - вот он миг, в который вершится история: толкователь нашёлся! Ещё минута и, наконец-то, миру откроется таинственный смысл пророчества батюшки Нафанаила.

Священник Александр Дьяченко
Впервые рассказ «Пророчество игумена Нафанаила» опубликован: 24.12.2010 - alex-the-priest.livejournal.com/42174.html

PS   Как раз вчера вернулся из одного монастыря под Минском (был там неделю) и, откровенно скажу, не увидел смысла всего этого. Добровольно пойти в армию на всю жизнь? Терпеть полное отсутствие медпомощи, скученность и антисанитарию? НЕ иметь детей? Для меня это было как-то... дико. А теперь, благодаря Вашему рассказу, я немного начинаю понимать - зачем...
Священник Александр Дьяченко:   На самом деле, монастырь - место для избранных, это не массовое "производство". Но увы, к сожалению сегодня в святые обители чаще всего попадают люди, которым просто некуда деваться! Чтобы их держать в руках, игумену нужно иметь железную волю и, как вы говорите, поддерживать армейскую дисциплину... Иначе от монастыря скоро останутся одни рожки и ножки...
12.09.15   Очень хороший рассказ' прям слезы умиления проступают' когда читаешь об отце Нафанаиле!
09.12.15   Полное отсутствие медпомощи?Антисанитария?Не знала...Но предполагала. Северина Холодова